Как физик по образованию, изначально критически относился к лирикам по призванию, считал их наивными и неспособными мыслить системно-основательно. Однако в аспирантуре Института философии Академии наук СССР меня вроде бы вразумил мой научный руководитель мудрый Иван Васильевич Кузнецов, и я проникся огромным уважением к гуманитариям-профессионалам. И осознал фундаментальную роль «научной парадигмы» как основы устойчивости научного знания. Инновации - не разрыв с традицией, а её преодоление, включающее в себя ранее достигнутые-освоенные результаты согласно «принципу соответствия». На эту тему - моя статья в «Философском словаре» (1964). Сознаю, что ни один гуманитарий не может миновать науку о языке, ибо она фундаментальна. Попытки же отринуть традиционную академическую лингвистику и придумать некую «инновационную» внушают как минимум настороженность. С этой точки зрения и отношусь к полемике между академиком-лингвистом Андреем Зализняком и моим коллегой по учебе на физическом факультете МГУ профессором Валерием Чудиновым, не спорит ли здесь паранаука с наукой? Два слова об этих двух авторах:

«В пятницу 28 мая 2010 года в Большом зале лектория Политехнического музея состоялось выступление академика А.А. Зализняка с лекцией о любительской лингвистике. Мне было любопытно взглянуть на подобного рода публичное выступление, и я решил на него сходить. Тем более, что в этом лектории я выступаю уже 15 лет, и неделей раньше была прочитана моя последняя лекция этого учебного года.

Первое впечатление. Лекция была бесплатной для слушателей, однако организаторы дали понять, что она явилась плановой для организации полит.ру, о которой я прежде ничего не слышал, так что, скорее всего, заказчики ее и финансировали (затраты на электроэнергию и аренду Большого зала достаточно высоки, и кто-то должен был их возместить). Пока собирался народ, меня удивило большое число лиц библейской национальности, которые, судя по их последующему поведению, живо интересовались предметом лекции. Мне было бы понятно, если бы речь шла о немецком языке, поскольку идиш является диалектом немецкого. Оправданным был бы и интерес к английскому языку, ибо в США существует многочисленная еврейская диаспора, которая говорит исключительно по-английски. Однако объяснить себе прагматический интерес представителей данного этноса именно к русскому языку я на первых порах не смог.

Вообще говоря, чем больше разных наций будет изучать русский язык, тем лучше. И слова Зализняка в защиту профессионального подхода к исследованиям по РЯ можно только приветствовать. Насколько я понял, среди слушателей преобладали не исследователи, а преподаватели русского языка. И воспринимали они личное мнение данного лингвиста не как его собственные наблюдения и призывы, а как руководство к действию. Ибо, судя по характеру вопросов слушателей в конце выступления, сами установки лектора им были вполне понятны, требовалось разъяснение лишь некоторых деталей. Иными словами, Зализняк выдал некий общественный заказ (в свой время это была прерогатива Политбюро ЦК КПСС): любительской лингвистике поставить заслон. До его лекции на этот счёт могли существовать разные мнения. Теперь же армия преподавателей РЯ будет осуждать любой отход от учебников как лженауку и пустое фантазирование любителей.

Продолжение Гордон-Кихота. Одной из любопытных мыслей лекции Зализняка стала такая: никаких публичных диспутов между представителями профессиональной и любительской лингвистике быть не должно. Особенно с участием СМИ, а тем более, телевидения. Почему? Потому, что непрофессионалы всегда победят: они говорят простым языком, доходчиво и убедительно. А профессионал начинает приводить примеры из других языков, из истории собственного языка, и это оказывается скучно и большинству людей непонятно.

Из этого пассажа я понял, что полемика Гордона с Задорновым, самая яркая из цикла летних передач первого канала телевидения 2008 года, была однозначно оценена не только мною, но и моими идейными противниками как проигрышная. Серия передач Гордон-Кихота на этом прекратилась. Это не означает, что противники особого статуса русского языка успокоились. Они лишь поняли, что в открытом бою они будут биты. И потому они перешли к БОЮ С ТЕНЬЮ. То есть, к лекциям осуждения при отсутствии реального противника. И ударной силой в этом как раз и выступил академик РАН и лауреат ряда премий А.А. Зализняк. Одновременно и как знамя контрнаступления.

Зализняк как лектор. Сказать, что выступавший был сильным лектором, я бы не смог. Скорее, он всё-таки исследователь, привыкший к тиши кабинетов. На чём я основываю это мнение? - Первое, что отличает любого лектора, это - хронометр в его мозгу. Продолжительность лекции - всегда полтора часа, и профессионал это чувствует с точностью до полуминуты. А тут Зализняк спохватился: прошло полтора часа, а он успел рассказать ровно половину, причем наиболее простую, так что пришлось вторую половину лекции пробежать за 15 минут, только называя пункты, но не раскрывая их, а еще четверть часа оставить на ответы на вопросы. Далее, лектор постоянно подглядывал в текст лекции (именно текст, а не тезисы и не план), и какое-то время тратил на чтение этого текста про себя и на то, чтобы привести соответствующие примеры. Из этого следовало, что материалом лекции он не владел, а многие вещи, имеющие косвенное отношение к проблеме, он придумывал на ходу, то есть, импровизировал. Импровизации, разумеется, украшают лекцию, но лишь в том случае, когда их смысловая нагрузка обыгрывает основную проблему. Иначе они уводят куда-то в сторону и съедают то время, которое было предназначено для раскрытия основного замысла.

Затем можно отметить несколько странный подход лектора к первым фразам каждого раздела лекции. Они у него как бы не клеились. То есть, сначала он долго молчал, потом начинал «экать», далее произносил 2-3 каких-то посторонних слова, которые не входили в последующую фразу и, наконец, понимал, о чем нужно говорить и далее повествовал в течение нескольких предложений более или менее гладко. А затем опять как бы осекался и не знал, о чём говорить.

Конечно, были у него и некоторые ляпы. Так, осуждая украинских коллег, которые выводят слово «Украина» не из русского слова «украина», до некоторой степени синонимичного слову «окраина», а из названия мифического племени укров, он отметил, что украинцы исчисляют свой возраст двумястами тысячами лет. Тут он усомнился, существовали ли люди так давно. Именно такую шутку я слышал года три назад от А.А. Тюняева, который теперь уже стоит на позициях гораздо более древнего возраста человека. А Зализняк, видимо, несколько отстал от прогресса в современной антропологии и выдал положения многолетней давности.

Но главное, что меня поразило: по сравнению с опубликованным текстом, в выступлении «живьём» он весь пафос направил против каких-то совершенно уж необразованных людей, которые, например, выводят английское слово net из русского слова «нет». Это совсем близко к шолоховскому персонажу Макару Нагульному, который полагал, что англичане произносят слово revolution как «револьюшн», со змеиным шипением на конце потому, что ненавидят саму революцию. Иными словами, Зализняк громил «народную этимологию» в ее самом вульгарном проявлении.

Философское и лжепатриотическое обоснование. Вообще говоря, выступление исследователя самого высокого ранга, академика РАН против малообразованных людей похоже на выстрел из пушки по воробьям. Мало ли неучей на белом свете! Но стоит ли на них тратить драгоценное время? Докладчик увидел вызов профессиональной лингвистике в том, что, хотя само по себе мнение неучей не стоит выеденного яйца, однако вкупе с современными философскими положениями оно представляется опасным.

В качестве философской подоплёки идущим процессом лектор назвал постмодернизм, который подменяет истину мнением (самым «страшным» был назван Жак Деррида). Но если так, то мнение неуча ничем не хуже мнения профессионала. А это уже прямой вызов научному сообществу. Ибо теперь получается, что мнение академика и алкоголика равноценны.

Другой причиной появления статей и книг по непрофессиональной лингвистике оратор посчитал растущее не только у русских, но и у многих народов чувство патриотизма, согласно которому все остальные нации пошли от них. Впрочем, этот тезис особенного развития не получил, и мне вполне понятно, почему.

Если бы этот тезис был развит, то выяснилось бы, что он внутренне противоречив. Ведь если чувство патриотизма прежде наружу не выплёскивалось, стало быть, этого либо не позволяли условия, либо это чувство обосновать было нечем. Полагаю, что применительно к русским справедливо и одно, и другое. Во время власти КПСС, которая была «руководящей и направляющей силой», Центральный комитет содержал в своих рядах много нерусских лиц, почему и получилось, что каждая республика СССР имела свою Коммунистическую партию (Украины, Белоруссии и т.д.), а РСФСР - нет. Не было у РСФСР ни своих профсоюзов, ни своей АН. Следовательно, поощрялся любой патриотизм, кроме русского. А обосновать древность русского языка несложно - достаточно рассмотреть надписи на камнях, петроглифы и геоглифы. Но именно от них и отворачивают свой взор археологи, ибо им такой поворот событий ни к чему. Следовательно, как и в передаче «Гордон-Кихот против Задорнова», основной пафос выступления Зализняка заключался не в том, чтобы высмеять неучей, а в том, чтобы подверстать к неучам и тех исследователей, которые доказательно демонстрируют древность русского языка. Однако, в данном случае лектор, будучи непрофессиональным преподавателем, не рассчитал время, и самую существенную часть своей лекции произнести не успел. И получилось, что академик громил лодырей от науки и невежд.

Объекты критики. А.А. Зализняк сразу провозгласил, что не будет называть имена авторов любительских изысканий, чтобы не создавать им рекламу. Отчасти это верно, но только отчасти. Ибо это создаёт нехорошее предположение о том, что докладчик самих произведений критикуемых авторов не читал, а воспользовался некоторой выборкой, написанной референтом.

Тем не менее, два источника он скрывать не стал. Первый - это А.Т. Фоменко, второй - украинские археологи (видимо, Толочко-младший). Честно говоря, именно по тем примерам, которые приводил А.А. Зализняк, я занимаю ту же позицию, что и он. Я периодически рассматриваю сочинения непрофессионалов. Они беспомощны и забавны. Считать, что они сами по себе нанесут какой-то вред языкознанию - наивно. Их довольно быстро забывают даже симпатизирующие их авторам читатели. Другое дело, что в их число должны были попасть вовсе не любители, а профессионалы, которые доказательно противоречат академической лингвистике. Тогда лекции академика РАН становятся не причудою, а вполне продуманной операцией информационной войны. Разумеется, если речь заходит и о них. Но в данной лекции на это не хватило времени.

Один из аргументов опровергнут друзьями. Одной из причин появления непрофессиональных этимологических опусов докладчик посчитал отсутствие курса лингвистики в школе. Дескать, русский и иностранный язык в школе преподаются, а вот лингвистика - нет. Отсюда - лёгкое отношение к этой дисциплине. Однако в конце лекции две женщины заявили, что они разработали и успешно внедряют в школу подобный курс. Академик поприветствовал это направление школьного образования, хотя ему лучше было бы огорчиться. Ведь с введением подобного школьного курса число непрофессиональных лингвистов не убавится, тогда как данная причина отпадёт.

На самом деле причина кроется, разумеется, в другом. Курильщик, например, знает, что курить вредно, и что капля никотина убивает лошадь, но курит. А человек, который понимает, что его родной язык, великий и могучий, загнан в прокрустово ложе правил и исключений, всё равно постарается вызволить его из этого плена - хотя, разумеется, чаще всего неприемлемым для лингвистики способом.

Непрофессиональная лингвистика сводится к этимологии. Все примеры дилетантизма у А.А. Зализняка были взяты из этимологий. Докладчик вскользь заметил, что слово «манн» или «мэн» присутствует, чуть ли не во всех европейских языках, а слова с обратным чтением типа Рим = Мир вообще не могут существовать, поскольку подобные «перевертыши» всегда носят искусственные характер и в естественном виде в языках не встречаются. Действительно, похожих слов в разных языках много, и действительно, как и утверждал докладчик, в силу малого числа исходных звуков какая-то часть слов разных языков просто обязана совпадать. Однако в славянских языках нет слов «манн» или «мэн», и то же самое можно сказать в отношение романских. Здесь Зализняк прав в общем, но неправ в частностях. Что же касается названия столицы, построенной этрусками, то слово Мир как название города несколько раз было написано на этрусских зеркалах. В таком случае, «неучами» оказались этруски, ибо они не знали, как называется построенный ими город, и спасибо академику из России, который исправил это их дилетантское заблуждение! Ему, лингвисту, виднее сквозь пелену тысячелетий!

Языковая игра. Борясь с дилетантами от лингвистики, А.А. Зализняк всё же приветствовал языковую игру, то есть «псевдоэтимологии». Например, можно спросить: «красна чья рожа»? Если заменить каждое слово на его синоним, то ответ готов. Ибо «красный» можно заменить на «алый», вопрос «чья» - на «кого», а слова «рожа» на слово «лик». Согласовав по роду, получим фразу «ал кого лик?», что вместе образует слово «алкоголик». Когда лектор привёл этот пример, зал разразился аплодисментами. Теперь показалось, будто мы попали на концерт Михаила Задорнова.

Зато теперь стало понятно, как относиться к лингвистике академической. Скажем, читаем в столь любимом словаре Фасмера этимологию слова «мамонт» (издание 1996 года, том второй, с. 566). «Источник этого слова долгое время искали в якутском, потому что ископаемый мамонт был впервые найден в Якутии (Клюге-Гётце, 373). По мнению Рясянена это неверно. Он объясняет это слово из западно-тунгусского «нгаменди», медведь. На фонетическую форму слова могло повтиять имя Мамант, древне-русское Мамонтъ (Антоний Новгородский114) из греческого Мамас, мамантос»- Соболевский, Фасмер). Итак, получается, что слово МАМОНТ - либо якутский медведь, либо, что уже не опротестовано, производное от имени Мамонт. Великолепно! Тогда славяне взяли своё имя от всех Слав, армяне - от всех Арменов, германцы - от всех Германов, а французы - от всех Франсуа. Вот что значит - профессионалы! Куда до них непрофессиональной лингвистике!

При таком подходе вспоминается старый анекдот, который я слышал в разных вариантах. А именно: если к женщинам пристаёт аспирант, то он - развратник, если доцент - то он бабник, а если профессор, то он - жизнелюб. Применительно к лингвистике анекдот мог бы звучать так: если этимологией занимается человек, не получивший лингвистического образования, то он - непрофессионал и НЕУЧ; если получил, но не признан коллегами - то ДИЛЕТАНТ, а если он не только получил соответствующее образование, но и признан коллегами, то он - «СЛОВОЛЮБ».

Так что да здравствует СЛОВОЛЮБ Зализняк!

Заключение. Мне уже доводилось присутствовать на выступлениях Б.А. Рыбакова, В.К. Волкова, О.Н. Трубачева. К сожалению, их уже с нами нет. Тем приятнее мне было лицезреть лекцию академика А.А. Зализняка, который красиво, но заочно боролся с неучами от лингвистики».

На днях один из моих тайных обожателей, некий Сердит Сердитыч, в реплике по поводу статьи моего другого обожателя, Суомалайнена, с чего-то брякнул в адрес академика РАН А.А. Зализняка: «Мне казалось, что акад. А.А. Зализняк читал все-таки не в обычной, а в специализированной школе. Именно эта "взрослость" и сбивает с толку тех, кто с ним первый раз сталкивается. В то, что взрослый человек (к тому же еще и со степенями-званиями) способен нести такую откровенную чушатину, не всякий сможет поверить (по своему опыту могу сказать, что так до конца и не понимаю, как вся эта дрянь может находится в голове человека, не находящегося на наблюдении у психиатра). А этому "взрослому дяде", балбесу и шарлатану, как мы с Вами тут уже неоднократно выясняли, все пофиг - география, лингвистика, хронология, филология, нумизматика, грамотность речи, корректное владение иностранными языками. Это - пофигист в такой немыслимой степени, что еще надо долго думать, какой именно корень из него надо извлекать (хотя мне почему-то кажется, что результатом этой математической операции окажется иррациональное число) ».

Замечу, что два глагола в настоящем времени подряд, МОЖЕТ НАХОДИТСЯ вместо второго глагола в неопределенной форме, МОЖЕТ НАХОДИТЬСЯ, вполне характеризует автора этого комментария как эксперта в области РЯ, который читает свои лекции в специализированной школе (можно догадаться, какой). Виной обвинения им академика РАН во «взрослости» стал, видимо, возраст академика, которому исполнилось 78 лет. Замечу, что для академиков это - нормальный возраст. Слово «чушатина» является неологизмом Сердит Седитыча, а также, видимо, новым словом в грамматике РЯ, то есть, степенью сравнения от существительного «чушь». Так сказать, «нечто большее, чем чушь ». «Свой опыт» у Сердита Сердитыча связан с людьми, находящимися на наблюдении у психиатра , (слова «находится у находящегося » являются тавтологией, если Сердит Сердитыч знает, что это такое), отсюда он точно предсказывает, что может, а что не имеет права находиться в голове любого человека, даже академика. И это показывает, о какой именно «спецшколе» он повествует.

Несомненно, украшает речь этого эксперта от русского языка и жаргонное словечко «пофиг» в качестве наречия. Но эпитеты Зализняка - «балбес и шарлатан », а также «пофигист » вызывают определенное сомнение в том, владеет ли Сердит навыками научной речи, или является просто читателем-хулиганом, который за что-то мстит уважаемому академику Зализняку.

Но Суомалайнен, вместо того, чтобы дать отпор такой критике Зализняка, соглашается с ней. Он пишет: «Да, тут Вы совершенно правы. Конечно же (мне следовало бы оговориться), в специализированной школе. В обычной, где троечников гораздо больше, процент понимания был бы гораздо меньше ». Ясно, что в школе для УО детей, специализированной, Зализняка якобы поняли лучше, хотя сразу возникает вопрос, в каком отношении лучше. Как видим, и тут заключено издевательство над содержанием высказываний академика.

А затем, неожиданно, в качестве мерила умственных способностей Зализняка выплывает «ЧСВ Чудинова». Вот точная цитата: «Но ЧСВ Чудинова, позиционирующего себя как методолога науки, и в этом случае подкладывает ему свинью. Такой человек - я согласен с Вами от и до - уж по определению (в купе с докторской степенью) должен понимать гораздо больше, чем самые "специализированные" ученики (они ж все равно дети, елки-маталки). Но Андресен все равно остается бесконечно правым - только ребенку суждено понять, голый король или нет. Кстати, ни разу не задумывался о названии школы, а сейчас ВНЕЗАПНО (в общем, посмеялся) - "Муми-тролль ". Какбэ намекае? Нашего полку прибывает? »

Итак, «знаток» русского языка Суомалайнен слово «ёлки-моталки» (от глагола «мотать») пишет как «елки-маталки» (видимо, от существительного «мат»), а Ханс Кристиан Андерсен у него оказывается «Андресеном». Более того, становится понятным и то, почему этот превосходный русист с финской фамилией вдруг вспомнил меня, грешного: оказывается теперь, когда вводишь в поисковик запрос «А.А. Зализняк», в ответе тут же выплывают «Похожие» запросы: «В.Л. Янин», «Ю.Д. Апресян» и, во что я с трудом поверил, «В.А. Чудинов». Иначе говоря, по частотности читательских запросов я стою сразу после Янина и Апресяна и на пару ступенек выше, чем В.В. Виноградов. Кто бы смог подумать, если опираться на оценки Сердитов Сердитычей и Брыкров?

