В 1942 году в войне с фашистской Германией ситуация для Советского Союза начала складываться довольно драматически. Наши войска потерпели поражение в Крыму и под Харьковом. Немецкие войска начали стремительно продвигаться на запад, к берегам Каспия и верховьям Кавказа.
В этих условиях СССР начать добиваться от союзников открытия Второго фронта в 1942 году, чтобы отвлечь с Восточного фронта часть немецких дивизий.
С этой целью весной 1942 года В.М. Молотов по указанию И.В. Сталина направляется в Англию, а затем и в США для переговоров о заключении соглашений о сотрудничестве в войне с Германией и об открытии Второго фронта.
Перелет В.М, Молотова в Англию и США осуществлялся на военном самолете - бомбардировщике ТБ-7.
Сам перелет нашей делегации во главе с В.М. Молотовым в 1942 году из Москвы в Англию и затем в США во время войны с Германией и те задачи, которые были решены в результате можно по праву считать историческими. Более подробно о перелете будет рассказано ниже.
Главными задачами советской делегации В.М.Молотова было согласова¬ние единой коалиционной стратегии - обсуждение жизненно важной проблемы открытия второго фронта в 1942 г., укрепле¬ние антифашистской коалиции, и подписание договора с Великобританией о дружбе и военном сотрудничестве и Соглашения с США.
И.Сталин телеграфировал У.Черчиллю: «Я уверен, что данный договор будет иметь величайшее значение для укрепления дружественных отношений между нашими двумя странами и Соединенными Штатами
В ходе этих переговоров 26 мая 1942 года в Лондоне был заключен договор между СССР и Англией «О союзе в войне против гитлеровской Германии и ее союзников в Европе и о сотрудничестве и взаимопомощи после войны».
Стороны обязались оказывать друг другу взаимную помощь в войне. Статьи договора, посвященные послевоенному периоду, предусматривали сотрудничество СССР и Англии в деле сохранения безопасности и экономического процветания в Европе, взаимопомощи в случае нападения Германии или объединившейся с ней страны.
7-я статья Договора гласила: «Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон обязуется не заключать никаких союзов и не принимать участия ни в каких коалициях, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны».
Договор заключался сроком на 20 лет. Но 7 мая 1955 г. Советское правительство аннулировало этот договор в связи с грубым нарушением его условий Великобританией.

Подписание договора между СССР и Великобританией о союзе в войне против Германии.
Сидят (слева направо): И. М. Майский (посол СССР в Англии), В. М. Молотов, А. Иден, У. Черчилль. Лондон, май 1942 г.

11 июня 1942 г. в Вашингтоне было подписано Соглашение между США и СССР «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии». Такие соглашения Соединенные Штаты подписывали со всеми странами, получавшими помощь по ленд-лизу.

Президент США Франклин Рузвельт и В.М. Молотов в период подписания Соглашения между СССР и США.
Вашингтон июнь 1942г

Также в ходе переговоров с Англией и США было принято Совместное Коммюнике, опубликованное 12 июня 1942 года, в котором указывалось, что «достигнута полная договорённость в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году».
Однако в 1942 году вместо создания второго фронта в Европе англо-американские войска высадились в Северной Африке и провели Северо-Африканскую десантную операцию (операция "Факел". Открытие второго фронта было перенесено на 1943год. Но и в этот год второй фронт не был открыт. Союзные войска, проведя Сицилийскую десантную операцию в 1943 году, отвлекли от восточного фронта лишь не более 6–7% сил вермахта.
Советский Союз продолжал нести главное бремя войны.
Наши союзники два года под разными предлогами оттягивали открытие Второго фронта, пока не увидели, что фашистская Германия может быть разгромлена и без их участия.
На Тегеранской конференции 1943 года наши западные союзники обязались открыть Второй фронт в мае 1944 года.
Высадка союзных войск в Нормандии – операция “Оверлорд, проводившаяся с 6 июня по 31 августа 1944 года стала самой крупной десантной операцией в истории. В ней приняли участие около 3млн. человек.
6 июня 1944 года считается официальной датой открытия Второго фронта.
До настоящего времени остается достаточно мало известным фактом, что операция “Оверлорд” и Белорусская наступательная операция “Багратион” (23 июня – 29 августа 1944года) - крупнейшая операция Красной армии на завершающем этапе войны, были связаны между собой договоренностями, достигнутыми в ходе Тегеранской конференции (29 ноября – 1 декабря 1943 года).
В решениях этой конференции было сказано, что “…военные штабы трех держав должны держать тесный контакт друг c другом в отношении предстоящей операции в Европе и согласовать план мистификации и обмана противника в отношении этих операций…”.
Реализация этих решений Тегеранской конференции началась в самом начале 1944 года.
Все мероприятия по дезинформации и мистификации осуществлялись в соответствии с планом операции получившей название “Бодигард”.
В разработке этого плана и его реализации, наряду с британским и Объединенным англо-американским штабами, принял участие и Генеральный штаб Красной армии.
Но впоследствии участие Генерального штаба в этой операции нашими союзниками, как и другие операции союзников во Второй мировой войны с нашим участием, было забыто…
Например, в воспоминаниях генерала Д. Эйзенхауэра, руководившего высадкой союзнических войск в Нормандии, отсутствует даже упоминание об участии Генштаба Красной армии в разработке плана стратегической дезинформации противника при подготовке этой операции.
Не упоминал об этом и У.Черчилль в своей оценке событий по открытию Второго фронта.
Процесс разработки плана операции “Бодигард” и усилия английской и американской разведки по его реализации освещались во многих работах английских и американских историков (А. Браун Хитрости операции “Бодигард”, У. Брюэр “Обманывая Гитлера. Нормандская уловка”, О.Плетт “Бодигард” Тайный план, который обеспечил день “Д””, -2004г. и др.)
Но в них также не было никакого упоминания о причастности Генерального штаба Красной армии к разработке плана этой операции и упоминания о соответствующих решениях Тегеранской конференции.
Но что удивительно и наши историки молчали об этом до недавнего времени. А мы ведь постоянно твердим о борьбе с фальсификацией истории и умалении роли СССР в победе над фашистской Германией.
Спрашивается, почему такие важнейшие моменты нашего военного сотрудничества с союзниками во Второй мировой войне проходят мимо наших докторов и профессоров военной истории, которых развелось бесчисленное количество…
Только совсем недавно вышли книги В.И. Лота “Неизвестный “Багратион” и “Операция “Бодигард”: Потерянный след””, где впервые рассказывается о взаимодействии советских и английских разведывательных служб при подготовке проведения операций "Оверлорд" и "Багратион", что позволило ввести в заблуждение немецкую разведку и создать благоприятные условия для начала этих операций.
Это взаимодействие позволило ввести высшее германское командование в заблуждение относительно начала наступления союзников и советских войск в ходе летней кампании 1944 года, скрыть подготовку англо- американских войск к форсированию пролива Ла-Манш, успешно начать наступление войск Красной армии на советско-германском фронте, там, где противник этого не ожидал.
Целью проведения операции “Бодигард” было скрытие от противника реального места проведения десантной операции союзников, времени начала операции и состава сил, которые должны были принять участие в открытии второго фронта.
Проект плана операции “Бодигард” начал разрабатываться в Лондоне в начале января 1944 года специальным подразделением - Лондонская контролирующая секция (LCS), сформированным по указанию премьер-министра У. Черчилля.

