Стихотворение А. А

Афанасий Афанасьевич Фет - прекраснейший лирик, пожалуй, один из последних романтиков в плеяде русских литераторов «золотого века», человек удивительной трагической судьбы.

Жизнь поэта трудно назвать счастливой: на его долю выпали судебные тяжбы, женитьба на нелюбимой женщине и искренняя, чистая, прекрасная любовь - к сожалению, Афанасий Афанасьевич не сумел принять её, а потому до конца своих дней корил себя, мучил - и изливал душу на бумаге, о любви «писал навзрыд». Каждое его любовное стихотворение - это оголённая струна, сердце, вывернутое перед читателем наизнанку, пылкое, страстное, виноватое… За эту пылкость и честность в последние годы жизни он получит целый ушат злословия, ненависти и презрения от критиков. Однако в душах современников и потомков он всё равно останется невероятно чувственным человеком, подарившим миру трогательную любовную историю.

Одним из наиболее искренних и волнующих стихотворений А.А. Фета становится «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…». Это позднее произведение поэта, которое зачастую ошибочно трактуют, предполагая, будто оно посвящено Татьяне Кузьминской, ставшей прообразом Наташи Ростово й в романе Л.Н. Толстого «Война и мир». Несмотря на то, что литературоведы имеют основания так считать, в этой версии слишком много неточностей, которые полностью отсутствуют в иной, менее известной версии истории создания стихотворения, согласно которой его адресатом является Мария Лазич - единственная любовь поэта.

Немногим известно, что абсолютно вся любовная лирика поэта посвящена именно этой девушке, отчаянно любившей Афанасия Афанасьевича и даже готовой быть его сожительницей, любовницей - лишь бы не расставаться с ним.

Увы, поэта не устраивала женитьба на бесприданнице. Он не смог отказаться от материального благополучия ради лучшего чувства в его жизни. Когда Лазич трагически погибнет, Фет поймёт, что он упустил своё счастье. Несмотря на то, что до сих пор ходят споры о том, была ли её смерть несчастным случаем или самоубийством, поэт однозначно решил: это именно он виноват в трагедии Марии. Этого он себе не простит. Именно поэтому так часто в его стихотворениях встречается мотив огня и слёз - символы его вечной вины.

Тематически стихотворение «Сияла ночь…» глубоко интимное, любовное. В нём отразились все переживания поэта. Однако несмотря на трагическую историю его создания, его настроение всё же мажорное, воодушевляющее. В последних строках, пронизанных светлой печалью, как-то между строк читается, нет, ощущается надежда на воссоединение с любимой; её светлый образ сопутствует лирическому герою всю жизнь, становясь будто его ангелом-хранителем. Недаром в стихотворении создаётся чувственный, неземной, божественный образ прекрасной девушки, которая когда-то играла герою на рояле… В произведении господствует мысль о бессмертии любви и души человеческой, так что лирический герой надеется на встречу с возлюбленной за пределами земного мира.

По сюжету «Сияла ночь…» близка пушкинскому «Я помню чудное мгновенье… »: в нём так же проявляется мотив любви-воспоминания, оживляющего все лучшие чувства в душе героя. Стихотворение начинается с экспозиции, представляющей собой пейзажную зарисовку, и продолжается картиной ночного свидания, во время которого влюблённые наслаждаются друг другом. Героиня играет на рояле, будто изливая при этом свою душу, а её возлюбленный в эту самую секунду особо остро ощущает его привязанность к девушке, осознаёт всю глубину своих чувств к ней.

Проходит много лет, и вот образ возлюбленной возрождается в душе героя, он благодарит её за нежность, за чувственность, и жалеет, что его мечты остаются только мечтами…

Особую трогательность и смысловую глубину стихотворению придаёт кольцевая композиция. Строки «Тебя любить, обнять и плакать над тобой» обрамляют историю любви персонажей, органично вплетая в сюжет мотив их разлуки.

Стихотворение написано катренами, шестистопным ямбом с чередованием мужской и женской рифмы, с перекрёстной рифмовкой. Несмотря на кажущуюся простоту, лиризм произведения достигается сложной работой со средствами художественной выразительности. Среди тропов наиболее значимы олицетворения, наблюдающиеся практически в каждой строфе (кроме последней): у ног лежали лучи, дрожали струны рояля, сияла ночь; и эпитеты (томительные годы, звучные вздохи, рыдающие звуки). Вторая и четвёртая строфа композиционно параллельны друг другу, что помогает усилить поэтическую картину, стократ увеличить то приятно-болезненное чувство горечи упущенной любви.

Стилистические фигуры представлены не менее разнообразно. Так, для него характерны анафора (третья строфа), градация (любить, обнять, плакать), инверсия.

Но основная привлекательность произведения обеспечивается использованием аллитерации и ассонанса. Именно эти приёмы поэтической фонетики создают неповторимую мелодичность, певучесть строк.

В первых двух строчках повторяются звуки «л» и «о», создавая ощущение тишины, нежности, мягкости. Вторая половина первого катрена отличается обилием звука «р», что помогает передать волнение, неровное биение сердца двух взволнованных влюблённых.

Эту безупречную элегию сложно отнести к какому-либо литературному направлению, однако многие литературоведы склоняются к мысли, что это - романтическое произведение.

Удивительное свойство Фета-поэта заключается в том, что он способен абстрагироваться от внешней суеты. Несмотря на жизненные неурядицы, он находит упоение в воспоминаниях и стихах. Несмотря на то, что в «Сияла ночь…» неоднократно повторяются слова «плакать», «слёзы», в нём отражены лишь положительные, прекрасные чувства поэта. Складывается ощущение, будто он не хочет возвращаться в реальность - лишь жить прекрасными мечтами, ограждающими его от проблем и трудностей реального мира.

Тема любви ярко прозвучала в относящемся к поздней лирике Фета стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…». Это стихотворение было написано 2 августа 1877 года. Оно посвящено непосредственно музыке и пению, и поэтому автор относит его к циклу «Мелодии».
Стихотворение «Сияла ночь…» было создано поэтом под впечатлением одного музыкального вечера в кругу друзей и посвящено Татьяне Андреевне Берс, в замужестве Кузминской, которой Фет был одно время увлечен. Девушка пела на этом вечере, так как была замечательной певицей, профессионально занималась музыкой. Кузминская - сестра жены Л. Н. Толстого - стала прототипом Наташи Ростовой в романе «Война и мир». В эпизодах толстовского романа и в стихах Фета мы можем услышать звуки ее пения:

Для Фета лирическая героиня – земное воплощение красоты жизни, ее высокого «звука».
В данном стихотворении доминирует образ любви – воспоминания, которому время неподвластно:
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь…
А.А.Фет использует глаголы в форме прошедшего времени («пела», «много лет прошло», «струны дрожали»), ведь былая любовь – это только воспоминание, которое оставило яркий след в его жизни. Стихотворение переполнено чувствами автора. В нем заложена сила лирического переживания, и в какой-то степени автор даже укоряет себя за то, что он долгое время не мог найти себе места, не мог думать ни о чем другом, кроме Т. А. Берс:
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной…
Для Фета любовь есть единственное содержание человеческого бытия, единственная вера. Порыв страсти чувствуется в стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…».
В начале стихотворения тихая картина ночного сада контрастирует с бурей в душе поэта: Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Природа и любовь взаимосвязаны в стихах Фета. Эти понятия родственны, и они выражают сущность бытия. Когда эти понятия сливаются в единое целое, рождается первозданная красота.
Очень выразительно начало стихотворения: «Сияла ночь». Это оксюморон, ведь ночь – темная, черная, данный стилистический приём подчеркнут инверсией: сказуемое предшествует подлежащему.
Это необычайная ночь, праздничная, светлая от луны. А. А. Фет – певец ночи, изнутри осветленной, гармонической, дрожащей мириадами огней. «Сияла ночь» - типично фетовское словосочетание.
Гостиная в стихотворении – продолжение сада: «Лежали лучи у наших ног в гостиной без огней». Первая строфа не столь четко определяет мотив воспоминания давно минувшего чувства.
Стихотворение “Сияла ночь…” наполнено звуковыми повторами. Они воспринимаются Фетом, как явление прекрасного в поэзии. Сонорные в русском языке, в частности «р» и «л»,- самые звучные, певучие согласные. Именно на повторных сонорных строится в стихотворении звуковой образ, и он поддерживает, подчеркивает образ живописный. Стихотворение “Сияла ночь”, как и многие другие стихотворения Фета, отличаются стройностью тона и стройностью композиции. Одно вытекает из другого, последующее продолжает и развивает предыдущее. Лирическое повествование идет с нарастанием: нарастает чувство к смысловому итогу. Такого рода стиховые композиции производит особенно сильное впечатление.
Пережив настоящую любовь, Фет тем не менее не опустошен, и всю свою жизнь он хранил в памяти свежесть своих чувств и образ любимой. А мотив страдания, слез, плача, рыдания обостряет чувство жизни и красоты:
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
В стихотворении часто повторяется слово «любовь» и «любить», что говорит о главной теме произведения. Любовь – это жизнь, и нет ничего на свете важнее этого чувства. Желание любить подчеркивается рефреном: «Тебя любить, обнять и плакать над тобой». Время в стихотворении психологизируется: выделены моменты истинного бытия, их немного, в отличие от «томительных и скучных» лет.
Заключительные строфы стихотворения содержательно и композиционно значимы. Последняя строфа композиционно параллельна второй, содержащей поэтическую идею: Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Построенная на отрицании строфа заканчивается дословным повтором второй строфы. Изменился лишь знак препинания: точка уступает место восклицанию.
Раскрытый рояль, дрожащие струны, раскрытые сердца – метафорическое значение слов явно вытесняет номинативное. Автор использует олицетворение: «летали лучи». Он одушевляет природу.
Стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…» написано шестистопным ямбом, четверостишиями с чередованием женских («лежали – дрожали») и мужских («огней – твоей») рифм. Стихотворение написано длинными строками, с обилием вокализмов: «Ты пела до зари, в слезах изнемогая…». Эти длинные строки звучат протяжно, как будто поются.
Стихотворение очень мелодично. Не случайно многие стихи Фета стали прекрасными романсами, в частности «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…». Стихотворение А. А. Фета послужило прекрасным материалом для романсов многих русских композиторов: Чайковского, Рахманинова… По свидетельству Салтыкова – Щедрина, романсы Фета «распевает чуть ли не вся Россия». Современный исполнитель, бард Александр Суханов в одной из своих песен цитирует прекрасные фетовские строки: «Сияла ночь. Луной был полон сад».
Поэтический мир стихотворения романтичен и самобытен. Это произведение – необыкновенная мощь проникновения в стихию чувства любви.
Любовная лирика А. А. Фета дает возможность глубже понять его общефилософские, а также эстетические взгляды, заглянуть в мир его души и переживаний. Хочется снова и снова обращаться к его мелодичным стихам, наполняться ими, впускать в душу эту немудреную красоту, становиться лучше, богаче и чище духовно от высокого общения с творениями мастера.

Одно из лучших произведений, которые создал великий мастер лирики Афанасий Фет, - «Сияла ночь, луной был полон сад». Это стихотворение было написано уже на закате жизни поэта и посвящалось самому счастливому периоду в его жизни.

Одним из утонченных лириков XIX века является Фет. «Сияла ночь» - стихотворение, которое относится к позднему этапу творческого пути этого автора. Следует сказать, что, несмотря на большое количество трогательных и печальных произведений, которые создал великий русский романтик, был он в жизни довольно деловым и хватким человеком. Поэтическое творчество для Фета было спасительным средством, позволяющим скрыться от суеты и серости жизни. Но чей образ присутствует в произведении «Сияла ночь»? Фет стих, по мнению критиков и биографов, посвятил рано ушедшей из жизни Марии Лазич.

Мария Лазич

Она была дочерью мелкого помещика. Он - офицером, не лишенным романтики. Быть может, судьба сблизила их в неподходящий период. Произошло бы это знакомство чуть позже, не закончилась бы жизнь девушки трагично. А в русской культуре не было бы великого лирика. На всю жизнь запомнилась поручику последняя встреча с Марией, когда они пребывали в просторной гостиной, она играла на рояле, а за окном сияла ночь. Фет стих этот написал спустя много лет после памятного вечера.

Молодой офицер полюбил девушку с первого взгляда, но жениться не собирался. Материальные затруднения и желание вернуть дворянский титул оказались сильнее любви. Некоторые критики полагают, что большую часть произведений, поэт посвящал впоследствии именно Марии Лазич. Вершина его лирики - «Сияла ночь». Фет, анализ творчества которого стал темой большого количества литературных статей, всю жизнь корил себя за слабость, которую проявил в молодости. Раскаяние и легло в основу стихотворения.

«Лучи у наших ног…»

В первом четверостишии о последнем вечере с Марией говорит Фет. «Сияла ночь…» - в этих строках он переносится в обстановку особняка. Мария Лазич была девушкой музыкально одаренной. Лично для нее писал музыку сам Фет неоднократно просил ее сыграть что-нибудь из произведений этого композитора.

При первой встрече Мария заявила Фету, что сердце ее отдано другому. Но в действительности она давно была влюблена в поэта и его стихи. В одном из писем Фет говорил своему приятелю, что встретил девушку, которая является, пожалуй, единственной, с коей он бы мог прожить счастливо всю жизнью.

«Тебя любить и плакать над тобой»

Тихих романтических вечеров было много. Дом отца Марии отличался гостеприимством. Здесь нередко можно было встретить молодых офицеров. Но Фет и Лазич вели себя как-то обособленно, довольно редко участвуя в общем веселье. О своих чувствах он ей не говорил никогда. Свою любовь только в стихах выражал Фет. «Сияла ночь» - стихотворение, во второй строфе которого автор признается мысленно в любви своей собеседнице. В этих строках он передает желание не прекращать того счастливого мгновения: «жить, звуки не роняя».

Томительные годы

Мария была бесприданницей. Жениться на ней - значило обречь себя и свою будущую семью на вечную нищету. Похоронить свое будущее, прозябать в захолустье и иметь жену, увядшую раньше срока от бедности. К тому же их полк должен был переходить на военное положение и выступать к австрийской границе. Обо этом и сказал Фет Марии Лазич в последний вечер. Но на объяснения офицера девушка отреагировала сдержанно. Мария заявила, что не намерена посягать на свободу поэта, а лишь мечтает слушать его, говорить с ним.

Когда обстановка накалилась до такой степени, что возникла угроза запятнать репутацию девушки, Фет прекратил с ней всякое общение.

Жизнь возлюбленной поэта оборвалась трагически. Отец не позволял в доме курить, но она все же не отказывала себя в этом удовольствии. Однажды за чтением книги Мария закурила и вздремнула. Когда очнулась, пламя охватило значительную часть платья. Испугавшись, девушка лишь усугубила ситуацию: принялась бегать по особняку и выбежала на балкон. Пламя от прилива воздуха охватило все ее тело.

Мария Лазич умерла от тяжких ожогов и, как утверждали свидетели, перед смертью просила сохранить письма Фета. Поэт ни разу не посетил ее могилы. До конца жизни он считал себя виновным в ее смерти.

«Что ты одна - всю жизнь, что ты - любовь»

В последних строках автор передает сожаление о прошедшей жизни. Ему удалось вернуть дворянский титул. Он выгодно женился и прожил жизнь в достатке. Но о Марии Лазич так и не смог забыть. По прошествии более четверти века ему снова почудились чарующие звуки рояля и пение возлюбленной. В произведении используется повтор: «Тебя любить, обнять и плакать пред тобой». Эта фраза встречается в стихотворении дважды. С помощью этого художественного приема автор усиливает эмоциональный эффект.

Стихотворение Фета «Сияла ночь» - шедевр русской лирики, еще раз подтверждающий, что поэт не может стать истинным мастером слова, не познав истинной любви и не испытав ощущения утраты.

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна - любовь, что нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,

И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

«Сияла ночь. Луной был полон сад...» (стр. 130).- Впервые - ВО-1. Это стихотворение - один из величайших шедевров Фета, одно из самых «фетовских» по смыслу, по духу, по материалу. Поводом для его создания была музыка - на этот раз в той форме, которая более всего была властна над поэтом: это было пение.

Одно из самых сильных впечатлений от женского пения, которое испытал в своей жизни Фет, и породило его лирический шедевр «Сияла ночь...». История эта заслуживает того, чтобы рассказать о ней подробнее. Героиня этой истории - Татьяна Берс (в замужестве Кузминская; 1846 -1925), сестра Софьи Андреевны Толстой. Вот набросок портрета этой женщины, сделанный секретарем Толстого В. Булгаковым (знавшим Кузминскую, когда она была уже в преклонном возрасте). «Очень экспансивна. Своевольна. Раз зародившееся в душе чувство проявляла и выражала бурно и сразу. Ценила поэзию, музыку и сама была полна если не поэзии, то блеска, и чудесно пела. Семидесятилетняя старуха пела? Да, да, Татьяна Андреевна пела не только в молодости, вдохновив Толстого на одну из лучших глав «Войны и мира», ко и в глубокой старости. Голос ее -сопрано - дребезжал и срывался, но все еще сохранял прелестный, густо окрашенный, ласкающий слух тембр. Мне случилось однажды исполнять с престарелой «Наташей Ростовой» дуэт Глинки «Не искушай меня без нужды». И я, молодой, пел холодно... а она, старуха, вся трепетала. Да, когда Татьяна Андреевна пела, было видно, что она, как и героиня «Войны и мира», забывает весь мир».

Голос молодой Кузминской - Тани Берс (которая была, как известно, одним из прообразов Наташи Ростовой) мы можем «услышать» по описанию пения Наташи в «Войне и мире»: «Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать. ...когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки-судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом, и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственность, нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пения, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его».

Вот этот голос, это пение Фет и услышал однажды, майским вечером 1866 г., в усадьбе Черемошне, принадлежавшей друзьям Толстого - Дмитрию Алексеевичу и Дарье Александровне Дьяковым. Послушаем рассказ самой певицы (берем его из письма Т. Кузминской исследователю Фета Г. Блоку - см.: «Русская литература», 1968, № 2): «Дом был старинный, барский, просторный, с большой гостиной и еще большей залой. Из гостиной вела выходная дверь на чудную террасу и в сад. По воскресеньям обыкновенно собирались к обеду соседи. Так было и в этот день<...>

Вечер этот сложился совершенно неожиданно<...> Долли, так звали Дарью Александровну, стала наигрывать аккомпанемент моих романсов и тем звать меня петь<...>

Дьяков сел около рояля, и уже прервать пение было невозможно. Мне было немного страшно начать пение при таком обществе, меня смущала мысль, что Фет так много слышал настоящего хорошего пения, что меня он будет критиковать. А я была очень самолюбива к своему пению.

Дмитрий Алексеевич, вызвав меня второй на пение, покинул меня одну. Я продолжала, и один романс сменялся другим. В комнате царила тишина. Уже смеркалось, и лунный свет ложился полосами на полутемную гостиную. Огня еще не зажигали, и Долли аккомпанировала мне наизусть. Я чувствовала, как понемногу голос мой крепнет, делается звучнее, как я овладела им. Я чувствовала, что у меня нет ни страха, ни сомнения, я не боялась уже критики и никого не замечала. Я наслаждалась лишь прелестью Глинки, Даргомыжского и других. Я чувствовала подъем духа, прилив молодого огня И общее поэтическое настроение, охватившее всех.

Подали чай, и нас позвали в залу. В освещенной большой зале стоял второй рояль. После чая Долли снова села аккомпанировать мне, и пение продолжалось. Афанасий Афанасьевич два раза просил меня спеть романс Булахова на его слова «Крошка»...

Окна в зале были отворены, и соловьи под самыми окнами в саду, залитом лунным светом, перекрикивали меня. В первый и последний раз в моей жизни я видела и испытала это. Это было так странно, как их громкие трели мешались с моим голосом.

Какие романсы больше всего понравились Фету? «Я помню чудное мгновенье» и романс «К ней». Оба Глинки... Фету понравился еще один небольшой и малоизвестный романс со словами:

Отчего ты при встрече со мною Руку нежно с тоскою мне жмешь И в глаза мне с невольной мольбою Все глядишь и чего-то все ждешь?

Когда я спела его, Фет подошел ко мне и сказал: «Когда вы поете, слова летят на крыльях. Повторите его».

Когда Фет вернулся домой, то написал Толстому письмо об «эдемском вечере», который провел он в усадьбе Дьяковых. Но прежде, чем слышанное им пение нашло отзвук в его стихотворении, должно было пройти ни мало ни много - одиннадцать лет. В 1877 г. Фет снова слышит пение повзрослевшей Тани Берс - теперь уже Кузминской, и тогда-то и рождается стихотворение, названное им первоначально «Опять». Д. Благой («Мир как красота», М., 1975, с. 65) обратил внимание на то, что «Сияла ночь...» представляет собой несомненную параллель к пушкинскому «Я помню чудное мгновенье...»; в обоих стихотворениях говорится о двух встречах, двух сильнейших повторных впечатлениях. «Два пения» Кузминской, пережитые Фетом, и дали в соединении тот поэтический импульс, в котором личность певицы, ее пение, покорившее поэта, оказались неотделимыми от того любимейшего фетовского романса, который звучал в ее исполнении: «И вот опять явилась ты» - «И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь». Так родилось одно из самых прекрасных стихотворений Фета о любви и музыке-«Сияла ночь», в котором фетовская музыкальность получила исток от пушкинского лирического мотива, пережитого и «высказанного» толстовской героиней.

Анализ стихотворения А. А. Фета «Сияла ночь. Луной был полон сад» (учитель русского языка и литературы МБОУ СОШ № 16 г. Невинномысска Ставропольского края Назарова Людмила Васильевна)

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

________________________________________________________________

Лёгкое, как дыхание, свежее, как ветер, трогающее душу стихотворение А. Фета «Сияла ночь…» ярко и искренне передаёт силу любовного чувства, пробуждённого музыкой. У читателя создаётся ощущение трепетного, хрупкого, нереального мира, полного тайн и загадок. Здесь нет ничего конкретного, а предметный мир зыбок и неуловим, как лунный свет: «луной был полон сад», «лучи у наших ног…». Неясен и сюжет: он и она в гостиной; она исполняет дивную песню, он внимает ей. Прошли годы… И вновь в душе лирического героя звучит голос любимой. Но поэту важно передать не только события, но и впечатления, тончайшие переливы чувств, нюансы и полутона. Фет использует для своей поэтической палитры прозрачную акварель, при этом рисуя не красками и даже не словами, а звуками. И эти звуки – пение женщины, аккорды рояля, тревожное биение сердец - отзвуки сильного чувства, не меркнущего спустя «томительные и скучные» годы.

Известно, что это стихотворение посвящено Татьяне Берс, сестре жены Л. Н. Толстого, той самой Татьяне, чьё женское обаяние, очаровательная естественность и искренность чувств великий писатель передал в ярком образе Наташи Ростовой. «Сущность Наташи – любовь», - писал Толстой. И Фет увидел это в своей героине: «… ты одна – любовь», «нет любви иной». Мы помним, что в Наташу влюбился Василий Денисов, услышав её проникающее в душу пение. Лирическая героиня стихотворения Фета, не названная по имени, тоже поёт так, что пробуждает всё лучшее в человеке:

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

Что в этой песне? Боль, страдание, жалоба? Почему она пела, «в слезах изнемогая», почему звуки «рыдающие»? Наверное, тот, кто рядом с ней, услышал грустную повесть девичьих обманутых надежд, понял скрытую драму страдающего сердца, и это вызывает у него чувство сопереживания. Не случаен последовательный ряд глаголов в одной строчке: «любить», «обнять» и «плакать»: любовь сначала порождает нежность, а затем жалость и сострадание. «Плакать над тобой», а не с тобой, не о тебе – так мог сказать человек сильный, способный защитить женщину, спасти её от горя и бед.

Стихотворение композиционно делится на две части: светлое воспоминание о былом и унылое настоящее. В нынешнем нет поэзии, нет музыки, нет любви, не верится в будущее. Устала душа, изнемогла от «обид судьбы и сердца жгучей муки». «Тишь ночная» глуха, но вот откуда-то из прошлого доносится чудный голос, поющий ту же почти забытую мелодию: «… ты одна – любовь, нет любви иной». Эти слова повторяются дважды, но в конце стихотворения звучат иначе. Тогда музыка пробудила любовь, сейчас – веру в любовь, в возможность счастья, заставила поверить, что

…жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки…

Не «верить», а возвышенное «веровать», как в святыню, как в Бога. Возрождается душа под воздействием дивных звуков, оживают прежние чувства, возникает уверенность в том, что жизнь продолжается. Снова засиял свет, который лучился, когда она «пела до зари». Заря словно символизирует молодость и силу чувства, а ночь – рыдания, усталость и боль.

Поражает лаконичность описания обстановки, в которой мы слышим чудные звуки: ночь, сад, гостиная, раскрытый рояль. Но «ночь сияла», и что-то ликующее, торжественное мы чувствуем в этом слове; от сияния ложится отсвет на все предметы: на деревья сада, на пол гостиной; свет зарождает сияние и в глазах двоих. Свет любви. Свет души. Мастерство Фета проявляется и в том, что почти от космической картины лунной ночи он постепенно переходит к описанию комнаты, как бы сужая пространство: сад, дом, гостиная – и затем рояль, звуки которого и пробудили у лирических героев сильные чувства. Именно в музыке герой находит отклик своим настроениям и переживаниям. Искусство любви и любовь к искусству едины и неразрывны. Нужно любить, думая не о себе, а о другом, понимать и чувствовать музыку так, чтобы она служила не просто красивым фоном, а пробуждала светлые чувства.

Удивительно певучее и мелодичное стихотворение Фета тем не менее приглушённое, произнесённое чуть ли не шёпотом: ведь чувства так нежны, так интимны. Чарующе тихо звучат стихи благодаря обилию согласных «ш» и «х»: «прошло», «тиши», «слышу», «вздохах этих». Помимо аллитерации поэт использует и ассонанс»: гласные «и», «у» придают стихотворению особую нежность, лёгкость и воздушность: «Что нет об и д с у дьбы и сердца жг у чей м у к и , а ж и зн и нет конца, и цел и нет и ной…». Мелодике звучания способствует и рифма. Пожалуй, именно последние слова строк из третьей строфы являются ключевыми словами: «любовь», «звучных», «вновь», выстраиваясь в словесный ряд: «вновь звучит любовь».

В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» влюблённый в Наташу Денисов называет её волшебницей. Лирическая героиня поэтической миниатюры Фета тоже волшебница: она совершила чудо, пробудив у героя сильное и искреннее чувство, а затем спустя годы возродив его вновь.