За что же эти «борцы с лженаукой» называют академика Зализняка «голым королём», призывая в свидетели неведомого Андресена? - Попробуем разобраться.

Целью науки является поиск истины.

В своей речи на церемонии вручения ему литературной премии имени Солженицына, (замечу, что Брыкр с сотоварищи всегда ёрничает по поводу присуждения кому-либо литературных премий), А.А. Зализняк сказал: «Мне хотелось бы высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно: 1) Истина существует, и целью науки является ее поиск. 2) В любом обсуждаемом вопросе профессионал (если он действительно профессионал, а не просто носитель казенных титулов) в нормальном случае более прав, чем дилетант. Им противостоят положения, ныне гораздо более модные: 1) Истины не существует, существует лишь множество мнений (или, говоря языком постмодернизма, множество текстов). 2) По любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке. Это поветрие — уже не чисто российское, оно ощущается и во всём западном мире. Но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.

Источники этих ныне модных положений ясны: действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима; действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются ».

Полностью согласен со всеми высказываниями академика РАН А.А. Зализняка, и даже с тем, которое близко к позиции агностицизма (по поводу недостижимости истины в отдельных случаях), однако особенно высоко оцениваю его положение о том, что действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта . Именно скрытые (скорее для непосвященных) надписи, которые до сих пор не были объектом исследования эпиграфики, я и исследую, подтверждая тем самым данное высказывание академика РАН. Однако сам А.А. Зализняк этим, то есть, неявными надписями, не занимается, и потому он тут не специалист и ему, как и любому неспециалисту в этой области допустимо делать ошибочные высказывания. Ибо его научные заслуги лежат вовсе не в области микроэпиграфики и потому оценивать его в этой области некорректно.

Зализняк продолжает: «Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные. И огромной силы стимулом к их принятию и уверованию в них служит их психологическая выгодность. Если все мнения равноправны, то я могу сесть и немедленно отправить и мое мнение в Интернет, не затрудняя себя многолетним учением и трудоемким знакомством с тем, что уже знают по данному поводу те, кто посвятил этому долгие годы исследования ». И здесь академик РАН прав.

Он продолжает: «Психологическая выгодность здесь не только для пишущего, но в не меньшей степени для значительной части читающих: сенсационное опровержение того, что еще вчера считалось общепринятой истиной, освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто корпел над изучением соответствующей традиционной премудрости, которая, как они теперь узнали, ничего не стоит. От признания того, что не существует истины в некоем глубоком философском вопросе, совершается переход к тому, что не существует истины ни в чём, скажем, в том, что в 1914 году началась Первая мировая война. И вот мы уже читаем, например, что никогда не было Ивана Грозного или что Батый — это Иван Калита. И что много страшнее, прискорбно большое количество людей принимает подобные новости охотно ».

А это - выпад против «Новой хронологии» А.Т. Фоменко, другого академика РАН. Насколько я понимаю, тут имеется некое передёргивание фактов: Фоменко не отрицал существование Ивана Грозного, а, напротив, утверждал, что их было несколько. Я тоже не согласен со многими положениями А.Т. Фоменко, однако борьба за научную истину с помощью лжи представляется мне недопустимой. Ни со стороны А.А. Зализняка, ни со стороны кого бы то ни было другого.

Речь В.А. Успенского.

На том же сайте «Библиотека» (в статье с адресом http://elementy.ru/lib/430463/430465) я прочитал вступительное слово о Зализняке В.А. Успенского, профессора МГУ, заведующего кафедрой математической логики и теории алгоритмов. Он, в частности, сказал: «Сперва о русском языке. Исследования Зализняка в этой области начались с его русско-французского словаря, вышедшего в 1961 году. Словарь предназначался для франко-язычного пользователя. Русский язык флективен, и это ставит перед составителем рассчитанного на иностранца русско-иностранного словаря непростую задачу. Надлежит либо включить в русскую часть словаря все формы слова, что едва ли возможно практически, либо сопроводить словарь правилами русского словоизменения, что и сделал Зализняк. Он приложил к словарю свой первый шедевр — «Краткий очерк русского словоизменения», то есть склонения и спряжения ».

Это я цитирую для тех, кто называет академика А.А. Зализняка «балбесом, шарлатаном и пофигистом ».

Продолжу цитирование: «Работа продолжалась 13 лет, увенчалась выходом в 1977 году первого издания словаря. Словарь сразу стал событием в русистике. Он сделался необходимым не только лингвистам, но и всем пользующимся русским языком. В 2003 году вышло его четвертое издание. Сегодня пейзаж русистики немыслим без этого словаря и предшествующей ему монографии. «Посмотри у Зализняка» стало такой же формулой, как «посмотри у Даля ».

Замечу, что критерием оценки творчества А.А. Зализняка стала востребованность его работы, как у русистов, так и у значительной части русскоговорящего населения.

«Теперь о втором поприще Зализняка — о дешифровке древних текстов. Имеются в виду грамоты на берёсте, но не только они. Что здесь сделал Зализняк, если ограничиться главным? Первое. Некоторые грамоты он прочел впервые, а для некоторых окончательно определил их правильный смысл. И вот это определение правильного смысла иногда имело важные последствия ».

Следовательно, если бы Зализняк впервые прочёл правильно некоторые этрусские тексты или верно определил бы окончательно их правильный смысл, то он бы совершил определенный весомый вклад в науку. Как и любой другой человек. Ибо заслуги не связаны с тем, какова конкретная фамилия исследователя. Таково мнение математика, хотя с точки зрения Брыкра или Сердита Сердитыча, математик не имеет права судить о вкладе кого-либо в лингвистику, поскольку он - не профессионал.

«Вот в несколько вольном пересказе два примера. Фраза «посылаю щуку и клещи» давала основания для далеко идущих выводов о развитии кузнечного дела на Новгородчине и даже о близости рыбной и кузнечной слобод. Оказалось — «щуку и лещей»! Фраза «двери келе» понималась как «двери кельи». Оказалось — «двери целы»! То есть именно написано «двери келе», читалось как «двери келе», но в современном понимании — «двери целы». Тем самым было доказано, что в языке древних новгородцев не было так называемой второй палатализации, наличие каковой в нём считалось аксиомой ».

Понятно, что с точки зрения В.А. Успенского если бы академик А.А. Зализняк показал, что этрусское слово следует читать не АВИЛ, а АЧИЛ, а слово АЧИЛ означает сокращенное и акающее написание слова ПОЧИЛ, то это означало бы, что академик Зализняк окончательно определил его правильный смысл . А если бы он показал, что слово ЛАДО (господин) этруски во множественном числе писали ЛАДИ, а затем, при замене А на У, стали писать ЛЮДИ, то это определение правильного смысла имело важные последствия для понимания истории супплетивизма форм имени существительного уже в русском языке. Ибо содержание истины не зависит от того, кто ее обнаружил, а факт ее обнаружения является несомненной научной заслугой.

«Второе. Когда предшественники Зализняка встречали затруднения в осмыслении той или иной грамоты, они обычно объявляли писца неграмотным или считали, что он здесь описался, и заменяли одну букву другой — тогда всё у них получалось. Зализняк же исходил из такой странной презумпции — орфографической правильности текстов: что все грамотные, все пишут правильно, что хотел человек написать, то и написал. Что и подтвердилось. И выяснилось, что так гораздо проще — встать на эту точку зрения. Возникло некое стройное представление о том языке, который там был, и всё сошлось ».

Перенесение этого принципа презумпции правильности написания на этрусский язык сразу приводит к утверждению о том, что академическая наука до сих пор исследовала этрускоид, а не подлинные этрусские тексты. Ведь предшественники академика Зализняка также были лингвистами, а многие из них - даже академиками. А он с их мнением не посчитался - и оказался прав!

«Третье. Изучив вот тот живой, бытовой язык, на котором писались берестяные грамоты, Зализняк установил, что в древнерусском языке существовало два основных диалекта — северо-западный, на котором и говорили новгородцы, и юго-центро-восточный ».

Если бы академик А.А. Зализняк изучил этрусские тексты, он пришел бы к выводу о том, что помимо северо-западного новгородского существовал и западный смоленско-полоцкий диалект. А, изучив скифские тексты, понял бы, что имелся и юго-восточный, скифский диалект. Так что академика А.А. Зализняка можно считать родоначальником дисциплины «историческая диалектология русского языка», где он обнаружил первый среди многих других диалектов.

«Четвертое. Согласно широко распространенному мнению, различные языки и диалекты — и уж заведомо восточнославянские языки и диалекты — образуются путем дивергенции, то есть расхождения, расщепления из некоторого исходного языка или диалекта. Ну, а где-то в самом начале, в древности — вообще какой-то праязык был. Зализняк открыл, что тот современный русский язык, на котором мы все говорим, возник в результате обратного процесса — он возник путем конвергенции, то есть схождения из северо-западного диалекта и юго-центро-восточного, которые в древности как раз были различны ».

Следовательно, к моменту появления новгородского диалекта единый русский праязык разошёлся на ряд диалектов, а позже, в историческое время, вновь сошелся. Но это открытие как нельзя лучше соответствует моему положению о том, что в момент максимального расхождения диалектов русского языка существовало несколько государственных образований, в которых говорили на этих языках: Ярова Русь, Русь Славян, Росия Скотия, Русь Мары, Русь Мира, Русь Макоши, Русь Живы, Русь Рода… Позже на месте одних государств образовалась Западная Европа, на месте других - Тартария, на месте третьих - Московия. Так что это лингвистическое открытие составило весьма серьёзную базу для моих исследований.

«Пятое. Археологи датируют грамоты на основе глубины залегания тех пластов, откуда они были выкопаны. Это так называемое стратиграфическое датирование. Зализняк же создал чисто палеографический метод так называемого внестратиграфического датирования. Для этого ему пришлось заняться анализом графических особенностей грамот. На основе этого анализа Зализняк и предложил свой метод датировки, метод, основанный исключительно на внутренних особенностях грамоты, не предполагающий какой бы то ни было апелляции к её археологической истории. Ну, это напоминает то, как искусствоведы датируют древнюю вазу по её орнаменту ».

Тут, к сожалению, В.А. Успенский неточен. В 1967 году издательство АН СССР переиздало книгу «Русская палеография». Издательство отмечает, что «Книга написана выдающимся славистом конца XIX - начала XX вв. Вячеславом Николаевичем Щепкиным (1863-1920). Это фундаментальное историко-грамматическое исследование рассматривает эволюцию русской письменности с древнейших времен до XVIII в». Так что палеографический метод датирования известен с конца XIX века. Другое дело, если академик А.А. Зализняк его усовершенствовал.

«Шестое. В 2000 году в Новгороде была откопана деревянная книга первой четверти XI века — так называемый новгородский кодекс. Значит, книга первой четверти XI века. Книга состояла из трех дощечек с восковым покрытием и текстом, процарапанным по воску. Текст на воске читался сравнительно легко, но были и тексты, нацарапанные на дереве, причем тексты двух видов — одни были нацарапаны на тех участках дерева, которые не были покрыты и никогда не были покрыты воском, а другие тексты — это слабые следы, оставшиеся от того, что царапалось на воске. Значит, вот, писало пронзало воск насквозь и оставляло следы на деревянной подложке. И все вот эти тексты на дереве обоих сортов читались с огромным трудом. К тому же в течение десятилетий тексты на дереве наслаивались друг на друга. Требовалось поистине сверхчеловеческое искусство, чтобы в паутине царапин увидеть осмысленный текст — точнее, много таких скрытых текстов, наложенных друг на друга.

Зализняк увидел и прочел эти скрытые тексты . Сама догадка, что воск пронзался писалом насквозь, что от этого на деревянной подложке должны были остаться едва заметные царапины и что эти царапины при тщательном изучении допускают прочтение — сама эта догадка представляет собой отдельное, совершенно замечательное достижение ».

Обращаю внимание читателя на то, что чтение скрытых текстов, едва заметных царапин представляет собой отдельное, совершенно замечательное достижение ». Но основной пафос критики Брыкром с сотоворищи любых эпиграфистов заключается в том, что те якобы читают трещинки и царапины, и что это противоречит нормальной науке. А за это, оказывается, вручают литературные премии как за совершенно замечательное достижение .

И еще одно замечательное выражение математика: «Одним дано попадать в цели, в которые не могут попасть остальные, другим дано видеть цели, которые не видят остальные ». Всем этим Суомалайненам и Сердит Сердитычам полезно иногда перечитывать эти слова. Ибо слепота - это их давний недуг.

«И наконец, «Слово о полку Игореве». Зализняк доказал его подлинность , в том понимании слова «доказал», какое вообще возможно в филологии. Доказательство опирается на раскрытые им тончайшие закономерности древнерусского языка. Гипотетический фальсификатор должен был бы обладать немыслимыми качествами, а именно знать эти закономерности, иные из коих были обнаружены вообще совсем недавно, знать и скрывать свое знание от современников.

«Лет сорок назад я спросил Андрея Анатольевича, что он думает о подлинности «Слова». Он отослал меня к случившемуся рядом Юрию Михайловичу Лотману и моему брату Борису Андреевичу Успенскому. — Разумеется, подлинное! — ответил Лотман. — Разумеется, подделка! — ответил мой брат. Сам же Зализняк от ответа тогда уклонился. Вот теперь ответил ».

Замечу, что все эти Сердиты Сердитычи неоднократно нападали и на меня за то, что я так же доказывал подлинность «Велесовой книги». Именно, опираясь на правила чтения руницы и на правила транслитерации текста на ней рунами Рода.

А.А. Зализняк и «Новая хронология».

В статье Википедии «Новая хронология», в частности, говорится: «А. А. Зализняк отмечает, что «основной „династический параллелизм“ в истории Руси, являющийся, согласно А. Т. Фоменко, базой новой хронологии Руси, представляет собой чистую выдумку, основанную на длинной серии грубейших подтасовок реальных летописных данных ».

Мне было любопытно посмотреть эту критику более подробно, тем более, что я тоже в ряде мест не соглашаюсь с «Новой хронологией». Однако прежде, чем процитировать ответ А.А. Зализняка, я процитирую те замечания, которые сделал А.Т. Фоменко в адрес своего научного оппонента.

Начало было положено статьёй А.А. Зализняка «Лингвистика по А.Т. Фоменко» в сборнике Русского Исторического Общества «Антифоменко». Том 3. - М.: «Языки русской культуры», 2000.

А.Т. Фоменко о статье А.А. Зализняка.

«Обширная статья А.А. Зализняка - самая большая из критических статей в наш адрес, помещенная в сборнике - совершенно не касается вопросов обоснования или построения основ хронологии. В ней обсуждается лишь наша реконструкция всеобщей истории, предложенная амии в качестве пока еще гипотетической картины, основанной на интерпретации исторической информации с точки зрения предложенной нами новой хронологии.

Наша реконструкция критикуется А.А. Зализняком с точки зрения скалигеровской хронологии, на которую он постоянно, явно или подсознательно, опирается в своей критике. А.А. Зализняк прямо пишет: «Взявшись за построение гипотез в области истории и лингвистики, АТФ должен быть судим ровно тем же судом, что и обыкновенные историки и лингвисты ».

На этот выпад А.Т. Фоменко отвечает: «В ответ заметим, что «обыкновенные» историки и лингвисты работают в рамках скалигеровской хронологии, часто даже не отдавая себе отчёта в том, насколько сильно он их выводы зависят от этой хронологии. И судят они о работах друг друга, естественно, тоже с точки зрения скалигеровской хронологии. Нетрудно сообразить - что получится, если «тем же судом» начать судить нашу работу, выполненную в рамках новой хронологии, принципиально отличающейся от скалигеровской. Упомянутой выше фразой, помещённой в самом начале своей статьи, А.А. Зализняк вполне мог бы статью и закончить. Поскольку последующее ее содержание, в полном соответствии с указанной фразой, не имеет к хронологии никакого отношения ».

Резонное возражение. Однако в данном случае я, видимо, смогу выступить в качестве независимого эксперта, поскольку одинаково не признаю ни скалигеровскую хронологию, ни пока не достигшую полной точности гипотезу новой Хронологии. Я недавно встал на точку зрения хронологии по Яру, но с ее точки зрения утверждение А.Т. Фоменко «античность - это средневековье» выглядит более достоверным, чем традиционная скалигеровская датировка. Так что, вопреки моей симпатии в данной статье к А.А. Зализняку, я вынужден признать правоту А.Т. Фоменко.

Но продолжу возражения А.Т. Фоменко: «Стоит ли говорить, что при избранном им подходе А.А. Зализняк обнаруживает вопиющие, возмутительные противоречия с привычными ему вещами. Всё сказанное можно кратко обобщить всего в нескольких словах: наша реконструкция истории резко противоречит скалигеровской хронологии и многим выводам, которые из этой хронологии сделаны, в частности, и в лингвистике. И это действительно так. Поскольку наша реконструкция построена на основе совершенно другой хронологии истории. Это - тривиальный факт, который вряд ли требует такого развёрнутого доказательства, как статья А.А. Зализняка ».

И в данном случае я также поддерживаю возражения А.Т. Фоменко.

«Что касается собственно лингвистических замечаний, сопровождающих нашу реконструкцию истории, на которые особенно сильно нападает А.А. Зализняк, то мы в своих книгах всегда подчёркиваем, что лингвистика не является для нас средством доказательства чего бы то ни было. Собственно в хронологии лингвистика была вообще мало полезна. Для построения новой хронологии она не использовалась вовсе. Но когда хронология уже построена, то на этапе исторических интерпретаций, иногда бывает полезно привлекать лингвистические рассмотрения. Естественно, воспринимая их не как доказательства, а как некие наводящие соображения, способные несколько прояснить или дополнить уже в общих чертах построенную картину событий прошлого » .

Насколько я понимаю, под «лингвистикой» обе стороны понимают выяснение этимологии многих слов. Сама этимология очень зависит от датировки. Если, например, русский язык считать возникшим только в IXвеке н.э., то, разумеется, многие другие языки, например, египетский, вряд ли мог из него что-либо заимствовать. Но если оказывается, что как египетские мумии, так и египетские пирамиды и египетские стелы были подписаны по-русски, а египетские надписи располагались поверх них, то получается, что русские надписи ДРЕВНЕЕ египетских. И тогда слово ХАРАОН оказывается древнее слова ФАРАОН, а последнее слово, как это было показано мною на одном из рисунков, получилось из слова ХАРАОН, когда часть первой буквы Х с длинной левой диагональю была обведена кружком, и перешла в букву Ф. Точно так же, когда направление письма сменилось на противоположное, слово МИР, прочитанное в обратную сторону, дало слово РИМ. Так что подобные соответствия в словах могут быть правильно поняты только в свете правдивой хронологии.