План операции “Бодигард” предусматривал проведение одновременно 35 дезинформационных операций оперативно-тактического уровня.
Главной из них являлась операция “Фортитьюд” (“Стойкость”), которая в свою очередь разделялась на «Фортитьюд-Север» и «Фортитьюд-Юг». Предусматривались также операции «Титаник», «Лунный свет», «Вендетта», «Медная голова»… и др.
Реализация плана “Бодигард” осуществлялась по трем основным направлениям:
- Распространение ложных сведений о времени и месте высадки экспедиционных сил союзников;
- организация визуального обмана разведки противника путем создания в определенных районах Британских островов ложных признаков сосредоточения войск и военной техники, концентрации плавучих и иных транспортных средств;
- взаимодействие с Генеральным штабом Красной армии.
К распространению ложных сведений привлекались даже люди, игравшие роли двойников видных английских военачальников.
Так Клифтону Джеймсу, служившему в британской армии, и который был очень похож на фельдмаршала Бернарда Монтгомери, в ходе операции “Медная голова” было поручено изображать его в поездках в Гибралтар и Северную Африку, в то время как сам Монтгомери находился в Англии и готовил высадку сухопутных войск в Нормандии.

Фельдмаршал Б. Монтгомери (слева) и Клифтон Джеймс-его двойник (справа)

Как видим сходство просто поразительное.

“Появление” Монтгомери в Гибралтаре и Африке должно было убедить германское командование в том, что удар будет нанесен со стороны Средиземного моря, с юга Франции, а вовсе не с севера.
25 мая 1944 года К. Джеймс вылетел в Гибралтар на личном самолете премьер-министра Уинстона Черчилля.

На приеме в его честь в резиденции губернатора Гибралтара Джеймс красочно рассказывал о «плане 303» - захвате Франции с юга. И естественно немецкий агент, который вполне мог присутствовать в резиденции в числе гостей, отправил эту информацию в Берлин. На что и был расчет этого мероприятия.
Затем К.Джеймс все на том же самолете У. Черчилля улетел в Алжир, где несколько дней публично появлялся с командующим войсками союзников на Средиземном море Генри Уилсоном. В Алжире он находился до дня «Д»- дня высадки в Нормандии
Вся операция «Медная голова» (Copperhead) заняла пять недель.
(В 1954 году К. Джеймс написал книгу «Я был дублером Монти», по которой был снят фильм).

Карта операции “Бодигард”

При выборе места высадки англичанам также пришлось пойти на хитрость.
Исследовать побережье оккупированной немцами Франции было невозможно, т.к. оно было занято немцами.
И тогда британское радио обратилось к гражданам с просьбой высылать в редакцию открытки и личные фотографии из довоенных отпусков на нормандском побережье Франции. Будто бы эти фотографии войдут в экспозицию музея искусства и археологии Эшмола в Оксфорде. Потом эти фотографии внимательно изучали в штабе, для выбора места высадки.

Сотни специально подготовленных людей сутками сидела у микрофонов, имитируя радиопереговоры и запуская в эфир дезинформацию. Одним из мест, куда союзники хотели оттянуть немецкие силы, было побережье Норвегии. И эти люди бесконечно обсуждали в эфире суровый климат и катание на лыжах.
Бессмысленные диалоги улетали в немецкие штабы, где их дотошно изучали, составляли отчеты и делали выводы.
В результате этой дезинформации тысячи немецких солдат, были переброшены в Норвегию, в район Тронхейма.
Конечно, помимо этого действовали и настоящие агенты. Все это называлось операцией «Фортитьюд-Север».
В операции «Фортитьюд-Юг» ее участники должны были убедить противника в том, что основной удар произойдет в районе Кале - в трех сотнях километров от нормандских пляжей и в сорока километрах от британского Дувра.
Вся операция “Фортитьюд” должна была обеспечить реализацию следующих целей:
- убедить немецкое командование, что основное вторжение в Нормандию будет проводиться в районе пролива Па-де-Кале или Норвегии, а сосредоточение войск в Южной Англии является лишь отвлекающим маневром, а основные действия развернуться в Бельгии и Норвегии;
- что летом 1944 года союзники намерены нанести решительный удар на Балканском направлении.

8 февраля 1944 года в Генеральный штаб Красной армии, в Управление специальных заданий Генштаба (начальник - генерал-майор Н.В. Славин), руководившим деятельностью советских военных миссий за рубежом, поступило от английского посольства письмо - обращение к советскому командованию о принятии участия в разработке плана “Бодигард”, а также Меморандум, в котором был изложен замысел этого плана.
12 февраля было получено такое же обращение от американской военной миссии в Москве.
И начались работы по согласованию этого плана и разработка мероприятий нашего Генштаба по его реализации.
1 марта 1944 года представителями советского и англо-американского командования был подписан протокол “Об утверждении плана “Бодигард”.
После подписания этого плана В.М. Молотов доложил И.В. Сталин о готовности Генштаба к реализации “плана мистификации и обмана противника”, который одобрил замысел операции.
Разведывательное управление Генштаба Красной армии (ГРУ ГШ) разработало направления по которым было необходимо провести мероприятия по дезинформации германского верховного командования. При этом предполагалось демонстрировать подготовку вторжения совместно с британскими войсками в Норвегию и обозначить реальную подготовку к широкому наступлению Красной армии на Балканах.
Непосредственно проект плана участия нашего участия в операции ‘Бодигард’ разрабатывался ГРУ ГШ (начальник генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов) и Разведывательным управлением Главного Морского Штаба ВМФ (начальник – контр-адмирал М.А. Воронцов).
К концу марта 1944 года РУ ГМШ ВМФ представило мероприятия, которые планировалось провести силами Черноморского и Северного флотов в апреле- мае 1944 года для введения в заблуждение противника на северном и южном флангам советско-германского фронта.
Так дезинформационные мероприятия на Черноморском флоте предполагали, что в указанные сроки начнется “сосредоточение транспортных и десантных средств в портах Поти и Батуми”.
Целью этого сосредоточения якобы является подготовка крупной десантной операции силами флота и войсками Красной армии для внезапной высадки на Черноморское побережье Болгарии и Румынии с целью удерживания вражеских сил на Балканах.
Была организована утечка сведений “об ускоренном ремонте десантных средств и техники…, сосредоточении армейских частей, численностью до 2-х пехотных дивизий в районе Поти и Батуми”, а также о сосредоточении на “территории портов и вблизи их армейских переправочных средств и армейских инженерных и саперных частей, и организована подготовка к строительству временных причалов”.
Были организованы тренировочные посадки выделенных частей Красной армии на корабли флота и десантные средства, полеты разведывательной авиации для фотографирования побережья Болгарии, усилен радиообмен десантной группы со штабом флота, подготовка навигационных данных по водам Болгарии, описания ее побережья и передача этих данных на корабли которые должны были участвовать в “десантной операции”.

