20. ПЕРИОД СМУТНОГО ВРЕМЕНИ: ЕГО ПРИЧИНЫ, ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ Под Смутным временем понимают период от смерти Ивана Грозного (1584) до 1613 г., когда на российском престоле воцарился Михаил Федорович Романов. Этот период ознаменовался глубоким социально-экономическим кризисом,

1. Правление Бориса Годунова 2

2. Первые признаки кризиса 4

3. Появление Лжедмитрия I и смерть Бориса Годунова 6

4. Смерть Федора Годунова и воцарениеЛжедмитрия I 11

5. Свержение ЛжедмитрияI 14

6. Воцарение Василия Шуйского 17

7. Восстание Болотникова и появлениеЛжедмитрия II 20

8. Польская интервенция 22

9. Низложение Василия Шуйского и«Семибоярщина» 24

10. Изгнание интервентов и воцарение Романовых 25

11. Окончание Смуты

Список использованной литературы 27

1.Правление Бориса Годунова.

Термином«Смутное время» в российской истории обозначается период с 1604 по 1613 годы,характеризующийся тяжелым политическим и социальным кризисом Московскогоцарства. Политические предпосылки этого кризиса, однако, появились задолго доначала Смутного времени, а именно – трагическое завершение царствованиядинастии Рюриковичей, и возведение на престол боярина Бориса Годунова.

Какизвестно, Борис Годунов был приближенным советником царя Иоанна IV Грозного в последние годыего жизни, и вместе с Богданом Бельским имел на царя большое влияние. Годунов иБельский находились рядом с царем в последние минуты его жизни, и они же скрыльца объявили народу о смертигосударя. После Иоанна IVцарем стал его сын, Федор Иоаннович, слабый и безвольный, неспособный управлятьстраной без помощи советников. Для помощи царю был создан Регентский совет, вкоторый вошли: Бельский, Юрьев, Шуйский, Мстиславский и Годунов. Путемпридворных интриг Годунову удалось нейтрализовать своих недоброжелателей:Шуйского (отправлен в ссылку в 1586 году, где и был убит спустя два года) иМстиславского (изгнан из Регентского совета в 1585 году, и умер в опале), изанять главенствующее положение в совете. Фактически, с 1587 года Борис Годуновправил страной единолично.

Годуновне мог не понимать, что его положение у власти устойчиво только пока жив царьФедор. В случае смерти Федора престол должен был наследовать его младший брат,сын Иоанна IV, царевичДимитрий, а учитывая слабое здоровье царя, это могло произойти не в самомотдаленном будущем. По всей вероятности, Годунов не ждал от смены государяничего хорошего для себя. Так или иначе, но в 1591 году, царевич Димитрий погибв результате несчастного случая. Следствие по этому делу вел боярин ВасилийШуйский, который пришел к заключению, что царевич играл со сверстниками вножички, когда у него произошел эпилептический припадок. Случайно упав наножик, царевич закололся этим ножикомнасмерть. Он прожил на свете чуть больше восьми лет.

СовременникиГодунова не сомневались, что этот несчастный случай был на самом делезамаскированным политическим убийством, поскольку расчищал Годунову дорогу ктрону. В самом деле, у царя Федора не было сыновей, и даже единственная дочьумерла в годовалом возрасте. Учитывая его слабое здоровье, было весьмавероятно, что и сам царь не проживет на свете долго. Как показали дальнейшиесобытия, все именно так и произошло.

Сдругой стороны, вина Годунова в смерти Димитрия не представляется такой ужочевидной. Во-первых, Димитрий был сыном шестой жены Иоанна IV, а православная церковь, даже и внаши дни, признает законными только три последовательных брака («Допускаяповторные браки мирян, Православная Церковь не равняет их с первым,«девственным» браком. Прежде всего, она ограничила повторяемость брака лишьтремя случаями, и когда один император (Лев Мудрый) женился в четвертый раз,Церковь долго не признавала действительность его брака, хотя он был нужен вгосударственных и династических интересах. И продолжительная тяжелая борьбамежду Церковью и государством из-за этого брака закончилась актом,категорически запрещающим четвертый брак на будущее время» ). По этойпричине, формально говоря, Димитрий не мог считаться законнорожденным сыномИоанна IV, и следовательно,не мог наследовать трон. Во-вторых, даже в случае устранения Димитрия, перспективысамого Годунова на занятие трона, были туманны – он не был ни самым знатным, нисамым богатым из возможных претендентов, и то, что он в конце концов сталцарем, это в значительной степени счастливая случайность.

Такили иначе, в глазах современников, эта смерть была настолько на руку Годунову,что мало кто сомневался в его виновности. Смерть царевича Димитрия сталанастоящей миной, заложенной под режим Бориса Годунова, и этой мине было сужденовзорваться через двенадцать лет, в 1603 году, не без помощи «друзей России»извне.

В1598 году умер номинальный государь, Федор Иоаннович, и Годунов остался один наодин с нарастающей недоброжелательностью знати. Загнанный в угол, он однако жесумел найти неожиданное решение: попытался закрепить трон за вдовой царя Федора– Ириной Годуновой, своей сестрой. Согласно обнародованному в церквях текступрисяги, подданным предлагалось принести присягу на верность патриарху Иову и православнойвере, царице Ирине, правителю Борису и его детям. Иначе говоря, под видомприсяги церкви и царице, Годунов фактически потребовал присяги себе и своемунаследнику.

Дело,однако, не выгорело – по настоянию бояр, Ирина отказалась от власти в пользуБоярской думы, и удалилась в Новодевичий монастырь, где и приняла пострижение.Тем не менее, Годунов не сдавался. Он, видимо, хорошо понимал, что емуневозможно в открытую тягаться с более знатными претендентами на опустевшийтрон (прежде всего – Шуйскими), поэтому попросту удалился в хорошо укрепленныйНоводевичий монастырь, откуда и наблюдал за расколотой борьбой за властьБоярской думой.

Благодаряинтригам Годунова, Земский собор 1598 года, на котором его сторонники оказалисьв большинстве, официально призвал его на трон. Это решение не было утвержденоБоярской думой, но и встречное предложение Боярской думы – учредить в странебоярское правление – не было утверждено Земским собором. В стране сложиласьпатовая ситуация, и в результате вопрос о престолонаследии был вынесен издумных и патриарших палат на площадь. Противоборствующие партии пускали в ходвсе возможные средства – от агитации до подкупа. Выйдя к толпе, Годунов сослезами на глазах клялся, что и не мыслил посягнуть на «превысочайший царскийчин». Мотивы отказа Годунова от короны нетрудно понять. Во-первых, его смущаламалочисленность толпы. А во-вторых, он хотел покончить с обвинениями его вцареубийстве. Чтобы вернее достичь этой цели, Борис распустил слух о своемскором пострижении в монахи. Под влиянием умелой агитации настроения в столицестали меняться.

Патриарх ичлены собора постарались использовать наметившийся успех. Убеждая Борисапринять корону, церковники пригрозили подать в отставку, если их ходатайствобудет отклонено. С аналогичными заявлением выступили и бояре.

Общий кличсоздал видимость всенародного избрания, и Годунов, расчетливо выбрав удобнуюминуту, великодушно объявил толпе о своем согласии принять корону. Не теряявремени, патриарх повел правителя в ближайший монастырский собор и нарек его нацарство.

Годунов,однако же, не мог принять венец без присяги в Боярской думе. Но старшие боярене спешили с выражением верноподданных чувств, что и вынудило правителявторично удалиться в Новодевичий монастырь.

19 марта 1598года Борис впервые созвал Боярскую думу для решения накопившихся дел, нетерпящих отлагательств. Таким образом,Годунов фактический приступил к исполнению функций самодержца. Получивподдержку и столичного населения, Борис без кровопролития сломил сопротивлениефеодальной знати и стал первым «выборным» царем. Первые годы его властвованияне сулили ничего плохого.

«Первыедва года сего Царствования казались лучшим временем России с XV века или с еевосстановления: она была на вышней степени своего нового могущества, безопаснаясобственными силами и счастием внешних обстоятельств, а внутри управляемая смудрою твердостию и с кротостию необыкновенною. Борис исполнял обет царскоговенчания и справедливо хотел именоваться отцем народа, уменьшив его тягости;отцем сирых и бедных, изливая на них щедроты беспримерные; другом человечества,не касаясь жизни людей, не обагряя земли Русской ни каплею крови и наказываяпреступников только ссылкою. Купечество, менее стесняемое в торговле; войско, вмирной тишине осыпаемое наградами; Дворяне, приказные люди, знаками милостиотличаемые за ревностную службу; Синклит, уважаемый Царем деятельным исоветолюбивым; Духовенство, честимое Царем набожным - одним словом, всегосударственные состояния могли быть довольны за себя и еще довольнее заотечество, видя, как Борис в Европе и в Азии возвеличил имя России безкровопролития и без тягостного напряжения сил ее; как радеет о благе общем,правосудии, устройстве. И так не удивительно, что Россия, по сказаниюсовременников, любила своего Венценосца,желая забыть убиение Димитрия или сомневаясь в оном!»

Ничто непредвещало беды, а до начала Смутного времени оставалось всего лишь шесть лет.

2. Первые признаки кризиса.

Инициаторомкризиса стали последовательные неурожаи 1601 и 1602 годов. На протяжении всеголета 1601 г. по восточной Европе шли сильные холодные дожди, начиная с июля –вперемешку с мокрым снегом. Весь урожай, разумеется, погиб. По свидетельствам современников, в концеавгуста 1601 года начались снегопады и метели, по Днепру ездили на санях,словно зимой.

«Средиестественного обилия и богатства земли плодоносной, населенной хлебопашцамитрудолюбивыми; среди благословений долговременного мира, и в Царствованиедеятельное, предусмотрительное, пала на миллионы людей казнь страшная: весною,в 1601 году, небо омрачилось густою тьмою, и дожди лили в течение десяти недельнепрестанно так, что жители сельские пришли в ужас: не могли ничем заниматься,ни косить, ни жать; а 15 Августа жестокий мороз повредил как зеленому хлебу,так и всем плодам незрелым. Еще в житницах и в гумнах находилось немало старогохлеба; но земледельцы, к несчастию, засеяли поля новым, гнилым, тощим, и невидали всходов, ни осенью, ни весною: все истлело и смешалось с землею. Междутем запасы изошли, и поля уже остались незасеянными.»

Это же, хотя ив меньших масштабах, повторилось в 1602 году. Вследствие этого, не помогло даже теплое лето 1603 года, так каккрестьянам просто нечего было сеять – из-за двух прошлых неурожаев, не былосемян.

К честиправительства Годунова, оно как могло пыталось смягчить последствия неурожаев,раздавая земледельцам семена для посадки, и регулируя цены на хлеб (вплоть досоздания подобия «продотрядов», выявляющих спрятанные запасы хлеба, изаставляющих продавать их по установленной правительством цене). Чтобы датьработу голодным беженцам, Годунов начал перестраивать каменные палатымосковского Кремля («…пристроил в 1601 и 1602 годах, на месте сломанногодеревянного дворца Иоаннова, две большие каменные палаты к Золотой и Грановитой,столовую и панихидную, чтобы доставить тем работу и пропитание людям бедным,соединяя с милостию пользу, и во дни плача думая о велелепии!» ). Он также издал указ отом, что все холопы, оставленные своими хозяевами без средств к пропитанию,автоматически получают вольную. Но этих мер было явно недостаточно. Жертвамиголода стало около трети населения страны. Спасаясь от голода, люди массовобежали «в казаки» - на Дон и в Запорожье. Надо сказать, что политика«вытеснения» криминальных и потенциально неблагонадежных элементов на северo-западные границы, практиковаласьеще Иоанном IV, и былапродолжена Годуновым («Еще Иоанн IV, желая населить Литовскую украйну,землю Северскую, людьми годными к ратному делу, не мешал в ней укрываться испокойно жительствовать преступникам, которые уходили туда от казни: ибо думал,что они, в случае войны, могут быть надежными защитниками границы. Борис, любяследовать многим государственным мыслям Иоанновым, последовал и сей, весьмаложной и весьма несчастной: ибо незнаемо изготовил тем многочисленную дружинузлодеев в услугу врагам отечества и собственным.» ). Действительно, вся этаогромная масса на рубежах России стала опасным горючим материалом, готовымвспыхнуть от малейшей искры.

Эти неурожаизакономерно закончились крестьянским восстанием 1603 года под руководствоматамана Хлопка. Крестьянская армия направлялась к Москве, и разгромить ееудалось лишь ценой больших потерь правительственных войск, причем сам воеводаИван Басманов погиб в бою. Атаман Хлопок был взят в плен и, по однимисточникам, умер от ран, по другим же был казнен в Москве.

Помимокрестьянских волнений, жизнь Годунову непрестанно отравляли заговоры знати, какподлинные, так и воображаемые. Можно было подумать, будто Годунов заразилсяпаранойей от своего первого патрона – царя Иоанна IV. В 1601 году был репрессирован егостарый соратник и друг Богдан Бельский – Годунов приказал пытать его, послечего сослал в «один из низовых городов», где тот и находился до самой смертиГодунова. Причиной репрессий стал пустяковый донос на Бельского от его слуг –будто бы тот, служа воеводой в городе Борисове, позволил себе пошутить: «Борис царь в Москве, а я – царь в Борисове».Незамысловатая шутка обошлась Бельскому весьма дорого.

В том же, 1601году, более масштабный процесс был затеян против семейства Романовых, а такжеих сторонников (Сицких, Репниных, Черкасских, Шестуновых, Карповых...). «Вельможа Семен Годунов, изобрел способуличить невинных в злодействе, надеясь на общее легковерие и невежество:подкупил казначея Романовых, дал ему мешки, наполненные кореньями, велелспрятать в кладовой у Боярина Александра Никитича и донести на своих господ,что они, тайно занимаясь составом яда, умышляют на жизнь Венценосца. Вдругсделалась в Москве тревога: Синклит и все знатные чиновники спешат к Патриарху;посылают окольничего Михайла Салтыкова для обыска в кладовой у БояринаАлександра; находят там мешки, несут к Иову и в присутствии Романовых высыпаюткоренья, будто бы волшебные, изготовленные для отравления Царя.» Последствия этой провокации были дляРомановых и их сторонников самые печальные – все они были частью насильнопострижены в монахи, частью сосланы, имущество их было конфисковано.

«Не одниРомановы были страшилищем для Борисова воображения. Он запретил КнязьямМстиславскому и Василию Шуйскому жениться, думая, что их дети, по древнейзнатности своего рода, могли бы также состязаться с его сыном о престоле. Междутем, устраняя будущие мнимые опасности для юного Феодора, робкий губительтрепетал настоящих: волнуемый подозрениями, непрестанно боясь тайных злодеев иравно боясь заслужить народную ненависть мучительством, гнал и миловал: сослалВоеводу, Князя Владимира Бахтеярова-Ростовского, и простил его; удалил от делзнаменитого Дьяка Щелкалова, но без явной опалы; несколько раз удалял иШуйских, и снова приближал к себе; ласкал их, и в то же время грозил немилостиювсякому, кто имел обхождение с ними. Не было торжественных казней, но морилинесчастных в темницах, пытали по доносам. Сонмы изветников, если не всегданаграждаемых, но всегда свободных от наказания за ложь и клевету, стремились кЦарским палатам из домов Боярских и хижин, из монастырей и церквей: слугидоносили на господ, Иноки, Попы, Дьячки, просвирницы на людей всякого звания - самые жены на мужей, самые дети на отцов, к ужасу человечества! «И в дикихОрдах (прибавляет Летописец) не бывает столь великого зла: господа не смелиглядеть на рабов своих, ни ближние искренно говорить между собою; а когдаговорили, то взаимно обязывались страшною клятвою не изменять скромности».Одним словом, сие печальное время Борисова Царствования, уступая Иоаннову вкровопийстве, не уступало ему в беззаконии и разврате»

Ничегоудивительного нет в том, что Годунов так старательно пытался устранить, илихотя бы отстранить тех, кто мог оспаривать у него трон, то-есть более древние илизнатные боярские фамилии. Будучи не уверенным в собственном праве на престол,он делал все возможное для того, чтобы обеспечить передачу трона своемунаследнику, и создать условия, когда ничто не будет угрожать основанной имновой династии. Эти мотивы были красочно описаны А.К. Толстым в его поэме «ЦарьБорис», и Пушкиным в трагедии «Борис Годунов».

3. Появление Лжедмитрия I и смерть Бориса Годунова

ПопулярностьГодунова в народе сильно упала, а череда бедствий оживила слухи, и без тогоходившие в народе, что Борис Годунов – не законный царь, а самозванец, и оттогопроистекают все эти беды. Настоящий же царь – Димитрий – на самом деле жив, искрывается где-то от Годунова. Разумеется, власти пытались бороться сраспространением слухов, но особого успеха не имели. Существует также гипотеза,что к распространению этих слухов приложили руку некоторые бояре, недовольныеправлением Годунова, в первую очередь – Романовы. Во всяком случае, народ былморально подготовлен к появлению «чудесным образом воскресшего» Димитрия, и тотне замедлил появиться. «Как бы Действием сверхъестественным тень Димитриевавышла из гроба, чтобы ужасом поразить, обезумить убийцу и привести в смятениевсю Россию.»

Согласнообщепринятой версии, выдать себя за Димитрия попытался некий «бедный боярскийсын, галичанин Юрий Отрепьев», который «… в юности лишась отца, именемБогдана-Якова, стрелецкого сотника, зарезанного в Москве пьяным Литвином,служил в доме у Романовых и Князя Бориса Черкасского; знал грамоте; оказывалмного ума, но мало благоразумия; скучал низким состоянием и решился искатьудовольствия беспечной праздности в сане Инока, следуя примеру деда,Замятни-Отрепьева, который уже давно монашествовал в обители Чудовской.Постриженный Вятским Игуменом Трифоном и названный Григорием, сей юный Чернецскитался из места в место; жил несколько времени в Суздале, в обители Св.Евфимия, в Галицкой Иоанна Предтечи и в других; наконец в Чудове монастыре, вкелии у деда, под началом. Там Патриарх Иов узнал его, посвятил в Диаконы ивзял к себе для книжного делаибо Григорий умел не только хорошо списывать, но даже и сочинять каноны Святымлучше многих старых книжников того времени. Пользуясь милостию Иова, он частоездил с ним и во дворец: видел пышность Царскую и пленялся ею; изъявлялнеобыкновенное любопытство; с жадностию слушал людей разумных, особенно когда вискренних, тайных беседах произносилось имя Димитрия Царевича; везде, где мог,выведывал обстоятельства его судьбы несчастной и записывал на хартии. Мысльчудная уже поселилась и зрела в душе мечтателя, внушенная ему, как уверяют,одним злым Иноком: мысль, что смелый самозванец может воспользоватьсялегковерием Россиян, умиляемых памятию Димитрия, и в честь Небесного Правосудияказнить святоубийцу! Семя пало на землю плодоносную: юный Диакон с прилежаниемчитал Российские летописи и нескромно, хотя и в шутку, говаривал иногдаЧудовским Монахам: «знаете ли, что я буду Царем на Москве?» Одни смеялись;другие плевали ему в глаза, как вралю дерзкому. Сии или подобные речи дошли доростовского Митрополита Ионы, который объявил Патриарху и самому Царю, что«недостойный Инок Григорий хочет быть сосудом диавольским»; добродушныйПатриарх не уважил Митрополитова извета, но Царь велел Дьяку своему,Смирнову-Васильеву, отправить безумца Григория в Соловки, или в Белозерскиепустыни, будто бы за ересь, на вечное покаяние. Смирной сказал о том другомуДьяку, Евфимьеву; Евфимьев же, будучи свойственником Отрепьевых, умолил его неспешить в исполнении Царского указа и дал способ опальному Диакону спастисябегством (в Феврале 1602 года), вместе с двумя Иноками Чудовскими, СвященникомВарлаамом и Крылошанином Мисаилом Повадиным.». Здраво рассудив, чем такие заявления могутбыть ему чреваты в российских пределах, Отрепьев решил бежать туда, где емубудут рады – в Польшу (точнее, Речь Посполитую – мощное государство, занимавшеенынешнии территории Польши, Прибалтики, Белоруссии, части Украины и западныхобластей России). «Там древняя, естественная ненависть к России всегда усердноблагоприятствовала нашим изменникам, от Князей Шемякина, Верейского, Боровскогои Тверского до Курбского и Головина.» Таким образом, выбор Отрепьева был вполне естественным, и он рассчитывалнайти там помощь и поддержку. В.О. Ключевский пишет об этомтак

«В гнезде наиболее гонимого Борисом боярства с Романовымиво главе, по всей вероятности, и была высижена мысль о самозванце. Винилиполяков, что они его подстроили; но он был только испечен в польской печке, азаквашен в Москве. Недаром Борис, как только услыхал о появлении Лжедимитрия,прямо сказал боярам, что это их дело, что они подставили самозванца. Этотневедомый кто-то, воссевший на московский престол после Бориса, возбуждаетбольшой анекдотический интерес. Его личность доселе остается загадочной,несмотря на все усилия ученых разгадать ее. Долго господствовало мнение, идущееот самого Бориса, что это был сын галицкого мелкого дворянина Юрий Отрепьев, виночестве Григорий. Не буду рассказывать о похождениях этого человека, вамдостаточно известных. Упомяну только, что в Москве он служил холопом у боярРомановых и у князя Черкасского, потом принял монашество, за книжность исоставление похвалы московским чудотворцам взят был к патриарху в книгописцы издесь вдруг с чего-то начал говорить, что он, пожалуй, будет и царем на Москве.Ему предстояло за это заглохнуть в дальнем монастыре; но какие-то сильные людиприкрыли его, и он бежал в Литву в то самое время, когда обрушились опалы наромановский кружок.»

Жизненный путь Отрепьева от момента его бегстваи до того, как он объявился в Речи Посполитой при дворе князя Вишневецкого,покрыт мраком. Как утверждает Н.М. Карамзин, прежде чем объявить себя чудеснымобразом спасшимся царевичем Димитрием, Отрепьев обосновался в Киеве, в Печерском монастыре, где «… вел жизньсоблазнительную, презирая устав воздержания и целомудрия; хвалился свободоюмнений, любил толковать о Законе с иноверцами, и был даже в тесной связи сАнабаптистами»

. Нои такая монастырская жизнь ему, видимо, наскучила, поскольку из Печерскогомонастыря он ушел к запорожским казакам, к атаману Герасиму Евангелику, гдеполучил воинские навыки. У казаков, однако, он также не задержался - ушел, иобъявился в Волынской школе, где изучал польскую и латинскую грамматику. Там онбыл замечен, и принят на службу к богатому польскому магнату князю АдамуВишневецкому. Вероятно, ему удалось добиться расположения Вишневецкого, которыйоценил его познания и воинские умения.

Несмотря на хорошее отношениеВишневецкого к Отрепьеву, для того немыслимо было просто заявиться к магнату иповедать о своем «чудесном спасении» - ясно, что никто не поверил бы в такуючушь. Отрепьев решил действовать более тонко.

«Заслужив внимание и доброерасположение господина, хитрый обманщик притворился больным, требовалДуховника, и сказал ему тихо:

«Умираю.Предай мое тело земле с честию, как хоронят детей Царских. Не объявлю своейтайны до гроба; когда же закрою глаза навеки, ты найдешь у меня под ложемсвиток, и все узнаешь; но другим не сказывай. Бог судил мне умереть взлосчастии». Духовникбыл Иезуит: он спешил известить Князя Вишневецкого о сей тайне, а любопытныйКнязь спешил узнать ее: обыскал постелю мнимоумирающего; нашел бумагу,заблаговременно изготовленную, и прочитал в ней, что слуга его есть ЦаревичДимитрий, спасенный от убиения своим верным медиком; что злодеи, присланные вУглич, умертвили одного сына Иерейского, вместо Димитрия, коего укрыли добрыеВельможи и Дьяки Щелкаловы, а после выпроводили в Литву, исполняя наказИоаннов, данный им на сей случай. Вишневецкий изумился: еще хотел сомневаться,но уже не мог, когда хитрец, виня нескромность Духовника, раскрыл свою грудь,показал золотой, драгоценными каменьями осыпанный крест (вероятно где-нибудь украденный)и с слезами объявил, что сия святыня дана ему крестным отцом Князем ИваномМстиславским» .

Не вполне понятно, был лиВишневецкий действительно обманут, или он просто решил воспользоватьсяподвернувшимся случаем для своих политических целей. Во всяком случае, Вишневецкий сообщилпольскому королю Сигизмунду

III освоем необычном госте, и тот пожелал увидеть его лично. До этого Вишневецкийтакже успел подготовить почву, распространив информацию о «чудесном спасенииИоаннова сына» по всей Польше, в чем ему помогали брат Константин Вишневецкий,тесть Константина сандомирский воевода Юрий Мнишек, и папский нунций Рангони.

Существует версия, отчастиподтвержденная документами, что первоначально Вишневецкие планировалииспользовать Отрепьева в своих планах дворцового переворота, имевшего цельюнизложение Сигизмунда

III, и возведение на трон «Димитрия».Тот, будучи как потомок Иоанна IV,Рюриковичем, а значит и родственником польской династии Ягеллонов, вполнеподходил для этого трона. Но по каким-то причинам от этого плана было решеноотказаться.

Король Сигизмунд отнесся к «воскресшемуДимитрию» прохладно, как и многие его сановники. Гетман Ян Замойский, например,высказался по этому поводу так: «Случается, что кость в игре падает исчастливо, но обыкновенно не советуют ставить на кон дорогие и важные предметы.Дело это такого свойства, что может нанести вред нашему государству и бесславиекоролю и всему народу нашему.». Впрочем, король все-таки принял Отрепьева,обращался с ним вежливо (у Карамзина написано, что он принял его в своемкабинете стоя, то-есть признавая в нем равного себе), и назначил ему денежноесодержание 40000 злотых ежегодно. Другой помощи от короля Отрепьев не дождался,но учитывая политическую обстановку в тогдашней Речи Посполитой, тот и не могее предоставить. Дело в том, что король в Речи Посполитой был, в основном,номинальной фигурой, реальная же власть принадлежала аристократии (Вишневецким,Потоцким, Радзивиллам и другим богатым и знатным домам). В Речи Посполитой небыло также королевской армии, как таковой - лишь пехота из 4000 гвардейцев,содержащаяся на личные доходы короля. Таким образом, признание королем«Димитрия» имело лишь морально-политическое значение.

Отрепьев имел также и другие важныевстречи, в том числе - с представителями католического ордена иезуитов, имевшегов Речи Посполитой большое влияние. Он даже написал письмо тогдашнему ПапеРимскому, Клименту

VIII, в котором обещал в случаесвоего «возвращения на престол» присоединить православную церковь к католической,и получил ответ с «удостоверением его в своей готовности вспомогать ему всеюдуховною властию Апостольского Наместника» . Для укрепления отношений, Отрепьев далторжественное обещание Юрию Мнишеку жениться на его дочери Марине, и дажеофициально обратился к королю Сигизмунду за разрешением на брак.

Воодушевленные успехом, Вишневецкиеначали собирать войско для похода на Москву, имевшего целью возведение на трон «Димитрия».Карамзин пишет: «Ополчалась в самом деле не рать, а сволочь на Россию: весьманемногие знатные Дворяне, в угодность Королю, мало уважаемому, или прельщаясьмыслию храбровать за изгнанника Царевича, явились в Самборе и Львове:стремились туда бродяги, голодные и полунагие, требуя оружия не для победы, нодля грабежа, или жалованья, которое щедро выдавал Мнишек в надежде на будущее.»Иначе говоря, войско состояло, в основном, из тех самых беженцев, запорожских идонских казаков, которые в свое время бежали из России в результате политикиИоанна

IV и Бориса Годунова, хотя кформируемой армии присоединились также и некоторые польские шляхтичи со своимидружинами. Не все, однако, соблазнились возможностью отомстить ненавистномуГодунову - как пишет Карамзин, немало было таких, кто не пожелал участвовать винтервенции, или даже активно ей противодействовавших. «Достойно замечания, чтонекоторые из Московских беглецов, детей Боярских, исполненных ненависти кГодунову, укрываясь тогда в Литве, не хотели быть участниками сего предприятия,ибо видели обман и гнушались злодейством: пишут, что один из них, Яков Пыхачев,даже всенародно, и пред лицом Короля, свидетельствовал о сем грубом обманевместе с товарищем расстригиным, Иноком Варлаамом, встревоженным совестию; чтоим не верили и прислали обоих скованных к Воеводе Мнишку в Самбор, где Варлаамазаключили в темницу, а Пыхачева, обвиняемого в намерении умертвить Лжедимитрия,казнили.»

Эти приготовления, не моглипройти незамеченными Годуновым.Разумеется, первым, что пришло ему в голову, было предположение об очередныхинтригах его врагов из числа бояр. Судя по его дальнейшим действиям, он былсильно напуган «воскресением» царевича Димитрия. Для начала, он приказалдоставить к нему мать Димитрия, Марфу Нагую, давно постриженную в монахини ипомещенную в Новодевичий монастырь. Его интересовал только один вопрос - жив еесын, или мертв. Марфа Нагая, видя какой страх внушает тень ее сына Годунову,несомненно не без удовольствия, ответила: «Не знаю». Борис Годунов пришел вбешенство, а Марфа Нагая, желая усилить эффект от своего ответа, стала рассказывать,будто бы она слышала, что ее сына тайно вывезли из страны, и тому подобное.Поняв, что толку от нее не добиться, Годунов отступился от нее. Скоро ему,все-таки, удалось установить личность самозванца, и он приказал обнародоватьисторию Отрепьева, поскольку дальнейшее молчание было опасно, так как побуждалонарод к мыслям, будто бы самозванец и правда спасшийся царевич Димитрий. В тоже время, было направлено посольство ко двору короля Сигизмунда, во главе сдядей самозванца Смирновым-Отрепьевым, целью которого было изобличениесамозванца

;другое посольство во главе с дворянином Хрущовым было отправлено на Дон кказакам, чтобы убедить их отступиться. Оба посольства успеха не имели. «ВельможиКоролевские не хотели показать Лжедимитрия Смирнову-Отрепьеву и сухоответствовали, что им нет дела до мнимого Царевича Российского; а Козакисхватили Хрущова, оковали и привезли к Самозванцу.» Более того, перед лицом неминуемой смерти,Хрущов пал перед самозванцем на колени, и признал его царевичем Димитрием.Третье посольство сдворянином Огаревым было отправлено Годуновым непосредственно к королюСигизмунду. Тот принял посла, но ответил на его просьбы, что сам он, Сигизмунд,не стоит за самозванца и не собирается нарушать мира между Россией и Речью Посполитой,но и не может отвечать за действия отдельных шляхтичей, поддерживающейОтрепьева. Огареву пришлось возвращаться к Борису Годунову ни с чем. Кроме этого, Годуновпотребовал от патриарха Иова написать польскому духовенству письмо, в которомпечатями епископов удостоверялось, что Отрепьев - беглый монах. Такая жеграмота была направлена киевскому воеводе князю Василию Острожскому. Гонцыпатриарха, доставлявшие эти грамоты, были, вероятно, схвачены в пути людьмиОтрепьева, и своей цели не достигли. «Но гонцы Патриарховы не возвратились: ихзадержали в Литве и не ответствовали Иову ни Духовенство, ни Князь Острожский, ибо Самозванец действовалуже с блестящим успехом.»

Армиявторжения концентрировалась в окрестностях Львова и Самбора, во владениях Мнишеков.Ядро его составлялишляхтичи с дружинами, хорошо обученными и вооруженными, но весьмамалочисленными - примерно 1500 человек. Остальную часть войска составлялипримкнувшие к нему беженцы, как пишет Карамзин, «без устройства и почти безоружия». Во главе войска стояли сам Отрепьев, Юрий Мнишек, магнаты Дворжицкий иНеборский. Под Киевом к ним присоединилось около 2000 донских казаков исобранное в окрестностях Киева ополчение. 16 октября 1604 года это войсковступило в Россию. Поначалу этому походу сопутствовал успех, было взятонесколько городов (Моравск, Чернигов), и 11 ноября был осажденНовгород-Северский.

В Новгород-Северский Годуновым былприслан опытный и отважный военачальник Петр Басманов, сумевший организоватьэффективную оборону города, в результате чего штурм города войском Отрепьевабыл отбит, с большими потерями для штурмующих. «Отрепьев посылал и Российскихизменников уговаривать Басманова, но бесполезно; хотел взять крепость смелымприступом и был отражен; хотел огнем разрушить ее стены, но не успел и в том;лишился многих людей, и видел бедствие пред собою: стан его уныл; Басмановдавал время войску Борисову ополчиться и пример неробости инымградоначальникам.»

«Пример неробости», однако, не был подхвачен другими «градоначальниками» - 18 ноября путивльский воевода князь Рубец-Мосальский вместе с дьяком Сутуповымперешел на сторону Отрепьева, арестовал годуновского эмиссара окольничегоМихаила Салтыкова, и сдал Путивль неприятелю. Сдались также города Рыльск,Севск, Белгород, Воронеж, Кромы, Ливны, Елец. Осажденный в Новгороде-СеверскомБасманов, видя отчаянность своего положения, начал переговоры с Отрепьевым, иобещал ему сдать город через две недели. По всей вероятности, он пыталсяпотянуть время, ожидая подкреплений, собираемых в Брянске воеводойМстиславским.

В это время, над Годуновымпродолжали сгущаться тучи. Не помогали ни свидетельства Василия Шуйского наЛобном месте в Москве, что царевич Димитрий доподлинно мертв (Шуйский былглавой комиссии, расследовавшей гибель Димитрия), ни грамоты, рассылаемые погородам патриархом Иовом. «Никто из Россиян до 1604 года не сомневался вубиении Димитрия, который возрастал на глазах своего Углича и коего видел весьУглич мертвого, в течение пяти дней орошав его тело слезами; следственноРоссияне не могли благоразумно верить воскресению Царевича; но они - нелюбили Бориса!

… БессовестностьШуйского была еще в свежей памяти; знали и слепую преданность Иова к Годунову;слышали только имя Царицы-Инокини: никто не видался, никто не говорил с нею,снова заключенною в Пустыне Выксинской. Еще

Причин к бурным событиям начала XVII века было несколько: династический кризис, разорение народа, природные катаклизмы, но главной из них была попытка насильственного насаждения абсолютизма – системы государственной власти, к которой общество еще не было готово. Следствием этого стали драматические события начала XVII века, известные как «Смутное время», когда все признаки национальной катастрофы были налицо:

кризис власти и отсутствие претендента с твердыми правами на престол, появление самозванцев.

тяжелейший экономический кризис: неурожай, голод, тысячи людей, обреченных на голодную смерть.

народные бунты и восстания ослабление и распад государства; иностранная интервенция. По сути своей это был тяжелейший кризис государственности, но именно в этот период страны появилась альтернатива: отказаться от самодержавной власти восточного типа и, развивая ростки гражданского общества, вернуться на путь развития прогрессивный европейской цивилизации. Однако шанс этот был упущен.

В 1584 г. на российский престол вступил сын Ивана IV Фёдор, но фактически правителем стал его родственник боярин Борис Годунов - осторожный и умный политик, который пользовался полным доверием у царя. Противники Б.Годунова приписывали ему организацию убийства царевича Дмитрия, младшего сына Ивана IV с целью захвата власти. Первоочередными задачами, которые встали перед правительством царя Фёдора, были: восстановление хозяйственной жизни страны после Ливонской войны и опричнины, укрепление экономического положения и усиление зависимости крестьян от помещиков.

В 1597 г. вводятся "урочные лета", в соответствии с которыми помещики получили право в течении пяти лет искать и возвращать беглых крестьян на прежнее место жительства.

Принятые правительством в 80-90-е годы меры усилили зависимость крестьян от помещиков и обострили противоречия между ними. В 1598 г. умер царь Фёдор и на Земском соборе (17.02. 1598), где преобладало дворянство, новым царём был избран

Борис Годунов. Знатные бояре - близкие родственники Ивана IV, которые считали, что они имеют гораздо больше прав на престол, были недовольны его воцарением и стали выжидать удобного момента для его свержения. Успехи внешней политики русского правительства привели к обострению международных противоречий с соседями. К концу XVI - началу XVII вв. значительно укрепились противники России - Речь Посполитая, Швеция, Турция, которые стремились за счёт России расширить свои территории.

Весь этот комплекс противоречий, но прежде всего противоречия между боярством и дворянством, феодалами и закрепощаемым крестьянством, определил дальнейшее драматическое развитие событий в России и её судьбу. Страна стояла накануне больших социальных потрясений. Годы начала XVII в. вошли в историю как "смутное время", когда государственная власть была парализована, царило беззаконие и произвол, когда часть правящего класса для сохранения своих привилегий встала на путь предательства национальных интересов, и появились условия для внешней интервенции.

Политика закрепощения крестьян вызвала недовольство широких народных масс.

Обстановку в стране резко осложнил голод 1601-1603 гг. Меры, предпринятые правительством, чтобы смягчить внутреннюю ситуацию, успеха не имели.

К внутриполитическим трудностям прибавились и внешние. Кризисной обстановкой в России пыталась воспользоваться Речь Посполитая. Польско-литовская шляхта преследовала цель захвата части русских земель и распространения католичества на восток. Для этого был использован авантюрист и самозванец Лжедмитрий I (беглый монах Григорий Отрепьев). Авантюра Лжедмитрия I не была его личным делом. Самозванец появился закономерно в обществе недовольства Борисом Годуновым как со стороны боярской знати, так и со стороны крестьянства. Крестьянские массы с появлением "законного царя Дмитрия" связывали надежды на изменения в крепостнической политике. Имя "хорошего царя" Дмитрия стало знаменем разгоравшейся крестьянской войны. Лжедмитрий понадобился польско-литовской шляхте, чтобы реализовать свои планы. С 1604 г. начинается скрытая интервенция против России. В апреле 1605 г. неожиданно умер Б.Годунов. Лжедмитрий с перешедшей на его сторону армией вступил в Москву. Однако он не сумел удержать власть, ибо не смог выполнить обещаний тем, кто его поддерживал. Родовитые бояре, которые использовали Лжедмитрия для свержения Бориса Годунова, организовали заговор и теперь ждали удобного случая, чтобы избавиться от самозванца и прийти к власти. В мае 1606 г. в Москве вспыхнуло восстание против самозванца и его польских сторонников. Лжедмитрий I был убит. Планы польско-литовской шляхты были на время сорваны. В результате восстания в Москве против Лжедмитрия I к власти пришли бояре, на престол вступил боярский царь Василий Шуйский (на Земском соборе не избирался), который стал проводить политику в интересах узкого круга боярской знати. Положение народных масс в годы правления Василия Шуйского (1606-1610 гг.) ухудшилось. С 1606 г. в стране поднимается новая волна крестьянской войны во главе с Иваном Болотниковым. К крестьянскому движению на первоначальном его этапе примкнула часть дворянства и казаков во главе с П.Ляпуновым, Г.Сумбуловым, И.Пашковым, которые ранее поддерживали Лжедмитрия I.

В октябре 1606 г. отряды Ивана Болотникова осадили Москву. Но именно в этот момент выявились слабые стороны крестьянского движения и прежде всего социальная неоднородность и различие интересов его участников. Нарастание антифеодальных настроений основной массы участников движения заставило руководителей дворянских отрядов покинуть ряды восставших и перейти на сторону Василия Шуйского.

В начале декабря 1606 г. отряды Ивана Болотникова потерпели поражение под

Москвой, затем под Калугой и в октябре 1607 г. вынуждены были сдаться под Тулой, однако крестьянская война продолжалась до 1615 г. Нестабильная внутренняя ситуация в России позволила вновь активизировать захватнические планы Речи Посполитой. Польские магнаты отыскали нового самозванца Лжедмитрия II (1607-1610 гг.). Надежда на "хорошего царя" Дмитрия вновь привлекла к самозванцу массы крестьян и посадского населения. На его сторону перешла часть бояр и дворян, недовольных Василием Шуйским. За короткий срок власть самозванца, получившего прозвище "тушинский вор", и польской шляхты распространилась на многие регионы. Насилия шляхты быстро привели к изменению настроений крестьянства, посадских людей и вызвали взрыв народного возмущения против интервентов. Именно в этот момент правительство Василия Шуйского могло опереться на народ. Однако этого не было сделано. Было принято решение обратиться за помощью к Швеции, жертвуя национальными интересами. В феврале 1609 г. был заключён союз со Швецией, по которому Россия отказывалась от своих претензий на Балтийское побережье, а шведы давали войска для борьбы с

Лжедмитрием II. Правительство Швеции рассматривало это соглашение как удобный повод для вмешательства во внутренние дела России и осуществления своих территориальных претензий. Однако политическая обстановка в стране ещё больше осложнилась. В 1609 г. Речь Посполитая, которая уже не нуждалась в Лжедмитрии II, объявила войну России. Началась открытая интервенция. В 1610 г. шведские отряды покинули русскую армию и занялись грабежом северо-запада России.

К этому времени недовольство правящего класса правительством Василия

Шуйского достигло предела. В результате заговора (июль 1610 г.) московские дворяне и бояре свергли В.Шуйского с престола. Власть перешла в руки правительства из семи бояр - членов Боярской Думы, которые находились в это время в Москве. Это правительство получило название "семибоярщины" (1610-1613 гг.). Для спасения своей власти и привилегий бояре встали на путь национальной измены. Одним из первых актов этого правительства было решение не избирать царём представителей русских родов. В августе 1610 г. был заключён договор с поляками, стоявшими под Москвой, о признании русским царём сына польского короля Сигизмунда III Владислава. Опасаясь взрыва народного возмущения, это правительство в сентябре 1610 г. тайно впустило в

Москву польские войска. Вся реальная власть сосредоточилась в руках польских военачальников. Для русского государства наступили трудные времена. Польские интервенты занимали столицу, много городов центра и запада страны. На северо-западе хозяйничали шведы. В этот тягчайший период русского государства на историческую сцену выступил народ. С начала 1611 г. народные массы стали подниматься на борьбу за освобождение Родины. Подготовка общенациональной борьбы против захватчиков началась в Рязани, где было создано первое ополчение. Его возглавил дворянин П.Ляпунов. Однако это ополчение успеха не имело. В результате внутренних разногласий оно распалось. В сентябре 1611 г. в Нижнем Новгороде посадским старостой К.Мининым и кн. Дм. Пожарским было сформировано второе ополчение, которое в октябре 1612 г. освободило от захватчиков Москву. Патриотическое движение русского народа увенчалось успехом. Положение страны было крайне тяжёлым. Не было окончательно покончено с интервенцией. Россия почти на столетие лишилась выхода к Балтийскому морю.

Выводы: Следствием "смутного времени" явилась хозяйственная разруха. В стране фактически были развалены структуры государственной власти и отсутствовал его глава.

Перед правящим классом, таким образом, объективно встал целый комплекс первоочередных и долгосрочных внутренних и внешних задач. Во-первых, восстановить и укрепить государственную власть, во-вторых, покончить с интервенцией и вести активную внешнюю политику, в-третьих, способствовать развитию производительных сил страны, в-четвёртых, обеспечить развитие и укрепление феодальных отношений.

Конец XVI и начало XVII веков ознаменованы в русской истории смутой. Начавшаяся вверху, она быстро спустилась вниз, захватила все слои московского общества и поставила государство на край гибели. Смута продолжалась с лишком четверть века - со смерти Ивана Грозного до избрания на царство Михаила Федоровича (1584-1613). Продолжительность и интенсивность смуты ясно говорят о том, что она явилась не извне и не случайно, что корни ее таились глубоко в государственном организме. Но в то же время Смутное время поражает своей неясностью, неопределенностью. Это - не политическая революция, так как оно началось не во имя нового политического идеала и не привело к нему, хотя нельзя отрицать существования политических мотивов в смуте; это - не социальный переворот, так как опять-таки смута возникла не из социального движения, хотя в дальнейшем развитии с нею сплелись стремления некоторых слоев общества к социальной перемене. "Наша смута - это брожение больного государственного организма, стремившегося выйти из тех противоречий, к которым привел его предшествовавший ход истории и которые не могли быть разрешены мирным, обычным путем". Все прежние гипотезы о происхождении смуты, несмотря на то, что в каждой из них таится доля истины, приходится оставить, как не разрешающие вполне задачу. Главных противоречий, которые вызвали Смутное время, было два. Первое из них было политическое, которое можно определить словами профессора Ключевского: "Московский государь, которого ход истории вел к демократическому полновластию, должен был действовать посредством очень аристократической администрации"; обе эти силы, выросшие вместе благодаря государственному объединению Руси и вместе работавшие над ним, прониклись взаимным недоверием и враждой. Второе противоречие можно назвать социальным: московское правительство вынуждено было напрягать все свои силы для лучшего устройства высшей обороны государства и "под давлением этих высших потребностей приносить в жертву интересы промышленного и земледельческого классов, труд которых служил основанием народного хозяйства, интересам служилых землевладельцев", последствием чего явилось массовое бегство тяглого населения из центров на окраины, усилившееся с расширением государственной территории, годной для земледелия. Первое противоречие явилось результатом собирания уделов Москвой. Присоединение уделов не носило характера насильственной, истребительной войны. Московское правительство оставляло удел в управлении прежнего его князя и довольствовалось тем, что последний признавал власть московского государя, становился его слугой. Власть московского государя , по выражению Ключевского, становилась не на место удельных князей, а над ними; "новый государственный порядок являлся новым слоем отношений и учреждений, который ложился поверх действовавшего прежде, не разрушая его, а только возлагая на него новые обязанности, указывая ему новые задачи". Новое княжеское боярство, оттеснив старинное боярство московское , заняло первые места по степени своего родословного старшинства, приняв только очень немногих из московских бояр в свою среду на равных с собою правах. Таким образом, вокруг московского государя образовался замкнутый круг князей-бояр, которые стали вершиной его администрации, его главным советом в управлении страной. Власти прежде правили государством поодиночке и по частям, а теперь стали править всей землей, занимая положение по старшинству своей породы. Московское правительство признало за ними это право, поддерживало даже его, способствовало его развитию в форме местничества, и тем самым впадало в вышеуказанное противоречие. Власть московских государей возникла на почве вотчинного права. Великий московский князь был вотчинником своего удела; все жители его территории были его "холопами". Весь предшествовавший ход истории вел к развитию этого взгляда на территорию и население. Признанием прав боярства великий князь изменял своим старинным традициям, которых в действительности не мог заменить другими. Первый понял это противоречие Иоанн Грозный. Московские бояре были сильны главным образом своими земельными родовыми владениями. Иоанн Грозный задумал произвести полную мобилизацию боярского землевладения, отняв у бояр их насиженные родовые удельные гнезда, предоставив им взамен другие земли, чтобы порвать их связь с землей, лишить их прежнего значения. Боярство было разбито; на смену его выдвинулся нижний придворный слой. Простые боярские роды, как Годуновы и Захарьины, захватили первенство при дворе. Уцелевшие остатки боярства озлоблялись и готовились к смуте. С другой стороны, XVI в. был эпохой внешних войн, окончившихся приобретением громадных пространств на востоке, юго-востоке и на западе. Для завоевания их и для закрепления новых приобретений потребовалось громадное количество военных сил, которые правительство набирало отовсюду, в трудных случаях не брезгуя услугами холопов. Служилый класс в Московском государстве получал, в виде жалованья, землю в поместье - а земля без рабочих рук не имела никакой ценности. Земля, далеко отстоявшая от границ военной обороны, тоже не имела значения, так как служилый человек с ней не мог служить. Поэтому правительство вынуждено было передать в служилые руки громадное пространство земель в центральной и южной частях государства. Дворцовые и черные крестьянские волости теряли свою самостоятельность и переходили под управление служилых людей. Прежнее деление на волости неминуемо должно было разрушаться при мелком испомещении. Процесс "окняжения" земель обостряется вышеуказанной мобилизацией земель, явившейся результатом гонений против боярства. Массовые выселения разоряли хозяйство служилых людей, но еще больше разоряли тяглецов. Начинается массовое переселение крестьянства на окраины. В то же время, крестьянству открывается для переселения громадная площадь заокского чернозема. Само правительство, заботясь об укреплении вновь приобретенных границ, поддерживает переселение на окраины. В результате, к концу царствования Грозного, выселение принимает характер общего бегства, усиливаемого недородами, эпидемиями, татарскими набегами. Большая часть служилых земель остается "в пусте"; наступает резкий экономический кризис. Крестьяне потеряли право самостоятельного землевладения, с испомещением на их землях служилых людей; посадское население оказалось вытесненным из южных посадов и городов, занятых военной силой: прежние торговые места принимают характер военно-административных поселений. Посадский люд бежит. В этом экономическом кризисе идет борьба за рабочие руки. Выигрывают более сильные - бояре и церковь. Страдательными элементами остается служилый класс и еще больше крестьянский элемент, который не только потерял право на свободное землепользование, но, при помощи кабальной записи, ссуд и вновь возникшего института старожильства (см.), начинает терять и свободу личную, приближаться к крепостному. В этой борьбе вырастает вражда между отдельными классами - между крупными владельцами-боярами и церковью, с одной стороны, и служилым классом - с другой. Тяглое население таит ненависть к угнетающим его сословиям и, раздражаясь против государственных испомещений, готово к открытому восстанию; оно бежит к казакам, которые уже давно отделили свои интересы от интересов государства. Один только север, где земля сохранилась в руках черных волостей, остается спокойным во время наступающей государственной "разрухи".

В развитии смуты в Московском государстве исследователи различают обыкновенно три периода: династический, во время которого происходит борьба за московский престол между различными претендентами (до 19 мая 1606 г.); социальный - время классовой борьбы в Московском государстве осложненной вмешательством в русские дела иностранных государств (до июля 1610 г.); национальный - борьба с иноземными элементами и выбор национального государя (до 21 февраля 1613 г.).

Первый период Смуты

Последние минуты жизни Лжедмитрия. Картина К. Венига, 1879

Теперь во главе правления очутилась старая боярская партия, которая и выбрала в цари В. Шуйского . "Боярско-княжеская реакция в Москве" (выражение С. Ф. Платонова), овладев политическим положением, возвела на царство своего родовитейшего вожака. Избрание на престол В. Шуйского произошло без совета всей земли. Братья Шуйские, В. В. Голицын с братьями, Ив. С. Куракин и И. М. Воротынский, сговорившись между собой, привели князя Василия Шуйского на лобное место и оттуда провозгласили царем. Естественно было ожидать, что народ будет против "выкрикнутого" царя и что против него окажется и второстепенное боярство (Романовы, Нагие, Бельский, М. Г. Салтыков и др.), которое понемногу стало оправляться от опал Бориса.

Второй период Смуты

После своего избрания на престол счел необходимым разъяснить народу, почему избран он, а не кто другой. Мотивирует он причину своего избрания происхождением от Рюрика; другими словами, выставляет тот принцип, что старшинство "породы" дает право на старшинство власти. Это - принцип старинного боярства (см. Местничество). Восстанавливая старые боярские традиции, Шуйский должен был формально подтвердить права боярства и по возможности обеспечить их. Он это и сделал в своей крестоцеловальной записи, несомненно имеющей характер ограничения царской власти. Царь признал, что он не волен казнить своих холопов, т е. отказался от того принципа, который так резко выставил Грозный и потом принял Годунов. Запись удовлетворила князей-бояр, да и то не всех, но она не могла удовлетворить второстепенное боярство, мелкий служилый люд и массу населения. Смута продолжалась. Василий Шуйский немедленно разослал приверженцев Лжедмитрия - Бельского, Салтыкова и др. - по разным городам; с Романовыми, Нагими и прочими представителями второстепенного боярства он хотел ладить, но тут произошло несколько темных событий, которые указывают на то, что это ему не удалось. Филарета , который был возведен самозванцем в сан митрополита, В. Шуйский думал было возвести на патриарший стол, но обстоятельства показали ему, что на Филарета и Романовых положиться было нельзя. Не удалось ему сплотить и олигархический кружок князей-бояр: он частью распадался, частью становился во враждебные отношения к царю. Шуйский поспешил венчаться на царство, не дождавшись даже патриарха: его венчал новгородский митрополит Исидор, без обычной пышности. Чтобы рассеять слухи, что царевич Дмитрий жив, Шуйский придумал торжественное перенесение в Москву мощей царевича, причисленного церковью к лику святых; прибегнул он и к официозной публицистике. Но все было против него: по Москве разбрасывались подметные письма о том, что Дмитрий жив и скоро вернется, и Москва волновалась. 25 мая Шуйскому пришлось уже успокаивать чернь, которую поднял против него, как тогда говорили, П. Н. Шереметев.

Царь Василий Шуйский

На южных окраинах государства разгорался пожар. Лишь только там стало известно о событиях 17 мая, как поднялась Северская земля, а за нею заокские, украинные и рязанские места; движение перешло на Вятку, Пермь, захватило и Астрахань. Волнение вспыхнуло также в новгородских, псковских и тверских местах. Это движение, обнявшее такое громадное пространство, носило по разным местам разный характер, преследовало разные цели, но несомненно, что оно было опасно для В. Шуйского. В Северской земле движение носило социальный характер и было направлено против бояр. Центром движения сделался здесь Путивль, а во главе движения стали кн. Григ. Петр. Шаховской и его "большой воевода" Болотников . Движение, поднятое Шаховским и Болотниковым, совершенно отличалось от прежнего: прежде боролись за попранные права Дмитрия, в которые верили, теперь - за новый общественный идеал; имя Дмитрия было только предлогом. Болотников призывал к себе народ, подавая надежду на социальные перемены. Подлинного текста его воззваний не сохранилось, но содержание их указано в грамоте патриарха Гермогена . Воззвания Болотникова, говорит Гермоген, внушают черни "всякия злые дела на убиение и грабеж", "велят боярским холопам побивати своих бояр и жены их, и вотчины, и поместья им сулят; и шпыням, и безымянникам ворам велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити; и призывают их воров к себе, и хотят им давати боярство и воеводство, и окольничество, и дьячество". В северной полосе городов украинных и рязанских поднялось служилое дворянство, которое не хотело мириться с боярским правительством Шуйского. Во главе рязанского ополчения стали Григорий Сунбулов и братья Ляпуновы, Прокопий и Захар, а тульское ополчение двинулось под начальством боярского сына Истомы Пашкова.

Между тем, Болотников разбил царских воевод и двигался к Москве. По дороге он соединился с дворянскими ополчениями, вместе с ними подошел к Москве и остановился в селе Коломенском. Положение Шуйского стало крайне опасным. Почти половина государства поднялась против него, мятежные силы осаждали Москву, а у него не было войск не только для усмирения мятежа, но даже для защиты Москвы. К тому же мятежники отрезали доступ хлеба, и в Москве обнаружился голод. Среди осаждавших обнаружилась, однако, рознь: дворянство, с одной стороны, холопы, беглые крестьяне - с другой, могли мирно жить только до тех пор, пока не узнали намерений друг друга. Как только дворянство познакомилось с целями Болотникова и его армии, оно немедленно отшатнулось от них. Сунбулов и Ляпуновы, хотя им и ненавистен был установившийся в Москве порядок, предпочли Шуйского и явились к нему с повинной. За ними стали переходить и другие дворяне. Тогда же подоспело на помощь ополчение из некоторых городов, и Шуйский был спасен. Болотников убежал сначала в Серпухов, затем в Калугу, из которой перешел в Тулу, где засел вместе с казачьим самозванцем Лжепетром. Этот новый самозванец появился среди терских казаков и выдавал себя за сына царя Федора, в действительности никогда не существовавшего. Появление его относится еще ко времени первого Лжедмитрия. К Болотникову пришел Шаховской; они решили запереться здесь и отсиживаться от Шуйского. Численность их войска превышала 30000 чел. Весной 1607 г. царь Василий решил энергично действовать против мятежников; но весенняя кампания была неудачна. Наконец, летом, с огромным войском он лично пошел на Тулу и осадил ее, усмиряя по дороге восставшие города и уничтожая мятежников: целыми тысячами сажали "пленных в воду", т. е. попросту топили. Треть государственной территории была отдана войскам на грабеж и разорение. Осада Тулы затянулась; ее удалось взять только тогда, когда придумали устроить на р. Упе плотину и затопить город. Шаховского сослали на Кубенское озеро, Болотникова в Каргополь, где и утопили, Лжепетра повесили. Шуйский торжествовал, но ненадолго. Вместо того, чтобы идти усмирять северские города, где мятеж не прекращался, он распустил войска и вернулся в Москву праздновать победу. От внимания Шуйского не ускользнула социальная подкладка движения Болотникова. Это доказывается тем, что он рядом постановлений задумал укрепить на месте и подвергнуть надзору тот общественный слой, который обнаружил недовольство своим положением и стремился изменить его. Изданием подобных постановлений Шуйский признал существование смуты, но, стремясь победить ее одной репрессией, обнаружил непонимание действительного положения вещей.

Битва войска Болотникова с царской армией. Картина Э. Лисснера

К августу 1607 г., когда В. Шуйский сидел под Тулой, появился в Стародубе Северском второй Лжедмитрий, которого народ очень метко окрестил Вором. Стародубцы уверовали в него и стали помогать ему. Скоро вокруг него составилась сборная дружина, из поляков, казачества и всяких проходимцев. Это не была земская дружина, которая собралась вокруг Лжедмитрия I: это была просто шайка "воров", которая не верила в царское происхождение нового самозванца и шла за ним в надежде на добычу. Вор разбил царское войско и остановился близ Москвы в селе Тушине, где и основал свой укрепленный стан. Отовсюду к нему стекались люди, жаждавшие легкой наживы. Особенно усилил Вора приход Лисовского и Яна Сапеги.

С. Иванов. Лагерь Лжедмитрия II в Тушино

Положение Шуйского было тяжелое. Юг не мог ему помочь; собственных сил у него не было. Оставалась надежда на север, сравнительно более спокойный и мало пострадавший от смуты. С другой стороны, и Вор не мог взять Москвы. Оба соперника были слабы и не могли одолеть друг друга. Народ развращался и забывал о долге и чести, служа попеременно то одному, то другому. В 1608 г. В. Шуйский послал своего племянника Михаила Васильевича Скопина-Шуйского (см.) за помощью к шведам. Русские уступили Швеции город Карелу с провинцией, отказались от видов на Ливонию и обязались вечным союзом против Польши, за что и получили вспомогательный отряд в 6 тыс. чел. Скопин двинулся из Новгорода к Москве, очищая по пути северо-запад от тушинцев. Из Астрахани шел Шереметев, подавляя мятеж по Волге. В Александровской слободе они соединились и пошли к Москве. К этому времени Тушино перестало существовать. Случилось это таким образом: когда Сигизмунд узнал о союзе России со Швецией, он объявил ей войну и осадил Смоленск. В Тушино были посланы послы к тамошним польским отрядам с требованием присоединения к королю. Среди поляков начался раскол: одни повиновались приказу короля, другие - нет. Положение Вора и прежде было трудное: с ним никто не церемонился, его оскорбляли, чуть не били; теперь оно стало невыносимо. Вор решился оставить Тушино и бежал в Калугу. Вокруг Вора во время его стоянки в Тушине собрался двор из московских людей, которые не хотели служить Шуйскому. Среди них были представители очень высоких слоев московской знати, но знати дворцовой - митрополит Филарет (Романов), кн. Трубецкие, Салтыковы, Годуновы и др.; были и люди незнатные, которые стремились выслужиться, получить вес и значение в государстве - Молчанов, Ив. Грамотин, Федька Андронов и пр. Сигизмунд предложил им отдаться под власть короля. Филарет и тушинские бояре отвечали, что избрание царя не дело их одних, что они ничего не могут сделать без совета земли. Вместе с тем, они вошли между собой и поляками в соглашение не приставать к В. Шуйскому и не желать царя из "иных бояр московских никого" и завели переговоры с Сигизмундом о том, чтобы он прислал на московское царство своего сына Владислава. От русских тушинцев было отправлено посольство, во главе которого стали Салтыковы, кн. Рубец-Масальский, Плещеевы, Хворостин, Вельяминов - все большие дворяне - и несколько человек низкого происхождения. 4 февраля 1610 г. они заключили с Сигизмундом договор, выясняющий стремления "довольно посредственной знати и выслужившихся дельцов". Главнейшие его пункты след.: 1) Владислав венчается на царство православным патриархом; 2) православие должно быть почитаемо по-прежнему: 3) имущество и права всех чинов остаются неприкосновенными; 4) суд совершается по старине; законодательную власть Владислав разделяет с боярами и земским собором; 5) казнь может быть совершена только по суду и с ведома бояр; имущество близких виновного не должно подвергаться конфискациям; 6) подати, собираются по старине; назначение новых делается с согласия бояр; 7) крестьянский переход запрещается; 8) людей высоких чинов Владислав обязан не понижать невинно, а меньших должен повышать по заслугам; выезд в другие страны для науки разрешается; 9) холопы остаются в прежнем положении. Анализируя этот договор, мы находим: 1) что он национальный и строго консервативный, 2) что он защищает больше всего интересы служилого сословия, и 3) что он, несомненно, вводит некоторые новшества; особенно характерны в этом отношении пункты 5, 6 и 8. Между тем, Скопин-Шуйский с торжеством 12 марта 1610 г. вошел в освобожденную Москву.

Верещагин. Защитники Троице-Сергиевой лавры

Москва ликовала, с великой радостью приветствуя 24-летнего героя. Ликовал и Шуйский, надеясь, что дни испытания кончились. Но во время этих ликований Скопин внезапно умер. Пошел слух, что его отравили. Есть известие, что Ляпунов предложил Скопину "ссадить" Василия Шуйского и самому занять престол, но дает право на старшинство власти. Это - принцип старинного боярства (см. /p Скопин отверг это предложение. После того, как об этом узнал царь, он охладел к племяннику. Во всяком случае, смерть Скопина разрушила связь Шуйского с народом. Над войском стал воеводой брат царя Димитрий, совершенно бездарная личность. Он двинулся на освобождение Смоленска, но у деревни Клушина был позорно разбит польским гетманом Жолкевским.

Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Парсуна (портрет) XVII века

Жолкевский ловко воспользовался победой: он быстро пошел к Москве, по дороге овладевая русскими городами и приводя их к присяге Владиславу. К Москве же поспешил из Калуги и Вор. Когда в Москве узнали об исходе сражения при Клушине, поднялся "мятеж велик во всех людях - подвизашася на царя". Приближение Жолкевского и Вора ускорило катастрофу. В свержении с престола Шуйского главная роль выпала на долю служилого класса, во главе которого агитировал Захар Ляпунов. Немалое участие принимала в этом и дворцовая знать, в том числе Филарет Никитич. После нескольких неудачных попыток, противники Шуйского собрались у Серпуховских ворот, объявили себя советом всей земли и "ссадили" царя.

Третий период смуты

Москва очутилась без правительства, а между тем, оно ей было нужно теперь больше, чем когда-либо: с двух сторон ее теснили враги. Все сознавали это, но не знали, на ком остановиться. Ляпунов и рязанские служилые люди хотели поставить царем кн. В. Голицына; Филарет, Салтыковы и прочие тушинцы имели другие намерения; высшая знать, во главе которой стояли Ф. И. Мстиславский и И. С. Куракин, решила подождать. Правление было передано в руки боярской думы, состоявшей из 7 членов. "Седмочисленные бояре" не сумели взять власть в свои руки. Они сделали попытку собрать земский собор, но она не удалась. Боязнь Вора, на сторону которого становилась чернь, заставила их впустить в Москву Жолкевского, но он вошел только тогда, когда Москва согласилась на избрание Владислава. 27 августа Москва присягнула Владиславу. Если избрание Владислава и не было совершено обычным путем, на настоящем земском соборе, то тем не менее бояре не решились на этот шаг одни, а собрали представителей от разных слоев государства и образовали нечто вроде земского собора, который признали за совет всей земли. После долгих переговоров обеими сторонами был принят прежний договор, с некоторыми изменениями: 1) Владислав должен был принять православие; 2) вычеркнут был пункт о свободе выезда за границу для наук и 3) уничтожена была статья о повышении меньших людей. В этих изменениях видно влияние духовенства и боярства. Договор об избрании Владислава был отправлен к Сигизмунду с великим посольством, состоявшим почти из 1000 лиц: сюда входили представители почти всех сословий. Очень вероятно, что в посольство вошла большая часть членов "совета всей земли", избравшего Владислава. Во главе посольства стояли митрополит Филарет и князь В. П. Голицын. Посольство не имело успеха: Сигизмунд сам хотел сесть на московский престол. Когда Жолкевский понял, что намерение Сигизмунда непоколебимо, он оставил Москву, понимая, что русские не примирятся с этим. Сигизмунд медлил, старался застращать послов, но они не отступали от договора. Тогда он прибегнул к подкупу некоторых членов, что ему и удалось: они уехали из-под Смоленска подготовлять почву для избрания Сигизмунда, но оставшиеся были непоколебимы.

Гетман Станислав Жолкевский

В то же время в Москве "седмочисленные бояре" потеряли всякое значение; власть перешла в руки поляков и новообразовавшегося правительственного кружка, изменившего русскому делу и предавшегося Сигизмунду. Этот кружок состоял из Ив. Мих. Салтыкова, кн. Ю. Д. Хворостинина, Н. Д. Вельяминова, М. А. Молчанова, Грамотина, Федьки Андронова и мн. др. Таким образом, первая попытка московских людей восстановить власть кончилась полной неудачей: вместо равноправной унии с Польшей Русь рисковала попасть в полное подчинение от нее. Неудавшаяся попытка навсегда положила конец политическому значению бояр и боярской думы. Как только русские поняли, что ошиблись в выборе Владислава, как только увидели, что Сигизмунд не снимает осады Смоленска и обманывает их, национальное и религиозное чувство начало пробуждаться. В конце октября 1610 г. послы из-под Смоленска прислали грамоту об угрожающем обороте дел; в самой Москве патриоты в подметных письмах раскрывали народу истину. Все взоры обратились на патриарха Гермогена: он понял свою задачу, но не сразу мог взяться за ее исполнение. После штурма Смоленска 21 ноября произошло первое серьезное столкновение Гермогена с Салтыковым, который пытался склонить патриарха на сторону Сигизмунда; но Гермоген еще не решался призвать народ на открытую борьбу с поляками. Смерть Вора и распадение посольства заставили его "повелевати на кровь дерзнути" - и во второй половине декабря он начал рассылать по городам грамоты. Это было открыто, и Гермоген поплатился заточением.

Призыв его, однако, был услышан. Первым поднялся из Рязанской земли Прокопий Ляпунов. Он стал собирать войско на поляков и в январе 1611 г. двинулся к Москве. К Ляпунову шли земские дружины со всех сторон; даже тушинское казачество пошло на выручку Москвы, под начальством кн. Д. Т. Трубецкого и Заруцкого. Поляки, после битвы с жителями Москвы и подошедшими земскими дружинами, заперлись в Кремле и Китай-городе. Положение польского отряда (около 3000 чел.) было опасное, тем более, что и запасов у него было мало. Сигизмунд не мог ему помочь, он сам был не в силах покончить со Смоленском. Ополчения земские и казацкие соединились и обложили Кремль , но между ними сразу пошла рознь. Тем не менее, рать объявила себя советом земли и стала править государством, так как не было другого правительства. Вследствие усилившейся розни между земцами и казачеством решено было в июне 1611 г. составить общее постановление. Приговор представителей казачества и служилых людей, которые составляли главное ядро земского войска, очень обширен: он должен был устроить не только войско, но и государство. Высшая власть должна принадлежать всему войску, которое именует себя "всею землею"; воеводы - только исполнительные органы этого совета, сохраняющего за собой право их смещении, если они будут плохо вести дела. Суд принадлежит воеводам, но казнить они могут только с одобрения "совета всей земли", иначе им грозит смерть. Затем очень точно и подробно урегулированы дела поместные. Все пожалования Вора и Сигизмунда объявлены не имеющими значения. Казаки "старые" могут получать поместья и становиться, таким образом, в ряды служилых людей. Далее идут постановления о возвращении беглых холопов, которые именовали себя казаками (новые казаки), прежним их господам; в значительной степени стеснялось своеволие казаков. Наконец, было учреждено приказное управление по московскому образцу. Из этого приговора ясно, что собравшаяся под Москву рать считала себя представительством всей земли и что на совете главная роль принадлежала земским служилым людям, а не казакам. Этот приговор характерен еще и тем, что свидетельствует о значении, которое понемногу приобретал служилый класс. Но преобладание служилых людей было непродолжительно; казаки не могли быть солидарны с ними. Дело кончилось убийством Ляпунова и бегством земщины. Надежды русских на ополчение не оправдались: Москва осталась в руках поляков, Смоленск к этому времени был взят Сигизмундом, Новгород - шведами; вокруг Москвы расположились казаки, которые грабили народ, бесчинствовали и готовили новую смуту, провозгласив сына Марины, жившей в связи с Заруцким, русским царем.

Государство, по-видимому, гибло; но поднялось народное движение на всем севере и северо-востоке Руси. На этот раз оно отделилось от казачества и стало действовать самостоятельно. Гермоген своими грамотами влил одушевление в сердца русских. Центром движения стал Нижний. Во главе хозяйственной организации был поставлен Кузьма Минин , а власть над войском вручена была князю Пожарскому .

К. Маковский. Воззвание Минина на площади Нижнего Новгорода