Иначе говоря, опять прав А.Т. Фоменко, а не А.А. Зализняк.

А.Т. Фоменко о знакомстве А.А. Зализняка с новой хронологией вообще.

«Хотя А.А. Зализняк говорит, что он рассматривает в основном нашу книгу «Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима», называя ее кратко НХ, она высказывается далее по сути дела о всех наших книгах, по всему спектру наших исследований, начиная с осуждения нашего астрономического анализа, статистики и т.д. При этом в самом начале своей статьи А.А. Зализняк пишет: «Не могу не осудить аннотацию к книге [НХ] и вынесенные на обложку сведения об авторах. В аннотации говорится: Предназначена для самых широких кругов читателей, интересующихся применением естественнонаучных методов в гуманитарных науках». Это дезинформация: в книге используются обычные гуманитарные методы .

Академик А.А. Зализняк говорит неправду . Все наши исследования основаны на применении статистических, естественнонаучных, математических методов к разнообразному историческому материалу. Об этом подробнейшим образом рассказано в нескольких наших книгах. В остальных наших публикациях постоянно, практически на каждом шагу, идут ссылки на результаты наших эмпирико-статистических исследований. Спрашивается, читал ли А.А. Зализняк наши книги, посвященные естественнонаучным методам в истории? Видел ли наши постоянные ссылки на их результаты? Либо да, либо нет. Если читал и видел, то он преднамеренно обманывает читателя фразами, подобными цитированной выше. Если не читал, то, наверное, не стоило бы высказываться о предмете, суть которого А.А. Зализняк, как мы видим, фактически не понял ».

Интересное положение. С одной стороны, А.А. Зализняк должен разбираться в гуманитарных проблемах (хотя и не во всех), и потому, обнаружив их в книге НХ, он ограничивается только ею, и заявляет, что естественнонаучных методов он в данной книге не нашел. И в данном случае он абсолютно прав : их там нет. Но в списке литературы к данной книге под № 1 идет ссылка на работу , в которой такие методы изложены. Так что если А.А. Зализняк анализирует только работу , он прав, если же по ней он судит обо всех работах А.Т. Фоменко, он не прав. Но в данном случае я нахожусь на стороне А.А. Зализняка, если речь идёт только о книге , и на стороне А.Т. Фоменко, если речь идёт о Новой Хронологии вообще.

Поэтому я решил рассмотреть возражение А.Т. Фоменко до конца. «Далее А.А. Зализняк начинает свою статью с раздела под названием «Любительская лингвистика как орудие перекройки истории». А.А. Зализняк продолжает говорить неправду. Во всех наших книгах мы специально многократно подчеркиваем, что привлекаемые нами время от времени лингвистические соображения не являются самостоятельным доказательством чего бы то ни было. Доказательством являются результаты естественнонаучных методов. Лишь затем, при попытке заново прочесть старинные документы, мы вынуждены демонстрировать неоднозначность их прочтения, возникающую в первую очередь по той причине, что старые тексты часто были написаны без огласовок. Тут и возникают разнообразные лингвистические соображения. Спрашивается, понимает ли А.А. Зализняк указанное соотношение в наших работах между естественнонаучными методами и лингвистическими соображениями? Либо да, либо нет. Если понимает, то опять-таки обманывает читателя высказываниями типа процитированного. Если же нет, то зачем тогда высказывания на тему, суть которой осталась А.А. Зализняку глубоко непонятной? »

Мне представляется, что А.А. Зализняк не сформулировал явным образом, что понимать под «любительской лингвистикой». Я уже показывал, что он, рассмотрев Новгородские грамоты на бересте, так и не понял, что речь шла не столько о диалектном отличии в произношении, сколько об иной орфографии, то есть, об ином написании. Означает ли это, что он является дилетантом в проблемах орфографии? Иначе говоря, не забрёл ли в своих исследованиях в ту область, где сам является любителем? Если это так, то вряд ли за ним можно признать моральное право ставить на другом академике клеймо «любителя».

«Любопытно, что упомянутый самый первый раздел своей статьи лингвист А. А. Зализняк начинает не с лингвистики, а с астрономии. Он обвиняет нас в том, будто мы неправильно датировали затмение Фукидида, воспользовавшись слишком вольным, «литературным переводом» текста Фукидида, говорящего о затмениях. Это, мол, «яркий пример ошибки» .А.А. Зализняк пишет: «Яркий пример ошибки такого рода у А. Т. Ф. разбирают Е. С. Голубцова и В. М. Смирин и вслед за ними А. Л. Пономарев. Рассказывая о затмении 431 г. до н. э., Фукидид сообщает о том, что солнце стало месяцевидным, а также о том, что появились кое-какие звезды. А. Т. Ф., исходя из литературного русского перевода Фукидида, понимает это так, что сперва солнце стало месяцевидным, а позднее (когда затмение достигло полной фазы) появились звезды. Тем самым А. Т. Ф. видит здесь сообщение о полном солнечном затмении. Однако, как показали названные авторы, такое толкование возможно только для использованного А. Т. Ф. перевода. Подлинный текст Фукидида такой возможности не дает: он может быть понят только так, что указанные события одновременны: солнце стало месяцевидным (то есть затмилось неполностью) и при этом появились кое-какие звезды » .

В статье Википедии «Затмения Фукидида» говорится: «Н. А. Морозов усмотрел в предполагаемом противоречии текста Фукидида астрономической реальности свидетельство несостоятельности всей существующей хронологии. Он предложил свои даты затмений: 2 августа 1133 г. н. э., и далее 20 марта 1140 г. и 28 августа 1151 г., причём первое затмение оказывается полным, как, по мнению Морозова, и следовало по Фукидиду, а также ближе к полудню по времени кульминации — 14:00 афинского времени (Морозов явно имел в виду астрономический полдень — 12 часов). Вслед за Морозовым к этой дате относит затмение, а с ним и все описываемые Фукидидом события, так называемая «Новая хронология» А. Т. Фоменко, причём Фоменко параллельно морозовскому предложил и собственный вариант: 22 августа 1039 г. н. э., 9 апреля 1046 г. н. э., 15 сентября 1057 г. н. э. Критикуя предположения, что Фукидид мог видеть Венеру, Фоменко считает маловероятным, чтобы Венеру можно было заметить рядом с ослепительным (хотя и ослабленным в несколько раз) Солнцем ».

По моим исследованиям, Фукидид стал жрецом в ГОДУ 1466 ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА . Поэтому все предложенные даты затмений, а именно 3 августа 431 г. до н. э. для первого, 21 марта 424 г. до н. э. для второго и 27 августа 413 г. до н. э. для третьего (лунного), полученный Иоганном Кеплером и Дионисия Петавиуса, равно как данные Н.А. Морозова и А. Т. Фоменко, как мне представляется, не верны. Вероятно, были бы верны более поздние астрономические решения.

Заключение А.Т. Фоменко.

«Спрашивается, знаком ли А.Т. Зализняк с этими нашими и морозовскими результатами? Он утверждает, что знаком. Но в таком случае он преднамеренно пишет неправду, преподнося наши результаты цитированным выше искаженным образом. И переводит вопрос из научной плоскости в чисто демагогическую.

Поговорив об астрономии, А.А. Зализняк переходит к осуждению наших лингвистических соображений, возникающих в наших работах, - повторяю еще раз, - лишь как попытка заново прочесть старинные тесты, часто неогласованные. Эта больша часть статьи А.А. Зализняка написана как бы в юмористическом ключе. Он предлагает разнообразные остроумные замечания, долженствующие показать - как нелепы могут быть звуковые аналогии, сближающие разные по своей сути понятия. Никакого отношения к нашим исследованиям такой юмор не имеет. Комментировать здесь что-либо нам представляется излишним ».

Вероятно, тут замечания А.Т. Фоменко верны, хотя следует послушать и противоположную сторону.

«На примере разбора случая с затмениями Фукидида видно, что анализ основ хронологии в каждом конкретном случае является достаточно сложной задачей, требующей кропотливого и тщательного исследования. Все необходимые подробности можно найти в наших книгах. К сожалению, складывается впечатление, что авторов сборника суть дела мало интересует. Иначе бы уровень дискуссии, предложенный в , был бы существенно другим. К сожалению, мы не имеем возможности так подробно, как на примере с триадой Фукидида, разбирать все легковесные высказывания авторов сборников, имеющие зачастую лишь видимость «научных возражений» Отсылаем заинтересованного читателя, желающего действительно разобраться в существе поднятых вопросов, к нашим книгам » .

К сожалению, претензии А.Т. Фоменко к А.А. Зализняку весьма схожи с теми, которые у меня имеются к Брыкру, Суомалайнену и Сердиту Сердитычу. Но прав ли он? Попробуем послушать противоположную сторону.

Принципы полемики по А.Т. Фоменко.

Так называется статья А.А. Зализняка . В ней он пишет: «На мою статью (в числе прочих статей) ныне имеется опубликованный в Интернете ответ А. Т. Фоменко (далее: АТФ) и Г. В. Носовского. Он выдержан в обычном для АТФ стиле ответов. Прокомментирую его, прежде всего, в качестве образца полемики по А. Т. Фоменко.

Вначале я полагал, что этот мой комментарий будет опубликован рядом с самим ответом АТФ и тем самым в цитировании нет особой необходимости. Но, к сожалению, АТФ запретил публиковать его ответ в том же сборнике, где переиздаются сами критические статьи, на которые он отвечает. Поэтому ради тех читателей, для которых поиски фоменковского ответа могут быть затруднительны, мне пришлось привести из него довольно длинные цитаты.

Всякий ответ АТФ на критику фактически предназначен для уже уверовавших в "новое учение". Только они в состоянии не заметить, сколь топорно сработаны такие ответы. И их, конечно, следует любой ценой поддерживать в ощущении, что вождь сумеет дать отпор какой угодно критике. Не пожелав видеть свой ответ рядом с тем, на что он отвечает, АТФ довольно ясно показал, что предпочитает читателя, который ограничится текстом самого АТФ, и не слишком надеется на убедительность своих ответов для тех, кто будет читать их в непосредственном сопоставлении с исходными критическими статьями ».

Мне такая версия кажется довольно натянутой. А.Т. Фоменко просто отметил, что многие положения А.А. Зализняка не имеют отношения к самой проблеме. В частности, можно видеть, что публикация ответов А.Т. Фоменко вместе или отдельно от замечаний А.А. Зализняка к «Новой Хронологии», действительно не имеет никакого отношения. А мнения А.А. Зализняка относительно убедительности высказываний А.Т. Фоменко являются просто предположениями А.А. Зализняка.

«АТФ выработал устойчивые навыки, почти автоматизм в изготовлении подобных квазиответов. Имеется набор стандартных формул, которые обеспечивают автору столь важную для поклонников общую тональность превосходства и позволяют уйти от ответа на неприятные вопросы, "сохраняя лицо" ».

Надо сказать, что в главе 6 книги имеется 9 разделов с ответами на выступления разных критиков. Естественно, что развёрнутые ответы составили бы целую пухлую книгу, что не входило в задачу А.Т. Фоменко. Величина ответа - чисто авторский произвол. Тут нет, и не может быть каких-либо норм. Автор может дать ответ на каждую строчку обвинения или не отвечать вовсе - это его право.

Формула ответов А.Т. Фоменко с позиций А.А. Зализняка.

«1. Главная из этих формул: оппонент либо недобросовестен, либо не понимает. (А и как, собственно, может быть иначе, раз теория АТФ изначально верна?) ».

Я с удивлением заметил, что мой подзащитный несколько передёргивает: А.Т. Фоменко упрекал его в том, что А.А. Зализняк прочитал лишь одну книгу А.Т. Фоменко из многих, и что выводы А.Т. Фоменко основаны на естественнонаучных результатах. Но и эти естественнонаучные результаты, хотя очень сильно сужают число возможной датировки ряда исторических событий, еще не делают ее однозначной. Так что в данном случае я занимаю более мягкую позицию: А.А. Зализняк, скорее всего, недооценивает значение астрономических методов. Хотя и они не однозначны, но они всё же вносят всего несколько хронологических возможностей, существенно снижая неопределенность.

«2. Оппонент допускает грубости, поэтому можно ему не отвечать ». Здесь А.А. Зализняк прав. Однако, к сожалению, он сам грубости иногда допускает, называя всех своих оппонентов дилетантами или любителями. Поэтому радикальное средство получить желанный ответ - не грубить вовсе.

«В моем случае грубостей АТФ найти не сумел, поэтому в качестве мотива для того, чтобы не отвечать по существу, назван мой "юмор" (АТФ, к сожалению, не очень точно различает значения слов юмор и ирония). Он пишет так: "...большая часть статьи А. А. Зализняка написана как бы в юмористическом ключе. Он предлагает разнообразные остроумные замечания, долженствующие показать -- как нелепы могут быть звуковые аналогии, сближающие различные по своей сути понятия. Никакого отношения к нашим исследованиям этот юмор не имеет. Комментировать здесь что-либо нам представляется излишним". Оно, конечно, тут я виноват. С новыми хронологами шутить не следует. Они не паяцы какие-нибудь. Они не шутят, когда говорят, например, что Ирландия и Россия -- это в прошлом одно и то же. Они сообщают об этом на стальном языке логики: "Отождествление Ирландии в определенный исторический период с Россией... однозначно следует из древних английских хроник". И если все-таки вздумаешь возражать, то не ерничай, а как минимум разыщи такую английскую хронику, из которой это следует неоднозначно ».

Здесь А.А. Зализняк весьма остроумно применяет иронию. Кроме того, он действительно взял наиболее вопиющий пример из утверждений А.Т. Фоменко - далеко не все утверждения математика столь негативно красноречивы.

«3. То, что говорит оппонент, не имеет отношения к сущности теории АТФ, поэтому незачем это обсуждать. Так, про мою статью сказано: "Обширная статья А. А. Зализняка -- самая большая из критических статей в наш адрес - совершенно не касается вопросов обоснования или построения основ хронологии. В ней обсуждается лишь наша реконструкция всеобщей истории, предложенная нами в качестве пока еще гипотетической картины, основанной на интерпретации исторической информации с точки зрения предложенной нами новой хронологии".

О том, насколько это соответствует действительности, можно узнать, между прочим, и из самого ответа АТФ. Дело в том, что при той скорости, с которой авторы "новой хронологии" ныне производят письменную продукцию, у них, по-видимому, нет времени перечитывать написанное. Поэтому они просто не заметили, что уже на следующей странице у них написано об оппоненте нечто противоположное: "он высказывается далее, по сути дела, о всех наших книгах, по всему спектру наших исследовании, начиная с осуждения нашего астрономического анализа, статистики и т. д. ».

И здесь А.А. Зализняк прав.

«4. Оппонент явно или неявно исходит из традиционной хронологии, поэтому то, что он говорит, сразу же потеряет смысл, как только мы встанем на позицию новой хронологии. Вот что мы читаем у АТФ: "Наша реконструкция критикуется А. А. Зализняком с точки зрения скалигеровской хронологии, на которую он постоянно, явно или подсознательно, опирается в своей критике. А. А. Зализняк прямо пишет: "Взявшись за построение гипотез в области истории и лингвистики, АТФ должен быть судим ровно тем же судом, что и обыкновенные историки и лингвисты". В ответ на это заметим, что "обыкновенные" историки и лингвисты работают в рамках скалигеровской хронологии, часто даже не отдавая себе отчета в том, насколько сильно их выводы зависят от этой хронологии. И судят они о работах друг друга, естественно, тоже с точки зрения скалигеровской хронологии. Нетрудно сообразить - что получится, если "тем же судом" начать судить нашу работу, выполненную в рамках новой хронологии, принципиально отличающейся от скалигеровской. ...Стоит ли говорить, что при избранном им подходе, А. А. Зализняк на каждом шагу обнаруживает вопиющие, возмутительные противоречия с привычными ему вещами. Все это можно кратко обобщить в нескольких словах: наша реконструкция истории резко противоречит скалигеровской хронологии и многим выводам, которые из этой хронологии сделаны, в частности, и в лингвистике. И это действительно так. Поскольку наша реконструкция построена на основе совершенно другой хронологии истории".

Не будем уж останавливаться на том, как ловко под выражение "судить тем же судом" (т. е. "требовать той же степени доказательности") подставлено нужное АТФ значение "судить в рамках непременного соответствия традиционной хронологии". Попытаемся осознать величие главной мысли всего этого пассажа.

Надо полагать, если мы согласимся, что древнего мира не было и история началась лишь в XI веке, то подтасовки при выписывании "династических параллелизмов" перестанут быть подтасовками, фальсификаторы XVII века окажутся в состоянии изготавливать такие подделки, для которых нужно знать открытия XIX века, кенигсбергские немцы смогут без ошибок писать по-древнерусски, слово еврей действительно окажется тем же самым словом, что иерей, и т. д. И вообще, как только с наших глаз спадет пелена фальсифицированной скалигеровской хронологии, изменятся фундаментальные принципы множества наук: станут посвободнее правила логики, изменятся законы сравнительного языкознания, будет пересмотрено учение о том, что арабский язык - это не то же, что английский, историческая география станет наукой о массовых путешествиях городов и стран по лику земли - короче говоря, разные частные науки перестанут ставить палки в колеса "нового учения" ».

Это - достойный ответ.

«Из чисто технических приемов построения полемического ответа коронный прием АТФ таков. Нужно найти у оппонента утверждение, которое представляется достаточно уязвимым, пусть даже совершенно частное, и заняться его пространным опровержением, после чего обойти полным молчанием возражения первостепенной важности (в некоторых ответах АТФ поясняет это примерно так: "Вы же теперь уже поняли, каков уровень оппонента, так что можно более не продолжать") ».

А это - очень точное описание того метода, который применяют против меня упомянутые выше Брыкры, Суомалайнены и Сердиты Сердитычи. Браво, Андрей Анатольевич!

Далее я опущу некоторую часть возражений, а перейду к весьма сильному аргументу: «1) Теория новой хронологии не доказана и не может быть доказана математически, поскольку ее исходными данными являются показания письменных памятников, которые могут быть использованы только после их нематематического (а именно, филологического и исторического) анализа, а такой анализ в принципе не может достичь степени математической достоверности.

2) Из принятия новой хронологии с неизбежностью следует (и действительно принимается АТФ) тезис о массовой фальсификации письменных памятников практически во всех странах. Но этот тезис оказывается в непримиримом противоречии с реальными возможностями людей XVI-XVIII вв. (эпохи, к которой АТФ относит основную массу фальсификатов): они не обладали необходимыми для такой фальсификации лингвистическими знаниями; политические, религиозные и экономические условия не позволяли обеспечить необходимое согласование всех соответствующих работ. Кроме того, этот тезис предполагает такой способ человеческого поведения и такие его стимулы, которые в массовом масштабе нигде и никогда реально не наблюдались.

3) Основной "династический параллелизм" в истории Руси, являющийся, согласно АТФ, базой новой хронологии Руси, представляет собой чистую выдумку, основанную на длинной серии грубейших подтасовок реальных летописных данных ».

Из первого возражения следует, что замена одной хронологии на другую (скалигеровской на Новую) должна осуществляться всем комплексом наук, а не только астрономией. Правильно, и с такой заменой никогда не следует торопиться, нужно тщательно взвесить, стоит ли овчинка выделки.

Из второго выражения вытекает, что, скорее всего, никакой фальсификации истории в эпоху Возрождения не было - старая, дохристианская историография просто была уничтожена, а на ее место придумана новая, более соответствующая новой эпохе.

Додинастический параллелизм А.Т. Фоменко, как я уже писал однажды, скорее всего, представляет собой чисто математический приём, основанный на широко понятой абстракции отождествления, основной абстракции математики. Это - создание некой модели «сходных исторических лиц», нечто вроде типологической модели, где А, Б, В … это не конкретные исторические лица, а некие исторические типажи.

Центральный тезис.

«Теперь о центральном тезисе нашей статьи, состоящем в том, что практически все лингвистические утверждения АТФ находятся на уровне невежественного любительства. Оспаривать его авторы не решились ».

А вот это утверждение я считаю настоящей научной грубостью А.А. Зализняка. Так разговаривать в науке с коллегами не принято.

«Они просто в очередной раз прикрылись своей отработанной формулой, согласно которой лингвистика для них - это пустячок, от которого не зависит ничего существенного для их теории… Немного неловко, конечно, за академических авторов, настойчиво утверждающих, что их продукция - это не бульварное чтиво, а научный труд, когда, будучи пойманы на том, что под видом "лингвистических соображений" заполняют сотни страниц своих томов чудовищной галиматьей, они отвечают так, как будто речь идет о пустяковой шалости, не бросающей никакой тени на научность целого. Их самоуверенный дилетантизм столь неисправим, что они даже и сейчас в своем ответе, нимало не смущаясь, повторяют прежнюю невежественную чушь: "старые тексты часто были написаны без огласовок". (Небезынтересно сравнить такое отношение к делу с тем, сколь решительно АТФ предлагает многим из своих критиков не касаться математики, раз они в ней ничего не смыслят. По-видимому, многим поклонникам новой хронологии очень льстит эта исходящая от их лидера презумпция, что в математику посторонним лучше не соваться, тогда как математик, напротив, разберется в любой науке лучше всякого специалиста. Боюсь, что теперь АТФ слегка подмочил эту лестную репутацию математиков) ».

Это - тоже сильный выпад А.А. Зализняка.

Заключение А.А. Зализняка.

«Вот каково на самом деле соотношение гуманитарного и математического в том, что АТФ пытается выдать за математическое доказательство своей теории.

Остается, правда, еще математическая обработка "династических параллелизмов". Но после разобранных в моей статье вопиющих подлогов, которые обнаружились в главном "династическом параллелизме" Руси (и по поводу которых АТФ не решился сказать ни слова в свое оправдание), я считаю излишним возвращаться к этой проблеме.

Таким образом, наличие незыблемого математического фундамента под главным тезисом "нового учения" -- сокращением известной нам истории человечества до одного тысячелетия -- это просто легенда, интенсивно пропагандируемая самим АТФ. В действительности в основе этого главного тезиса лежит не более чем гипотеза, никакой обязательностью не обладающая. Ее ошибочность устанавливается хорошо известным в науке методом, именуемым reductio ad absurdum ("приведение к нелепости"): рассматриваются следствия, с неизбежностью вытекающие из этой гипотезы, и констатируется их ложность.

В данном случае важнейшим из таких следствий является утверждение о фальсифицированное бесчисленных письменных памятников разных стран, которые прямо или косвенно указывают на традиционную, а не на новую хронологию. Но это утверждение ложно, поскольку оно несовместимо с реальными возможностями людей XVI-XVIII вв. (см. выше) (а предполагать, что вся эта фальсификация производилась в XIX-XX вв., не решается даже АТФ). Отсюда следует, что новая хронология неверна. (И уже как частность следует и то, что неверна интерпретация свидетельств Фукидида у АТФ -- либо по причине, предполагаемой Гофманом, либо по какой-то другой из нескольких принципиально возможных в подобном случае причин.)

Итак, математическая непреложность "нового учения" есть фикция. Что же касается гуманитарной составляющей этого учения, то ее уровень находится ниже всех принятых в гуманитарных науках норм ».

Согласен. Вместе с тем, сама мысль о том, что в хронологии имелись сдвиги, вовсе не нелепа. Возможно, что А.Т. Фоменко не удалось это доказать с нужной степенью полноты и глубины, так что его атака была с успехом отбита существующей историко-лингвистической наукой. Однако ряд приводимых им положений вовсе не абсурдны, хотя именно они менее всего бросаются в глаза. Видимо, человек, всю жизнь работающий в области довольно больших допущений, принятых в математике, не смог вписаться в более узкие зазоры, существующие в историко-филологическом знании.

Обсуждение.

Полемика двух, безусловно, весьма самобытных и неординарных учёных, всегда представляет общественный интерес. В данном случае один из авторов, а именно А.Т. Фоменко, представляет ту точку зрения, что хронология имеет ряд сдвигов, во времени, то есть, она неоднородна по доказательности на протяжении всей истории, тогда как другой исследователь, а именно А.А. Зализняк, пытается защитить сложившуюся точку зрения. Каждая из позиций имеет ряд несомненных и ряд уязвимых положений. А.Т. Фоменко уверяет, что А. Зализняк лжёт, и в ответ А.А.Зализняк называет своего оппонента «невежественным любителем». Полагаю, что и тот, и другой сказали эти грубости в пылу полемического задора.

Любопытно, что оба оппонента - новаторы. А парадокс состоит в том, что А.А. Зализняк обнаружил различие диалектов русского языка на том историческом отрезке существования двух русских регионов, на котором вроде бы никаких языковых расхождений, исходя из скалигеровской хронологии, возникнуть никак не могло. Но другой хронологии у него нет, более того, он ее принципиально не допускает.

Парадокс А.Т. Фоменко состоит в том, что он смело отождествляет лиц разных эпох, а также разные географические регионы, делая Исландию Россией, а Александра Невского - ханом Батыем. Лица и регионы, сходные в одном отношении, могут весьма сильно различаться во всех других отношениях. Математик тут выступает как создатель типолого-исторического математического исчисления, в котором традиционная историография пока совершенно не нуждается, и даже на такой уровень абстрагирования выходить пока не собирается. Иначе говоря, он вводит некий математический метод, пока чуждый исторической науке. Должны пройти десятилетия, чтобы любой новый метод прижился в той или иной научной области. Зато он строит на этой абстракции новую историографию, которая вообще не выходит за пределы Х века н.э., а период с Х по XVIвв. показывает весьма смутно. Так что он предлагает выбросить старую хронологию, которая, возможно, не лишена недостатков, но пока нынешнюю историографию вполне устраивает, а взамен предлагает очень короткий отрезок, к тому же наполненный двойниками лиц, событий и регионов. Пока у него не всегда понятно, где и кто был прототипом, а кто и когда - его фантомным отражением. Словом, вместо заполнения брешей в существующей хронологии и выбрасывания нескольких совершенно точно доказанных не существовавших правителей, он предлагает заменить уже согласованную и апробированную хронологическую модель на некий полуфабрикат.

Понятно, что ни одна наука не потерпит обрушения своего каркаса, - неважно какого, пространственного или временного. А тут, как представляется, обрушится и привязка к географии, и привязка к истории.

Мало показать неточности и несоответствия - их еще нужно объяснить, а не принимать своих предшественников за полных профанов, не ведающих, что они создали. Поэтому позиция А.Т. Фоменко уязвима еще и с позиций научной этики.

Я тоже показываю, что в традиционной скалигеровской хронологии не всё гладко, но вовсе не по недостатку знаний или ума у моих предшественников. Это был политический заказ эпохи Возрождения, с которым учёные того времени блестяще справились. Однако помимо хронологии по Христу, как выяснилось, существовала не менее совершенная хронология по Яру. Для распространения христианства она создавал определенные духовные препятствия, и потому была устранена. Но, как выяснилось, не в полной мере, сохранившись на ряде артефактов. Поэтому в качестве целей своего исследования я ставлю задачи интерпретации и согласования разных датировок по Яру. Пока тут не всё получается, но я вовсе не призываю отказаться от традиционной хронологии и по мере сил стараюсь переводить все даты по Яру в даты по Р.Х. Я прекрасно вижу, что необходимы еще большие дополнительные исследования, но не для того, чтобы отказаться от общепринятой хронологии, а для того, чтобы выявить те даты, которые в силу тех или иных соображений были выявлены неточно или неверно. Разрушать всегда проще, чем строить. А я пока берусь за выполнение совсем не столь масштабных задач, как создание новой хронологии. Мне было бы вполне достаточно просто вернуть отодвинутые на тысячелетия в эпоху Возрождения Рим, Грецию и Египет на свои законные места. Но и это не главное: я хочу проследить историю Яровой Руси от Аркторуси до Руяны со всеми ее взлётами и падениями. Это - вполне научно.

Заключение.

Я показал, что А.А. Зализняк - вполне достойный оппонент А.Т. Фоменко, так что колкости Сердит Сердитыча насчет того, что он балбес, шарлатан и пофигист - не выдерживают критики.

Литература.

1. Зализняк А.А . Лингвистика по А.Т. Фоменко // Сборник Русского Исторического Общества «Антифоменко». Том 3. - М.: «Языки русской культуры», 2000
2. Фоменко А.Т . Троянская война в средневековье. Разбор откликов на наши исследования / А.Т. Фоменко. - М.: Астрель: АСТ, 2007. - 383 с.
3. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко . Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима Факты. Статистика. Гипотезы. - Москва, МГУ, изд-во Учебно-Научного Центра довузовского образования МГУ, 1995-1996.
4. Фоменко А. Т . Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии. (Распознавание и датировка зависимых текстов, статистическая древняя хронология, статистика древних астрономических сообщений). Москва: изд-во МГУ, 1990.
5. Зализняк А. А. Принципы полемики по А.Т. Фоменко. http://www.pereplet.ru/ gorm/fomenko/zaliznk2.htm

Благодарим Андрея Анатольевича Зализняка и школу «Муми-тролль»
за предоставленную расшифровку лекции.

Об авторе

Андрей Анатольевич Зализняк — выдающийся российский лингвист, специалист в области грамматики и истории русского языка, акцентологии, изучения древнейших памятников русского языка. Ему принадлежат следующие крупнейшие научные достижения: построение формальной модели русского словоизменения и лежащей в его основе теории грамматических категорий и морфологических парадигм; построение теории русской акцентологии в синхронном и историческом аспектах, основанное на доскональном изучении древних памятников; всесторонняя реконструкция грамматики и лексики языка новгородских грамот на бересте и лингвистический анализ корпуса этих текстов; строгое лингвистическое доказательство подлинности «Слова о полку Игореве». Лауреат Государственной премии России 2007 года и премии Александра Солженицына (2007).

Лингвистике, и в особенности исторической лингвистике, к сожалению, не учат в школе. Школьное обучение в этой сфере сводится к знанию определенных правил для родного языка и элементов иностранного языка. Лучше или хуже вам удается всё это выучить, зависит уже от индивидуальных ситуаций. Но о том, какова история языков, откуда взялось и как развилось то положение в современном русском языке или в современном английском, которое вы изучаете, - об этом практически никогда не идет никакой речи. А между тем простое наблюдение, чем интересуются люди, какие вопросы они задают, показывает, что очень многих людей, даже большинство, я бы сказал, интересует, откуда что в языке произошло.

Очень часто, например, люди спрашивают: «Откуда взялось мое имя?» Или просто, откуда взялось то или иное слово. Нередко об этом спорят. Еще один часто задаваемый вопрос: «Какой язык самый древний? Правда ли, что русский язык самый древний? Вот я читал где-то (или слышал), что русский язык древнее всех остальных, это правда или нет?» Такие вопросы возникают у очень многих людей. И это всё на фоне того, что школа никаких, даже самых первичных сведений о том, как современная наука на эти вопросы отвечает, к сожалению, обычно не дает.

Вот я попробую чуть-чуть на вашем примере это положение улучшить, кое-что вам рассказать, чтобы такого рода недостачу в школьном образовании - в очень маленькой, конечно, степени - восполнить.

Сперва, пожалуй, остановимся на вопросе о том, какой язык самый древний. Мне его непосредственно много раз задавали, и неоднократно приходилось слышать, как другие люди об этом говорят. Сейчас об этом можно и почитать. На эти темы много и говорится и пишется. Количество публикаций, книг, журналов выросло во много раз по сравнению с тем, что было 15 лет назад. Прочитать можно самые разные вещи, в том числе и про слова, про то, что с ними происходит, про языки, какой древний, а какой нет. К большому сожалению, я должен вам сказать совершенно откровенно, что большинство этих писаний представляет собой личные фантазии авторов, а к науке лингвистике отношения не имеет - увы! Больше того, как раз популярность приобретают вот такие дешевые сочинения, которые изображают всё это дело как очень легкое: подумал немножко и догадался, ничего изучать особенно глубоко не надо. Это многим нравится. И по телевидению иной раз такое увидишь - я сам наблюдал несколько таких сеансов в недавнее время, когда подобного рода совершеннейшая чепуха с точки зрения лингвистической науки преподносится так, как если бы это действительно были какие-то серьезные соображения.

Причина, конечно, всё та же самая. Если бы эти сочинители и слушатели обо всем этом хоть что-то узнали в школе, то значительная часть таких пустых выдумок не существовала бы.

Итак, классический вопрос: какой язык самый древний? Люди, которые готовы обсуждать этот вопрос, не осознают, что на самом деле, если вдуматься глубже, он бессмыслен. Что значит, что один язык древний, а другой не древний?

Ну, прежде всего, конечно, надо сказать, что существует разумное употребление слов древний язык и древний народ . Скажем, скифы - древний народ, скифский язык - древний язык. Что это значит? А то, что соответствующие люди и их язык были в древности, сколько-то веков назад, а сейчас ни того, ни другого, ни народа, ни языка нет. Такое употребление слов древний язык понятно и разумно. Но часто про современный язык говорят, что он древний. Вот русский язык - древний или нет, армянский язык - древний или нет? А это уже бессмыслица.

Почему бессмыслица? Давайте просто подумаем. У каждого поколения людей, кто бы они ни были, есть свои родители. Так? В какой момент вы ни будете рассматривать мировую историю, у любых людей, которые в этот момент живут, есть предыдущее поколение. И так до момента возникновения человека - если хотите, до Адама. И все эти поколения говорили. Человек, собственно, тем и отличается от остального живого мира, что это говорящее существо, так что возникновение человека и возникновение языка - это примерно параллельные процессы. Итак, с самого начала существования человека как такового существовала и человеческая речь, какие-то языки. И какое бы поколение мы ни взяли, нынешнее, или то, которое жило двадцать веков назад, оно говорит на языке своих родителей. С маленькими отличиями. Дети, как вы знаете, действительно немножко отличаются по языку, но по очень незначительным признакам - некоторые слова употребляют иначе, некоторые звуки могут произноситься чуть-чуть иначе, чем у родителей, - но всё это ничтожно и почти не замечается. Не бывает перестроек языка столь мгновенных и глубоких, чтобы при переходе от одного поколения к следующему возник новый язык, то есть потерялась бы возможность взаимопонимания между родителями и детьми (недовольство по поводу новых словечек у детей - это, разумеется, мелочь). Верно то, что на протяжении жизни многих поколений малые изменения накапливаются, и язык отдаленных предков становится непонятен, но для одновременно живущих поколений этот процесс незаметен, язык всегда ощущается как один и тот же.

Бывало, правда, в истории разных народов, что на некоторой территории один язык сменялся другим. На это уходит как минимум два-три поколения, иногда гораздо больше. Иногда несколько сот лет может уйти. В истории хорошо известны случаи, когда какую-то страну завоевывали иноземцы и возникала ситуация с двумя языками: язык исконный и язык иноземцев. Происходила борьба языков, и могло оказаться, что затем все переходили на какой-то один язык. Не обязательно на язык победителей. Есть примеры, когда переходили на язык победителей, а есть такие, когда, наоборот, победители усваивали язык страны, которую они захватили. И тех, и других примеров довольно много. Но в любом случаев, даже когда происходил такой переход с одного языка на другой, это просто значит, что через два, три, четыре поколения поколение правнуков стало говорить не на том языке, что поколение прадедов.

Но этот новый второй язык вовсе не возник из ничего. Он прекрасно существовал у того народа, которому принадлежал. Так что никакого возникновения нового языка при этом не произошло. Но может произойти потеря старого языка. Это может быть. Потеря языка при таких конфликтах в ходе истории происходила много раз во многих местах. Многие языки прекратили свое существование ровно по этой причине. Ну, например, можно представить себе совсем уж варварский случай, что пришли такие свирепые завоеватели, которые просто уничтожили всех местных жителей. Тогда понятно, что и язык тоже угас. Но даже когда завоеватели не уничтожают их, а всего лишь покоряют, вполне может быть, что те перейдут постепенно на язык победителей, и их собственный язык забудется. Таких забытых языков, о существовании которых мы точно знаем, очень большое количество. И еще гораздо больше таких, о которых мы ничего не знаем, о которых не осталось никакой памяти. Но судьба их, безусловно, была именно такова.

Откуда же тогда взялось множество языков? Ответ: ни в коем случае не за счет того, что какой-то язык вдруг произошел из ничего, а всегда как результат ветвления некоего единого старого языка. Чаще всего это происходит в результате того, что жители какой-то страны делятся: часть уходит на новые места, постепенно связь между двумя половинами народа ослабляется, иногда полностью теряется. Сперва они, конечно, говорят на одном и том же языке, но с течением веков в каждой из этих половин накапливаются какие-то свои изменения языка, и постепенно они перестают понимать друг друга. И тогда это уже два разных языка. Это основной источник того, что в мире много языков.

К чему я всё это говорю? К тому, что понятия древний язык , не древний язык только тогда были бы осмысленны, если бы языки в какой-то момент возникали, если б можно было сказать, что, допустим, армянский язык возник в таком-то веке, а до этого его не было. Но это бессмыслица. Как мы увидели, никакой язык одномоментно никогда не возникает. Следовательно, все языки, которые сейчас существуют, строго говоря, имеют один и тот же возраст. Они восходят к какому-то бесконечно глубокому предку, может быть, к нескольким предкам, но, во всяком случае, предельной глубины жизни человечества. Вот, собственно, ответ, почему вопрос «какой язык древнее?» бессмыслен.

Почему же люди, тем не менее, так охотно спорят на эту тему, и им кажется, что они говорят о чем-то содержательном, хотя мы вроде бы видим, что это бессмыслица? А вот почему. В действительности существует реальная разница не в том, какой язык существует дольше, какой меньше, - этой разницы нет. А существует разница в долготе жизни названий языков. Поразительная вещь: существенным оказывается не сам язык, огромная махина из тысяч, десятков тысяч слов, грамматики и прочего, а всего лишь один маленький элемент: название этого языка.

И вот оказывается: на самом деле мы называем древними и осознаем как древние те языки, про которые известно, что уже много веков назад у них было такое же название, как сейчас. Этот факт на нас психологически производит впечатление, и мы говорим: древний язык. Скажем, персидский язык: слово парса - название персидского языка - засвидетельствовано уже в VI в. до н. э. (именно в таком звучании: парса ). Этого достаточно, чтобы можно было сказать, что персидский язык древний, по крайней мере, по нашему ощущению. Значит, он в течение большого числа веков не менял своего названия. Такая вот, казалось бы, внешняя вещь в действительности является основой того представления, что языки бывают более молодые и более старые. Для самой сути языка это, конечно, мало что значит, но для соответствующего народа имеет большое значение. Поэтому про названия языков, действительно, стоит кое-что понять.

Особенно много споров в нашей среде происходит, конечно, по поводу слов русский язык . Можно прочесть бог знает что по этому поводу. Например, какие-нибудь сочинения о том, что делали русские семьдесят тысяч лет назад. Это совершеннейший абсурд. Дело в том, что, с одной стороны, конечно, семьдесят тысяч лет назад были какие-то физические предки всех нас присутствующих здесь. Никто из нас не родился иначе как от своих родителей. И так все семьдесят тысяч лет. Но, с другой стороны, язык, на котором эти предки говорили, даже если он и является по прямой линии древней основой того, что потом стало русским языком, был совершенно в такой же степени русским, как и любым из еще пятидесяти или ста, или двухсот других языков. И совершенно ясно, что никакого такого названия быть не могло.

Что касается названий, то полезно знать, что они складываются разными способами. Как называются языки, страны и народы? Это три разных вещи, но они, конечно, очень тесно связаны.

Весьма часто мы встречаемся в истории со случаями, когда язык называется термином, который, вообще говоря, принадлежит другому народу, а не ему. Например, французский язык. По-русски - французский , по-французски - français , по-латыни соответственно Francia как название страны. Для нас, естественно, это слово связано с определенным романским народом, который происходит от древних римлян, занимает территорию нынешней Франции и, конечно, принадлежит к этому романскому миру. Между тем, само название вовсе не романское. Это название германского племени франков. Центром их первоначального расселения являлись земли, где находится город Франкфурт в западной Германии, который вы прекрасно знаете. Довольно поздно, в V-VI вв., они захватили территорию нынешней Франции. Из франков произошла древнейшая династия королей Франции. Это как раз тот случай, когда имя, которое потом распространилось и на страну, и на народ, и на язык, на котором там говорили, идет от завоевателей. А сами завоеватели свой язык потеряли. Это один из тех случаев, о которых я говорил. Франки, которые вторглись на территорию тогдашней Галлии, довольно быстро растворились с точки зрения языка среди своих завоеванных подданных, усвоили язык, происходящий от латинского, то есть предок нынешнего французского. Однако они дали ему свое название. Язык, который до того никакого привязанного к данной территории названия не имел, получил его от завоевателей.

Это только один такой пример, но вообще их довольно много. Вот еще пример. Пруссия - типичная германская земля, часть германского государства; считается, что Пруссия - традиционно самое чистое воплощение германского духа. Так вот: прусы, которые первоначально населяли эту страну, - вовсе не германцы. Это балтийское племя, родственное литовцам, от которого сейчас уже ничего не осталось. Их, правда, не убивали, просто после захвата они постепенно перешли на немецкий язык. А название осталось их. Так что Пруссия - исторически вовсе не германская земля.

Вероятнее всего, подобную историю имело и более всего интересующее нас название русского языка, хотя это и является предметом споров. Первоначально слово русь было названием не славян, наших предков, а варягов, которые пришли на Русь в конце I тысячелетия - в IX, X, XI вв. Варяжские дружины составили, так сказать, верхний слой тогдашнего славянского общества, и с ними произошло примерно то же самое, что и с франками во Франции. Они довольно быстро усвоили русский язык. Уже во втором-третьем поколении варяжские князья, которые правили Русью, говорили по-русски. От языка варягов на Руси осталось очень мало, даже заимствований в русском языке совсем немного. А имя осталось. Вначале русью назывались именно варяжские дружины, которые пришли, затем - то государство, которое они создали в районе Киева, затем - страна вокруг, затем все подчиненные земли. Заметьте, что довольно долго жители всей нынешней европейской части территории России, Украины и Белоруссии считали и называли Русью только маленькую часть страны - территорию нынешних Киевской, Черниговской и Переяславской областей Украины. Остальные территории тогда еще не воспринимались как Русь. Так, в берестяных грамотах, которые мы находим в Новгороде, в XII в. один новгородец пишет другому: «Я ходил в Русь». Значит, он совершил путешествие из Новгорода либо в Киев, либо в Чернигов, либо в Переяславль. В Новгородской летописи XIII в. сказано, что новгородский епископ такой-то ходил в Русь, вернулся через год. Новгородцы начинают называть себя русскими не раньше XIV в. И это пример, типичный для самых разных стран.

Названия, которые сейчас нам кажутся относящимися к целому народу: все французы, все русские, все арабы и т. д. - почти всегда, если мы углубляемся в древность и изучаем их более основательно, оказываются названиями какой-то очень маленькой их части. Это очень естественно. Дело в том, что участники нынешних споров о древности языка или народа находятся в плену иллюзии, что немецкий народ, французский народ или русский народ тысячу лет назад представлял собой единство примерно того же типа, что и сейчас. Ну, разве что народ был не такой многочисленный; но это была некоторая совокупность людей, которые понимали, что все они принадлежат к одной нации, одному народу. История показывает, что это глубокое заблуждение. Нынешнее представление о том, что такое народ, складывается поздно, и в большинстве случаев в древности мы находим совсем другое представление. Люди жили гораздо более маленькими группками. Вот было у них свое племя, и для него могло быть какое-то название. Причем чаще всего это название было не этническое, типа французы , арабы и т. д. Они назывались примерно так: свои . Или: люди . На вопрос «как называется ваше племя», ответом, как правило, было какое-то слово, которое в буквальном переводе значило свои люди , просто люди или что-то в этом роде.

Многие нынешние названия стран восходят именно к этой идее. Даже в Европе есть, по крайней мере, два места, одна крупная страна и одна область, названия которых начинаются со сво , све - «свой». Это Швеция, ее древние жители именовались свеар , первоначально - «свои люди». И точно такого же происхождения название швабов (свеби ), с тем же самым све - «свой», старым индоевропейским названием своих. Названия с тем же значением (разумеется, с какими-то своими звучаниями) встречаются в самых разных местах мира. Иногда могут быть более сложные названия, типа «настоящие люди». Так что многие названия дальних языков, если их с их собственного языка перевести, превратятся во что-то подобное. Название такого рода не воспринималось как национальное или этническое. Это были просто «люди», в отличие от всего окружающего мира. Часто для этнических групп вообще никакого другого названия не было. И совсем уж часто не было никакого обобщающего названия для всей совокупности разных племен, которые говорили на близких языках или диалектах.

Нередко мы встречаемся с тем, что название какого-то народа возникало не в том языке, на котором этот народ говорил, а у их соседей. Вот у соседей довольно естественно желание каким-то образом обозначить чужих. Причем часто не очень приятным словом. Например, вам хорошо известно, как называются германские народы по-русски. Они называются немцы . Это явно исконное русское слово, означающее «немые люди», безъязыкие. Заметьте, что в таких случаях обычно не различают, что это за иностранцы. Может быть, они между собой и различны. Это совершенно неважно, поэтому в древности немцами называли не только людей из Германии. Шведы, датчане, норвежцы - все они в древних русских памятниках совершенно одинаково называются немцами. И такого рода названий довольно много. Иногда они не несут отрицательного смысла, это просто названия.

Часто те названия, которые мы знаем, совершенно не соответствуют тому, как народы сами себя называют. Вот не знаю, знаете ли вы, как сами себя называют финны?

– Суоми .

– О, правильно, знаете! Прекрасно. Ничего общего, правда же? Что финны - это не финское слово, ясно уже из того, что в финском языке нет фонемы ф . Замечательное явление: они называются словом, которое сами не в состоянии произнести! Самоназвание их суоми .

Ну, хорошо, если вы такие образованные, может быть, вы знаете, как армяне сами себя называют?

- Хай .

- Хай Хайастан - Армения. Очень хорошо, знания у вас есть. А весь остальной мир называет их армянами: arméniens , armenians и т. д.

Слово германцы совершенно чуждо германским народам. Ну, сейчас они, конечно, его знают, но в древности их так называли римляне. Germania - это латинское название страны, северного соседа Римской империи. А сами себя, взятых всех вместе, они никак не называли. По-видимому, даже полного и ясного осознания того, что они представляют собой племена, говорящие на сходных языках, в отдельном племени не было. А все-таки они сейчас как-то себя называют, верно? Как называют себя немцы?

– Deutsch .

– Deutsch , правильно. Совершенно ничего общего со словом Германия. Это как раз один из тех самых примеров. Deutsch - от древненемецкого diot «народ, люди». То есть слово deutsch в первоначальном значении - это «людской, народный». Сейчас, конечно, оно уже означает «германский». Это один из тех примеров, когда люди называют себя просто «люди» или просто «народ». И, кстати, первоначально этим словом обозначались любые германские племена. Этим же словом, которое сейчас по-немецки звучит как deutsch , только в древней форме, называли и жителей Британских островов, и датчан, и прочих. В старых латинских записях это так и значится.

Довольно часто один и тот же народ называется своими соседями по-разному. Вот некоторые примеры. Возьмем ту же Германию. Русские и другие славяне называют их немцами . А французы как называют немцев?

– Allemands .

– Allemands . Eh oui. Почему? Да потому что соприкасались они с южной и юго-западной частью Германии, где в древности жило племя, которое именовало себя алеманнами . Территория, которую они занимали, это часть нынешней Баварии. Вот эти алеманны и дали название всем.

Теперь более трудный вопрос: как называются немцы по-эстонски или по-фински?

– Сакса .

– Сакса ! Прекрасно! Точно! Молодцы! И по-фински, и по-эстонски немцы называются сакса . Как вы думаете, почему?

– Племя саксов ...

– Племя саксов , да. Правда, саксы , которых мы знаем сейчас, немножко странно, как с финнами соприкасались. Нынешняя Саксония - это область на юге бывшей ГДР.

– Но они были на побережье Балтийского моря.

– Конечно. Есть Нижняя Саксония, Бремен и т. д., которая как раз находится на побережье Балтийского моря. Купцы и прочие визитеры из этих мест постоянно посещали все части Балтийского моря и вот, пожалуйста, получилось это название: сакса . Так что с каждой стороны немцев называли по-своему.

Примерно то же самое, между прочим, и с русскими, если посмотреть, как соседи их называют. Ну, раз вы такие образованные, то, может быть, кто-нибудь знает, как латыши называют русских.

– Криеви .

– Криеви , правильно, совершенно точно! Krievs - русский. Как вы думаете, почему?

– Кривичи .

– Да, кривичи . В самом деле, их соседями были древние кривичи. Так что название это возникло, конечно, гораздо раньше, чем название русский . Русский , русь - всё это приходит позже, чем те контакты, в силу которых древние латыши могли усвоить название своих соседей.

Ну, раз такая у вас образованность, то, может быть, вы знаете, как финны называют русских?

– Вене .

– Вене , правильно. А это почему?

– Ну, венеты, там...

– Ну, русские и венеты - все-таки немного разные народы. Но это, конечно, то же самое слово, что и венеты . Более того, вене - это нынешняя финская форма. Древняя финская форма имела еще т в конце слова, это было венет . Это т отпало со временем. При слове венет мы, конечно, думаем о Венеции, но это далеко. А древнее венет - это гораздо шире, чем нынешняя Венеция. А самое главное то, что древняя форма названия одного из славянских племен была вентичи - вятичи . Это та самая форма вент- (с носовым ен ), то есть это то же название. Вятичи могли контактировать с древними финнами, и их название закрепилось.

Такие примеры показывают, как самые разные исторические причины ведут к тому, что закрепляются те или иные названия языков.

Я немножко далеко ушел в рассказы о древности или недревности разных названий. Надеюсь, что основную идею я до вас донес - о том, что названия языков имеют свою историю. Одни существуют дольше, другие возникают поздно, но к древности самих языков как таковых это отношения не имеет.

Не буду больше на этом останавливаться, потому что это только часть наших сюжетов. Коснемся более непосредственно языковых вещей. Главное, чтó при наивном, любительском отношении к делу остается незамеченным и чем грешат все эти многочисленные любительские сочинения, гуляющие сейчас, - это непонимание того, что никакие языки не остаются в ходе времени неизменными. Берет, например, любитель в руки журнал или книгу, где изображены какие-нибудь критские надписи XV в. до н. э., которые неизвестно, как читаются. И ему приходит в голову догадка, что такой-то знак похож на русскую букву такую-то, а такой-то знак - на русскую букву такую-то. И получается, что всё это можно читать более или менее по-русски. Ну, некоторые слова изменить придется, но в целом можно. Вы не можете себе представить, какое количество такого рода «открытий» происходит, когда оказывается, что древние критяне говорили по-русски. А уж то, что древние этруски говорили по-русски, - так почти нет такого любителя, который бы этого не утверждал! Почему? Да очень просто, почему. Название-то у них какое: этруски - это русские . Смешно, да? Смешно. Но, тем не менее, к сожалению, это распространяется как некая эпидемия. Практически трудно найти такое любительское сочинение, где среди прочего не было бы сказано, что этруски - это русские. И попыткам по-русски прочитать этрусские тексты несть числа.

Это несомненный абсурд, с самого начала. После подобных утверждений дальше уже можно не читать. Почему? Потому что все-таки никто не будет отрицать, что этруски жили примерно 25 веков назад. Так что даже если предположить, что это русские, то они говорили на русском языке двадцатипятивековой давности, а не на нашем языке. А разница между нынешним языком и языком, который был двадцать пять веков назад, такова, что вы не узнали бы ни одного слова. (Это отдельный вопрос, откуда лингвисты все-таки имеют понятие о том, как говорили предки русских двадцать пять веков назад. Этого я пока не касаюсь, скажу лишь, что лингвисты этим давно занимаются и по этому поводу кое-что знают.) Ясно, что уже одна эта разница совершенно достаточна, чтобы любая попытка читать тексты двадцатипятивековой давности с помощью современных слов была абсурдной.

Это просто иллюстрация того, что если не понимать общего принципа, что все языки меняются, то нечего и пытаться угадать что-то такое в истории языков.

Тот факт, что языки меняются, вообще говоря, очень трудно установить, наблюдая самого себя или окружающих за такой короткий срок, как срок человеческой жизни. Короткий, говорю я, потому что для истории языка это пустяк. Да, конечно, для отдельного человека это целый век. А для истории народа или истории языка каких-нибудь 70, 80, даже 100 лет - это совершенно небольшой срок. Действительно, за такой срок вы никаких изменений языка не заметите. Правда, при тонком наблюдении можно всё же кое-что уловить. Вот мы как раз сейчас переживаем такой период, когда можно заметить, что какие-то изменения произошли за последние 20 лет. Появилось немало новых слов, которых ваши родители уже не знают, только от вас могут узнать. И наоборот, вы тоже кое-каких слов не знаете из тех, которые они употребляют. Так что сейчас язык проходит период сравнительно быстрого изменения. Но всё равно, даже это быстрое изменение касается всё же очень и очень небольшой части русского языка. Скажем, в русской грамматике ничего не изменилось, даже при всех ваших новых словечках, которыми вы можете щеголять. Грамматика остается такой же, какой была 200 лет назад.

Так что маленькое изменение есть, оно достаточно, чтобы сказать, что язык не стоит на месте, но по-настоящему проверить, что язык может превратиться во что-то нам совсем непонятное, мы, конечно, на протяжении собственной жизни не можем. Для этого нужна гораздо бóльшая дистанция. Но когда письменные памятники, хорошая письменная традиция дают нам возможность это изменение пронаблюдать, оно становится очевидным. Например, хорошо известно, что романские языки: французский, итальянский, испанский, румынский - происходят от латыни. Это такой факт, который, думаю, общеизвестен. Для них для всех сохраняется довольно большое количество письменных памятников, так что можно, начиная примерно с III в. до н. э., и даже немножко раньше, читать подряд тексты вплоть до нашего времени. Сначала это будут латинские тексты, потом позднелатинские, потом, например, раннефранцузские, потом среднефранцузские, потом нынешние французские. Таким образом, получится ровный ряд, где вы увидите непрерывное изменение языка. Современный француз, конечно, может читать тексты двухсотлетней давности, может с некоторым трудом читать тексты четырехсотлетней давности. Но уже для того, чтобы читать тексты тысячелетней давности, ему потребуется специальное обучение. А если еще глубже взять - дойти до латыни, то это для француза будет просто иностранный язык, в котором он ничего понять не сможет, пока специально его не изучит. Так что совершенно очевидно, что на протяжении какого-то числа веков язык может измениться до того, что вы уже решительно ничего не будете из него понимать.

Разные языки изменяются с разной скоростью. Это зависит от многих причин, они еще не все хорошо исследованы. Но одна, по крайней мере, причина лингвистам довольно известна, хотя ясно, что она не единственная. Она состоит в том, что медленно развиваются языки, которые живут в изоляции. Так, Исландия - остров, и исландский язык - один из самых медленно развивающихся из известных нам. Или, скажем, литовцы долгое время жили за непроходимыми лесами, отделенные этими лесами от окружающих народов. И литовский язык - тоже очень медленно развивающийся. Арабский язык долгое время находился в пустыне, отделенный от остального мира непроходимыми песками. И пока он не стал почти всемирным, он развивался очень медленно.

Напротив, языки, которые находятся в контакте друг с другом, развиваются гораздо быстрее. Языки с наиболее быстрым ритмом развития находятся на перекрестках мировых цивилизаций.

Но есть, конечно, и другие причины; лингвисты не всё знают. Они далеко не все еще исследованы. Скажем, русский язык, вообще говоря, относится к сравнительно медленно развивающимся языкам. Разница между русским языком Х в. и ХХ в. гораздо меньше, чем, например, между английским языком этих же веков (или французским). За последнюю тысячу лет английский язык изменился необычайно сильно. Если вы знаете современный английский язык, это почти ничего вам не даст для чтения английского текста Х в. Вы там только некоторые слова узнаете, не более того. Смысла текста вы не поймете; этот язык надо изучать как новый иностранный. В отличие от ряда других языков: например, исландский язык очень мало изменился за тысячу лет, литовский мало изменился (правда, для литовского языка мы тысячелетних данных не имеем, но это ясно из других соображений). Так что разница в скорости изменения может быть очень велика.

Единственно, чего не может быть, это языка, который вообще не изменяется. Формула здесь, в общем, очень простая: не изменяются только мертвые языки. Никакой живой язык остаться без изменений не может. Этот жесткий закон ныне лингвистика знает совершенно твердо. Причина состоит в том, что язык - это не готовый предмет, а инструмент, который непрерывно используется. Если язык не используется, он мертвый, он остановился в своем развитии. А именно в силу того, что живой язык используется, в каждом акте его использования происходит какой-то микроскопический сдвиг, толкая его в сторону того или иного изменения. Это такая борьба интересов того, кто говорит, и того, кто слушает. Говоря проще: стремления к экономии со стороны говорящего и стремления к экономии со стороны слушающего. Наконец, совсем просто: борьба лени говорящего и лени слушающего. Говорящему лень произносить все фонемы, все звуки слова один за другим, полностью их артикулируя. И, если условия ему позволяют, он может говорить невнятно, произносить слова едва-едва. Каждый из нас знает, что бывают моменты, когда именно так, невнятно разговаривает с нами собеседник. Что в этом случае делать? Если вам сколько-нибудь важно понять, что человек сказал, то вы его переспрашиваете. Это и есть акция сопротивления слушающего. Слушающий, в отличие от говорящего, заинтересован в том, чтобы всё было сказано внятно, все слова произнесены ясно. И он протестует своим настойчивым переспросом. Или же оказывается, что он неправильно понял, чего хотел говорящий. Так слушающий становится помехой тенденции говорящего сократить, смять слово, произнести его как попало, коротко и невнятно.

Это противостояние вечно, оно заложено в самом механизме языка, и устранить его нельзя. Поэтому язык всегда находится в неустойчивом состоянии. Какая из этих двух сил окажется чуть-чуть сильнее, зависит от очень тонких причин, но всегда происходит какой-то уклон.

Известно, например, что почти все языки, во всяком случае, из известных нам, имеют тенденцию к постепенному сокращению длины слова. Сокращение происходит примерно так. Слова в языке могут оканчиваться по-разному: некоторые на согласный, некоторые на гласный звук. И вот есть много шансов, что слова, которые оканчиваются на гласную, постепенно эту последнюю гласную будут ослаблять, а потом потеряют. В истории языков имеется масса примеров, когда слово имело конечную гласную, а теперь не имеет. Русский язык не исключение. Например, хорошо известно, что всякое нынешнее сь в древности было ся : я боюся , я держуся , вы купаетеся и т. д. Сейчас нет конечной гласной, сейчас вы говорите: я боюсь .

Есть и другие примеры. Какое-нибудь русское же . Как известно, в современном русском языке можно говорить и без е : вместо ты же это сказал возможно ты ж это сказал . Это тот же самый эффект.

Возьмем другой язык. Если вы занимались французским, то знаете, что там бывает e muet на конце слов. Оно пишется, но оно muet , то есть не произносится. А когда-то произносилось. Во французском языке везде, где в современном языке на конце слов пишется e , именно так и читалось: , . А сейчас читается , , с потерей конечной гласной. И такие примеры можно привести чуть ли не из любого языка.

Дальше вполне может оказаться, что если в языке много слов кончается на согласный звук, то начнут теряться конечные согласные. Примером тому отлично служит тот же французский язык. Тот, кто учит французский, знает, что конечные согласные не читаются. А эти конечные согласные суть не что иное, как запись произношения примерно пятисот-, семисот-, восьмисотлетней давности. Какое-нибудь французское fort - это старое , где [t] утрачено. Французское gens [žã] - это старофранцузское [žеns], где всё читалось так же, как писалось. Постепенно появлялось новое произношение, какие-то звуки терялись - а орфография сохранялась, поскольку орфография традиционна.

Возьмем, например, латинское слово digitum . Ну, поскольку вы такие образованные, то скажите мне, что это значит.

– А, это потому, что есть современное слово digital ? Ну да, конечно. Но это очень позднее значение слова.

– Правильно, это палец . Совершенно точно. Я взял это слово не в именительном падеже, в именительном оно будет digitus , а в латинском винительном падеже, потому что именно винительный падеж послужил основой для всего дальнейшего развития в романских языках. Посмотрим, что с этим digitum постепенно происходило? Я выпишу на доске, как оно менялось с ходом времени.

Итак, digitum - это нормальная форма, скажем, эпохи Юлия Цезаря.

Но в народе в эту эпоху, уже во времена Юлия Цезаря, могли произносить вот так: digitu . Классический пример потери конечной согласной. Встречался, вообще говоря, даже в эпоху классической латыни, но в качестве вульгаризма, непрестижного уличного произношения. Но, как известно, это уже залог будущего изменения, чаще всего со временем так и будет.

Еще позже, уже на территории будущей Франции, мы видим вот такую форму: digtu . В слове digitu ударение на первом слоге. И вот теряется безударная гласная между двумя согласными. Вместо digitu просто digtu , правда с сохранением некоторой мягкости в этом dig , мягкости такого почти русского типа, которая превращает слово вот во что: dijtu . То есть следующий ход - это изменение мягкого g в j : dijtu .

Следующая фаза: вместо еj получается дифтонг ei : deit .

Следующая фаза состоит в том, что вместо этого е возникает звук типа ø : døit . Что-то типа немецкого deutsch . Всё это примерно вторая половина первого тысячелетия нашей эры, какие-нибудь V–IX вв. Мы уже находимся в сфере не латыни, а раннего этапа французского языка. Латынь - примерно до этапа digtu . Такую латынь называют «вульгарной», то есть народной. Один из вариантов народной латыни - это уже начало старофранцузского языка.

На следующем этапе ø превращается в нормальное о , то есть получается doit . Здесь мы приближаемся к Х в., к эпохе Песни о Роланде .

На следующем шаге меняется ударение. В соответствии с общей французской тенденцией оно становится вот таким: doét .

После этого происходит некоторое изменение звука о в родственный звук u , и получается вот такое произношение: duét .

Следующий шаг: теряется слоговой характер этого u , то есть получается dwet .

Страшно, да, что такое количество изменений происходит? А мы еще далеко от современного французского языка. Всё это время живет t , но оно, конечно, не жилец. Следующий шаг такой: dwe .

И, наконец, последний шаг фиксируется, с точки зрения лингвистики, уже вчера, в эпоху предпушкинскую. В конце XVIII - начале XIX в. еще можно было говорить dwe , хотя это уже звучало немножко старомодно. На улицах уже говорили dwa . И точно так же можно было говорить: Vive le [rwе ]! «Да здравствует король!»; и это было очень изысканно. А Vive le [rwa ]! в это время говорили на улице. И это уже и есть современное французское произношение.

А как это [dwa ] записывается, помните? Записывается это, заметьте, так, как никогда не произносилось: doigt . Больше всего это похоже на хронологический уровень примерно Х века: doit . А как вы думаете, откуда взялось здесь g ? Это действительно трудно вообразить. Конечно, прежде писали без всякого g , но умники и знатоки стыдились того, что французский язык потерял замечательное латинское g в слове digitum , и вот его вставили в письменную форму слова. Это никогда ничему не соответствовало, потому что звук g был потерян десять ходов назад. Вот такое маленькое чудо.

Я привел вам иллюстрацию того, что нужно, чтобы проследить путь от латыни к французскому языку. Всего две тысячи лет, даже, собственно говоря, меньше. Еще в первые века нашей эры в хорошем произношении могло сохраняться digitum .

Такие вещи умеет делать серьезная историческая лингвистика для истории самых разных языков. Такие языки, как французский, обслужены очень хорошо. Всё это исследовано в деталях для каждого типа звуковых сочетаний. Для французского языка современная историческая лингвистика прекрасно может для любого слова, если оно восходит к латыни, проследить всю его историю, подобно той, которую я вам показал на отдельном примере.

В то небольшое время, за которое я должен вам что-то рассказать, я могу только попробовать создать у вас самое общее впечатление об исторической лингвистике. Настоящий рассказ об этой науке требовал бы, конечно, целой серии сюжетов, каждый из которых заслуживал бы доброй лекции или более того. Пока что, к сожалению, лишь очень конспективно общие идеи.

Как видите, в истории каждого языка можно проследить последовательные изменения единиц, а именно слов, от древнего состояния к новому. В нашем примере мы имели дело со счастливым случаем, когда всё это довольно хорошо фиксируется письменностью. Правда, не так буквально, как написано на доске, - ведь я написал всё это не в орфографии, а в фонетической транскрипции. На самом деле для того, чтобы проанализировать то, что имеется в рукописях, нужна специальная практика и специальная дисциплина. Но, тем не менее, в данном случае это счастливый вариант: мы и древние слова (латинские) видели записанными, и те, что были в промежуточные периоды, известны по памятникам. Для случаев, когда такой письменной традиции нет, ситуация гораздо сложнее. И тем не менее, в принципе и в этих случаях лингвистика умеет достигать результатов такого же типа - может быть, менее гарантированных, но находящихся в том же методологическом ключе.

Что здесь главное? Помимо самого принципа, что язык всегда меняется, имеется следующий, второй принцип, который, к сожалению, я не имею сейчас возможности изложить вам подробно, но который, однако же, очень настойчиво сформулирую. Принцип этот состоит в так называемой регулярности фонетических изменений. Это великое открытие лингвистики XIX века. Собственно, оно и считается началом научной лингвистики как таковой. Про какие-то другие разделы лингвистики можно сказать, что они возникли раньше, но историческая лингвистика существует именно с первой четверти XIX века. Обычно основоположниками ее называют двух ученых: немецкого лингвиста Франца Боппа и датского лингвиста Расмуса Кристиана Раска. Но на самом деле, целая группа ученых способствовала получению первых выводов исторической лингвистики.

Главный из них состоит в том, что изменения, примером которых является любой переход от одного этапа к следующему в разобранной нами эволюции слова digitum , обладают замечательным фундаментальным (и неожиданным для человечества) свойством: они обязательны для данного языка в данную эпоху его развития. Это значит, что если у вас на каком-нибудь этапе развития, допустим, deit переходит в døit , то и какой-нибудь reik непременно переходит в røik , peis переходит в pøis и т. д. Решительно во всех случаях, когда в слове имеется сочетание такого же типа, эффект будет такой же. Понятно, что на этом полностью отменяется наивное любительское представление, что любой звук в любом слове может случайно перейти в какой-то другой. Нет никакой случайности в языке.

Это и есть основа для исторического языкознания как научной дисциплины, а не просто как гадания. Удалось установить, что в отдельном слове индивидуального перехода, даже самого простого, допустим, перехода о в а , не обнаруживается практически никогда. Не бывает такого, чтобы в одном слове это произошло, а больше нигде не происходило; скажем, было произношение сОбака , а стало сАбака - именно в этом слове. Переход осуществляется таким образом, что безударное о в русском языке такого-то времени в любом слове, где оно имеется, будет произноситься уже не как о , а как а . Именно это утверждение: в любом слове, где имеется такая-то фонема или такое-то сочетание фонем, произойдет такое-то изменение , - и есть фундаментальный принцип исторической лингвистики. Его открытие было громадным скачком, примерно таким же по значимости, как открытие периодической системы элементов для химии, закона тяготения для физики и т. д. На этом принципе основаны все исследования предшествующих состояний языков.

Изучены все ситуации, где возникают кажущиеся отклонения, как бы исключения из принципа регулярности фонетических изменений. За недостатком времени я не имею возможности дать подробный разбор примеров. Скажу только, что много раз повторялась следующая ситуация. Формулировалось некоторое правило, допустим, что в таком-то языке в таком-то веке всякое b переходит в p . Такое изменение в нем систематически наблюдалось. И вдруг выяснялось, что есть какие-то слова, где b не перешло в p , то есть имеются исключения из сформулированного закона. Это выглядит как нарушение главного, фундаментального принципа, и, следовательно, ставится под сомнение сам принцип.

И вот что мы видим: много раз происходило следующее. Наступала новая фаза изучения предмета, включались другие лингвисты, глубже исследовался соответствующий материал, и оказывалось, что те исключения, где общее правило почему-то дает «неправильный» результат, подчиняются некоторому другому, более частному правилу. То есть, попросту говоря, выяснялось, что они являются не исключениями, а следствиями некоторого ранее неизвестного дополнительного правила.

Ну вот, может быть, один пример я все-таки укажу, чтобы какие-то имена звучали. Переход p в f , переход t в th , переход k в h - это так называемое германское передвижение согласных. Этому изменению подверглись согласные праиндоевропейского языка при переходе в прагерманский язык, предок всех современных германских языков. Германское передвижение согласных открыли уже основоположники исторической лингвистики. Иначе это изменение (p в f , t в th , k в h ) называется законом Гримма, по имени одного из открывших его ученых. Другим лингвистом, независимо установившим эту закономерность, был Расмус Раск. А Гримм - это не кто иной, как Якоб Гримм, один из авторов, наверное, известных вам сказок братьев Гримм. Так что это были такие замечательные люди, которые могли и сказки вечно живущие записывать и придумывать, и быть великими лингвистами. Точнее, великим лингвистом был один из братьев - Якоб Гримм.

Так вот из закона Гримма всё же наблюдались исключения, что делало его как бы не вполне надежным. Например, в каких-то случаях p давало не f , а некоторый другой результат. И вот примерно через 40 лет после открытия Гримма появилось исследование другого немецкого лингвиста Карла Вернера, которому он дал очень характерное название: «Об одном исключении из закона Гримма». Вернер нашел правило, которому подчиняются наблюдаемые исключения, то есть оказалось, что это вовсе не исключения. На самом деле, то, будут ли переходы подчиняться непосредственно закону Гримма или закону Гримма с поправкой, зависит от того, какое ударение было в древнем слове. А до Вернера вообще не предполагали, что в германских языках когда бы то ни было имелось разноместное ударение в словах. Но сопоставление с ударением греческого языка и санскрита показало исследователю, что именно этим объясняются все отклонения от закона Гримма. Теперь правило, которое открыл Карл Вернер, называется законом Вернера. Его знают все студенты филологических факультетов, они должны сдавать его на экзамене.

Вот типичный пример того, как развивалось знание, как укреплялось представление о том, что фонетические законы действуют регулярно. Современная лингвистика твердо на этом стоит. Все нынешние достижения основаны на том, что это правило действует безупречно.

К сожалению, большего я вам, наверное, рассказать не смогу. Общая картина выглядит следующим образом. Для каждого языка может быть установлено, как он развивался во времени. Для исследованных языков это уже установлено, для очень большого количества неисследованных языков лингвистам еще предстоит это сделать. Языков в мире около 6000, хорошо исследована история, может быть, одной тысячной их части. Ну, больше немножко, несколько тысячных частей, но до процента вряд ли дотянет. Процент составлял бы 60 языков, а, я думаю, пока еще нет 60 языков, хорошо обслуженных с точки зрения их истории. Ну, пусть будет по оптимистическому счету - один процент. Остальная работа лингвистам еще предстоит.

Так или иначе, у каждого языка имеется история, и с фонетической точки зрения она представляет собой длинную цепь переходов, каждый из которых обязателен. Если какие-то вещи сначала кажутся исключениями, то потом находятся правила, которые этими исключениями управляют, которые превращают их из исключений в действие более частного правила. И тут уже мне остается только лозунгово объявить вам, что это ключ к тому, чтобы сравнивать между собой родственные языки. В каждом из родственных языков есть своя цепь переходов. Например, между французским языком и итальянским разница состоит в том, что во французском очень длинная цепь переходов, а в итальянском - гораздо более короткая. Итальянский язык развивался намного медленнее, чем французский; французский - один из быстро развивающихся языков. Видите, как он скомкал слово digitum до doigt . Может быть, кто-нибудь вспомнит, как по-итальянски палец , раз вы такие продвинутые? В итальянском языке это dito . На нашей цепи переходов это соответствует примерно уровню dijtu . Видите, как рано здесь язык остановился. Чуть-чуть продвинуться от этого dijtu , и будет нынешнее итальянское слово. Здесь даже не потеряна последняя гласная, произошло лишь упрощение dijtu в dito .

Сравнивая родственные языки, мы получаем ключ к выявлению системы переходов в каждом из этих языков. Возникает целая дисциплина (рассказывать о ней - отдельная тема), позволяющая путем сравнения родственных языков получать сведения о том, каковы были их прежние состояния. Причем эту технику можно применять даже тогда, когда мы не имеем сведений о соответствующем древнем языке (в отличие от нашего примера с французским и итальянским языками, когда их предок - латынь - нам из текстов хорошо известен). Например, сравнивая английский язык с немецким, шведским, датским, норвежским и исландским, мы можем получать сведения о том, каков был их общий предок - прагерманский язык. Сравнивая славянские языки (русский, польский, чешский, болгарский, сербский, словенский и т. д.), мы можем получать сведения о том, каков был их предок - праславянский язык.

За последние двести лет разработана целая лингвистическая техника, которая позволяет устанавливать, каков был язык-предок. Чем ближе к нам время, язык которого изучается, тем знание полнее. Для более отдаленных эпох такое восстановление, естественно, касается значительно меньшего числа элементов. Так или иначе, мы можем очень далеко проникать в глубь времен.

И сейчас есть уже безумно смелые попытки получить сведения о первоначальном состоянии языка при его возникновении. Пока еще они находятся на уровне дерзких человеческих мечтаний, однако сама задача уже поставлена. Возможно это или нет - пока вопрос остается открытым. Сама же идея моногенеза, то есть единого происхождения всех языков и ветвлений из какой-то одной первоначальной точки, не является безумной. Она сейчас очень активно обсуждается.

На этом я закончу.

И. Б. Иткин: Пожалуйста, вопросы Андрею Анатольевичу.

А. А. Зализняк: Да, давайте.

Женя Милославский (6 класс ): У меня вопрос: а может быть так, что все языки образовались от языка какого-то одного племени? Например, пришло какое-то племя, другое захватило, и все стали говорить одинаково...

А. А Зализняк: Понимаю тебя, да. Ну, наверное, если правильна гипотеза, которую я назвал гипотезой моногенеза языков, то есть единого происхождения всех языков, то примерно так эту картину и надо себе представить. С одним только маленьким неудобством, что это нужно отнести ко времени, когда человек происходил из обезьяны, а не на какое-нибудь пустяковое расстояние в две тысячи лет. Не говоря уже о том, что когда вам какой-нибудь совершенный фантаст пишет, что он пришел к выводу, будто все языки произошли из русского (к сожалению, увы, я это читал своими глазами), то это полная чепуха априорно. Но в принципе такая схема может быть.

Почему может быть иначе? Только если представить себе, что, когда человек формировался, в разных местах земного шара возникли разные языки. Это не исключено, может быть и такое. Тогда это называется полигенез. Но если имело место происхождение языка в одном месте, как это сейчас некоторые лингвисты предполагают, то картина примерно та, которую ты описываешь: у некоторого племени, очень маленького, первоначально совсем, наверное, немногочисленного, возник язык. Потом происходило всё это ветвление. Но, повторяю, это безумно далеко от нашего времени! Причем наше время это не какие-нибудь сто лет, или даже четыре тысячи лет.

Женя: Ну, от русского языка фактически ничего не могло произойти, так как русский язык сам произошел от греческого.

А. А. Зализняк: Нет, от греческого русский не произошел. Греческий и русский произошли от общего предка, но не один от другого.

Д. А. Ермольцев (учитель истории и зарубежной литературы ): Свою замечательную лекцию Вы начали с некоторых сетований о том, как мало у публики представлений обо всех этих вещах, как мало знаний со школы, с детства. И тут же в очень популярной форме, очень просто, очевидно и быстро некоторые важные вещи разъяснили.

Вопрос в следующем. Почему бы лично Вам, например, или кому-то из Ваших коллег не написать умную, но очень простую и популярную книжку для детей? У нас есть замечательные примеры: «Занимательная Греция» М. Л. Гаспарова, специальные книжечки серии Л. Е. Улицкой: про еду, про костюм и т. д., где специалисты писали на очень простом живом языке.

А. А. Зализняк: Да, я читал эти книжечки...

Д. А. Ермольцев: С элементами этнографии, социологии...

А. А. Зализняк: Да, хорошие книжечки...

Д. А. Ермольцев: Было бы очень славно написать такую книжку про языки, чтобы искоренять предрассудки и дурацкие мифы. И у нас у всех было бы гораздо меньше затруднений.

А. А. Зализняк: Спасибо, как говорится, за пожелание. Такие вещи по заказу не делаются. Нужно сочетание целого ряда обстоятельств: умения, выделения соответствующего времени из других занятий и много чего еще.

Д. А. Ермольцев: Меньше поводов было бы для сетований.

А. А. Зализняк: Я понимаю Вас. Но я считаю, что в какой-то мере делаю что-то подобное. Правда, не в форме таких книжек, о которых вы говорили, а в более скромном виде более коротких текстов. Но я считаю Ваше пожелание очень правильным. И я бы с удовольствием узнал, что мои более молодые коллеги сделали что-то подобное. Тут полезно, конечно, иметь впереди больший запас жизни. Так что в принципе я думаю, что это как-то исполнится. Не думаю, что моими руками, хотя я стараюсь делать немного похожие вещи. В принципе, конечно, ваша мысль правильная.

Е. И. Лебедева (учитель истории ): Андрей Анатольевич, скажите что-нибудь о книге В. А. Плунгяна про языки.

А. А. Зализняк: Это замечательная книга. Всем ее рекомендую. Плунгян ведь не только лингвист, причем лингвист прекрасный, но и преподаватель, который умеет материал замечательно доносить. Так что эта книга написана очень хорошо.

В. В. Луховицкий (учитель русского языка, школа «Интеллектуал» ): Вы в самом начале сказали, что в школьной программе почти ничего по исторической лингвистике нет. У меня, как у учителя русского языка, наоборот, ощущение такое, что в наших обычных школьных учебниках, к сожалению, очень много будто бы исторической информации...

А. А. Зализняк: О да, согласен.

В. В. Луховицкий: Не выделена история языка, не разделена синхрония и диахрония. И самое главное, что представляют собой олимпиадные задания по русскому языку? В основном это вопросы по истории языка, причем сформулированные подчас не очень корректно. А откуда дети об этом могут узнать? Так вот не кажется ли вам, что необходимо делать некий специальный курс истории языка или, наоборот, в школе надо изучать только современное состояние языка?

А. А. Зализняк: Я не знаю, у меня нет на этот счет какой-нибудь далеко идущей концепции, поскольку я всегда был далек от этих проблем. Мне скорее кажется, что специальный курс - это было бы слишком много. Достаточно, мне кажется, было бы давать какие-то сведения вместе с курсом русского языка. Но то, что я видел в учебниках, соответствует тому, что вы сказали. Не просто неуместно дается материал, а еще и, кроме всего прочего, с ошибками, иногда просто безобразными ошибками. Откуда-то такое авторы услышали о том, что надо давать исторические сведения. И сами, по-видимому, не очень хорошо в них ориентируясь, всаживают глупости в учебники. Я наткнулся на пару примеров, которые меня очень сильно возмутили. Я не проверял всех учебников. Но если делать так, то, конечно, лучше ничего, бесспорно.

Наверное, можно было бы внести в учебники какие-то главы типа того рассказа, который я пытался сегодня предложить. Без нелепого настаивания на том, чтобы ученик знал какую-нибудь конкретную вещь из истории древнерусского языка. Это должно быть только приглашение понимать саму проблему, саму механику. А если речь идет о том, чтобы знать конкретно, тогда уж нужно конкретное изучение, но не в рамках курса современного языка. Вот примерно такое у меня представление, но, к сожалению, я не занимался этим вопросом.

В. В. Луховицкий: Еще одна информация. Есть замечательная статья А. А. Зализняка с анализом фоменковских построений. Она семиклассниками воспринимается на ура. В ней можно брать как раз тот популярный материал, которого нам не хватает. Могу всем желающим прислать.

П. А. Егорова (психолог ): На протяжении истории языка меняется произношение. Возникает вопрос: почему написание отстает? Почему орфография не меняется? Меня интересует ситуация в испанском языке. Там ведь тоже всё менялось?

А. А. Зализняк: Конечно: все европейские языки менялись. В испанском языке произошло оглушение согласных после того, как орфография остановилась. Ну, про английский язык нечего говорить. В отношении современной орфографии английского, французского, испанского можно указать примерное время, когда всё читалось так, как сейчас пишется. Немножко условно, но тем не менее. В английском языке можно себе представить, что слово business читалось как бусинес и т. д.

Кстати, по этому поводу: замечательно, что тот же Фоменко постоянно оперирует словом Раша с твердой уверенностью, что так говорили всегда. Это уже почти стало молодежным жаргоном называть Россию Раша , наша Раша . А между тем, совсем недавно, в XVI в., по-английски слово Russia еще произносилось Русиа . Для языка это совсем недавно - конечно, не в том смысле, в каком мы говорим про наши жизненные дела. Дело всё в том же консерватизме орфографии.

По-видимому, это составляло общий элемент социокультурного развития Европы. В некоторый момент, когда возникла, кроме всего прочего, идея ценности древности - латинской древности, если говорить конкретно, - появилось ощущение, что каждое следующее удаление в написании от первоначального варианта вслед за грубым уличным произношением есть недопустимая порча святой традиции. Это чисто социальное явление. В другие эпохи этого не было. Во второй половине I тысячелетия еще не дошли до этой идеи и писали, как произносили.

Лингвисты знают это замечательное явление. Есть эпохи, когда общество легко допускает фонетическую запись, а есть эпохи, когда наступает твердое желание установить незыблемое написание. Причем совершенно неважно, что оно при этом далеко уходит от произношения. Мы сейчас считаем, что наша реформа орфографии была ориентирована на то, чтобы писать было удобнее и легче. Но вовсе неверно думать, что человечество всегда так относилось к письму. Существовали целые большие эпохи и общества, в которых требовалось, чтоб писать и читать было трудно, где в письме было чрезвычайно много совершенно, с нашей точки зрения, бессмысленных затруднений. Скажем, шесть разных способов написания одной и той же фонемы, условные буквы и т. д., которые делали грамотность в высшей степени трудной и одновременно невероятно престижной ввиду своей трудности. Писец в Египте был человеком близким к священности, оттого, какие немыслимые вещи он знал и мог писать. И подобная тенденция существовала в самых разных обществах. Не хотим писать просто, хотим писать так, чтобы нас уважали! Понимаете? И вот, когда побеждает такая тенденция, орфография останавливается. Это и произошло в разных странах Европы.

Лиза Щеголькова (7 класс ): Я хотела спросить про слово палец . Последняя форма этого слова: dwa . А рядом что написано?

А. А. Зализняк: Это орфография, современная французская орфография. Вот, кстати, во французской орфографии такой замечательный парадокс. Почему если писать oi , то это будет читаться wa ? Потому что некогда нормальное oi , во всех словах, а вовсе не только в слове палец , прошло тот путь, который я описал. Точно так же какое-нибудь слово король когда-то произносилось рой .

Любопытная вещь, кстати, состоит в том, что примерно в это время, в 1066 году, норманны захватили Англию. Битва при Гастингсе - может быть, вы это изучали. Устанавливается норманнское владычество в Англии, и начинается сильное влияние французского языка на английский. Из французского языка в английский приходит масса слов. Замечательно при этом, что захватчики-норманны вовсе не французы. По происхождению они норвежцы, но уже потерявшие свой норвежский язык и уже говорящие по-французски. Так что, сохраняя имя норманнов, они приносят в Британию французский язык. И вот масса заимствований, которая происходит в это время, обладает тем замечательным свойством, что сохраняет французское произношение этой эпохи. Например, кто помнит, как будет вице-король по-английски? Viceroy , которое произносится вайсрой - и нет здесь никакого изменения рой в руа . Есть и масса других английских слов, которые обладают фонетикой французского языка X, XI, XII вв. Скажем, по-французски как будет стул ?

– Chaise .

– А по-английски?

– Chair .

–Так вот к вам вопрос: как был стул по-французски в XII в.?

– Чайзе какое-нибудь.

– Чайзе (точнее, даже чайре , но сейчас речь не об р и з ). Известно, что французское ch (=ш ) - это результат перехода ч в ш примерно в то же время. А англичане это ч сохранили и запечатлели то, что заимствовали. В английском языке не произошло изменения в ш , а осталось chair . И так решительно во всех заимствованиях.

Д. А. Ермольцев: Когда этот переход произошел у французов?

А. А. Зализняк: Я боюсь вам точно назвать век, но где-то между X и XII вв., я думаю. Могу посмотреть.

Д. А. Ермольцев: Карла-то они как звали? Карла Великого?

А. А. Зализняк: Чарлес , конечно. Чарлес , без всякого сомнения. Карл Великий, бесспорно, был Чарлес .

Д. А. Ермольцев: То есть король Чарльз английский - это французская форма?

А. А. Зализняк: Конечно. Карл Великий был Чарлес Мань , именно так. Правильно, совершенно точно: английское Чарльз, включая з , совершенно всё сохранило. Всякий знает, что во французском языке конечное s не читается. Это сейчас. Но оно читалось в слове Charles (=Чарлес ), что и сохранил английский язык. Именно так.

Это вообще довольно любопытная вещь, что заимствования в другой язык могут быть бесценным подарком для историка языка. Например, финский язык - один из языков, очень медленно изменяющихся, еще гораздо медленнее, чем русский. Но главное даже не в том, что медленно, а в том, что совершенно по-своему. Один язык меняет одно, другой - совершенно другое. Вот смотрите, как французский язык смял исконное слово digitum - в нем почти ничего не осталось. Всё, кроме звука d , новое. А другой язык может быть таким, что в нем не сохранится начальный звук, а всё остальное может очень хорошо сохраниться. Такие вещи лингвистами очень внимательно изучаются.

Возьмем для русского языка какое-нибудь слово толокно . Я не уверен, что вы знаете, что это такое, но такое слово есть. Сложными вычислениями современная историческая лингвистика приходит к выводу, что исконная форма была не такая, как сейчас, а вот такая: tolkuno . После k была гласная - краткое у . Не очень сильное отличие от современной формы, но тем не менее отличие. Это знание достигается методом сравнения разных славянских языков и вообще совокупностью методов сравнительного языкознания. А с другой стороны, в финском языке существует заимствование из этого слова, которое попало в этот язык не позже Х века, а скорее раньше. Звучит оно так: talkkuna . Конечно, нельзя сказать, что оно в точности соответствует древнему славянскому слову. Скажем, kk - это такой особый финский эффект, о котором известно, что это правильное соответствие для простого к . Зато смотрите. Звук, который славяне записывали как о , некогда был похож на а ; это было что-то среднее между о и а . В финском слове - просто а . И теперь смотрите: в реконструкции у нас тол , и здесь тал ; в реконструкции есть гласная у , и здесь есть гласная у . То есть, попросту говоря, финский язык как в консервной банке сохранил русское произношение Х века.

Для историка языка такие вещи необычайно ценны. Соседний язык, сам по себе, может иметь много особенностей; например, вот это двойное kk вместо простого - это финский эффект, и мы знаем, что надо сделать скидку на эту особенность. В финском языке какие-то свои изменения происходили, но не такие, как в русском. А вот это осталось в чистом виде.

И английский язык точно так же сохранил старое французское произношение, притом, что, казалось бы, там чудовищные произошли изменения. Но не всё изменилось. Вот у англичан осталось ч , которое французы не сохранили. Чуть ли не всё остальное в английском языке испытало сложные изменения, гласные там произносятся совершенно неимоверным с точки зрения остальной Европы способом, р пропало, и прочее и прочее. А вот ч осталось. В отличие от французского языка, где происходил свой процесс изменений. Это такой приятный пример того, как контакты языков могут быть необычайно ценны для историка языка.

Александр Аврамов (10 класс ): А вот каково происхождение слова швабра ? Давно меня интересовало, скажу честно.

А. А. Зализняк: Я точно не помню, но, если не ошибаюсь, это просто заимствование из немецкого. По структуре очень похоже на немецкое заимствование.

Ярослав Пилецкий (10 класс ): Во что еще может перейти слово doigt , которое на доске написано?

А. А. Зализняк: Во что еще может перейти? Это вопрос для лингвистов очень волнующий: может ли наука сказать, что дальше случится. Общий ответ состоит в следующем.

Можно, действительно, перечислить возможности, которые в подобных случаях осуществляются с некоторой вероятностью. Теперь, когда собран материал по большому числу языков мира, можно посчитать, где когда было уа и во что оно перешло. Это первая сторона дела. И тогда мы можем сказать, что если не будет какого-то специального выламывания из общей статистики, то будет либо одно, либо другое, либо третье. А вторая сторона - произойдет это или нет. На второй вопрос лингвисты не умеют отвечать. Это пока невозможно. Больше того, есть теория, очень сильная своей негативной стороной, что это так же непредсказуемо, как то, где произойдет землетрясение, или произойдет или не произойдет некоторая мутация в биологии.

Так что, действительно, вопрос о том, когда некоторое вероятное событие наступит или не наступит, пока что лингвисты решать не умеют. А перечислить, во что это может перейти, - это возможно. Такие вещи как уа имеют наклонность объединяться во что-то среднее типа о , например. Так что переход уа в о достаточно вероятен. Возможны и какие-то другие варианты. Кроме того, если быть совсем аккуратным, то ответ должен даваться не относительно произвольного уа вообще, а для данного языка. В рамках французского языка перехода уа в о не стоит ждать, поскольку французский язык в основном характеризуется обратным движением. Вообще в разных языках имеются некоторые не очень точно определяемые тенденции самого общего характера в том, в какую сторону произойдут изменения. В данном случае такое слияние у и а не очень вероятно. Для какого-нибудь языка типа арабского - может быть.

Илья Лебедев (студент-биолог ): А вот язык, который существовал в древнем Египте, как он изменялся от начала до конца?

А. А. Зализняк: Понимаете, там много специфических трудностей, поскольку там же не фонетическая запись, а практически консонантическая. Сейчас, когда мы говорим Нефертити , Ра и т. д., это на самом деле не Нефертити и не Ра .

Кстати, этот самый слог ра как имя бога Ра уже неоднократно использовался для современных российских выдумок: это имя бога, дескать, представлено то в слове разум , то в слове радуга , то еще где-то. В древнеегипетском имя бога Ра в действительности скорее всего звучало как рэ" . Реально для этого имени известны согласная р и согласная «гортанный взрыв». Чисто условно это передается как ра . Имя Нефертити скорее всего произносилось как нофретет . Так что фонетическая история египетского языка затруднена, потому что гласные не записываются. Согласные, которые можно проследить, мало меняются, они достаточно устойчивы. У египетского языка был наследник: коптский язык. Собственно говоря, все те гласные, которые восстанавливаются, получены методом некоторой экстраполяции из коптского. Коптский язык уже записывается нормально, со всеми гласными. Но он существовал позже, там огромные временные дистанции, поэтому конкретно для египетского языка фонетику в полном виде восстановить невозможно, только гипотетически. Согласные вроде бы - я не очень много об этом знаю, поэтому говорю довольно приблизительно - как будто бы за всё время существования языка изменялись мало. Но семито-хамитские согласные вообще вещь устойчивая.

М. В. Белькевич (художник, учитель мировой художественной культуры ): А можно предположить, какие мутации и изменения будут в русском языке, когда наши внуки будут?

А. А. Зализняк: Да, я понимаю, это такое интересное занятие. Вообще-то есть метод, который позволяет до какой-то степени об этом судить. Конечно, он работает на уровне конкретной проблемы, скажем, склонения существительных или даже конкретного склонения, какого-нибудь сочетания, или синтаксического явления. Берете его в современном языке и смóтрите, как оно выглядит сейчас. Берете историю русского языка за последнюю тысячу лет, памятники есть, можно поработать. И смóтрите, какой получается вектор изменения от Х к ХХ вв. Максимальная вероятность состоит в том, что он продолжится и дальше. Поэтому кое-что я вам могу сказать на основании вот такого рассуждения.

М. В. Белькевич: А можно привести пример изменения какого-нибудь слова. Вы нам из французского пример дали, а можно из русского?

А. А. Зализняк: Про слово это как раз вещь ненадежная, потому что слово - это единичный объект. На основе единичного объекта обобщение невозможно, про единичный объект будут самые ненадежные высказывания. Более надежные высказывания будут про массовые вещи, когда имеются некоторые грамматические линии, в которых участвуют сотни, скажем, слов. Тогда вы, действительно, можете почувствовать какую-то статистику.

Вот, например, вещь, которая понятна. Если взять дистанцию в тысячу лет для употребления кратких и полных прилагательных, это уже задача разумная, потому что их много, у вас будет большой материал. И тут окажется, что в древнерусском языке в позиции сказуемого у вас не может быть полного прилагательного. Такое положение выявляется совершенно отчетливо. Вы не можете сказать: он храбрый . Вы можете только сказать: он храбр , или: он был храбр , он был смел , он талантлив и т. д. На протяжении тысячи лет в некоторых случаях начинают появляться фразы, когда употребляется полное прилагательное, например, он безрассудный . Ближе к нашему времени таких сочетаний становится существенно больше. Сейчас в некоторых случаях, если употребить прилагательное в краткой форме, это будет звучать слишком литературно. Например, как сказать: он горд или он гордый ? Что вы чаще скажете? Он спокоен или он спокойный ? Ну, в данном случае есть некоторая разница смысла. Но совершенно ясно, что современный язык уже довольно свободно употребляет формы типа он гордый , он непокорный и т. д. Таким образом, вектор показывает, что если вы возьмете еще, нет, не двадцать и даже не пятьдесят лет - для нас это ноль, а если вы возьмете ближайшие лет триста, то всего вероятнее, что эта тенденция продолжится. Краткие формы будут употребляться всё реже и реже. Господствовать будет полная форма. Больше того, была даже такая идея, что краткие формы исчезнут вовсе. Я даже пытался сам проверять такую гипотезу, что не будет в русском языке кратких форм вообще, что совсем не будут говорить чашка полна , она смела и т. п., а будут говорить чашка полная , она смелая и никак иначе. Вроде бы сейчас дело идет к этому. И вот оказалось, что нет, ситуация не такая прямолинейная. Неверно, что все вообще краткие формы со временем исчезают. Оказывается, они не исчезают, если они чем-нибудь управляют. Скажем, фраза типа Он полон энергии ; здесь нет возможности превратить краткое прилагательное в полное. Эта страна богата нефтью - нельзя сказать богатая . Оказалось, что те прилагательные, которые имеют при себе подчиненные члены, сохраняют краткую форму вопреки общей тенденции. Таким образом, картина такая: через триста лет, вероятно, все будут говорить: она смелая . Если кто-то скажет: она смела , над ним посмеются: «Ты свалился нам на голову из ХХ века». А вот в оборотах типа богата нефтью останется краткая форма прилагательного. Так что кое-что мы знаем. Но нельзя сказать, что лингвисты по этому поводу уже много наработали.

И. Б. Иткин: Ну, давайте зададим Андрею Анатольевичу последний вопрос. Только не про швабру...

А. А. Зализняк: А почему не про швабру?..

И. Б. Иткин: В словаре можно посмотреть. Про это не только Вы знаете, Андрей Анатольевич.

Е. В. Падучева: А можно привести примеры слов, которые подчиняются закону Гримма, и исключений, которые подчиняются закону Вернера?

А. А. Зализняк: Можно. Но это потребует нескольких лемм, которые сейчас уже неуместно излагать.

Лиза Щеголькова (7 класс ): У меня еще вопрос есть. Вот страны разные, в Центральной Африке, например, они ниже по уровню развития языка более развитых стран?

А. А. Зализняк: Да, это очень важный для лингвистов вопрос. К сожалению, он принадлежит к числу тех, которые слишком близко соприкасаются с деликатными, связанными с эмоциями моментами, поэтому отвечать на них совершенно объективно иногда бывает трудно.

Действительно, были очень разные точки зрения по этому поводу среди участников дискуссии. Одна точка зрения состоит в том, что есть языки совершенно примитивные, которые очень мало чего могут выразить, и есть языки высочайшие, а именно английский, конечно, который может выразить решительно всё. Другая, противоположная точка зрения состоит в том, что никакой разницы между языками не существует. Правда, как обычно бывает в таких случаях, по-видимому, находится не на этих крайних полюсах.

В действительности есть такие аспекты языка, в которых они все совершенно одинаковы, а есть аспекты, в которых они не одинаковы. Например, если ввести такую мерку: соответствует ли язык тому обществу, в котором он используется? соответствует ли, скажем, язык папуасов жизни, которую ведут папуасы? - то оказывается, что ответ на этот вопрос одинаков для всех языков. Языков, которые бы плохо удовлетворяли своих носителей, которые ставили бы их в такое положение, когда что-то важное для их жизни невозможно выразить, не бывает. Другое дело, что условия жизни, конечно, очень разные у папуасов и, скажем, у английского бизнесмена.

Другая сторона дела состоит в том, бывают ли языки более богатые или бедные по словарю, языки с какими-то тонкими синтаксическими правилами или, наоборот, с расхлябанными правилами? Вот тут разница есть. И оказывается, что она зависит уже не от языка, как такового, и даже не от состояния общества, а от наличия или отсутствия литературной традиции. Языки с большой и особенно с великой литературной традицией, скажем, как английская, как русская, как французская, как итальянская, имеют уже огромный опыт. Большое количество хороших писателей поучаствовало и в накоплении их словарного состава, и в отработке стилистических, синтаксических и прочих деталей. В этом отношении какой-нибудь, например, чукотский язык может быть гораздо менее продвинутым, потому что у них писателей было очень мало, соответствующего опыта нет, в лучшем случае есть, скажем, какие-то фольклорные произведения.

Это в пользу теории о том, что языки неравны. Но они неравны в некоторой части, непринципиальной для главной функции языка. Главная функция языка исполняется одинаково хорошо.

Существенно здесь вот еще что. Когда-то, когда язык возникал, он, наверное, был очень примитивным. Но это было во времена возникновения кроманьонцев, примерно 60–70 тысяч лет назад. Тогда он был еще недостаточен по своей выразительности. Сейчас нам известны по письменности языки примерно последних четырех тысяч лет в лучшем случае. Китайский язык, египетский - примеров очень мало. Примерно такая же или несколько бóльшая глубина достигается с помощью лингвистического анализа. Ну, можно примерно до семи тысяч лет доходить. Какие-то вещи иногда можно узнавать и сверх этого, но уже лишь очень частично.

И вот пока что обнаруживается следующее: до какой бы глубины мы ни опускались либо по письменным памятникам, либо по реконструкциям, мы находим языки совершенно такой же степени эффективности и совершенства, как современные. Какой-нибудь древнеегипетский язык четыре тысячи лет назад по степени сложности нисколько не уступает современным. В чем-то он может быть сложнее, в чем-то проще. То есть ничего общего между языками, которые мы знаем сейчас, и праязыком человека, когда он начинал от мычания переходить к членораздельным звукам, нет. Здесь дистанция огромная и нам пока что совершенно недоступная.

Вот такой немножко непростой ответ на ваш вопрос. А сам вопрос очень правильный, очень волнующий лингвистов.

И. Б. Иткин: Спасибо большое, Андрей Анатольевич.

Фото Марии Александровны Смирновой (школа «Муми-тролль»).

См. также другие лекции А. А. Зализняка в школе «Муми-тролль»:
1) Некоторые проблемы порядка слов в истории русского языка , 18.11.2005.
2) Об исторической лингвистике (продолжение) , 05.02.2010.
3) О языке древней Индии , 11.02.2011.
4) Об истории русского языка , 24.02.2012.
5)

Научно-популярная книга крупнейшего российского лингвиста с развенчанием «Новой хронологии» и утверждением ценности науки

А. А. Зализняк на ежегодной лекции о берестяных грамотах sofunja.livejournal.com

Крупнейший российский лингвист, научными методами доказавший подлинность «Слова о полку Игореве», популярным стилем объяснил, как лингвист опознает подделку, и описал, как обычному человеку не попасться на удочку фальсификаторам.

Обложка книги А. А. Зализняка «Из заметок о любительской лингвистике» coollib.com

В этой книге Андрей Анатольевич Зализняк, первооткрыватель древненовгородского диалекта и составитель уникального грамматического словаря, предстает как истинный просветитель; академик чрезвычайно убедителен и пишет общедоступным языком. И, хотя Зализняк разговаривает с самым широким читателем, словосочетание «любительская лингвистика» на самом деле не значит «лингвистика, которой может заниматься любой»: оно значит ровно противоположное. «Любительская лингвистика» выступает здесь как антоним понятия «профессиональная»: судить о происхождении слов может только специалист, долго обучавшийся основам науки. В более поздних выступлениях Зализняк более прямолинейно говорил не о «любительской», а о «ложной» лингвистике: дилетанту за этимологию лучше не браться.

Основную часть книги составляет разгром «Новой хронологии» математика Анатолия Фоменко, предположившего, что практически все источники по древней и средневековой истории являются поддельными, и предложившему свою «реконструкцию» истории, которая оказалась более компактной. Зализняк показал, что множества построений Фоменко основаны на языковых сближениях, только проведенных абсолютно неграмотно, ассоциативно, вопреки существующим и давно открытым законам языка. В критике Зализняка много гнева, но еще больше остроумия: «Лишаясь лингвистического прикрытия, эти построения <А. Т. Фоменко> предстают в своем подлинном виде — как чистое гадание. К научному исследованию они имеют примерно такое же отношение, как сообщения о том, что автор видел во сне».

«Мне хотелось бы высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно:
1) истина существует, и целью науки является ее поиск;
2) в любом обсуждаемом вопросе профессионал (если он действительно профессионал, а не просто носитель казенных титулов) в нормальном случае более прав, чем дилетант.
Им противостоят положения, ныне гораздо более модные:
1) истины не существует, существует лишь множество мнений (или, говоря языком постмодернизма, множество текстов);
2) по любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке.
Это поветрие — уже не чисто российское, оно ощущается и во всем западном мире. Но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.
Источники этих ныне модных положений ясны: действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима; действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются. Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные».

Андрей Зализняк

Приведенная цитата — из речи, произнесенной при принятии Солженицынской премии (книга, в которой эта речь опубликована, издана в премиальной серии); эта речь озаглавлена «Истина существует». И неудивительно: основной смысл «Заметок» Зализняка — не в развенчании Фоменко и фоменковцев, он в пафосе утверждения ценности науки. 

24 декабря 2017 года на 83-м году жизни в Москве скончался академик РАН, доктор филологических наук Андрей Анатольевич Зализняк, крупнейший специалист по истории русского языка и новгородских берестяных грамот. Он был известен во всем мире как выдающийся русский ученый.

Мы решили кратко рассказать о его основных научных открытиях и достижениях, о том, почему они имеют такое значение.

1. Обоснование подлинности знаменитого «Слова о полку Игореве»

Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» активно обсуждалась в истории литературы и лингвистике. Рукопись с единственным экземпляром произведения обнаружил в конце XVIII века известный коллекционер и обер-прокурор Синода граф Алексей Мусин-Пушкин, но она сгорела в его дворце во время московского пожара 1812 года, что и дало повод сомневаться в подлинности произведения. Например, о «Слове» как фальсификации говорили французские филологи-слависты Луи Леже (конец XIX века) и Андре Мазон (1930-е годы). По их мнению, «Слово» было создано в конце XVIII века по образцу «Задонщины». В ходе долгих споров было высказано много аргументов «за» и «против».

На сегодня считается, что точку в затянувшейся дискуссии поставил А.А. Зализняк. Его убедительнейшие аргументы изложены в книге «Слово о полку Игореве: взгляд лингвиста» (2004, 2-е изд. 2007, 3-е изд., дополненное, 2008). Он показал, что гипотетический фальсификатор XVIII века мог написать это произведение только при условии обладания точными знаниями, которые были получены лингвистикой только в XIX–XX веках. Все, что мы знаем сегодня об истории русского языка и законах его изменения, указывает на то, что «Слово» действительно было написано в XII веке и переписано в XV–XVI веках. Даже если гипотетический имитатор писал по наитию, интуитивно после длительного чтения аналогов, он все равно допустил бы хоть одну ошибку, но ни одной лингвистической ошибки в памятнике не установлено.

Общий вывод Зализняка сводится к тому, что вероятность поддельности «Слова» исчезающе мала.

2. Исчерпывающее формально-научное описание законов изменения русских слов

Еще в приложении к русско-французскому словарю 1961 года, предназначенному для франкоязычного пользователя, Зализняк дал свой первый шедевр - «Краткий очерк русского словоизменения». Ведь иностранцам, изучающим русский язык, особенно тяжело дается склонение и спряжение русских слов с их сложными окончаниями, которые очень трудно запомнить. В очерке очень логично изложены основные формальные схемы, по которым происходит русское словоизменение (то есть склонение и спряжение). Также Зализняк придумал удобную индексацию этих схем.

Свои наработки он подытожил в знаменитой монографии «Русское именное словоизменение» (1967), вошедшей в золотой фонд русской и мировой лингвистики. Можно говорить, что до этой книги не существовало исчерпывающего и полного (!) научно-формального описания русского словоизменения.

3. Составление «Грамматического словаря русского языка»

Сегодня фраза среди ученых «посмотри у Зализняка» стала такой же формулой, как «посмотри у Даля»

А.А. Зализняк также составил совершенно выдающийся «Грамматический словарь русского языка». В нем для каждого из более чем ста тысяч русских слов даются все его формы. Работа над словарем длилась 13 лет и завершилась выходом в 1977 году первого издания словаря. Словарь сразу стал большим событием в лингвистике и русистике. Он необходим не только русистам, но и крайне полезен всем, кто пользуется русским языком. В 2003 году вышло уже его четвертое издание. Сегодня фраза среди ученых «посмотри у Зализняка» стала такой же формулой, как «посмотри у Даля».

4. Дешифровка берестяных грамот

А.А. Зализняк - выдающийся исследователь новгородских берестяных грамот, многие из которых он впервые расшифровал, прокомментировал и издал. В своей знаменитой работе «Древненовгородский диалект» (1995) он приводит тексты практически всех берестяных грамот с лингвистическим комментарием. Также он заложил основы изучения древненовгородского диалекта.

Для некоторых грамот он впервые установил их правильный смысл. Например, ранее фразу «посылаю щуку и клещи» прочитывали так, что делали далеко идущие выводы о развитии кузнечного дела на Новгородчине и даже о близости рыбной и кузнечной слобод в Новгороде. Но Зализняк установил, что на самом деле там сказано: «Посылаю щуку и лещей»! Или, скажем, фраза «двери келе» понималась как «двери кельи». Но оказалось, что на самом деле сказано: «Двери целы»! Написанное читалось и произносилось именно так - «двери келе», но правильное понимание - «двери целы». То есть в языке древних новгородцев наше «ц» произносилось как «к» и в нем не было так называемой второй палатализации (смягчение согласных, возникающее в результате поднятия средней части спинки языка к твердому нёбу), хотя раньше ученые были уверены в обратном.

5. Установление происхождения русского языка

Изучив живой бытовой язык берестяных грамот, Зализняк установил, что в древнерусском языке существовало два основных диалекта: северо-западный диалект, на котором и говорили новгородцы, и юго-центро-восточный, на котором говорили в Киеве и остальных городах Руси. И современный русский язык, на котором мы говорим сегодня, скорее всего, возник путем слияния или схождения (конвергенции) двух этих диалектов.

6. Популяризация науки

А.А. Зализняк был замечательным популяризатором науки, читал публичные лекции о лингвистике и берестяных грамотах. Многие из них можно найти в интернете. Примечательно, что когда в сентябре Зализняк читал лекции на филологическом факультете им. М.В. Ломоносова о новых берестяных грамотах, найденных летом в Великом Новгороде, то на доске в аудитории написали фразу: «Друзья, уплотняйтесь еще». Помещение с большим трудом вмещало всех желающих.

С научной точки зрения Зализняк подверг жесткой критике «Новую хронологию» А.Т. Фоменко как совершенно дилетантский и антинаучный труд, построенный на примитивных ассоциациях.

Широко известны лекции Зализняка, посвященные «любительской лингвистике» - псевдонаучным теориям, касающимся происхождения русского языка и отдельных его слов. Критика подобных идей подробно изложена в его книге «Из заметок о любительской лингвистике» (2010).

Выдающиеся ученые о А.А. Зализняке:

Наше счастье, что Зализняк не занимается семантикой, иначе нам нечего было бы делать

Ю.Д. Апресян, лингвист, академик РАН: «Наше счастье, что Зализняк не занимается семантикой, иначе нам нечего было бы делать».

Философ В.В. Бибихин: «Знаки только указатели. Путь всегда приходится отшагать самостоятельно за пределами знаков. Так, после долгой и успешной работы с берестяными грамотами Андрей Анатольевич Зализняк уверенно говорит: их прочесть невозможно, если не угадан смысл. Только когда читающий как-то уже знает, что сказано в документе, он начинает отождествлять проблематичные риски на бересте с буквами. Напрасно надеяться, что можно начать с опознания букв и перейти от них к словам; сами значки окажутся не теми».

А.М. Пятигорский, философ и востоковед: «Лингвист милостью Божьей, по генам, по природе - это Андрей Анатольевич Зализняк. Он просто гений. Вот у него учиться я счел бы высшим благом. Я его очень люблю. Лучшего лингвиста (я имею в виду именно конкретную, не прикладную лингвистику) я не знаю. Человека, который переоткрыл русский язык, который переписал всё, что мы знали о русском языке».

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

Андрей Анатольевич Зализняк родился 29 апреля 1935 года в Москве в семье инженера Анатолия Андреевича Зализняка и химика Татьяны Константиновны Крапивиной.

Будучи мальчиком, Зализняк сам попросил, чтобы его крестили

Будучи мальчиком и находясь в Белоруссии у родственников в 1940-е годы, Зализняк попросил, чтобы его крестили.

В 1958 году он окончил романо-германское отделение Филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В 1956-1957 годах стажировался в Высшей нормальной школе (Ecole normale superieure) Парижа. До 1960 года учился в аспирантуре МГУ.

В 1965 году в Институте славяноведения Академии наук СССР (АН СССР) защитил диссертацию на тему «Классификация и синтез русских флективных парадигм». За эту работу Зализняку сразу была присуждена степень доктора филологических наук.

С 1960 года работал в Институте славяноведения АН СССР главным научным сотрудником отдела типологии и сравнительного языкознания. Занимался преподавательской деятельностью на филологическом факультете МГУ (профессор с 1973 года). В 1960-е и 1970-е годы принимал активное участие в подготовке и проведении лингвистических олимпиад для школьников. Преподавал в университете Прованса (1989-1990 годы), Парижском (Париж X - Нантер; 1991 год) и Женевском университетах (1992-2000 годы). С 1987 года являлся членом-корреспондентом АН СССР, с 1997 года - академик РАН.

Член Орфографической комиссии РАН, редколлегий Словаря древнерусского языка XI–XIV вв. и Словаря русского языка XI–XVII вв.

Скончался 24 декабря 2017 года в своем доме в Тарусе на 83-м году жизни. Сообщивший об этом сотрудник Института русского языка Российской академии наук (РАН) Дмитрий Сичинава