Был также разработан перечень мероприятий по плану “Бодигард” для Северного флота (Командующий флотом адмирал А.Г. Головко).
Но в отличие от Черноморского флота все усилия Северного флота, направленные на демонстрацию подготовки к десантной операции должны были сопровождаться реальными действиями.
Предлагалось наносить авиационные бомбовые удары по объектам на побережье Северной Норвегии, организовать совместные учения выделенных для десантной операции сил Северного флота и Карельского фронта, сосредоточить войска численностью до одной дивизии в Мурманске и районе бухт Кольского залива.
Командующему Карельским фронтом (Командующий фронтом генерал армии К.А. Мерецков) были направлены указания о создании версии, которая должна дойти до противника и убедить его в том, что летнее наступление Красной армии начнется не ранее конца июня 1944 года.
Кроме того, Командующим Карельским фронтом и Северным флотом было поручено заставить противника поверить в версию предполагаемого наступления Красной армии на Северную Финляндию и Норвегию, во взаимодействии с англо-американским дивизиями, якобы группирующимися с такими же задачами в Шотландии и Северной Ирландии – до шести дивизий и Исландии - одна дивизия.
Эта версия должна быть распространена путем передачи необходимых сообщений через агентов противника, находящихся в распоряжении “Смерш”, распространения слухов и “утерей” документов партизанами.
Генеральный штаб Красной армии в качестве объектов нападения наметил Петсамо, Киркенес и Берлевог.
Уже 26-28 апреля 1944 года авиация Северного флота наносила непрерывные бомбовые удары по району Берливог, с задачей подавления батарей и огневых точек противника. В налетах участвовало 28 бомбардировщиков, 16 штурмовиков и 50 истребителей.
Кроме того, был нанесен удар по Кибергнес четырьмя Ил-2 и 12 истребителями.
24 апреля 1944 года Командующему Северным флотом поступило указание:
“…В целях дезинформации противника надлежит совместно с Карельским фронтом демонстрировать подготовку к десантной операции на Северное побережье Норвегии, в районе Берлиог. Для десанта Командующим Карельским фронтом будет выделено 3-4 стрелковых батальона, которые должны с частями морской пехоты пройти совместные учения по подготовке к десантной операции…”.
Это указание выполнено, была проведена посадка 3-х батальонов 14 армии Карельского фронта на транспортные средства, с выходом кораблей в море.
Силами Северного флота была произведена постановка мин на выходах из ближайших баз противника, произведена высадка разведгрупп на побережье от Вадсе до Берливог, деятельность разведывательной авиации достигла максимальной интенсивности. Усилился радиообмен между радиостанциями флота и общевойсковых армий.
Разведотделом Северного флота была передана противнику ложная информация, что в Шотландию вылетели советские офицеры армии и флота для координации действий в Северной Норвегии.
Все мероприятия Северного флота и Карельского фронта проводились целенаправленно и в нарастающем темпе, активно демонстрируя подготовку к вторжению в Северную Норвегию.
В период проведения дезинформационных мероприятий весной 1944 года на побережье Норвегии, от полуострова Варангер до Тромсе, активно действовали разведывательные и диверсионные группы Северного флота.
Такая боевая активность сил Северного флота и Карельского фронта являлась как бы подтверждением подготовки советским командованием, совместно с британским войсками, операции вторжения в Норвегию во второй половине 1944 года.
Начальник РУ Генштаба генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов 7 июля 1944 года сообщил в британский генеральный штаб:
“Советское командование считает необходимым довести до Вашего сведения информацию о выполнении плана “Бодигард”, касающуюся демонстрации подготовки наступления на Скандинавский полуостров во взаимодействии с англо-американским войсками…. Проводимые мероприятия советским командованием свидетельствуют об эффективном воздействии на противника…”.
С мая 1944 года осуществлялись дезинформационные мероприятия и по дипломатической линии Наркоматом иностранных дел СССР и британским внешнеполитическим ведомством.
Министерству иностранных дел Швеции были направлены ноты, которыми предлагалось предоставить право заправки горючим самолетов союзников, которые могли сделать вынужденную посадку на шведской территории. Английское правительство запросило разрешение завести на территорию Швеции необходимое количество авиационного горючего. Это также не могло остаться незамеченным для немецких агентов в Швеции, которых в этой стране, соблюдавший нейтралитет в войне, было более чем достаточно.
Обо всех этих действиях сообщалось командованию армии союзников.
Постоянно поддерживались соответствующие контакты Генштаба и командования армии союзников по операции “Бодигард”.
Ниже приводится одно из последних посланий британской военной миссии в Москве от 25 июля 1944 года относительно выполнения плана “Бодигард” и продолжения взаимодействия по этому плану.

22 августа 1944 года главе британской миссии в Москве был направлен ответ РУ ГШ, согласованный с начальником Генштаба маршалом А.В. Василевским и одобренный В.М. Молотовым.
Этим письмом завершилась полугодовая переписка РУ ГШ с британским командованием, посредством британской миссии в Москве, в рамках взаимодействии по плану “Бодигард”.
В этом письме доводилось до сведения английской стороны, что “…советский Генеральный штаб полностью согласен с политикой сковывания возможно больших сил противника в Скандинавии, Италии и иа Балканах … В проводимых Советским Правительством мероприятиях и боевых действиях на летний период 1944 года продолжают осуществляться меры, предусмотренные планом “Бодигард”.
Участие советской стороны в плане “Бодигард” осуществлялось до конца 1944 года.

Мероприятия, проводившиеся при взаимодействии генеральных штабов вооруженных сил СССР Великобритании и США по плану “Бодигард” ввели германское верховное главнокомандование в заблуждение, скрыли место время и состав сил англо- американских войск, и позволили осуществить форсирование Ламанша там, где противник этого не ожидал. Противник был также введен в заблуждение относительно замыслов летних операций на восточном фронте (операция “Багратион”) и западном фронте.

В своем послании от 6 июня 1944 года И.Сталин информировал У. Черчилля:
“Ваше сообщение об успехе начала операции “Оверлорд” получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.
Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта… “. (Имеется ввиду операция “Багратион”)
Таким образом, СССР не просто просил и настаивал на открытии Второго фронта (операция “Оверлорд”), но и активно помогал своим союзникам в открытии Второго фронта, участвуя в операции “Бодигард” .
И об этом следовало бы почаще напоминать нашим бывшим союзникам по антигитлеровской коалиции, которые постоянно пытаются принизить решающую роль СССР в победе над фашизмом во Второй мировой войне.
А теперь о перелете В.М. Молотова на переговоры в Англию и США на бомбардировщике ТБ-7 в 1942 году, в результате которых были официально оформлены наши взаимоотношения с союзниками в общей борьбе с фашистской Германией и подписано совместное Коммюнике о создании Второго фронта в 1942 году..
Главный маршал авиации А.Е. Голованов, командующий авиацией дальнего действия, рассматривая несколько вариантов полета в Лондон и Вашингтон, выбирал самый короткий по расстоянию и времени путь. Полет через Аляску слишком долог.
Был выбран казалось-бы самый парадоксальный вариант: лететь без сопровождения истребителей на дальнем бомбардировщике из Москвы в Лондон, а потом через Исландию и Канаду - в США. Голованов считал эту трассу наиболее подходящей и безопасной потому, что даже если немецкая агентура каким-то образом узнает о готовящемся визите советского руководителя в Англию и США, то вряд бы такой они могли бы предположить такой маршрут перелета высокой правительственной делегации через территории, занятыми немцами.

Маршрут полета ТБ-7 в Англию и США

Для полетов решили использовать наиболее мощный по тем временам хорошо проверенный скоростной высотный четырехмоторный тяжелый бомбардировщик ТБ-7 (Пе-.
Этот самолет создан в ОКБ А.Н. Туполева, конструктором самолета был В.М.Петляков. В 1938 году состоялся первый полет самолета и затем было начато серийное его производство под названием ТБ-7.
После гибели В.М. Петлякова в 1942 году самолет стали называть Пе-8.
По дальности полета и бомбовой нагрузке самолет даже в первые годы Второй мировой войны не имел конкурентов среди подобных машин, включая и знаменитый американский Б-17, названный «летающей крепостью». При полной заправке топливом максимальная дальность полета серийного самолета ТБ-7 выпуска 1941 г с двумя тоннами бомб составляла: с двигателями АМ-35А - 3600 км, с М-40 или М-30 - 5460 км, с М-82- 5800 км.
Практический потолок -12000 метров.
Скорость -400км/час
Экипаж боевого самолета состоял в зависимости от назначения из 8-11 человек.

Вот отзывы специалистов об этом самолете:
- Генерал-майор авиации П. Стефановский, летчик-испытатель ТБ-7: «Многотонный корабль своими летными данными превосходил на десятикилометровой высоте все лучшие европейские истребители той поры»;
- Генерал-майор авиации В. С. Шумихин: «На высотах свыше 10 тысяч метров ТБ-7 был недосягаем для большинства имевшихся в то время истребителей, а потолок 12 тысяч метров делал его неуязвимым и для зенитной артиллерии»;
- Авиаконструктор В. Б. Шавров: «Выдающийся самолет. На ТБ-7 впервые, раньше, чем в США и Англии, были подняты пятитонные бомбы». Пятитонная бомба была сброшена с ТБ-7(Пе- на Кенигсберг 29 апреля 1943 года;
- Профессор Л. Л. Кербер: «…Недоступный на максимальном потолке своего полета ни зенитным пушкам, ни истребителям того времени ТБ-7 был самым сильным бомбардировщиком в мире»;
- Американский военный историк Джон Тейлор: «На высотах 26250–29500 футов его скорость превосходила скорость германских истребителей Ме-109 и Хе-112».
Самолётом такого типа периода Второй мировой войны, превосходящим ТБ-7, был только американский стратегический бомбардировщик B-29.
Но он был разработан в 1942 году.

Дальний бомбардировщик ТБ-7 (Пе-

Так что были у нас перед войной с Германией современные самолеты, превосходящие западные образцы.
Бомбардировщик ТБ-7, бортовой номер № 42066, выделенный 746 полком авиации дальнего действия тщательно проверили, заменили один из двигателей, вместо бомб установили дополнительные баки с горючим, что позволило увеличить дальность полета. Установили кислородные баллоны, ведь полет должен был проходить постоянно на высоте около 10 000 метров.
В центральном отсеке установили пассажирские сидения. Все пассажиры летели в меховых комбинезонах, их снабдили кислородными приборами. Температура за бортом доходила до минус 40°С, в “пассажирском салоне” было также холодно.
Перед полетом В.М. Молотова был проведен пробный полет ТБ-7 в Англию.
Для этого полета был составлен смешанный экипаж из 12 человек, состоявший из летчиков полярной авиации и военных летчиков.
Командиром экипажа назначили майора С. Асямова, на счету которого было уже несколько десятков вылетов на этом самолете. Вторым пилотом был назначен майор Э. Пусэп, имевший на счету 30 ночных дальних боевых вылетов для нанесения ударов по объектам в тылу Германии.
28 апреля 1942 года ТБ-7, пилотируемый майором С. Асямовым, взлетел и как ожидалось через 7 часов 10 минут 29 апреля, в 4 часа утра по Гринвичу благополучно приземлился в Англии, на аэродроме Тилинг.

Но затем, как пишет в своей книге “Дальняя бомбардировочная. Воспоминания Главного маршала авиации” А.Е.Голованов, случилось непредвиденное:
…В 6 часов 25 минут семь человек, включая четверых из состава экипажа, на приготовленном для них самолете вылетели с аэродрома Тилинг в Лондон, где и приземлились в 9 часов 05 минут, о чем мы получили сообщение из посольства в Англии.
О благополучном прилете нашего экипажа в Англию мною было доложено Сталину. Мы были довольны тем, что наши предположения оправдались. Но наша радость оказалась преждевременной. Видимо, в Лондоне те, кому следует, узнали об истинном назначении прилета нашего самолета.
На следующий день майор С. А. Асямов в сопровождении членов нашей военной миссии полковника Пугачева, инженера 2-го ранга Баранова и помощника военного атташе по авиации майора Швецова в 9 часов утра вылетел из Лондона в Тилинг на английском самолете типа «Фламинго».
На самолете, кроме наших товарищей и четырех членов английского экипажа, находились офицер связи воздушного министерства Вильтон и офицер связи подполковник Эдмондс, оба - разведчики. Самолет благополучно прибыл в Тилинг, а затем вылетел в Ист-Форчун (как впоследствии сообщило воздушное министерство, для осмотра аэродрома и самолетов). Из Ист-Форчун самолет вылетел в Лондон.
В районе Йорка, в 200 милях от Лондона, с ним произошла авария, в результате которой все десять человек, находившиеся в самолете, погибли.
…. Стало очевидно, что некоторые высокопоставленные лица в Великобритании знали о готовившейся встрече руководителей нашего государства с президентом Соединенных Штатов Америки и явно не желали ее….
.. Поскольку пресечь или отдалить эту встречу обычными дипломатическими путями (а этих путей в дипломатии всегда имеется великое множество) уже оказалось невозможным, эти лица пошли на крайние меры, надеясь если не сорвать, то во всяком случае поелику возможно оттянуть ее. Ведь эта встреча должна была решить вопрос об открытии второго фронта в Европе в 1942 году, к чему склонялся президент США Рузвельт против чего категорически возражал премьер Великобритании Уинстон Черчиль.
…Все было сделано по всем правилам искусства: погиб экипаж английского самолета, погибли два представителя английского государственного ведомства. Для расследования происшествия назначена специальная комиссия, в которой предложено принять участие и нам. Простые люди в Англии могли искренне поверить в происшедшее несчастье. У нас такой веры не было...
…Известие о гибели Асямова произвело сильное впечатление на Сталина. Он долго молчал, а потом, покачав головой, сказал:
- Да, хорошие у нас союзники, ничего не скажешь! Гляди в оба и во все стороны. - Вновь помолчал и спросил: - Ну что же нам теперь делать? Встреча с Рузвельтом должна обязательно состояться! Вы еще что-нибудь можете предложить?
- Могу, товарищ Сталин, - ответил я, так как вопрос этот нами уже был продуман. - Летчик Пусэп, находящийся сейчас в Англии, является командиром корабля. Он полярный летчик, привыкший по многу часов летать на Севере без посадки, да и во время войны ему приходилось подолгу быть в воздухе, поэтому он один приведет самолет домой. Здесь мы пополним экипаж, и можно будет отправляться в путь.
- Вот как! А вы уверены в этом?
- Да, уверен, товарищ Сталин.
- Ну что же, действуйте!
Велико было удивление англичан, когда тяжелый четырехмоторный бомбардировщик с одним летчиком (этим летчиком был майор Пусеп-sad39) поднялся в воздух, лег курсом на восток и через несколько часов благополучно приземлился на своем аэродроме...
Вскоре после возвращения самолета я был у Сталина. Он спросил, можно ли лететь к Рузвельту, и, получив утвердительный ответ, дал указание готовить самолет для полета в Вашингтон. Взглянув внимательно на меня, сказал, что в Америку полетит Вячеслав Михайлович Молотов.
- Этого никто не должен знать, - продолжал Сталин. - Чем быстрее будет организован полет, тем лучше. Ответственность за этот полет лежит лично на вас”.

Майор Э. Пусэп

К 10 мая 1942 года самолет ТБ-7 был подготовлен к вылету.
Э.К. Пусэпу очень пригодился опыт полярного летчика. Еще в 1937 году Пусэп участвовал в поисках пропавшего в Арктике летчика Сигизмунда Леваневского. Вместе с известнейшими полярными летчиками он прокладывал трассы над просторами советского Севера.
В экипаж майора Э.К. Пусэпа вошли второй пилот В.М. Обухов, штурманы С.М. Романов и А.П. Штепенко, бортовой техник и его помощник А.Я. Золотарев и С.Н. Дмитриев, стрелок носовой башни И.П. Гончаров, радисты Б.Н. Низовцев и С.К. Муханов, воздушные стрелки Д.М. Кожин, П.В. Сальников, Г.Ф. Белоусов и В.И. Смирнов.

19 мая на аэродром прибыл В.М. Молотов и сопровождающие его лица в количестве девяти человек.
Всех одели в меховые комбинезоны, выдали парашюты и кислородные приборы, проинструктировав как всем пользоваться. Стрелок–радист Д. Кожин должен был каждые 15 минут проверять состояние пассажиров, чтобы они не спали при надетой кислородной маске и случайно не перегнули подающую кислород резиновую трубку.
В 18ч. 40 мин. 19 мая самолет поднялся в воздух с аэродрома Быково, пересек линию фронта и территорию оккупированную немцами, а также два моря – Балтийское и Северное. Летели на предельной для самолета высоте, в кислородных масках. Чтобы не подвели двигатели, их поочередно отключали, чтобы дать им отдохнуть.
Приземлились на знакомом по прошлому полету аэродроме Тилинг. После церемонии встречи В.М. Молотов и члены делегации направились на автомашинах в город Данди, а оттуда на поезде в Лондон.
Переговоры по подписанию Договора с Англией проходили трудно.
У. Черчилль категорически отказывался подписывать договор, в который были включены территориальные проблемы о принятии наших послевоенных границ с Польшей и Румынией и о признании за нами территории Прибалтики.
Только после снятия с разрешения И.Сталина территориального вопроса договор 26 мая 1942 года был подписан Молотовым и Иденом.
Тем не менее, У.Черчилль не подписал Коммюнике о создании Второго фронта в 1942 году.
Но он был вынужден подписать этот документ позже, когда Молотов вернулся вновь в Лондон из США с Коммюнике, подписанным Рузвельтом.
Хотя при этом не изменил себе и “подсунул свинью”, в виде “Памятной записки”, в которой указал, что британская сторона не считает себя связанной обязательствами, изложенными в Коммюнике.

В ночь с 27 на 28 мая 1942 года ТБ-7 вылетел в США.
Полет ТБ-7 в США согласно ранее разработанному маршруту должен был пройти через Исландию и о. Ньюфаундленд.
Самолет ТБ-7 благополучно приземлился на аэродроме в Рейкьявике.
Следующая посадка должна быть на Ньюфаундленде. Англичане настойчиво рекомендовали экипажу приземлиться на аэродроме Гандер.
Однако один американский летчик, оказавшийся в то время в Рейкьявике, сказал Пусэпу: «Я знаю, кто с вами летит. Не стоит лететь на Ньюфаундленд, куда вам советуют британцы, - там всегда туман и вы можете разбиться. А в Гус-бее удачный климат, там вы точно удачно сядете». И он показал на карте месторасположение американской базы Гус-бей.
Э.Пусэп вспоминал: «Летели мы по трассе, которую утвердило командование, но летели осторожно и я убедился, что американский летчик был прав. Отвернув самолет от туманов, я сел в солнечном Гус-бее, что было полной неожиданностью для англичан».
После вылета из Гус-бее наш самолет сопровождал до Вашингтона (при полете через Канаду) американский В-17.

29 мая во второй половине дня ТБ-7 приземлился в Вашингтоне.
Переговоры в США прошли успешно.
11 мая 1942 года Посол СССР в США Максим Литвинов и Госсекретарь США Кордел Халл подписали Соглашение между Советским Союзом и США «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии».
Также было подписано Коммюнике, в котором указывалось, что «при переговорах была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году».

Американские офицеры рассматривают советский бомбардировщик ТБ-7 (Пе-, доставивший в Вашингтон делегацию во главе с В.М. Молотовым

Американцы восторженно высказывались о нашем самолете и высоким мастерством его пилотов.
Восхищенный профессионализмом и мужеством советских летчиков президент США Франклин Рузвельт выразил желание встретиться, поблагодарить и лично пожать руки членам экипажа бомбардировщика.

Возвращение назад было также по этому маршруту.
Как вспоминал Э. Пусэп, англичане предложили экипажу возвращаться не прежним маршрутом, а через Африку и Иран. И когда В.М.Молотов обратился к Пусэпу, чтобы узнать его мнение, то он ответил ему, что в это время года над пустынями Северной Африки держится высокая температура, и моторы просто не выдержат.
Как видим англичане еще раз предприняли попытку “подложить свинью”.
Возвращение из Америки оказалось ещё труднее, самолёт попал в сложную метеорологическую обстановку между Ньюфаунлендом и Гренландией. Началось его обледенение, пропала связь. Летели вслепую.
Но благодаря мастерству штурмана А. П. Штепенко, которого сослуживцы звали “навигационным «богом», самолет ни разу не уклонился от правильного курса.
Утром 13 июня ТБ-7 благополучно приземлился на Центральном аэродроме в Москве.

Так 75 лет назад закончился этот по праву исторический и весьма рискованный в условиях войны перелет ТБ-7 в Англию и США, в ходе которого были подписаны важнейшие документы по нашему сотрудничеству с союзниками в войне с фашистской Германией.
20 июня 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза майору С. Асямову (посмертно) майорам Э. Пусэпу, С. Романову и А. Штеменко. Остальные члены экипажа также были удостоены государственных наград.

Фронт вооруженной борьбы США и Великобритании, а также войск ряда союзных им государств, против нацистской Германии в 1944-1945 гг. в Западной Европе был открыт 6 июня 1944 г. высадкой англо-американских экспедиционных сил на территории Северной Франции (Нормандская десантная операция).

С самого начала Великой Отечественной войны советское руководство ставило перед США и Великобритании вопрос о скорейшем открытии англо-американскими войсками второго фронта в Западной Европе. Высадка союзников во Франции вела к уменьшению потерь Красной Армии и гражданского населения, быстрейшему изгнанию противника с оккупированных областей. На некоторых этапах боевых действий в 1941 — 1943 гг. проблема второго фронта имела для Советского Союза критическое значение. В то же время, своевременное открытие боевых действий на Западе могло значительно ускорить разгром фашистского блока, сократить продолжительность всей Второй мировой войны. Однако для западных лидеров вопрос о втором фронте был в большой степени вопросом претворения в жизнь их стратегии.

В ходе переговоров наркома иностранных дел В.М. Молотова с премьер министром Великобритании У. Черчиллем и президентом США Ф. Рузвельтом в мае-июне 1942 г. была достигнута договоренность о создании второго фронта в Западной Европе в 1942 г. Однако вскоре после переговоров западные лидеры приняли решение пересмотреть свои прежние обязательства и перенести открытие второго фронта

Лишь в ходе Тегеранской конференции в ноябре-декабре 1943 г. вопрос о сроках открытия второго фронта был решен. Союзники согласились высадить свои войска во Франции в мае 1944 г. Со своей стороны, сделал заявление, что примерно в то же время он начнет на советско-германском фронте мощное наступление.

Общее руководство боевыми операциями союзников в Европе было возложено на командующего экспедиционными силами генерала Д. Эйзенхауэра. Во главе английской группы войск стоял фельдмаршал Б. Монтгомери. Открытие второго фронта искренне приветствовали в Москве. Но за двухлетний период откладывания союзниками высадки в Северной Франции — с мая 1942 до июня 1944 гг. только безвозвратные потери советских вооруженных сил (убитыми, пленными и пропавшими без вести) составили более 5 млн человек.

Мягков М.Ю. Второй фронт. // Великая Отечественная война. Энциклопедия. /Отв. ред. Ак. А.О. Чубарьян. М., 2010

ПЕРЕПИСКА У.ЧЕРЧИЛЛЯ И И.СТАЛИНА В ПЕРИОД ВЫСАДКИ СИЛ СОЮЗНИКОВ В НОРМАНДИИ, 6-9 июня 1944 г.

Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушные десанты были весьма успешными и были предприняты в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу.

Виды на погоду сносные, с тенденцией на улучшение.

Б) СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ, 6 июня 1944 года.

Ваше сообщение об успехе начала операций «Оверлорд» получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.

Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск.

Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операций.

В) ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ, 7 июня 1944 года.

1. Благодарю Вас за Ваше послание и поздравление по поводу Рима. В отношении «Оверлорда» я вполне удовлетворен положением, как оно развивалось до полудня сегодня, 7 июня. Только в одном прибрежном районе, где высаживались американцы, были серьезные трудности, причем теперь они ликвидированы. В тылу противника на его флангах благополучно приземлились двадцать тысяч авиадесантных войск, в каждом случае они установили контакт с американскими и британскими войсками, высаженными с моря. Мы переправились с небольшими потерями. Мы рассчитывали потерять около 10 тысяч человек. Мы надеемся иметь сегодня к вечеру на берегу большую часть четверти миллиона людей, включая значительное количество бронетанковых сил (танков), выгруженных на берег со специальных судов или дошедших до берега своим ходом, вплавь. В этом последнем типе танков были довольно значительные потери, особенно на американском фронте, вследствие того, что волны опрокидывали эти плавающие танки. Мы должны теперь ожидать сильных контратак, но мы рассчитываем на превосходство в бронетанковых силах и, конечно, на подавляющее превосходство в воздухе всякий раз, когда небо будет свободно от облаков.

2. Вчера поздно вечером в районе Кана имело место танковое сражение наших только что выгруженных на берег бронетанковых сил с пятьюдесятью танками противника из 21-й бронетанковой гренадерской дивизии, в результате которого противник оставил поле боя. Сейчас вступает в действие 7-я британская бронетанковая дивизия, и она должна нам дать превосходство в течение нескольких дней. Речь идет о том, какое количество сил они могут бросить против нас в ближайшую неделю. Погода в районе Канала, по-видимому, не будет как-либо препятствовать продолжению нашей высадки. В самом деле, погода кажется более обещающей, чем прежде. Все командующие удовлетворены тем, что в действительности в процессе высадки десанта дела шли лучше, чем мы ожидали.

3. Особо секретно. Мы предполагаем очень скоро устроить два больших сборных порта на берегах широкого залива в устье Сены. Ничего похожего на эти порты не было видано когда-либо раньше. Большие океанские лайнеры будут иметь возможность разгружаться и через многочисленные причалы доставлять снабжение сражающимся войскам. Это должно быть совершенно неожиданным для противника, и это позволит производить накопление в весьма значительной степени независимо от условий погоды. Мы надеемся в скором времени в ходе операций захватить Шербур.

4. С другой стороны, противник будет быстро и интенсивно концентрировать свои силы, и бои будут ожесточенными, и их масштабы увеличатся. Мы по-прежнему надеемся, что к дате D-30 мы развернем около 25 дивизий со всеми их вспомогательными войсками, причем оба фланга фронта будут упираться в море и фронт будет располагать по крайней мере тремя хорошими портами: Шербуром и двумя сборными портами. Этот фронт будет непрерывно снабжаться и расширяться, причем позднее мы надеемся включить Брестский полуостров. Но все это зависит от случайностей войны, которые Вам, Маршал Сталин, так хорошо известны.

5. Мы надеемся, что эта успешная высадка и победа под Римом, плоды которой еще нужно собрать с отрезанных дивизий гуннов, обрадуют Ваших доблестных солдат после всего бремени, которое им пришлось нести и которое никто за пределами Вашей страны не ощущал более остро, чем я.

6. После того как я продиктовал вышеизложенное, я получил Ваше послание, касающееся успешного начала «Оверлорда», в котором Вы говорите о летнем наступлении советских войск. Я сердечно благодарю Вас за это. Я надеюсь, что Вы обратите внимание на то, что мы никогда не задавали Вам ни одного вопроса ввиду нашего полного доверия к Вам, Вашему народу и Вашим войскам.

Г) СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ, 9 июня 1944 года.

Ваше послание от 7 июня с сообщением об успешном развертывании операции «Оверлорд» получил. Мы все приветствуем Вас и мужественные британские и американские войска и горячо желаем дальнейших успехов. Подготовка летнего наступления советских войск заканчивается. Завтра, 10 июня, открывается первый тур нашего летнего наступления на Ленинградском фронте.

Я был очень рад получить Ваше послание, которое я сообщил генералу Эйзенхауэру. Весь мир может видеть воплощение тегеранских планов в наших согласованных атаках против нашего общего врага. Пусть же всяческие удачи и счастье сопутствуют советским армиям.

Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Т.1. М., 1986

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Д. ЭЙЗЕНХАУЭРА

Период от дня «Д» до нашего решительного прорыва вражеской обороны 25 июля составил определенную фазу в операциях союзных войск и получил название «Сражение за плацдарм». Эта фаза включала в себя ряд непрерывных и тяжелых боев, в ходе которых, если не считать захвата Шербура, нам не удалось далеко продвинуться. Однако именно в это время были подготовлены условия для последующих действий по освобождению Франции и Бельгии...

Со дня, как мы высадились на берег, боевые действия нигде не приобретали позиционного характера времен Первой мировой войны, за исключением боев у отдельных изолированных пунктов. Однако такая возможность существовала, и все мы, а особенно наши английские друзья, это все это помнили...

Ко 2 июля 1944 года мы высадили в Нормандии около миллиона человек, в том числе 13 американских, 11 английских и 1 канадскую дивизии. В этот же период мы выгрузили на берег 566 648 тонн грузов и 171 532 автошины. Это была очень тяжелая и изматывающая работа, но она окупилась сторицей, когда мы, наконец, подготовились к нанесению удара по противнику всей мощью. За эти первые три недели мы захватили 41 тыс. пленных. Наши потери составили 60 771 человек, из них 8975 убитыми.

Эйзенхауэр Д. Во главе союзных войск. // Вторая мировая война в воспоминаниях У. Черчилля, Ш. де Голля, К. Хэлла, У. Леги, Д. Эйзенхауэра. М., 1990

Идею о создание второго фронта выдвинул Сталин в своём первом послание Черчиллю 18 июля 1941 года. Он писал: "Мне кажется… что военное положение Советского союза, ровно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северной Франции) и на Севере (Арктики). Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудности создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии".

Второй фронт в 1941-1943 гг. был первым и главным пунктом расхождения в отношениях между союзниками. Вопрос о втором фронте в течение без малого трех лет будет повседневным предметом противоречий в Антигитлеровской коалиции. Только после вступления советских войск в Восточную Европу на первое место выступит проблема урегулирования, в том числе границ в Европе.

В начале войны открытие второго фронта представлялось Москве жизненно важным. Германия сосредоточивала почти всю мощь своей сухопутной армии на Восточном фронте.

Впервые "англо-американское командование осуществило "пробу сил" на Ла-Манше - разведывательно-диверсионную операцию с частными оперативно-тактическими целями в районе Дьеппа" Кириллов В.В. История России. Учебное пособие. М.: Юрайт Издат. 2007. - 403 с..

Операция завершилась крупной неудачей и большими жертвами. Рейд на Дьепп, с одной стороны, продемонстрировал возможность форсирования пролива, а с другой - обескуражил командование союзников, убедив в значительных трудностях, связанных с осуществлением такой операции и, в конечном счёте, в правильности решения об отказе от вторжения на континент в 1942 году.

Многие американские военные и политические руководители, серьезно сомневались в том, сумеет ли Советский Союз выстоять под страшным ударом вермахта. Среди факторов заставивших союзников пойти на открытие второго фронта, важнейшую роль сыграло выступление широких народных масс США и Великобритании с требованиями осуществить высадки союзных войск в Западной Европе.

Одной из первых совместных акций стало решение СССР и Англии о вводе советских и британских войск в Иран в августе 1941 года. Потом была высадка англо-американских союзников в Северной Африке, которую они представили как открытие второго фронта. СССР, в свою очередь, только осведомили Великобританию, что не расценивает эту высадку как открытие второго фронта.

1943 год оказался весьма не простым в отношениях между союзниками по Антигитлеровской коалиции. Англо-американские войска высадились в Италии в конце июля 1943 года. Фашистское правительство Муссолини вскоре, в результате дворцового переворота пало, но военные действия продолжались. Однако второй фронт (понимаемый как высадка союзников во Франции) открыт не был. Правительства США и Великобритании объясняли это недостатком плавсредств для переброски войск на континент. Советское правительство выражало неприкрытое неудовлетворение затяжкой открытия второго фронта.

Но начиная с августа 1943 года, после Курской битвы, второй фронт в Европе имел для Советского Союза кардинальное значение уже в политическом плане. В контексте открытия второго фронта решалась, с точки зрения Москвы, не судьба Германии, а конфигурация будущего мира. В то же время стремление разделить с СССР плоды победы над нацистской Германией, победы, решающий вклад в которую внесла Красная Армия, стало профилирующим аргументом для Рузвельта и Черчилля.

В октябре 1943 года в Москве состоялась конференция министров иностранных дел трех держав, на которой западные союзники проинформировали советскую сторону о планах открытия второго фронта и высадке союзников в Северной Франции в мае 1944 года.

Таким образом, только в июне 1944 года второй фронт был открыт союзниками. К этому времени Советские Вооруженные силы понесли громадные потери, война оставила без крова миллионы людей, личное потребление снизилось до 40 %, деньги обесценились, карточки не всегда можно было отоварить, росла спекуляция и натурализация обмена. Все это сочеталось с постоянным психологическим напряжением. Благодаря героической работе тыла уже в 1943 г. удалось достичь постоянного превосходства Красной Армии над противником по оснащенности боевой техники.

Поэтому открытие второго фронта с военной точки зрения было явно запоздалым, т.к. исход войны был предрешен. СССР в войне понес наибольшие потери, но с другой стороны наступление союзнических войск ускорило разгром фашистской Германии, приковав к себе до 1/3 ее сухопутных войск.

Как известно из разных источников, установленный на Тегеранской конференции срок проведения операции под кодовым названием "Оверлорд" - 31 мая 1944 года - был, тем не менее нарушен. Высадка англо-американских войск на французское побережье состоялась лишь июне 1944 года. Десантная операция союзников была осуществлена силами 21-й союзной группы армий, насчитывавшей 45 дивизий, поддержанных 11 тысячами боевых самолётов. Общая численность десанта составила 2876 тыс. человек (1,5 млн. из них составляли американцы).

В августе - сентябре того же 1944 года, вслед за операцией "Оверлорд" союзники осуществили вторую морскую десантную операцию - высадку в Южную Францию (операция "Энвил", с 27 июля 1944. - "Драгун"). Высадку обеспечивали и поддерживали 817 боевых кораблей, до 1,5 тыс. десантно-высадочных средств и 5 тыс. боевых самолётов. Создание плацдарма на Юге Франции позволило развернуть здесь новую 6-ю группу союзных армий в составе седьмой американской и первой французской.

• 16 декабря 1944 года немцы начали наступление в Арденнах. Они нанесли серьезное поражение противостоявшим им американским дивизиям, устремились к реке Маас.
• 1 января 1945 года фашисты нанесли новый удар, намереваясь вернуть Эльзас. В связи со сложившейся тяжелой обстановкой 6 января Черчилль обратился к Сталину с посланием: "На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших решениях.

Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации... Я считаю дело срочным".

После в мемуарах о второй мировой войне Черчилль отмечал, что "со стороны русских и их руководителей было прекрасным поступком ускорить свое широкое наступление, несомненно, ценой тяжелых людских потерь. Эйзенхауэр был действительно очень обрадован новостью, которую я ему сообщил".

Важное известие о том, что Красная Армия новым мощным рывком двинулась вперед, воспринято союзными армиями на Западе с энтузиазмом.

Опасный узел противоречий и интриг завязался вокруг Берлина. Если бы взятие Берлина советскими войсками затянулось, можно было ожидать самых тяжелых последствий. В условиях сложной и запутанной обстановки необходимо было пресечь закулисные дипломатические маневры англо-американцев и немцев путем быстрейшего разгрома еще остававшихся сил вермахта и овладением столицы Германии.

У союзников были замыслы взять под контроль США и Великобритании большую часть Германии. "В апреле 1945 года союзнические штабы вступили в сепаратные переговоры с нацистским военным руководством на предмет капитуляции третьего рейха перед США и Англией на условиях, которые с Москвой не обговаривались. Акт о капитуляции, подписанный в Реймсе, по сути, знаменовал закат антигитлеровской коалиции.

Повторение церемонии капитуляции 9 мая 1945 года в Карлсхорсте (Берлин) существа дела не меняло. В резерве Лондон держал план развязывания войны с СССР, в которой на западной стороне должно было быть задействовано 10 дивизий вермахта. Подготовка к ней началась в марте, назначалась на июль 1945 года 1 ".

Взятие Красной Армией Берлина, водружение красного знамени над Рейхстагом разрубило завязывающийся узел интриг мировой реакции в самом преддверии завершения войны. Это была не только великая победа советского оружия, но и победа советской дипломатии в ее борьбе за сохранение единства Антигитлеровской коалиции. Неустанная деятельность советского правительства оказывала глубокое влияние не только на борьбу с мощным врагом на полях сражений, но и на успешное решение внешнеполитических проблем. Советской дипломатии удалось не только в сложнейших условиях разрушить козни врагов СССР, сохранить мощную Антигитлеровскую коалицию государств противоположных социальных систем, обеспечить ее единство в сложных условиях войны, но и успешно отстоять коренные интересы нашей страны, обеспечить ей мощные позиции в послевоенном мире.

Можно сделать общий вывод. Совпадение актуальных военных интересов подталкивало участников коалиции к координации их усилий, а различный подход к послевоенным перспективам подогревал подспудное соперничество.

Но совершенно очевидна, на протяжение всей войны непоколебимая решимость СССР бороться с гитлеризмом до конца, до его окончательного разгрома. Наш народ в обычных условиях по природе своей миролюбив, но дикие зверства, совершенные против него, вызывали такую ярость и возмущение, что его характер изменился. Мы победили в этой войне сверхчеловеческими усилиями, оплатив победу невиданными жертвами 3 . Орлов А.С., Георгиев В.А. История России с древнейших времен до наших дней. Учебник.- М.:"ПРОСПЕКТ", 1997.-447 с.. Что касается союзников, то приходим к выводу, что не им была отведена главная роль во Второй мировой войне. Победа была бы всё равно за Советским Союзом, только она пришла бы позже, и стоила бы ещё больших жертв.

Проблемы открытия Второго фронта во Второй мировой войне

2. Открытие Второго фронта

Как было сказано ранее, западные союзники на Тегеранской конференции 1943 года обязались открыть Второй фронт в мае 1944 года. В этот период Красная Армия уже решительно наступала на Восточном фронте и стремительно приближалась к своим границам. Политическая ситуация в мире стала складываться в пользу Советского Союза. Это побудило англо-американское командование 6 июня 1944 года открыть Второй фронт, высадкой англо-американских войск в Нормандии - Нормандской десантной операции под кодовым наименованием «Оверлорд».

Общее руководство боевыми операциями союзников в Европе было возложено на командующего экспедиционными силами генерала Д. Эйзенхауэра. Во главе английской группы войск стоял фельдмаршал Б. Монтгомери.

По масштабу и количеству, участвовавших сил и техники это была крупнейшая десантная операция Второй мировой войны. Высадка союзников на побережье прошла успешно и, создав плацдарм южнее Канна, в конце июля союзные войска начали общее наступление в Северной Франции.

Подготовка американо-английских сил к высадке в Северной Франции началась практически с конца 1943 года, после Тегеранской конференции и характеризовалась достижением внезапностью высадки крупной группировки войск на необорудованном побережье, обеспечением тесного взаимодействия сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил при высадке и в ходе борьбы за плацдарм, а также переброской в сжатые сроки через проливную зону большого количества войск и материальных средств.

Операция была крайне засекречена. Весной 1944 года в целях безопасности было даже временно прекращено транспортное сообщение с Ирландией. Все военнослужащие, получившие приказ относительно будущей операции, переводились в лагеря на базах погрузки, где они изолировались, и им было запрещено покидать базу.

Кроме того, операции предшествовала крупная операция по дезинформации противника о времени и месте вторжения войск союзников в 1944 году в Нормандии.

План действий экспедиционных сил союзников в операции «Оверлорд» заключался в том, чтобы осуществить высадку на побережье Нормандии, захватить плацдарм и затем, накопив необходимые силы и материальные ресурсы, предпринять наступление в восточном направлении с целью занять территорию Северо-Восточной Франции.

Этот план давал большие шансы на достижение внезапности, поскольку гитлеровское руководство считало, что высадка крупных сил в Нормандии невозможна. Немецкая оборона здесь была гораздо слабее, чем в зоне пролива Па-де-Кале. Вместе с тем принятый союзниками план учитывал и отрицательные моменты. Пролив Ла-Манш имел значительную ширину - до 180 км, десанту предстояло высаживаться, как правило, на необорудованный берег; расстояние отсюда до стратегических объектов на территории Германии значительно больше, чем от Па-де-Кале, причём на пути к немецким границам надо было преодолеть такую серьёзную водную преграду, как река Сена.

Для высадки в Северную Францию и ведения дальнейших наступательных действий союзники сосредоточили на Британских островах крупную группировку войск - 39 дивизий, 12 отдельных бригад и 10 отрядов «коммандос» и «рейнджерс». Союзные войска были полностью укомплектованы и усилены. Американская пехотная дивизия насчитывала 14,2-16,7 тысяч человек, английская - 19-21 тысяч и канадская - 14,8-18,9 тысяч человек. Фалин В.М. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов / В.М. Фалин. - М.: Центрполиграф, 2000. - 574 с. С. 412.

Одним из важнейших факторов, благоприятствовавших высадке союзников, являлись и активные действия французских патриотов. Участники движения Сопротивления саботировали оборонительные мероприятия гитлеровцев, совершали различные диверсии, нарушая прежде всего транспортную систему оккупантов.

Побережье Северной Франции, Бельгии и Нидерландов обороняли войска немецкой группы армий «Б» под командованием генерала-фельдмаршала Эвина Роммеля в составе 528 тысяч человек, двух тысяч танков, 6,7 тысячи орудий и минометов при поддержке авиации в составе 160 самолетов. Экспедиционные силы союзников под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра состояли из свыше 2,8 миллиона человек, около 10,9 тысячи боевых и 2,3 тысячи транспортных самолетов, около 7 тысяч кораблей и судов. Эти войска превосходили противостоявшую им группировку немецких войск в личном составе сухопутных войск и танках в три раза, артиллерии - в 2,2 раза, самолетах - более чем в 60 раз, боевых кораблях - в 2,1 раза. Орлов А.С. За кулисами Второго фронта / А.С. Орлов. - М.: Вече, 2011. -76 с. С. 14.

Планом Нормандской десантной операции предусматривалось высадить морские и воздушные десанты на побережье Сенской бухты и захватить плацдарм глубиной 15-20 километров, и затем, накопив необходимые силы и материальные ресурсы, на 20-й день операции предпринять наступление в восточном направлении с целью занять территорию Северо-Восточной Франции, и выйти на рубеж Авранш, Донфрон, Фалез.

С конца апреля 1944 года союзная авиация совершала систематические налеты на важные объекты противника во Франции и в течение мая-июня вывела из строя большое количество оборонительных сооружений, пунктов управления, аэродромов, железнодорожных станций и мостов. Стратегическая авиация в этот период наносила массированные удары по военно-промышленным объектам Германии, что резко снизило боеспособность немецких войск.

В 6 часов 30 минут 6 июня, вслед за массированными ударами авиации и огневой подготовкой корабельной артиллерии началась высадка союзных войск на нормандское побережье.

Одновременно с переходом морских десантов союзная авиация нанесла удары по артиллерии, узлам сопротивления, пунктам управления, а также районам сосредоточения и тылам противника. Ночью были высажены северо-западнее Карантана две американские и северо-восточнее Кана одна английская воздушно-десантные дивизии, которые оказали существенную помощь морскому десанту в высадке и захвате плацдармов.

В ходе операции, на побережье Нормандии высадились основные силы пяти пехотных и трех воздушно-десантных дивизий в составе свыше 156 тысяч человек, 900 танков и бронемашин, 600 орудий.

К исходу дня союзные войска захватили пять плацдармов глубиной от двух до девяти километров. Обороняющие его немецкие войска, понесшие значительные потери от авиации и огня корабельной артиллерии, оказывали незначительное сопротивление. Переход десантных отрядов через Ла-Манш в штормовую погоду оказался неожиданным для немецкого командования, которое очень медленно реагировало на высадку союзных войск и не выдвинуло из глубины оперативные резервы для ее срыва, и только при подходе их к берегу стало приводить свои войска в боевую готовность.

Сосредоточив за трое суток на захваченных плацдармах до 12 дивизий, союзные войска 9 июня возобновили наступление для создания единого плацдарма. К исходу 12 июня они заняли побережье протяженностью 80 километров по фронту и 13-18 километров в глубину и увеличили группировку войск до 16 дивизий и нескольких бронетанковых частей. Развертывание сил операции «Оверлорд» 6 июня 1944 года показано на схеме в Приложении.

К этому времени немецкое командование подтянуло к плацдарму три танковые и моторизированные дивизии, доведя группировку своих войск в Нормандии до 12 дивизий, предприняло попытку рассечь группировку союзных войск между pеками Орн и Вир. Однако, не имея должного прикрытия с воздуха, немецкие дивизии несли большие потери и утрачивали боеспособность.

12 июня соединения американской первой армии начали наступление из района западнее Сент-Мер-Эглиза в западном направлении и 17 июня вышли на западное побережье полуострова Котантен, овладели Картере, 27 июня - Шербуром, а 1 июля полностью очистили полуостров от фашистских войск.

К 30 июня плацдарм союзников достигал 100 километров по фронту и 20-40 километров в глубину с находившимися на нем англо-американскими войсками, были оборудованы 23 аэродрома для базирования тактической авиации. Им противостояли 18 немецких дивизий, понесших в предыдущих боях большие потери. Постоянные удары авиации союзников и французских партизан по их коммуникациям ограничивали возможности немецкого командования по переброске войск из других районов Франции.

В течение июля войска американской армии, продолжая расширять плацдарм, продвинулись в южном направлении на 10-15 километров и заняли город Сен-Ло. Англичане основные усилия направляли на захват города Кан, которым их войска овладели 21 июля. К исходу 24 июля союзники вышли на рубеж Лессе южнее Сен-Ло, Комона, Кана, создав плацдарм около 100 километров по фронту и до 50 километров в глубину. Размеры плацдарма были примерно в 2 раза меньше предусматривавшийся планом операции. Великая отечественная война советского народа (1939-1945 гг.) / Под ред. И.Н. Чуркина. -Ульяновск: УлГТУ, 2009. - 64 с. С. 50 В результате операции союзные экспедиционные силы, имея абсолютное господство в воздухе и на море, захватили стратегических плацдарм и сосредоточили на нем большое количество сил и средств для последующего наступления в Северо-Западной Франции.

В июле-августе 1944 года в ходе Фалезской операции союзные войска прорвали оборону немецко-фашистских войск и, располагая значительным превосходством в силах и средствах, в течение месяца при активной поддержке французских партизан, освободили всю Северо-Западную Францию и Париж. 15 августа 1944 года американо-французские войска высадились в Южной Франции, и к 10 сентября освободили Южную и Юго-Западную Францию.

Битва за Нормандию продолжалась более двух месяцев и заключалась в основании, удержании и расширении береговых плацдармов силами союзников. Она закончилась освобождением Парижа и падением Фалезского котла в конце августа 1944 года. С вторжением западных союзников нашей страны в Нормандию и их дальнейшим наступлением на восток Германия оказалась в тисках двух фронтов. Крах третьего рейха был предрешен. Потери немецко-фашистских войск составили 113 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, 2117 танков и штурмовых орудий, семь подводных лодок, 57 надводных кораблей и боевых катеров, 913 самолетов. Союзные войска потеряли 122 тысячи человек, 2395 танков, 65 надводных кораблей и судов, 1508 самолетов. Около 800 судов при высадке десанта во время шторма были выброшены на берег и повреждены. Военная энциклопедия / Под ред. С.Б. Иванова. - М.: Воениздат, 2004. В. 8 т. - 5000 с.

Пользуясь огромным превосходством в силах и средствах, союзные войска в 1945 году провели ряд успешных операций и к началу мая вышли на р. Эльбу и в западные районы Австрии и Чехословакии, где встретились с советскими войсками. Было также завершено освобождение Италии.

Таким образом, вторая половина 1944 года характеризовалась дальнейшим укреплением военного сотрудничества стран антигитлеровской коалиции, расширением стратегического взаимодействия между Советскими вооружёнными силами и англо-американскими войсками в Европе. