Татищев биография. Государственный деятель василий никитич татищев

Очевидно, есть какая-то животворящая, благословенная сила в живописном уголке Подмосковья, деревеньке Болдино, давшей пристанище многим российским мужам в дни опалы. Среди них Василий Никитич Татищев - государственный российский деятель, историк, географ, экономист, промышленник. Хотя более всего его имя известно как автора первого монументального труда по истории России.

Биография Татищева кратко

Василий Никитич родился 19 апреля 1686 года в псковском уезде, в имении отца. Род Татищевы вели от младшей ветви смоленских князей, считались, хотя захудалыми, но Рюриковичами . Начиная с семилетнего возраста, он служит стольником при дворе царя Ивана Алексеевича, соправителя царя Петра I. После зачисления на военную службу в чине поручика участвует в битве под Полтавой.

С 1712 по 1716 годы он отправляется в Германию для совершенствования образования и обучается инженерному делу. Благодаря доверительным отношениям с Яковом Брюсом, выполняет его личные поручения и попадает в круг дворян, приближенных к Петру I. После окончания Северной войны служит в Петербурге под началом Брюса. В 1714 году Татищев жениться на Авдотье Васильевне Андреевской.

Татищев - промышленник и экономист

Татищев мечтает заняться картографией русских земель, но вместо этого его отправляют в Сибирские губернии, чтобы отыскать удобные места для строительства заводов по переработке руды. Василий Никитич подошел обстоятельно и добросовестно к назначению. Благодаря нему, были заложены города Екатеринбург и Пермь, организована почта между Вяткой и Кунгуром.

При заводах он открывал школы для обучения грамоте и для обучения горному делу, составил инструкцию по обереганию лесов, проложил новую дорогу от завода к пристани на Чусовой. В своей деятельности он выступал как рачительный государственник, чем вызывает неудовольствие хозяев Сибири - Демидовых.

В 1724 году Петр отправляет Татищева в Швецию. Он два года изучает новинки по горному делу, отыскивает мастера по гранильному делу, исследует работу Стокгольмского порта, монетную систему, сближается со многими учеными. В Россию Татищев вернулся с обширным багажом научных и практических материалов. В 1827 году его назначают членом монетной комиссии.

Татищев историк

Но помимо основной деятельности на государственной службе, Татищев начинает заниматься тем, за что его будут чтить и помнить потомки. Он приступает к написанию грандиозного исторического труда “История Российская”. Это был первый опыт написания отечественной истории. На эту мысль его натолкнуло занятие географическими исследованиями. Татищев вел очень деятельную жизнь.

Ему приходилось за время государственной службы побывать на многих территориях, склад ума он имел не только пытливый, но и научный. Всегда был склонен разбираться в поставленной задаче досконально. Очевидно близкие отношения с Брюсом, сподвижником царя Петра, и натолкнули его на мысль систематизировать имеющиеся сведения об истории России.

Его труд был впервые издан уже во время правления Екатерины II . “История Российская” по форме изложения материала, напоминает летопись. Соблюдается строгая хронология событий с древнейших времен до 1577 года. Впервые используется система деления по периодам. Красной нитью проходит основная мысль автора, что для блага российского общества, для экономического и политического процветания, России необходимо самодержавие. Такой вывод автор делает, анализируя исторические материалы. Расцвет экономический всегда совпадал с единовластительством.

• Заслугой Татищева является, что он открыл для отечественной науки, описав в своем труде, такие документальные свидетельства как “Русская правда”, “Судебник” Ивана Грозного, “Книга Большого Чертежа”.
• Из-за недорозумений с Бироном, был лишен чина и наград. Буквально перед смертью курьер привез ему в Болдино указ о его прощении и орден Александра Невского, который Татищев вернул, сказав, что умирает. На следующий день 15 июля 1750 года Татищева не стало.

Особое место в становлении дворянской историографии сыграли труды Василия Никитича Татищева (отца русской истории) . Он происходил из старинного дворянского рода Псковской губернии (Островский уезд). С юных лет он был в ближайшем окружении Петра, потом окончил Михайловское артиллерийское училище, потом завершил обучение в Германии, а затем снова на ходился на государственной службе в окружении Петра. В 1706 г. ему было поручено написать географию России . Татищев взялся, но понял, что географию невозможно написать без знания истории. Эту работу он закончить не успел, так как был послан инженером на Урал , где проявил себя администратором и отличным хозяйственником – разработал горный устав . Его поставили во главе экспедиции по устройству Оренбургского края, он считается основателем Оренбурга .

Вскоре он оказался в опале (период бироновщины) – отстранён от дел, выслан в подмосковное имение, где активно работал. Его назначили генерал-губернатором Астрахани (показал себя способным чиновником – наладил торговые обороты с Персией). В 1741 – снова в опале. Больше на государственную службу не вернулся. Занимался написанием исторических трудов. В 1745 г. он умер. После его смерти в его имении под Москвой случился пожар, уничтоживший большее количество рукописей.

Вклад Василия Никитича Татищева в историческую науку

Его взгляды: рационалист . Главный двигатель прогресса – просвещённый разум : «все деяния – от ума или от глупости». Он был прагматиком и практицистом (убеждал читателя в пользе знания истории). По политическим взглядам он был сторонником сильной монархической власти . Выделял несколько типов государств: демократическое, аристократическое, монархическое. Считал, что пригодна для России только монархия , тк как только она способна сохранить её величие. Главный его труд – История Российская с древнейших времён (всего 5 томов, изложение доведено до XVI века ) – труд был отправлен в академию наук (поэтому и сохранилась). Многие называли этот труд «татищевским летописным сводом» (в изложении материала он пошёл вслед за летописями). Авторские рассуждения в самом тексте не прослеживаются (есть только в примечаниях). Основное место у него занимает политическая история . Заслуга Татищева в том, что он уделял внимание и малым народам России (редко, кто это делал) – сарматам и пр. Большое место он уделял вспомогательным историческим дисциплинам – этнографии, хронологии . Его по праву считают основоположником ВИДов .

Кроме этого труда он написал ещё ряд произведений:

1) «Лексикон исторический, географический и политический» (опыт словаря, направлен в АН, где не печатался более 40 лет)

2) «Деяния Петра Великого»

АН (1725 г.) тоже внесла вклад в развитие науки, но там работали в основном иностранные учёные (немцы). Многие первоначально даже русского не знали – писали свои произведения на основе сведений иностранных источников, нерусских авторов. Их труды были с грубыми искажениями в политическом смысле.

На год 250-летия великого историка Карамзина приходится и круглый день рождения его предшественника Татищева, о котором современные историки, как и в карамзинское время, ожесточенно спорят до хрипоты.

Василий Никитич Татищев появился на свет 330 лет назад, 29 апреля 1686 года. Участник Полтавской битвы и младший современник первого российского императора, он определенно был одним из помянутых Пушкиным "птенцов гнезда Петрова". И при этом бурное время свое, когда очень непростое петровское царствование сменила пестрая и переменчивая "эпоха дворцовых переворотов", умудрился опередить. Ибо оказался во многих своих увлечениях, и в сочинении истории тоже, наравне с правлением, которого он, скончавшись в 1750-м, не застал, - со временем Екатерины II, государыни исключительно просвещенной.

И не зря в печати его "История Российская с древнейших времен" начала появляться именно в екатерининские годы, начиная с 1768-го. Идеями просвещенного переустройства мира пронизана вся биография Татищева, и оттуда же его страстный интерес к прошлому, проявившийся уже в 1710 году, когда молодой артиллерист в окрестностях Коростеня осматривал холм, известный как "могила Игорева"; по преданию, именно там был похоронен павший от рук древлян киевский князь.

Свои увлечения историей Василий Никитич начал по совету знаменитого Якова Брюса в конце 1710-х годов, но вплотную и систематически занялся любимым делом только оказавшись в опале за 5 лет до смерти, в 1745-м. В своем подмосковном имении Болдино "Татищев считался состоящим под судом, и у двери его постоянно стоял солдат сенатской роты" - вот в каких условиях, по описанию историка Константина Бестужева-Рюмина, так хорошо писалось родоначальнику научного изучения нашей истории.

Как и у многих других новооткрывателей, у Татищева многое было не только "впервые и вновь", но и на стыке эпох и исследовательских манер. Предшественников у него не имелось вообще, и совсем не удивительно, что долгие годы он лелеял историю как любимое увлечение, которым он может заниматься даже при своей поистине трудоголической работоспособности лишь урывками.

Современникам сей государственный муж был известен лишь по своим довольно высоким должностям: он успел побывать и начальником горных заводов на Урале, и управляющим Оренбургским краем, и астраханским губернатором.

Так был ли Татищев ученым-историком на самом деле? Язвительный Ключевский именовал его "практическим дельцом", ставшим "первым собирателем материалов для полной истории России". То есть застрял Василий Никитич у Василия Осиповича где-то в предбаннике научной истории, а в парилку не попал. На самом деле все признаки учености татищевских занятий сомнений не вызывают: и изучение прошлого по источникам, и хорошее знание иностранных языков, которыми он владел в количестве десяти, и первая для русских историков работа в заграничных библиотеках и архивах - именно этим наш полиглот занимался во время своего служебного путешествия в Швецию в 1724-1726 годах, после чего первым стал называть Русь Гардарики, а Новгород - Хольмгардом.

И Петру Великому в Данциге в 1716-м он смог весьма доказательно объяснить, что местный магистрат лукавит, пытаясь "развести" царя на громадную по тем временам сумму в 50 тысяч рублей и выдать некую тамошнюю картину "Страшный суд" за творение кисти самого просветителя славян Мефодия.

Наконец, Татищев очень убедительно объяснял, почему история - это настоящая полноценная наука в отличие от "звездопровещания", то бишь астрологии, или "рукознания", хиромантии. И наука эта в своей основе глубоко нравственна: "история не иное есть, как воспоминовение бывших деяний и приключений, добрых и злых, потому все то, что мы пред давним или недавним временем чрез слышание, видение или ощущение прознали и вспоминаем, есть самая настоящая история, которая нас или от своих собственных, или от других людей дел учит о добре прилежать, а зла остерегаться".

Первый русский сочинитель ученой истории очень хорошо знал, как должны выглядеть сохраняющиеся и поныне профессиональные навыки мастерства. От "историописателя" требуются как "начитанность и твердая память, а к тому внятный склад ума", но также и знание "всей философии". Историк не только обязан писать по источникам, но и уметь их отбирать, "чтоб как строитель мог отличить материалы годные от негодных, гнилые от здоровых, так же и писателю истории нужно с прилежанием рассмотреть, чтоб басен за истину и сочиненное за настоящее не принять".

К сочинениям предшественников надобно всегда относиться с пристрастием, потому как "даже о лучшем древнем писателе научную критику знать не безнужно". Особенно же порицать стоит фальсификаторов истории, а искать их долго не нужно, живут поблизости: "Поляки как о себе самих древностию и храбростию хвастая, не стыдятся басни слагать, так и других к тому заодно привлекать не скупятся".

Но все эти татищевские рассуждения - из области теории, а следовал ли он сам сим принципам в "Истории Российской"? Вот тут-то и скрываются причины для острых дискуссий. Попытавшись начать читать Татищева с самого начала, мы обнаружим часть первую его труда, излагающую нашу историю до Рюрика. Повествование, что и говорить, легендарное, говоря более критически, те самые басни. Правда, такова была тогдашняя европейская наука: знакомый Татищева, секретарь шведской коллегии древностей Бьернер убеждал его в том, что "россияне около V-го веку уже объявилися". Стоит ли обвинять первого нашего историка в том, что он не стал осовременивать эту приятную глазу дату?

Главные же споры о Татищеве идут от его источников: одним историкам видится, что он использовал не дошедшие до нас летописные известия и тем уже матери-истории ценен. Другие, начиная еще с Карамзина, считают, что Василий Никитич вводил в свою "сводную летопись" сочиненные им самим тексты; некоторым его критикам кажется даже, что был он столь искусным мастером подобных фальсификаций, что заслуживает почетного звания "историка модерного, концептуального, новаторского".

Ближе к истине скорее третьи, к которым принадлежал и академик Д.С. Лихачев, считающие, что историческим разысканиям XVIII века была свойственна литературная составляющая. Историк строго не мог различать показания источников и собственное мнение, мог приводить неточные ссылки, а реконструкции смешивать с фактами. Не потому ли сам себя Татищев предпочитал именовать не историографом, а именно "историописателем"?

Но чем бы ни продолжились актуальные и по сей день дискуссии о Татищеве, его фигура первопроходца отечественной истории сомнению не подлежит, равно как жгуче современны и слова его о востребованности исторической науки: "Никакой человек, ни одно поселение, промысл, наука, ни же какое-либо правительство, а тем более один человек сам по себе, без знания оной совершенен, мудр и полезен быть не может".

В настоящее время В.Н. Татищев известен прежде всего как историк, родоначальник русской исторической науки. Действительно, исследования по русской истории составляли главное призвание его души, и в этой области его научная деятельность оказалась наиболее плодотворной.

Основной ее итог - обширный труд "История Российская с самых древнейших времен", ставший фундаментом русской исторической науки. Но помимо русской истории Татищев занимался целым рядом других наук: математикой, географией, геологией, экономикой, политикой, философией, филологией, педагогикой. Изучал он и право. И во всех указанных науках, включая юриспруденцию, Татищев добился значимых результатов. Он обнаружил рукописные тексты таких памятников отечественного права, как Русская Правда и Судебник 1550 года. Его комментарии к ним стали первой попыткой их научного исследования. Он первым стал собирать тексты русских законов с целью их научного изучения. Об этом свидетельствует уже само название составленного им в 1738 году свода русских законодательных памятников - "Собрание законов древних русских, для пользы всех любомудрых собранные и неколико изтолкованные тайным советником Василием Татисчевым". В своих произведениях Татищев часто обращался к проблемам правосудия и законности, он высказал множество глубоких мыслей о праве и законах, о законотворчестве, о сущности юриспруденции. Изучение права он считал важнейшим элементом образования государственного служащего. Василий Никитич Татищев является родоначальником не только русской исторической науки, но и русской научной юриспруденции.

В историю России XVIII века В.Н. Татищев вошел также в качестве видного государственного деятеля, талантливого управленца. В.О. Ключевский писал о нем: "Артиллерист, горный инженер и видный администратор, он всю почти жизнь стоял в потоке самых настоятельных нужд, живых текущих интересов времени - и этот практический делец стал историографом, русская история оказалась в числе этих настоятельных нужд и текущих интересов времени; не плодом досужей любознательности патриота или кабинетного ученого, а насущной потребностью делового человека. Так[им] образ[ом] Татищев вдвойне интересен, не только как первый собиратель материалов для полной истории России, но и как типический образчик образованных русских людей петровской школы"*(1).

Родился Василий Татищев 19 апреля 1686 года*(2) в семье мелкопоместного псковского дворянина Никиты Алексеевича Татищева. Его мать Фетинья Татищева принадлежала к дворянскому роду Аршеневских, начало которому положил выходец из Литовского княжества Николай Аршеневский, перешедший в 1654 году в русскую службу. Его отец был представителем дворянского рода, который согласно "Родословной книге князей и дворян российских и выезжих", составленной в 1682-1687 годах, являлся ветвью князей смоленских. В посвященной Татищевым главе 22 названной книги сообщалось: "По указу Великихъ Государей, Царей и Великихъ Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и Великие Государыни, Благоверные Царевны и Великие Княжны Софии Алексеевны, всеа Великие и Малые и Белые России Самодержцевъ, написанъ въ сию Книгу родъ Татищевыхъ по ихъ росписи, по сказке Заболоцкихъ.

А по росписи ихъ: У Княжь Глебова сына Святославича Смоленского, у Князя Дмитрея, сынъ Князь Иванъ Шахъ. У Князя Ивана Шаха дети: Юрья, да Федоръ, да Семенъ Соломерские. У Юрья сынъ Василей Татищъ"*(3).

В "Росписи алфавитной тем фамилиям, об которых родословные росписи в Розряд поданы" о Татищевых говорилось, что они "произошли от Смоленских князей. Название получили от тех, которые поехали в Литву, и там служили, называясь Соломерсьсими, так как и по выезде в Россию слыли уже Соломерсьсими*(4). После у одного из них был сын Василей Татищ, которой, будучи в Новегороде наместником, и услышав о измене, тайно об оной писал к государю, и поймав начальника, отослал к нему; а потому и назван Татищевым. Все же они, потомки их и подаватель родословной князьями не писались". На основе подобных фактов историком Сергеем Спиридоновичем Татищевым (1846-1906) была составлена книга "Род Татищевых. 1400-1900. Историко-генеалогическое исследование", изданная в Санкт-Петербурге в 1900 году. Между тем сведения, записанные в "Родословной книге князей и дворян российских и выезжих", были получены от представителей фамилий и основывались в целом ряде случаев на легендах, достоверность которых была сомнительной. Сообщение о том, что Василий Юрьевич Татищ занимал должность наместника в Новгороде, относится к такого рода случаям. Ни в одном историческом документе Новгородский наместник с подобным именем не упоминается. Да и не могло быть в Новгороде в то время, в которое, как предполагалось, это событие имело место (конец XIV века), великокняжеского наместника.

Известно, что родословная роспись, поданная Татищевыми в Разрядный приказ в 1682 году, была признана ложной со стороны представителей княжеских семей Дашковых и Кропоткиных, происхождение которых от смоленских князей никогда не подвергалось никакому сомнению. Вопрос о внесении ее в официальную родословную книгу был решен лишь после того, как Татищевы записали свое происхождение от тех князей смоленских, которые якобы выехали в Литву и стали именоваться "соломерскими".

В действительности род Татищевых был обыкновенным дворянским родом, представители которого занимали положение не выше среднего в иерархии служилых людей Русского государства. В "Истории Российской" В.Н. Татищева под датой 6889 (1381) говорится о том, что великий князь послал в Орду к хану Тохтамышу "своих послов Толбугу да Мошкия октября в 29 день со многими дары. С ними же иде и ростовский посол Василий Татисча"*(5). В 40-е годы XV века Василий Юрьевич Татища был землевладельцем в Дмитровском уезде: он упоминается в качестве послуха (свидетеля) в одной из купчей. В 60-е годы XVI века среди владений Симоновского монастыря числилось село Васильевское-Татищево, которое, судя по названию, принадлежало ранее Василию Татищеву и его потомкам.

Во времена опричнины видную роль в окружении Ивана IV играл Игнатий Петрович Татищев (?-1604). Его имя встречается в списке опричников грозного царя*(6), составленном в 1573 году и открывающемся словами: "Лета 7081-го марта в 20-й день государь царь и великий князь Иван Васильевичъ всеа Руси пометил бояром, и околничим, и дияком, и дворяном, и приказным людем свое жалование по окладу"*(7). В этом списке среди опричников, которым было назначено жалованье в 80 рублей, упоминается "Игнатей Петров сын Татищев"*(8). В Ливонском походе 7085 (1577) года он был воеводой полка левой руки и в этом качестве осаждал г. Гольбин. В походе на Невель Игнатий Петрович Татищев являлся вторым воеводой передового полка и одним из начальников стражи в царском стане*(9). Впоследствии он стал государевым казначеем. Его сын - Михаил Игнатьевич Татищев - был ясельничим в конце XVI века и думным дворянином, активно участвовал в событиях Смуты начала XVII века, за что и поплатился: в 1609 году он был убит в Новгороде толпой, заподозрившей его в измене царю Василию Шуйскому.

Дед Василия Никитича Татищева - Алексей Степанович Татищев - с 1647 года занимал должность стольника при дворе царя Алексея Михайловича, а в 1659 году был назначен на место воеводы в Ярославле. Он оставил в наследство своей дочери Наталье небольшую вотчину в Дмитровском уезде, а старшему сыну Федору - поместье. Никите, как младшему сыну, не досталось от отца ни вотчины, ни поместья: ему пришлось поэтому жить несколько лет лишь на жалованье за службу в придворном чине жильца. В 1689-1690 годах он занимал должность воеводы в Бежецком Верху.

В начале 80-х годов XVII века Никите Алексеевичу удалось получить 300 четей (150 десятин*(10)) земли из наследственного имущества умершего родственника - псковского помещика Василия Петровича Татищева. Перешедшее во владение Никиты Алексеевича Татищева имение находилось недалеко от Пскова. Василий Татищев здесь родился и провел несколько лет своего детства и отрочества. Он получил, как и его братья Иван*(11) с Никифором*(12) и сестра Прасковья*(13), хорошее домашнее образование. В 1693 году, в семилетнем возрасте, Василий был взят на службу при царском дворе в качестве стольника Прасковьи Федоровны, супруги Иоанна Алексеевича. Урожденная Салтыкова, она была его дальней родственницей. Придворная служба мальчика продолжалась до смерти царя Иоанна в 1696 году. После этого Василий возвратился в отцовское имение.

Чтение книг еще в детстве стало его страстью и одновременно главным средством совершенствования познаний в различных науках. В тринадцатилетнем возрасте он посещал с целью приобретения знаний о российском правосудии проводившиеся в Пскове судебные процессы. В ряде биографий В.Н. Татищева говорится, что он учился в начале XVIII века в Московской "артиллерийской и инженерной школе", но никаких документов, подтверждающих данный факт, при этом не приводится.

В начале 1704 года семнадцатилетний Василий Татищев выдержал экзамен и был зачислен (вместе с двадцатилетним братом Иваном) рядовым кавалеристом в Преображенский драгунский полк*(14). Его боевым крещением стало сражение под Нарвой в августе 1704 года.

В 1706 году Василия Татищева возвели в поручики. В этом чине он принял участие в Полтавской битве, произошедшей 27 июня 1709 года: "Счастлив был для меня тот день, - вспоминал впоследствии Василий Никитич, - когда на Поле Полтавском я ранен был подле государя, который сам все распоряжал под ядрами и пулями, и когда по обыкновению своему он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за Отечество".

В 1712-1716 годах капитан-поручик Татищев несколько раз выезжал в Германию "для присмотрения тамошнего военного обхождения". Проведя в общей сложности два с половиной года в городах Пруссии и Саксонии, молодой офицер приобрел знания в инженерных и артиллерийских науках, познакомился с новейшими трудами западноевропейских ученых в области геометрии, геологии, географии, философии, истории. Он купил здесь множество книг по всем этим наукам*(15) и по возвращении в Россию продолжал с их помощью совершенствовать свое образование.

Весной 1716 года В.Н. Татищев был определен в артиллерию, но долго служить ему в качестве артиллериста не пришлось. Царь Петр послал его в 1717 году в Гданьск, поручив договориться с руководством города о передаче России в качестве контрибуции*(16) старинной иконы, о которой говорили, что она писана создателем кириллицы святым Мефодием. Городской магистрат отказался включить реликвию в состав контрибуции, но Василий Никитич не стал настаивать на выполнении требования русского царя. Осмотрев икону, он без труда установил, что она является подделкой, ничего общего со святыней не имеющей, и сумел легко доказать это Петру I. Данная поездка позволила ему пополнить свою библиотеку изданной в 1665 году в Амстердаме книгой Фрайтага "Военная архитектура" и напечатанным в Иене в 1717 году "Курсом математики" И. Рашуба.

По возвращении из Гданьска в Санкт-Петербург Татищев был назначен состоять при Якове Вилимовиче Брюсе (1670-1735). Вместе с ним, полномочным послом России, он присутствовал на Аландском конгрессе - переговорах об условиях мира, проходивших с мая 1718 по октябрь 1719 года на острове Аланд.

В 1719 году Я.В. Брюс предложил Петру I начать работы по составлению подробной географии России. В качестве наиболее способного исполнителя таких работ он назвал Татищева*(17). Государь согласился с этим разумным предложением. Географические исследования и привели Татищева к занятиям русской историей. Начав собирать сведения, касающиеся географии России, он, по его словам, "увидел, что оную из древняго состояния без достаточной древней гистории и новую без совершенных со всеми обстоятельствы известей начать и производить неможно, ибо надлежало вначале знать о имяни, какого оное языка, что значит и от какой причины произошло. К тому ж надлежит знать, какой народ в том пределе издревле обитал, как далеко границы в которое время роспростирались, кто владетели были, когда и каким случаем к России приобсчено. На сие требовалось обстоятельной русской древней истории..."*(18). Поэтому Татищев занялся отысканием и изучением летописных источников. Первым из них в его руках оказался летописный свод Нестора, список которого имелся в библиотеке Петра I.

Занятия русской историей, собирание и изучение исторических документов стали с этого времени главным делом В.Н. Татищева. И Василий Никитич ни при каких обстоятельствах не забывал о нем.

Именным, объявленным в Сенате, Указом Петра I от 12 декабря 1718 года предусматривалось создание Берг- и Мануфактур-коллегии, в ведение которой отдавались "рудокопные заводы и все прочие ремесла и рукоделия и заводы оных и размножение, при том же и артиллерия"*(19). Начальник Татищева Я.В. Брюс был назначен ее президентом. Василий Никитич остался в его распоряжении. Указом от 10 декабря 1719 года была создана Берг-коллегия как самостоятельное правительственное учреждение, ведающее горным делом*(20). Весной 1720 года Берг-коллегия направила Татищева на Урал с заданием "в Сибирской губернии, на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить". Пробыл Василий Никитич в этом крае полтора года, за которые успел изучить основы горного дела, ознакомиться с состоянием местной горной промышленности, разработать и частично осуществить меры по ее совершенствованию и строительству новых заводов, собрать коллекцию полезных ископаемых, открыть при Алапаевском заводе начальную школу для обучения чтению и письму и училище, в котором преподавались арифметика, геометрия, горное дело. Он перенес Уктукский завод на реку Исеть, "понеже здешнее место стало по середине всех заводов", и тем самым основал новое поселение, которое назвал в честь супруги Петра I Екатерины Екатерининском. Это поселение положило начало городу Екатеринбургу.

Пребывание на Урале позволило Татищеву обнаружить и приобрести большое количество старинных книг и документов. Самым ценным его приобретением стал список Несторовой летописи, сильно отличавшийся своим содержанием от того, который находился в государевой библиотеке.

Деятельность Татищева на Урале, в полной мере соответствовавшая государственным интересам, шла вразрез с частными интересами местного предпринимателя Акинфия Никитича Демидова (1678-1745), владельца более двух десятков горных заводов. В то время еще был жив его отец Никита Демидович Демидов (1656-1725), пользовавшийся особым благорасположением со стороны царя Петра. Строительство флота и вооружение армии требовало много меди и железа. Демидовские заводы давали большую часть металла, причем самого высокого во всей Европе качества и по весьма низким ценам*(21). Петр неоднократно самолично обращался с письмами к Демидовым*(22) и им разрешил непосредственно писать к себе. Кроме того, Демидовы пользовались особым покровительством со стороны приближенных к государю сановников - в первую очередь А.Д. Меншикова. Все это позволяло им устанавливать в своей промышленной империи порядки, не соответствовавшие законодательству империи Российской, и не подчиняться должностным лицам, представлявшим государственную власть на Урале.

В этих условиях меры, предпринимавшиеся Татищевым по оживлению работы существовавших казенных заводов и строительству новых, его попытки ограничить произвол Демидова, заставить заводчика платить в казну установленные законом денежные сборы не могли не породить конфликта между ними. Акинфий Никитич применил в борьбе с Василием Никитичем все, на что был способен: клевету, угрозы, шантаж, подкуп, но успеха не добился. На помощь своему сыну приезжал на Урал и сам Никита Демидов, являвшийся официальным владельцем находившихся в его управлении горных заводов. Пытаясь уладить конфликт миром, он предложил Татищеву довольно большую денежную сумму, но тот взятки не принял. Тогда Демидовы решили обратиться за помощью к Петру I.

Весной 1722 года Никита Демидович имел беседу с государем, во время которой пожаловался на действия Татищева на Урале. Василий Никитич как раз приехал в это время по делам в Петербург, и Петр I счел необходимым выслушать и его. Поняв, что конфликт между Татищевым и Демидовыми не простой и очень вредный по своим последствиям для развития уральской горной промышленности, царь принял решение передать управление казенными медными и железными заводами коменданту и начальнику Олонецких горных заводов голландцу по происхождению генерал-майору Вилиму Ивановичу (Георгу Вильгельму) Геннину (1676-1750), поручив ему одновременно и разобраться в существе указанного конфликта.

В мае 1722 года В.И. Геннин отправился на Урал с государевой инструкцией от 29 апреля 1722 года, в которой ему поручалось заводы "во всем исправить и привести в доброе состояние и размножение", а также "розыскать между Демидовым и Татищевым, также и о всем деле Татищева, не маня ни для кого, и писать о том в сенат, также в Берг-коллегию и к Нам"*(23).

Василий Никитич также отправился в июле на Урал, а вдогонку ему было послано распоряжение Берг-коллегии: "Капитану Татищеву быть в Сибири при розыске с Демидовым у генерал-майора Геннина, а у горного начальства... ему до окончания того дела быть не надлежит".

1 декабря 1722 года Вилим Геннин встретился с Никитой Демидовым и потребовал от него письменно изложить все жалобы на капитана Татищева. Когда же тот стал отказываться это сделать, утверждая, что желает помириться с Татищевым, генерал заявил ему, что без воли его величества принять мировой челобитной не может, так как прислан не мирить, а розыск учинить. Если же Демидов откажется от подачи жалобы, то "всяк будет мнить, что он виноват" и на Татищева "жалобу приносил напрасно". В результате Никита Демидов вынужден был изложить обвинения в адрес Татищева на письме. Все они сводились, как оказалось, к тому, что по распоряжению Татищева были сооружены заставы на дорогах, препятствовавшие перевозке продукции демидовских заводов, и отнята часть устроенной Демидовым пристани на реке Чусовой (на территории земельных владений казны). Эти действия Татищева, нарушавшие интересы заводчиков Демидовых, были вполне законны. В конце 1722 года Берг-коллегия получила письменную жалобу Никиты Демидова и тем самым возникло официальное основание для проведения розыскных действий*(24).

Тщательно исследовав сложившуюся в горной промышленности Урала обстановку и собрав сведения о деятельности Татищева, генерал Геннин возвратился в феврале 1723 года в Санкт-Петербург и подал государю рапорт, в котором следующими словами описал суть конфликта между Татищевым и Акинфием Демидовым: "Демидов мужик упрям... до сего времени никто не смел ему слова выговорить, и он здесь поворачивал, как хотел. Ему не очень мило, что Вашего величества заводы станут здесь цвесть, для того, что он мог больше своего железа запродавать, а цену положить, как хотел, и работники б вольные все к нему на заводы шли, а не на Ваши. А понеже Татищев по приезде своем начал прибавливать, или стараться, чтоб вновь строить Вашего величества заводы, и хотел по Горной привилегии поступать о рубке лесов и обмежевать рудные места порядочно, и то ему (Демидову. - В.Т.) також было досадно и не хотел того видеть, кто ему о том указал. И хотя прежь сего, до Татищева, Вашего величества заводы были, но комиссары, которые оными ведали, бездельничали много, и от заводов плода почитай не было, а мужики от забалованных Гагаринских комиссаров*(25) разорились, и Демидову от них помешательства не было, и противиться ему не могли, и Демидов делал, что хотел, и чаю ему любо было, что на заводах Вашего величества мало работы было, и они запустели. Наипаче Татищев показался ему горд, то и старик не залюбил с таким соседом жить, и искал как бы его от своего рубежа выжить, понеже и деньгами он не мог Татищева укупить, чтоб Вашего величества заводам не быть".

Генерал сообщал все это, хорошо зная о том, как сильно был царь Петр благорасположен к Демидовым. Поэтому постарался отвести от себя какие-либо подозрения в пристрастности к тому, кого оправдывал. "Я оного Татищева, - заявлял он, - представляю без пристрастия, не из любви или какой интриги, или б чьей ради просьбы; я и сам его рожи калмыцкой не люблю, но видя его в том деле весьма права и к строению заводов смышленна, разсудительна и прилежна". В конце своего рапорта генерал Геннин просил государя: "Пожалуй, не имей на него, Татищева, гневу и выведи его из печали, и прикажи ему здесь (на Урале. - В.Т.) быть обер-директором или обер-советником".

В первой половине июля 1723 года Сенат, рассмотрев жалобу Демидова на Татищева и обстоятельства конфликта между ними, описанные в рапорте Видима де Геннина, полностью оправдал Татищева. Сенаторами было принято решение у Никиты Демидова за то, что "не бил челом о своей обиде на Татищева у надлежащего суда, но, презирая указы, дерзнул его величество в неправом деле словесным прошением утруждать, вместо наказания взять штраф 30 000 рублей"*(26). Кроме того, заводчику было вменено Сенатом в обязанность возместить Татищеву все убытки, которые он понес в ходе следствия, выплатив в его пользу 6000 рублей.

В декабре 1723 года Татищев прибыл с Урала в Санкт-Петербург, чтобы представить императору проекты В.И. Геннина по совершенствованию горной промышленности. Петр I принял Татищева в январе 1724 года, государь был очень приветлив и долго говорил с ним о науках, о развитии в России образования, об учреждении Академии наук.

В июне 1724 года Татищев был назначен сенатским указом на должность советника Берг-коллегии, но на Урал ему ехать не пришлось. Петр I решил отправить способного чиновника в Швецию с поручением "смотреть и уведомиться о политическом состоянии, явных поступках и скрытых намерениях оного государства" и одновременно изучать шведскую организацию горного и монетного дела, работу мануфактур, подыскивать и нанимать искусных мастеров для службы в России*(27). В ноябре 1724 года Татищев снова покинул Санкт-Петербург.

Первые два месяца пребывания в Швеции Василий Никитич болел, когда же выздоровел, пришло известие о смерти государя. Взошедшая на престол Екатерина I не стала отзывать Татищева из Швеции, и он решил несмотря ни на что выполнить возложенные на него Петром I поручения. Татищев осмотрел шведские горные заводы и рудники, достал чертежи и планы, по которым они организовывались, договорился с местными инженерами и мастерами о направлении к ним на выучку молодых людей из России.

Одновременно он продолжал свои исторические изыскания: собирал в Швеции материалы по древней русской истории, покупал иностранные книги*(28) и манускрипты, беседовал с различными шведскими учеными, выведывая у них необходимые для организации горного дела научные сведения.

По возвращении в начале мая 1726 года в Россию В.Н. Татищев был восстановлен в должности советника Берг-коллегии, но благоволившего к нему Я.В. Брюса в этом ведомстве уже не было: он оказался неугоден Меншикову, заправлявшему делами государства от имени императрицы Екатерины I, и был уволен с поста президента. Атмосфера, сложившаяся внутри Берг-коллегии после ухода Брюса, была неприятной для Татищева. Но, к счастью, служить ему здесь пришлось недолго. 14 февраля 1727 года императрица Екатерина I подписала указ о направлении Татищева на службу при Московском монетном дворе. 7 марта 1727 года для управления монетными дворами была учреждена Московская монетная контора. Во главе ее стал Московский губернатор А.Л. Плещеев. В состав конторы был включен наряду с И.А. и П.И. Мусиными-Пушкиными также В.Н. Татищев.

Пребывание Татищева в Москве благоприятно сказалось на его занятиях русской историей. Он сошелся здесь с князем Дмитрием Михайловичем Голицыным, в библиотеке которого было много древних рукописных книг, в том числе и летописей. После ареста князя в 1737 году большая их часть была растащена, самые ценные из них оказались в библиотеке у Бирона и пропали навсегда. В круг людей, с которыми Татищев общался в конце 20-х годов, входили Антиох Кантемир, старший брат которого был женат на дочери Д.М. Голицына, и Феофан Прокопович. Василий Никитич обсуждал с ними свои философские произведения, а также написанные им в то время главы "Истории Российской". В московский период своей государственной деятельности Татищев начал писать самое значительное из своих философских трудов сочинение -

19 (29 по новому стилю) апреля 1686 года родился Василий Татищев, промышленник и экономист, автор одного из первых капитальных трудов по истории России.

Княжич без титула

Создание мощного государства Российского обычно связывают с именами правителей и их непосредственных приближенных. Но решение этой задачи было бы невозможно без «государевых людей» — тех, кто претворял грандиозные планы по строительству империи в жизнь.

Одним из таких людей был Василий Николаевич Татищев, сумевший преуспеть и в укреплении экономического потенциала страны, и в изучении и описании истории России с древнейших времен.

Репродукция гравюры А. Осипова с изображением русского государственного деятеля Василия Татищева

Василий Татищев родился в апреле 1686 года в Псковском уезде, в поместье своего отца Никиты Татищева.

Род Татищевых вел свою историю от Рюриковичей, но затем стал терять влияние и даже лишился княжеского титула. Никита Татищев, отец Василия, даже не имел собственного поместья и обзавелся им лишь после смерти одного из родственников.

Тем не менее, в 1693 году семилетний Василий и его десятилетний старший брат Иван были приняты на службу в качестве царских стольников. Речь, правда, шла не о царе Петре, а о его брате и соправителе Иване, не имевшем реальной власти.

Царь Иван умер в 1696 году, и братья Татищевы вернулись в отцовское поместье, где и пробыли последующие 10 лет.

Толковый офицер

Вновь на службу они не рвались, но во времена Петра I она была для дворян обязательной, и в 1706 году Татищевых призвали в Азовский драгунский полк.

Следующие шесть лет прошли в боях и сражениях. Василий Татищев участвовал во взятии Нарвы, в легендарной битве со шведами под Полтавой, в неудачном для русской армии Прутском походе.

В 1712 году уже далеко не юного, особенно по меркам XVIII столетия, Василия Татищева отправляют за границу обучаться инженерному и артиллерийскому делу. Кроме того, он становится доверенным лицом генерал-фельдцейхмейстера Якова Виллимовича Брюса, выполняя его поручения за рубежом.

Покровительство Брюса, человека, входившего в число приближенных Петра I, выводит карьеру Татищева на новый уровень. В мае 1716 года он выдерживает экзамен и производится в инженер-поручики артиллерии. В этом качестве он занимался упорядочением артиллерийского хозяйства в действующей армии.

Осенью 1717 года Татищев обратил на себя внимание Петра — магистрат Данцига в счет уплаты контрибуции, наложенной на город, предлагал картину «Страшный суд». Бургомистр уверял, что она написана просветителем славян Мефодием и стоит 100 тысяч рублей.

Петр I, любивший раритеты, но не склонный к транжирству, оценил картину в 50 тысяч. Но здесь вмешался Татищев, заявивший, что авторство Мефодия более чем сомнительно, а бургомистр просто пытается «надуть» царя. Сделка сорвалась, а Петр запомнил толкового офицера.

История с географией

В 1718 году Татищев как приближенный Якова Брюса участвовал в организации Аландского конгресса — переговоров между Россией и Швецией, которые должны были поставить точку в Северной войне. Ожидания от переговоров не оправдались, война затянулась еще на пару лет, но сам Татищев снова отлично показал себя как исполнитель важных государственных поручений.

В том же 1718 году Яков Брюс был назначен главой Берг-коллегии — своеобразного министерства промышленности и полезных ископаемых петровской эпохи. Новый глава коллегии, приступая к работе, посчитал необходимым составить подробную географическую карту России, без которой развитие промышленности и разведка полезных ископаемых были весьма затруднительными.

Масштабную задачу поручили Татищеву, который, погрузившись в тему, решил, что географические исследования должны базироваться на историческом материале. Он взялся за изучение истории России с древнейших времен. Эта работа станет началом создания первого фундаментального труда по русской истории, который Татищев будет писать до самой своей смерти.

Главный враг клана Демидовых

В петровские времена количество задач, стоявших перед страной, было огромным, а количество людей, способных их эффективно решать — небольшим. Поэтому Василий Татищев в 1720 году был оторван от географии и направлен «в Сибирской губернии на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить».

Места это были суровые, центральная власть здесь признавалась весьма условно, но Татищев был человеком неробкого десятка. Взявшись за организацию казенных заводов, он создал Сибирское высшее горное начальство — главный орган управления государственными предприятиями региона.

Мероприятия Татищева по переносу старых заводов и закладке новых стали поводом для основания двух городов — Екатеринбурга и Перми.

Вид на памятник основателям города Екатеринбурга Василию Татищеву и Вильгельму де Генину на Площади Труда в Екатеринбурге

Татищев активно занимался и инфраструктурными вопросами — наладил функционирование почты, занимался строительством школ (как начальных, так и для обучения горному делу), строил дороги и укреплял законность.

Очень быстро он нажил себе страшных врагов в лице отца и сына Демидовых, предпринимателей, до того момента являвшихся монополистами горнозаводского дела на Урале и в Сибири. Демидовы видели в казенных заводах угрозу своему бизнесу. Василий Татищев, в свою очередь, полагал, что Демидовы погрязли в злоупотреблениях и действуют во вред государству.

Демидовы, используя свои связи, попытались убрать Татищева. Дело дошло до следственной проверки, которая полностью оправдала главу казенных заводов.

Политический план Татищева

Вместе с тем клан Демидовых все-таки добился своего — Василия Татищева перевели в Петербург, откуда потом направили в Швецию для надобностей горного дела и для исполнения дипломатических поручений. Татищев там пробыл с декабря 1724-го по апрель 1726 года, осмотрел заводы и рудники, собрал много чертежей и планов, нанял гранильного мастера, пустившего в ход гранильное дело в Екатеринбурге, собрал сведения о торговле стокгольмского порта и о шведской монетной системе, познакомился со многими местными учёными.

По возвращении в Россию его назначили членом монетной конторы, которая заведовала монетными дворами империи.

Пока Татищев трудился на благо Отечества, вокруг бушевали политические страсти. Когда в 1730-м году встал вопрос о приглашении на царство Анны Иоанновны, власть которой пытался ограничить Верховный Тайный Совет, Татищев предложил свой проект государственного устройства.

Он доказывал, что России, как стране обширной, более всего соответствует монархическое управление, и идея «верховников» должна быть отвергнута. Но все-таки «для помощи» императрице следовало бы учредить при ней сенат из 21 члена и собрание из 100 членов, а на высшие места избирать баллотировкой. Здесь же предлагались разные меры для облегчения положения разных классов населения.

План Татищева в жизнь не был воплощен, но Анна Иоанновна, взявшая верх над «верховниками», помощь в этой борьбе оценила.

Конфликт с Бироном

Правда, благоволение не продлилось долго. Уже через год Татищев крупно поссорился с фаворитом императрицы Бироном, большим специалистом по части запускания руки в государственную казну. Мстительный Бирон быстро состряпал дело о взятке, и Татищев оказался под следствием.

Лишь в 1734 году обвинения с Татищева сняли, вновь отправив на Урал для строительства новых казенных заводов.

За последующие несколько лет Василий Татищев довел количества заводов до 40, составил план увеличения их количества еще вдвое, занимался составлением первых инструкций для геодезистов, много времени уделял вопросам разведки полезных ископаемых, поиску новых рудников.

Татищев настаивал — частные заводы грабят казну, их владельцы нарушают законы, действуя во вред государству. Своим правом вмешиваться в деятельность казенных предприятий он пользовался широко.

Частники стали писать жалобы в Петербург. А, поскольку частью своих доходов они делились с высшими сановниками империи, у Татищева снова начались проблемы. В 1737 году он был отправлен в Оренбургскую экспедицию для окончательного усмирения Башкирии и устройства управления башкир.

Отставка

Справившись с задачей, он в 1739 году вернулся в Петербург. Здесь его ждал новый суд по обвинению в злоупотреблениях. За эти процессом стоял Бирон, который на сей раз добился своего — Василия Татищева посадили в Петропавловскую крепость, лишив всех чинов.

Вскоре Бирон пал, и Татищева освободили. На сей раз он был назначен главой Астраханской губернии, где ему было предписано наводить порядок.

Василий Татищев понимал, что эта задача не для него, что знания и опыт куда больше пригодились бы на Урале.

Но даже воцарение дочери Петра Великого Елизаветы Петровны судьбу Татищева не изменило — он был оставлен для службы в Астраханской губернии.

В 1745 году Василий Татищев был отправлен в отставку. Он приехал в свою подмосковную деревню Болдино, где все свое время стал посвящать написанию исторического труда.

«История Российская»

Первые публичные чтения своей книги, над которой он работал почти два десятка лет, Татищев провел в Петербурге в 1739 году. Он одним из первых стал изучать первоисточники, летописи и другие материалы, связанные с древней историей Руси, проводя их анализ и систематизирование.

Татищев не имел специального образования, но в его исторических работах ценны жизненное отношение к вопросам науки и соединённая с этим широта кругозора. Ему первым удалось обнаружить и опубликовать «Русскую правду» — сборник правовых норм Древнерусского государства времен Ярослава Мудрого, он же первым опубликовал «Судебник Ивана Грозного».

Труд «История Российская», или «История Российская с самых древнейших времён, неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым», состоял из четырех частей. Лишь первую и вторую части, охватывавшие период от дорюриковых времен до 1238 года, Татищев успел закончить. Третья и четвертая часть, описывавшие русскую историю до 1558 года, а также фрагментарно и период Смутного времени, остались недоработанными.

Кроме того, первую редакцию «Истории Российской» Татищев писал языком, стилизованным под древнерусский язык летописей. Затем, убедившись в том, что такой стиль довольно неудобен для читателей, он приступил к написанию редакции на привычном для XVIII века языке.

Первое издание «Истории Российской» началось лишь в 1768 году, почти через два десятилетия после смерти автора. Рукопись последней, четвертой части, была найдена и опубликована в 1840-х годах.

Полное академическое издание «Истории Российской» Василия Татищева, включившее в себя и первую редакцию, ранее не публиковавшуюся, вышло в 1962-1968 годах.

Татищев даже свои похороны организовал сам

Организаторские способности оставались с Василием Никитичем Татищевым до самых последних дней. Летом 1750 года 64-летний Татищев чувствовал себя очень плохо и сознавал, что жить ему осталось совсем недолго. В один из дней, отправившись в церковь, он приказал явиться туда мастеровым с лопатами. После службы он, взяв с собой также и священника, отправился на кладбище, указав, где и как следует вырыть для него могилу. Удостоверившись, что все сделано правильно, он попросил священника на следующий день приехать к нему домой, чтобы провести все предсмертные обряды.

В тот же день к нему прибыл посыльный из Петербурга, сообщавший о призвании его в столицу и награждении орденом. Татищев отослал орден назад, попросив передать, что умирает.