Куртуазная лирика

Куртуазная лирика представляет собой проявление антиаскети- ческих устремлений, охвативших широкие слои феодального общества Западной Европы в эпоху расцвета средневековья. Куртуазная поэзия на любовную тему была связана с новой трактовкой любви, которая существенно отличалась от античной и возникла в феодальную эпоху. Куртуазия стала реакцией на религиозные запреты плотской любви.

Французская куртуазная лирика

Данный раздел необходимо открыть рассмотрением источников, представленных лирикой Прованса, поскольку в Провансе куртуазная лирика зародилась раньше, чем в северных областях и таким образом, оказала решающее влияние на литературу северной Франции. В целом можно даже говорить о самостоятельной, самобытной провансальской литературе.

Лирика Прованса

В Провансе развился из латыни самостоятельный провансальский язык. В XI в. Прованс был экономически наиболее развитой областью французских земель. Рыцарство Прованса процветало, было самостоятельным и образованным, поддерживало отношения с городским патрициатом; было очень восприимчиво ко всякого рода новым веяниям. «Лирика Прованса родилась как выражение избытка жизнерадостности» .

Общественное положение трубадуров рыцарского стиля было весьма разнообразным: «Среди них четыре или пять королей, несколько десятков крупных феодалов и большое число мелких рыцарей, но имелось также немало лиц самого различного звания, связанных с рыцарскими кругами и усвоивших их мировоззрение» .

Наиболее значительным из провансальских трубадуров считается Бернард де Вентадорн (1140-1195 гг.), прославившийся своими кан- сонами при многих дворах Европы.

Бернард де Вентадорн. Миниатюра XIII в.

Его биограф писал: «Господь дал ему красоту, доброе и благородное сердце - качества, которые в изначальные времена давали право на родовитость, а также разум, знания, куртуазию и красноречие.

Именно в поэзии де Вентадорна сложились характерные черты лирики трубадуров как поэзии феодального двора с его турнирами, праздниками, состязаниями поэтов и ритуалом служения Даме.

Еще один из ключевых представителей провансальской лирики это Бертран де Борн (ок.1135 - ок. 1210 гг.); барон де Борн был извес 10 История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение. М.: Высшая школа, 1987. С. 83.

тен как храбрый воин, опасный и коварный дипломат и поэт. Он был связан с английским двором, ведшим политическую игру в Провансе . Нас интересуют в первую очередь любовные касоны и сирвентесы, его «политическая» поэзия. В сирвентесах де Борна открывается картина беспокойной, полной тревог и бурных событий жизни Прованса на исходе XII в.

Отмечая характерные черты де Борна необходимо указать, что в силу своей баронской гордости он позволял себе говорить с королями как с равными, с тем же чувством рыцарского кастового равенства обращался он к своим друзьям и недругам, провансальским баронам. Политическим же идеалом для него служили не идеи централизации, а воплощение феодальной вольницы с ее безудержной удалью и беспощадным самоуправством.

• История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение. М.: Высшая школа, 1987.С. 84.
• История всемирной литературы в 9-ти тт. T.2. М.: Наука, 1984. С. 537.

НОУ «ЧШ» УВК «Взмах»

Реферат на тему:

Куртуазная поэзия и лирическая традиция средневековой литературы

Карсекина Анна

Научный руководитель:

Санкт-Петербург

Введение. 4

Глава 1. Рыцарский роман как жанр литературы.. 4

Глава 2. Лирическая традиция Средневековья в поэзии трубадуров и вагантов 4

2.1.Поэзия трубадуров. 4

2.2.Поэзия вагантов. 4

Глава 3. Лирические традиции средневековой литературы, их особенности 4

Заключение. 4

Список использованной литературы.. 4

Введение

Для меня поэзия - это нечто особенное, необыкновенное. А также я очень люблю историю и все, что с ней связано. Наверное, именно поэтому я выбрала столь интересную для меня тему "Куртуазная поэзия и лирическая традиция средневековой литературы". Что же такое куртуазная поэзия? Откуда она пошла? Что в нее входит? Какими были литературные традиции средневековья? В чем заключались их особенности? Все эти аспекты я хочу разобрать в своем реферате.

Начало западноевропейской культуры и литературы относится к 4-5 векам нашей эры, когда после распада Римской империи ее территорию начинали заселять совершенно новые, варварские народы, с другими нравами и традициями. Взаимодействие античного мира и христианства непосредственно дало начало развитию средневековой литературы.

«Куртуазная (рыцарская) поэзия – это не просто поэзия, существовавшая при дворах европейских феодалов в XI – XIII веках. Куртуазная поэзия – это составная часть сложнейшего комплекса моральных норм, правил поведения и формальных установок для всех участников своеобразного спектакля под названием «куртуазная любовь».(А. Порьяз)

Куртуазность - это вкус к внутренним ценностям, уважение к даме и к любви.

В первой главе я раскрою, что же такое рыцарский роман и каковы были лирические традиции средневековой литературы, во второй расскажу про роль и значение поэзии трубадуров и вагантов, а в заключении, на основании изученных вопросов, попробую сделать вывод.

«Куртуазная любовь» смогла пройти через протест и бунт, нашла удивительный баланс души и тела, сердца и мыслей, влечения пола и чувства.

Хотите услышать, сеньоры,

прекрасную повесть о любви и смерти?

Глава 1.
Рыцарский роман как жанр литературы

В конце XII в. в Германии развивается рыцарский, или куртуазный, роман. Рыцарская литература представлена рыцарским романом, который писался на национальных языках. Главным источником рыцарского романа стали кельтские сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, о трагиче­ской любви Тристана и Изольды, о подвигах Ланселота.

Как правило, куртуазная лирика считалась рыцарской поэзией. Но это отнюдь не всегда верно, куртуазной поэзии очень сложно дать отдельное определение, ведь она не была только рыцарской и писалась не только на любовные темы. Термин "roman" поначалу обозначал написанный на романском языке стихотворный текст. Позже значение этого термина изменилось. В рыцарском романе мы находим отражение чувств и интересов рыцаря и его возлюбленной. Фигура рыцаря непоколебимо находится на первом плане, ведь это - феодальная эпоха, а феодал - богатый и всевластный или же оставшийся без гроша - все равно остается рыцарем. Рыцарь должен быть мужественным, справедливым, сильным, у него одно амплуа: охранять страну от врагов и быть воином. Жозеф Бедье (французский филолог) считал, что идеальный рыцарь прежде всего должен быть отважным воином, который неподражаемо владел оружием. Он бесподобно образован, неотразимый охотник. Тристан, персонаж одноименного рыцарского романа - куртуазный рыцарь, его чудесные способности объясняются восхитительным образованием и воспитанием. Важно отметить, что ему необходимы новые победы и достижения. Он хорошо владеет "семью искусствами", многими языками, он поэт и музыкант. Несмотря на это, прежде всего, он - человек, который переживает весьма необычное состояние трагичной любви, которая определяет его жизнь. Все так и было, но все равно некоторые рыцари ограничивались лишь знанием военного дела, чаще всего были необразованными и невежественными.

Средневековый роман в стихах делится на две большие группы, это - романы на античные сюжеты и романы «бретонского цикла». К первой группе относятся такие романы, как: «Роман об Александре»- это греческий роман, который повествует нам о свершениях и жизни величайшего военачальника и завоевателя, Александра Македонского, был популярен в основном в Средние века. «Роман о Трое» - это роман Бенуа де Сент-Мора, который рассказывает о двадцати трёх битвах, в которых описаны смерти таких героев, как: Ахилл, Троил, Парис, Патрокл и Гектор; «Роман об Энее» - это обработка поэмы «Энеида», выполненная неизвестным автором на основе представления о любви. Вторая группа резко отличается от первой, ведь романы «бретонского цикла» - артуровские романы или романы круглого стола имели совсем другой замысел. Это такие романы как «Тристан и Изольда», «Парцифаль» и «Повесть о Граале».

Я думаю, что все мы слышали о произведениях Гомера, Геродота и Солона, но что мы знаем об авторах Средневековья?

Глава 2.
Лирическая традиция Средневековья в поэзии трубадуров и вагантов

Когда заходит речь о Средних Веках, то перед глазами сразу всплывает образ воинственного рыцаря, который поражает мечом соперника, крепостного крестьянина, который работает днями и ночами, огромные каменные замки, суровые казни, утомительный колокольный звон. Много чего ужасного было в то время. Но не стоит забывать, что люди всегда оставались людьми и тянулись к прекрасному и совершенному.

2.1.Поэзия трубадуров

Думаю, стоит начать с поэзии трубадуров. Во-первых, кто такие трубадуры? Трубадуры - это средневековые певцы и поэты, они исполняли свои собственные песни, они были создателями куртуазной лирики. Само слово обозначает "находить, изобретать, слагать стихи". Первые трубадуры появились в Провансе, в XI веке. Это они придумали необыкновенную культуру любви, которую потом назвали куртуазной. Поэзия трубадуров строилась на сравнении действительных событий жизни с устойчивыми моделями ее восприятия. Чаще всего трубадуры восхваляли в своих песнях любовь к замужней и довольно немолодой даме, но у куртуазной любви свои особенности, в первую очередь, она была «тайной». «Я так преданно и верно люблю вас, что ни одному другу не доверю тайну моей любви к вам»,- заявляет Пейре Видаль (известный трубадур, родившийся в 1183 году). Дама куртуазного поэта прекрасна и совершенна, в ней нет изъянов. Она безупречна и душой, и телом. Стоит отметить, что в своих песнях трубадуры совсем не восхваляли желание обладать замужней. Для них гораздо важнее преклоняться перед дамой, любить ее духовной любовью и чтить, как божество. Вот пример трубадурской поэзии:

«С надеждой я гляжу вперед,

Любовью нежной к той дыша,

Кто чистою красой цветет,

К той, благородной, ненадменной,

Кем взят из участи смиренной,

Чье совершенство, говорят,

И короли повсюду чтят». (Бернарт де Вентадорн)

Их поэзия существовала два столетия. Если в самом начале с существованием трубадуров мирились, то спустя два века папа запретил заниматься таким творчеством.

2.2.Поэзия вагантов

Наверное, самое главное – это не перепутать вагантов с трубадурами. Но ваганты, в отличие от трубадуров, писали как на латыни, так и на родном языке. Ваганты – бродячие поэты, существовали с XII по XIII век, их поэзия чаще всего состояла из сатирических песен и воспевания радостей жизни. Они всегда были в самом центре культурных городов, их нахальные стихи и песни звучали на площадях и улицах, призывая к справедливости. Они презирали невежество и жадность монахов, знати, грубость и невежество рыцарей. Ваганты критиковали и духовенство, и самого папу римского. В монашеских уставах о них говорится с негодованием, порой доходящим до вдохновения: «Вырядившись монахами, они бродят повсюду, разнося свое продажное притворство, обходя целые провинции, никуда не посланы, никуда не присланы, нигде не пристав, нигде не осев... И все они попрошайничают, все они вымогают - то ли на свою дорогостоящую бедность, то ли за свою притворно вымышленную святость...»(Исидоровский устав)

Имен вагантов известно очень мало, ибо они не ценили личного авторства . Но все же некоторых удалось вычислить, это – Примас Гугон Орлеанский, Архипиита Кельнский и Вальтер Шатильонский. В их поэзии было очень много духовного аристократизма, но несмотря на это, основные темы поэзии это – восхваление вина и сатирическое разоблачение духовенства. Они мечтали о свободе и справедливости, этим они были близки к беднейшим слоям общества. Также, у них был «Устав Ордена Вагантов», он был написан в шутливой форме, но имел довольно глубокий смысл… В нем оглашалось равенство и объединение всех людей, независимо от происхождения, звания и ранга:

«…Будет ныне учрежден

Наш союз вагантов

Для людей любых племен,

Званий и талантов...

«Каждый добрый человек,-

Сказано в Уставе,-

Немец, турок или грек,

Стать вагантом вправе».

Кто для ближнего готов

Снять с себя рубаху,

Восприми наш братский зов,

К нам спеши без страху!

Все желанны, все равны,

К нам вступая в братство,

Невзирая на чины,

Титулы, богатство,

Наша вера - не в псалмах!

Господа мы славим

Тем, что в горе и слезах

Брата не оставим.

Признаешь ли ты Христа,

Это нам не важно,

Лишь была б душа чиста,

Сердце не продажно…».

В завершении этой главы, я хочу сказать, что поэзия вагантов и трубадуров отличалась друг от друга, но в то же время составляла одно целое.

Трубадуры возвысили любовное переживание до степени искусства. Их поэзия взяла свое начало с Гильгема IX, герцога Аквиатанского и VII графа де Пуатье и завершается уходом последнего трубадура, Гираута Рикьера. Новый куртуазный взгляд, выработанный трубадурами, изменил отношение к женщине. Из нечистого существа, которым раньше считалась женщина, она превратилась в высшее создание, поклонение которому составляло цель жизни рыцаря. Собственное искусство настолько захватывало трубадуров так, что они перебирались через моря и горы, чтобы удивить даму, они стали «рыцарями любви».

Общество вагантов было открыто любому человеку, которому надоел внешний мир или же он не был доволен властью духовенства, или же просто хотел делиться с вагантами творческими идеями. В конце XIII века стихи вагантов узнавали, пели и переписывали. В конце XIV века их уже вряд ли помнили, а к эпохе Возрождения их поэзия была уже прочно забыта. В последний раз об их сатирических стихах вспоминают в годы Реформации, а именно в 1517 – 1648 годах, после чего вагантов забыли окончательно – вплоть до эпохи романтизма.

Можно сказать, что разные поэтические направления соответствовали разным слоям населения.

Глава 3. Лирическая традиция средневековой литературы, их особенности

Средневековая книга, конечно, отличается от античной, а именно: другим содержанием, материалом, предметом, которым написана.. Всем видом, от страницы до самого формата. В этой главе я хочу рассмотреть, какими же были литературные традиции средневековья, а также, в чем заключались их особенности. Всё в средневековом мире было подчинено глобальной идее теоцентризма, Бог находился в центре всего, а вернее, в центре всего находилась церковь, которая влияла на жизнь общества. Но так как я рассматриваю в своем реферате лишь традицию куртуазной литературы, а не всей средневековой, я сознательно убираю это из своего исследования.

Жизнь в Средних Веках была тяжелой. Бедность, грязь, болезни, смерть. Литература стала для людей будто светом в конце тоннеля. Слушая трубадуров, они могли на время забыть некоторые проблемы, они верили в Любовь. Слушая сатирические произведения вагантов, они выносили свою злость на духовенство.

Так как большинство людей были необразованными, они не могли читать рыцарские романы, именно из-за этого, рыцарские романы превращались в легенды и сказания. Мечтой и целью любого бедного человека было стать рыцарем: благородным, умным, образованным, сильным, честным, то есть соответствовать мифу о рыцаре. Они стремились к образу рыцаря, ведь именно таким должен быть человек.

«Неведомый мир чувств, открытый лирическими поэтами для античной, а вслед за нею и европейской поэзии, был также и миром новых ритмом и поэтических размеров. Ибо не подходил строгий и мерный гекзаметр ни для невнятного любовного шёпота. Ни для страстной ворожбы, ни для яростного вопля обманутой любви», - из книги А. льинской и В. Уколовой «Античность: история и культура».

Заключение

Проанализировав куртуазную литературу, я поняла, что она играла очень большую роль в Средних Веках. Под воздействием рыцарской культуры было сформировано несколько западноевропейских литературных направлений, - появилась куртуазная литература. Искусство каждой эпохи и страны теснейшим образом связано с историческими условиями, особенностями и уровнем развития того или иного народа. Рыцарская литература стала ответом на эстетические запросы рыцарства. Рыцарь хотел быть не только воплощением физической силы, но и распространителем нравственного великодушия. Рыцарское сословие пробудило новую идеологию и культуру. Несмотря на все это, эпоха рыцарства просуществовала недолго, поэтому погибли все достижения рыцарства.

Список использованной литературы

1. Алексеев зарубежной литературы. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, М, 1959

2. Брюнель- Дюамель-овседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков. М.,2003

3. редневековые легенды и предания о рыцарях. М.,2006.

4. Гаспаров вагантов. М.,1972.

5. Ле редневековый мир воображаемого. – М., 2001

6. , . Античность: история и культура, М, 1994

7. Михайлов лирика средневекового Запада //Прекрасная Дама: Из средневековой лирики. М, 1984

8. Западноевропейский эпос. Ленинздат, 1977.

9. http://www. ruthenia. ru/folklore/meletinskiy_e_m_srednevekovyy_roman_proishozhdenie_i_klassic. pdf

Рыцарская куртуазная поэзия

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Рыцарская куртуазная поэзия
Рубрика (тематическая категория)	Литература

Укрепление королевской власти, рост богатеющих городов, крестовые похо­ды, открывшие перед изумленным Западом диковинки Ближнего Востока, - всœе это в совокупности обусловило глубокую трансформацию феодальной культуры и возникновение новых форм искусства, которые принято называть куртуазны­ми, ᴛ.ᴇ. придворными. В это время впервые в истории человечества культивиру­ются идеалы духовной любви, возникает рыцарская лирическая поэзия и музыка, куртуазное искусство, отражающее понятие рыцарской доблести, чести, уважения к женщинœе. В средние века поэзия стала королевой словесности, даже летописи облекались в стихотворную форму. Первые любовные рыцарские стихи были созданы в Провансе, на юге Франции, еще в конце XI в. А в XII-XIII вв. уже всœе города, всœе феодальные замки были охвачены новыми веяниями. Пышным цве­том расцветает придворная рыцарская культура, блестящая, изысканная, нарядная.

Оставаясь воином, рыцарь в то же время должен был обладать прекрасными манерами, быть приобщенным к культуре, поклоняться Прекрасной Даме, являя собой образец придворного этикета͵ именуемого куртуазней. Именно с культа ʼʼдамы сердцаʼʼ - Прекрасной Дамы и началась куртуазная поэзия. Рыцари-поэты воспевали ее красоту и благородство, а знатные дамы весьма благосклонно отно­сились к куртуазной поэзии, которая поднимала их на высокий пьедестал.

Конечно, куртуазная любовь была не лишена условности, поскольку полно­стью подчинялась придворному этикету. Дело в том, что Прекрасная Дама, вос­певаемая трубадурами в Южной Франции и труверами в Северной Франции, миннезингерами в Германии и менестрелями в Англии, была, как правило, супру­гой сюзерена. А влюбленные рыцари оставались почтительными придворными. Куртуазные песни, льстя самолюбию дамы, одновременно окружали сиянием ис­ключительности феодальный двор, среди которого она царила.

Куртуазную любовь отличал ряд особенностей. Прежде всœего, это была тай­ная любовь, поэт избегал называть свою даму по имени. Куртуазная любовь яв­лялась любовью тонкой, изысканной, в отличие от чувственной, глупой любви. Она должна была выглядеть трепетным обожанием. Именно в такой призрачной любви находили высшую меру радости. Но не следует преувеличивать платонизм куртуазной любви, в лучших любовных песнях того времени звучит горячее че­ловеческое чувство.

Поэтических текстов, созданных в ту эпоху, чрезвычайно много, и сегодня, конечно, уже никто не знает, кто были авторы большего числа их, но среди по­этов бесцветных появлялись и запоминающиеся фигуры, с яркой индивидуально­стью. Наиболее известными трубадурами были трепетный Бернарт де Вента-дорн, пылкий Гираут де Борнеть, суровый Маркабрюн, рассудительный Пейроль, мечтательный Джауфре Рюдель.

Существовало множество форм куртуазной поэзии Прованса, но к наиболее распространенным относились: кансона, альба, баллада, пасторела, тенсона, плач, сирвентес.

Кансона (ʼʼпесняʼʼ) в повествовательной форме излагала любовную тему:

В час, когда разлив потока От тоски по вас, Далекой,

Серебром струи блестит, Сердце бедное болит.

И цветет шиповник скромный, Утешения никчемны,

И раскаты соловья, Коль не увлечет меня

Вдаль плывут волной широкой В сад, во мрак его глубокий,

По безлюдью рощи темной, Или же в покой укромный

Пусть мои звучат напевы! Нежный ваш призыв, - но где вы?!

(Джауфре Рюдель)

Альба (ʼʼутренняя заряʼʼ) посвящалась земной, разделœенной любви. В ней рас­сказывалось о том, что после тайного свидания влюбленные расстаются на за­ре, и о приближении утренней зари их предупреждает слуга или друг, стоящий на страже:

Молю тебя, всœесильный, светлый Бог, Мой милый друг! Я с вечера не спал, Чтоб друг живым уйти отсюда мог! Всю ночь я на коленях простоял:

Да бодрствует над ним твоя десница! Творца молил я жаркими словами С зари вечерней здесь свиданье длится, О том, чтоб снова свидеться мне с вами. И близок час рассвета... А близок час рассвета.

(Гираут де Борнейлъ)

Баллада в то время обозначала плясовую песню:

Все цветет! Вокруг весна! К нам пришла сюда она,

Эйя! - Как сам апрель, сияя.

Королева влюблена, А ревнивцам даем мы приказ:

Эйя! - Прочь от нас, прочь от нас!

И, лишив ревнивца сна, Мы резвый затеяли пляс.

(Безымянные песни)

Пасторела - песня, в которой рассказывалось о встрече рыцаря и пастушки:

Встретил пастушку вчера я, К ней обратился тогда я:

Здесь, у ограды блуждая. - Милочка! Буря какая

Бойкая, хоть и простая, Нынче взметается злая!

Мне повстречалась девица. - Дон! - отвечала девица, -

Шубка на ней меховая Право, здорова всœегда я,

И кацавейка цветная, Сроду простуды не зная,-

Чепчик - от ветра прикрыться. Буря пускай себе злится!..

(Маркабрюн)

Плач - песня, в которой поэт тоскует, оплакивает свою долю либо скорбит с смерти близкого человека:

Нет, не вернусь я, милые друзья,

В наш Вентадорн: она ко мне сурова.

Там ждал любви - и ждал напрасно я,

Мне не дождаться жребия иного!

Люблю ее - то вся вина моя,

И вот я изгнан в дальние края,

Лишенный прежних милостей и крова...

(Бернарт де Вентадорн)

Тенсона - стихотворный спор, в котором принимают участие либо два поэта͵ либо поэт и Прекрасная Дама, поэт и Любовь:

Я велœел с недавних пор - Ах, Любовь, на ваш укор

Сердцу моему молчать, Мне не трудно отвечать:

Но Любовь со мною спор Долго Донны светлый взор

Не замедлила начать: Я готов был воспевать,

Друг Пейроль, решили, знать, Но в награду мог стяжать

Распрощаться вы со мной, Только боль обиды злой, -

Да и с песнею былой? Дайте ж наконец покой!

Что ж, бесславный ждет удел Я роптать на вас не смел,

Тех, кто сердцем охладел! Но уж песни-то отпел!

(Пейроль)

Сирвентес - песня, в которой поднимаются уже социальные вопросы, главный из которых: кто больше достоин любви - учтивый простолюдин или бесславный барон?

Перигон? Порой бесславно - Мой сеньор! Уже издавна

Жизнь ведет свою барон, Был обычай заведен

Он и груб и неумен, (И вполне разумен он!):

А иной виллан1 бесправный В случае если Донна благонравна,

Щедр, учтив, и добр, и смел, С ровней связывать удел

И в науках преуспел. Тот обычай повелœел.

Что Донне можете сказать: Как мужику любовь отдать?

Кого из этих двух избрать, Ведь это значит потерять

Когда к любви ее влечет? И уваженье и почет...

(Дальфин и Перигон)

1 Виллан - крестьянин.

Наличие в провансальской поэзии таких форм, как тенсона, сирвентес и плач, свидетельствует о том, что хотя любовная тема и занимала в ней господствующее положение, но не являлась единственной. Трубадуры охотно откликались на зло­бу дня, касались в своих песнях вопросов политических и социальных.

Трубадуры были первыми куртуазными лириками Европы. За ними последо­вали немецкие миннезингеры - ʼʼпевцы любвиʼʼ. При этом в их поэзии чувственный элемент играл меньшую роль, нежели в поэзии романской, и скорее преобладал морализаторский оттенок, к примеру:

Те времена прошли давно. Все в грех теперь погружено.

Когда-то, Бог свидетель, Любить грешно и жить грешно.

Царили в мире заодно Губительный владетель,

Любовь и добродетель. Грех греху радетель... –

и религиозный подтекст:

Святого нашего креста Кто в суете земных утех

И ты достоин, Погрязнуть рад.

Когда твоя душа чиста͵ Ты плащ с крестом надел

Отважный воин. Во имя добрых дел.

Такое бремя не для тех, Напрасен твой обет,

Кто глуповат, Когда креста на сердце нет.

В то же время среди немецких миннезингеров существовала целая плеяда по­этов, весьма изысканно воспевавших ʼʼвысокую любовьʼʼ. Причем их отличитель­ной чертой была полная отрешенность от окружающего мира. Поэт, переполнен­ный любовным томлением, как бы бродит в густом тумане любовной меланхолии со своей любовной тоской.

Что мне за дело до рассвета! Пусть веселятся всœе, кому не лень.

Мне безразлично, день или не день. Теперь мне всœе едино:

Не мне сияет солнце это. Куда себя ни день,

Глаза подернула скорбная тень. Кручина да кручина...

Миннезингеры играли в культурной жизни такую важную роль, что один из них - Тангейзер со временем стал даже героем популярной легенды, положенной великим немецким композитором XIX в. Вагнером в основу своей оперы, которая так и на­зывается ʼʼТангейзерʼʼ.

В легенде Тангейзер становится возлюбленным госпожи Венеры и живет вместе с ней в сказочной ʼʼВенериной гореʼʼ. Папа Урбан проклинает раскаявшегося грешника, заявляя, что как не может зазелœенеть посох в его руке, так не может Тангейзер обрести прощение на земле. Удрученный Тангейзер возвращается в Венерину гору, а посох папы расцветает, обличая недостойное жестокосœердие последнего.

Творчество трубадуров, труверов, миннезингеров можно назвать первым ве­ликим расцветом европейской лирики, за которым последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения.

Рыцарская куртуазная поэзия - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Рыцарская куртуазная поэзия" 2017, 2018.

1. Куртуазная лирика.

Что же такое средневековое рыцарство? Как социальное явление оно было порождением «брака по расчету», который за­ключили между собой феодальное государство и католическая церковь. Первы­ми рыцарями стали вооруженные монахи, вчерашние кресто­носцы, привычно отождествлявшие меч с крестом, один из лучей которого длиннее трех остальных, воспринимавшие его как символ силы, порядка и несокрушимой власти христианского императора.

После XII века появляется светское рыцарство. При дворах европейских государей и крупных феодалов постепенно груп­пируются специфические военизированные сообщества, члены которых называют себя рыцарями и посвящают все свои по­мыслы и устремления служению сюзерену и Прекрасной Даме. В целом рыцарство, безусловно, было позитивным общественным явлением, способ­ствовавшим появлению и развитию специфической куртуазной культуры.

Говорить о рыцарстве и не сказать о культе Прекрасной Дамы – это значит почти ничего не сказать. Скорее всего, он, действительно, берет свое начало от экстатического обожания Богоматери. В дальнейшем предметом поклонения становится светская красавица, занимающая самое высокое положение в обществе, как правило, жена короля или знатного вельможи.

Рыцарство как не самый обременительный род занятий оставляло немало досуга, который нередко заполнялся поэтическим творчеством. Куртуазная культура породила значительную по своим результатам литературу. Ведущими жанрово-родовыми формами, которые культивировались в ней, были лирика и роман – прямое следствие пробуждения лично­стного начала в сознании средневекового человека.

Своего наивысшего расцвета рыцарская лирика достигла во Франции, в этой поистине классической стране европейского феодализма. В южной ее провинции к концу XI–XIII веков образовалось государство, подчиненное метро­полии, – Прованс со своим достаточно отличным от северо­французского языком, со своими культурными традициями (связями со странами средиземноморского бассейна, в том числе и арабскими, а также живыми воспоминаниями об античности). Провансальские поэты-рыцари называли себя трубадурами (от глагола trobar, фр. trouver – находить, открывать).

Огромное значение они придавали технической стороне творчества, разработав богатейшую и спе­цифическую систему жанров, метрических и строфических форм. Им, как заметил в свое время Пушкин, принадлежит заслуга вве­дения в европейскую поэзию такого важного ее элемента, как рифма.

В тематическом отношении провансальская поэзия исклю­чительно разнообразна. Однако вне конкуренции была, как не­трудно догадаться, тема любви. Трубадуры намного опередили свое время, предвосхитив ренессансную реабилитацию законного права личности на свободную личную жизнь. Рыцарская любовь средних веков отнюдь не была супружеской любовью. Наобо­рот. В своем классическом виде, у провансальцев, рыцарская любовь устремляется к нарушению супружеской верности, и ее поэты воспевают это.

Со временем была выработана концепция любви как вели­кой силы, расшатывающей социальные преграды, уравниваю­щей влюбленных, к каким бы сословным, национальным или даже религиозным группам они ни принадлежали.

Пожалуй, наивысшим творческим достижением провансаль­ских трубадуров была тщательно разработанная ими система лирических жанров, среди которых наибольшей популярностью пользовались кансона, алъба, баллада, пастурелла, романс, тенсона, плач, сирвента. Каждый из них имел некую каноническую содержательную схему, которая могла так или иначе варьиро­ваться.

Кансоной называлась песня любовного или религиозного содержания с изысканной строфикой и рефренами.

«Цветом» провансальской любовной лирики была «альба» – «песня рассвета». Одна из характерных жанровых примет альбы – обязатель­ное присутствие в рефрене слова «рассвет».

«Антиальбой» можно было бы назвать серену, т.е. «вечернюю песнь», в которой лирический герой торопит не рассвет, а на­ступление вечера. Соответственно это ключевое слово обязательно для рефрена в конце каждой строфы.

Столь же строго канонизированным лирическим сюжетом, который, однако, мог варьироваться в определенных пределах, обладала пастурелла (буквально – пастушеская песнь).

Диалогическое начало дает о себе знать в жан­ре, который так и называется тенсона, т.е. песня-спор. Обычно это были произведе­ния, написанные двумя соавторами.

Любопытную жанровую метаморфозу претерпела баллада (в точном переводе танцевальная песнь). Действительно, первона­чально так называлась песня, исполнявшаяся во время танца на народных гуляниях. Однако в дальнейшем, когда словесный текст окончательно отделился от танцевальных па, термин «баллада» закрепился за содержательным комплексом, характерным для этих песен (лиро-эпическое повествование с налетом таинственности и тра­гизма).

Подобные структурные сдвиги произошли и с жанром ро­манса, и, не в последнюю очередь, с его терминологическим обозначением: в первичном употреблении романсом называлась просто «песня на романском языке», в дальнейшем – стихот­ворение чаще всего любовного содержания и как бы предназ­наченное для пения.

К жанрам политической лирики относились плач и сирвента (сирвентес). Сирвента (от прованс. sirventes – служащий) представляла со­бой полемически заостренное стихотворение, трактовавшее тот или иной политический либо социальный вопрос.

Северофранцузские поэты-рыцари труверы также внесли свой вклад в жанровую систему рыцарской лирики. Помимо жанров, изобретенных провансальскими трубадурами, они культивиро­вали ткацкие песни, песни о неудачном замужестве и песни о крестовых походах.

Чаще всего, конечно, соответствующие произведения писа­лись мужчинами, весьма искусно имитировавшими пережива­ния представительниц прекрасного пола, но было и немало слу­чаев собственно женского творчества (последовательницы Сап­фо парадоксальным образом пополняли собой, казалось бы, су­губо мужскую рыцарскую лирику; во всяком случае, до нас дошло не менее 30 имен трубадуров в юбке!).

Рыцарь-миннезингер – первый поэт-про­фессионал; в отличие от своего предшественника шпильмана. Дошедшие до нас жизнеописания поэтов-рыцарей свидетельствуют не только о высокой степени осознанности ими своего творчества, но и о новом направле­нии творческого интереса – к внут­ренней жизни и частной судьбе человека.

Тем не менее придворная литера­тура имела прежде всего развлекательную функцию и была предназна­чена не для чтения, а для исполне­ния – отсюда ее особая музыкаль­ная и поэтическая форма, направлен­ная на звуковое восприятие. В музы­кальном сопровождении использова­лись скрипка, арфа, лютня и ротта (вид арфы или лиры). Таким образом, миннезингер сочетал в себе поэта и композитора, певца и музыканта.

Вопросы для самоконтроля.

1. Что представляло собой средневековое рыцарство?

2. Где рыцарская лирика достигла своего расцвета?

3. Кто такие трубадуры?

4. Каковы основные жанры рыцарской лирики?

Куртуазные поэты создали свою систему лирических жанров, восходящую к народным истокам и в то же время усложненную в соответствии с эстетическими установками провансальских поэтов. Ведущее место в этой системе занимала канцона , жанр сложный, изысканный, призванный уже формой своей передавать утонченность куртуазного чувства. Канцона представляла собой большой по объему текст, вмещающий в своей структуре пять-семь строф, часто завершающихся так называемыми торнадами (посылками). Если каждая строфа содержала, как правило пять- десять стихов, то торнады представляли более укороченную строфу из трех-четырех стихов, причем повторяющих метрическую структуру и рифмы заключительных стихов последней строфы. Назначение торнады предполагало вывод или обращение. Она могла, таким образом, содержать указание на имя воспеваемой дамы, чаще зашифрованное под условным именем – "сеньялем". Так, в одной кансоне Гильом Аквитанский называет свою даму "Воп Vezi" – "Добрый Сосед". Бернарт де Вентадорн в своих песнях может назвать даму "Отрадой Глаз" или "Опорой Вежества". Нам также известно, что прославленную внучку Гильома, Элеонору Аквитанскую, Бернарт называл "Жаворонком".

Уже само обозначение жанра (канцона – итал. "песня") подчеркивало его музыкальность. Последняя создавалась самой структурой строфы, которая распадалась на две или три метрически различные группы, создающие определенный мелодический рисунок за счет "восходящей" и "нисходящей" интонации и чередования длинных и укороченных строк. Часть с "восходящей интонацией", в свою очередь, делилась на "два шага", отмеченные сходным расположением строк и иногда тождественностью рифм. Связь между "восходящей" и "нисходящей" частями поддерживалась рифмой: первая рифма нисходящей части должна была "подхватывать" последнюю рифму восходящей части. М. Л. Гаспаров связывает принцип чередования строк разной длины в канцоне с ее истоками, восходящими к хороводной народной песне: "хоровод под напев двигался на полкруга, потом под напев (того же ритма) возвращался попятным движением к исходному положению, а потом, наконец, под напев нового ритма совершал полный оборот. Эта структура – две короткие части одинакового строения и одна длинная иного строения – сохранилась и в строфе литературной канцоны". Приведем пример из канцоны мастера "изысканного стиля", трубадура Пейре Овернского (Peire d"Alvernhe, ок. 1149–1168). Перевод канцоны "О том, как в любви наступила зима" выполнен исследователем и переводчиком поэзии трубадуров А. Г. Найманом, стремящимся сохранить строфические особенности текста.

Короток день и ночь длинна,

Воздух час от часу темней;

Будь же, мысль моя, зелена

И плодами отяжелей.

Прозрачны дубы, в ветвях ни листа,

Холод и снег, не огласится дол

Пением соловья, сойки, клеста.

Но надежда мне все ж видна,

В дальней и злой любви моей:

Вставать одному с ложа сна

Горько тому, кто верен ей;

Радость должна быть в любви разлита,

Друг она тем, кто тоску поборол,

И тех бежит, в чьих сердцах темнота...

Другим важнейшим жанром куртуазной поэзии была сирвента, структурно соответствующая жанру любовной канцоны, но отличающаяся от нее тематикой общественного содержания: политической и нередко сатирической. В сирвентах трубадуры затрагивали вопросы войны, феодальных усобиц, взаимных отношений. Достоинства и недостатки той или иной персоны или даже целой социальной группы обсуждались в сирвенте со всем пылом, без всякого сдерживания негативных эмоций. Так, к примеру, один из наиболее известных мастеров сирвенты Бертран де Борн (Beitran de Born, ок. 1182/1195–1215) выражал в одной из своих сирвент крайнюю неприязнь к черни.

Мужики, что злы и грубы,

На дворянство точат зубы,

Только нищими мне любы!

Любо видеть мне народ

Голодающим, раздетым,

Страждущим, не обогретым!

Пусть мне милая солжет,

Ежели солгал я в этом!

(Пер. А. Сухотина)

Однако чаще сирвенты были "персональными" и обличали не только нравственные пороки противников, но и их поэтическую бездарность. Так, уже упоминавшийся выше Пейре Овернский запечатлел в своей сирвенте сатирическую "галерею трубадуров".

О любви своей песню Роджьер

На ужасный заводит манер –

Первым будет он мной обвинен;

В церковь лучше б ходил, маловер,

И тянул бы псалмы, например,

И таращил глаза на амвон.

И похож Гираут, его друг,

На иссушенный солнцем бурдюк,

Вместо пенья – бурчанье и стон,

Дребезжание, скрежет и стук;

Кто за самый пленительный звук

Грош заплатит – потерпит урон.

Третий – де Вентадорн, старый шут,

Втрое тоньше он, чем Гираут,

И отец его вооружен

Саблей крепкой, как ивовый прут,

Мать же чистит овечий закут

И за хворостом ходит на склон...

(Пер. А. Наймана)

Подобно тому, как канцоны прямо или же через доверенное лицо переправляли к адресату, сирвенты посылали врагу, и они нередко воспринимались как вызов, па который отвечали действием или словом. Такова, к примеру, сирвента "О том, что невыносимо", написанная трубадуром Монахом Монтаудонским (Monge de Montaudon, ок. 1193–1210) как шутливое продолжение "сатиры" Пейре Овернского. Пародийный эффект в сирвенте Монаха Монтаудонского создается за счет сохранения принципа сатирического "ряда", однако "ряд" этот наполняется уже объектами "внеперсональными" и заметно сниженными в проявлении своем:

Хоть это и звучит не внове,

Претит мне поза в пустослове,

Спесь тех, кто гак бы жаждет крови,

И кляча об одной подкове;

И, бог свидетель, мне претит

Восторженность юнца, чей щит,

Нетронут, девственно блестит,

И то, что капеллан небрит,

И тот, кто, злобствуя, острит.

Претит мне гонор бабы скверной

И нищей, а высокомерной;

И раб, тулузской даме верный

И потому ей муж примерный;

И рыцарь, о боях и проч.

И как до рубки он охоч

Гостям толкующий всю ночь,

А сам бифштекс рубить не прочь

И перец в ступке натолочь...

(Пер. А. Наймана)

Заметим, однако, что при всей противоположности содержания канцона и сирвента, бывало, сближались в тех случаях, когда строфы с политической и военной тематикой включали в своем составе и похвалы возлюбленной. Подобным соединением мотивов отмечены, к примеру, отдельные образцы поэзии трубадура Пейре Видаля (Peire Vidal, ок. 1183– 1204). В качестве примера приведем отрывок из сирвенты, в которой трубадур выпрашивает у своего покровителя коня:

Жаль, нет коня, а будь я на коне,

Король бы почивать мог в сладком сне,

На Балагэр спустился бы покой;

Я б усмирил Прованс и Монпелье,

И те, что еле держатся в седле,

В Кро не посмели б учинить разбой.

А встреть я близ Тулузы, на реке,

Бойцов с дрожащим дротиком в руке,

Услышав "Аспа!" и "Оссо!" их вой,

Их в быстроте превосходя вдвойне,

Ударю так, что к крепостной стене,

Мешаясь, повернет обратно строй.

Губители людей достойных, те,

Кто в ревности погряз и клевете,

Кто радость принижает волей злой,

Узнают, что за мощь в моем копье.

Я ж их удары, шпаг их острие,

Приму как на павлиньих перьях бой.

Сеньора Вьерна, Милость Монпелье,

И эн Райньер, любите шевалье,

Чтоб славил он Творца своей хвалой.

(Пер. А. Наймана)

Своеобразную разновидность "персональной сирвенты" представляет жанр плача, нацеленный на прославление достоинств и подвигов умершего лица. Куртуазные поэты оплакивали своих высоких покровителей или собратьев- трубадуров. Изредка этот жанр предназначался и для оплакивания возлюбленной Дамы. Один из наиболее известных текстов Бертрана де Борна содержит его плач по своему политическому кумиру, рано умершему сыну Генриха II Плантагенета – Джефри, герцогу Бретонскому, которого при жизни Бертран дс Борн побуждал к восстанию против отца. Герцогу Джеффри было суждено умереть в самый разгар военных действий (1183), но не от боевых ран, а от горячки.

Славился своими плачами также трубадур Сордель (Sordcl, ок. 1220–1269). Среди его плачей выделяется плач, посвященный Блакацу (ум. 1236), провансальскому сеньору, который снискал известность своей щедростью и покровительством по отношению к трубадурам, а также отличался поэтической одаренностью. Среди собратьев-трубадуров этот плач вызвал резонанс содержащимся в нем мотивом "съеденного сердца" . Сордель в своем плаче призывал ряд современных властителей к "вкушению" сердца умершего с целью укрепления мужества. Трубадур Бертран д"Аламон (Bertran d"Alamanon, ок. 1229–1266), к примеру, по-своему возражал Сорделю, предлагал делить сердце не между трусами, а между достойными Дамами. Заметим, что позднее Данте в своей "Божественной комедии" выводит Сорделя как общего для них с Вергилием спутника по Чистилищу. Примечательно, что в ходе этого путешествия трубадур показывает Данте и Вергилию души тех правителей, которых он представил в своем плаче по Блакацу.

Куртуазные поэты не только часто пели полемику друг с другом, но и нередко культивировали формы с внутренней диалоговой природой. Так, своеобразный диалог-спор представлял собой жанр тенсопы. Трубадуры спорили на темы рыцарского этикета и касались не только тонкостей куртуазной любви, но и предпочтительных форм ее изображения. К примеру, они могли обмениваться мнениями, что лучше: быть мужем Дамы или ее любовником, предпочесть служение Даме или бранной славе и т.д. В области поэтического творчества наиболее значимой была полемика о различиях "простого" и "темного" стиля. Нередко генсону сочиняли два поэта, и они же совместно ее исполняли. Так, известностью пользуется тенсона, в которой два поэта – Рамбаут д"Ауренга и Гираут де Борнейль – рассуждают о мотивах своего пристрастия к разным стилям: первый отстаивает достоинства "темного" стиля, изысканной, утонченной манеры, – trobar cius, второй отдает преимущество простой и ясной, более доступной поэзии – trobar lieu. Приведем фрагмент из указанной тенсопы, в которой обращает на себя внимание подчеркнуто учтивая манера спорящих.

Гираут, зачем тогда, чудак,

Трудиться, зная наперед,

Что труд усердный попадет

Не к знатокам,

А к простакам,

И вдохновенных слов поток

В них только вызовет зевок?

– Линьяурс, я – из работяг,

Мой стих – не скороспелый плод,

Лишенный смысла и красот.

Вот и не дам Своим трудам

Лишь тешить узенький мирок,

Нет, песни путь – всегда широк!

– Гираут! А для меня – пустяк,

Широко ль песня потечет,

В стихе блестящем – мне почет.

Мой труд упрям,

И буду прям, –

Я всем свой золотой песок Не сыплю, словно соль в мешок!..

(Пер. В. Дынник)

Диалоговая структура отличает также жанр пастурели. В генезисе этого жанра слились две традиции: античная (эклога Феокрита, римская сатура) и фольклорная средневековая (весенние, свадебные песни). На фоне идеального пейзажа, чаще всего весеннего или летнего, разворачивается описание встречи рыцаря с пастушкой. Разговор между этими представителями разных сословий развивается в духе содержательного и стилевого контраста, создающего комическую тональность. Рыцарь, пытающийся соблазнить пастушку, соединяет свои домогания с формулами утонченной куртуазии. Но крестьянская девушка оказывается устойчива против грубой лести и с насмешкой парирует реплики навязчивого кавалера, который остается ни с чем. Один из ранних образцов пастурели находим в поэзии трубадура XII в. Маркабрюна.

"Дева, вы милы, пригожи, С дочерью сеньора схожи Речью – иль к себе па ложе Мать пустила не мужлана; Но. увы, я девы строже Вас не видел: как, о боже, Выбраться мне из капкана?"	"Дева, в вас видна порода, Одарила вас природа, Словно знатного вы рода, А совсем не дочь мужлана; Но присуща ль вам свобода? Не хотите ль, будь вы подо Мной, заняться делом рьяно?"
"Дон, родня моя – ни кожи, Если всмотритесь, ни рожи, Их удел – кирка да вожжи, – Мне сказала дочь мужлана, – Но творить одно и то же Каждый божий день – негоже И для рыцарского сана".	"Ваши речи полны меда, Но, сеньор, такого рода Куртуазность – ныне мода, – Мне сказала дочь мужлана. – Прячет ваш подход невзгоду, Так что: ходу, дурень, ходу! Иль вам кажется, что рано?"

(Пер. А. Наймана)

Диалоговой структурой и фольклорным генезисом отмечен также жанр альбы – "песни на рассвете" (прованс. alba – утренняя заря). Происхождение песни связывают с фольклорными свадебными и женскими песнями. Нередко альба строится как лирический монолог героини, сетующей на наступающее утро, разлучающее ее с возлюбленным. В структуре песни характерно повторение слова "альба" в конце каждой строфы.

(Пер. В. Дынник)

Приведенный фрагмент одной из ранних провансальских альб, принадлежащих неизвестному автору, на русском языке известен в прекрасном переводе В. Дынник по первой строке "Боярышник листвой в саду поник...". Упомянутая альба отличается страстностью монолога лирической героини и насыщенностью природных образов, напоминающих о традиции весенних песен. Свидание происходит в саду под кустом боярышника, своей листвой прикрывающего влюбленных. Альба передает атмосферу тайного свидания, когда на заре, которую часто возглашает пение птиц, влюбленные должны расстаться. Альба может представлять также и диалог влюбленных, содержащий горестную жалобу на неумолимость времени и предстоящую разлуку. Традиция Альбы отчетливо ощущается в шекпировской трагедии "Ромео и Джульетта" в сцене утреннего расставания влюбленных (Акт III, сцена 5):

Джульетта .

Ты хочешь уходить? Но день не скоро:

То соловей – не жаворонок был,

Что пением смутил твой слух пугливый;

Он здесь всю ночь поет в кусте гранатном.

Поверь мне, милый, то был соловей.

Ромео :

То жаворонок был, предвестник утра, –

Не соловей. Смотри, любовь моя, –

Завистливым лучом уж на востоке

Заря завесу облак прорезает.

Ночь тушит свечи: радостное утро

На цыпочках встает на горных кручах.

Уйти – мне жить; остаться – умереть.

(Пер. Т. Л. Щепкиной-Куперник)

Важную роль в альбе может играть также страж или друг, покровительствующий влюбленным и напоминающий им о наступающем утре, таящем угрозу разоблачения. Приведем отрывок из знаменитой альбы XII в., принадлежащей трубадуру Гирауту де Борнелю. Эта альба целиком строится как монолог стража, надежного друга рыцаря:

"Прелестный друг, сном долгим вас корю,

Проснитесь – иль проспите вы зарю,

Я вижу, свет звезды с востока хлынул,

Уж близок день, час предрассветный минул.

Заря вот-вот займется".

"Прелестный друг, увидьте наяву

Бледнеющую в окнах синеву

И верный ли, решите, я глашатай;

Проснитесь – или я ваш враг заклятый!

Заря вот-вот займется".

"Прелестный друг, я песней вас зову,

Проснитесь – ибо, спрятавшись в листву,

Приветствует зарю певец пернатый:

Ревнивца месть за сон вам будет платой –

Заря вот-вот займется".

"Прелестный друг, я не встаю с колен

С тех пор, как вы ушли: всю ночь согбен,

К Спасителю взываю многократно,

Чтоб невредимо вы прошли обратно:

Заря вот-вот займется"...

(Пер. А. Наймана)

Круг понятий и проблем

Жанры : канцона, торнада, сеньяль, сирвента, плач, диалоговые формы, тснсона, пастурель, альба.

Задание для самоконтроля

Расскажите о Бернарте де Вентадорне, Бертране де Борне, Сорделе, Маркабрюне.

• Подробнее о мотиве "съеденного сердца" и его литературных обработках см.: Жизнеописания трубадуров. М., 1993. С. 702–704.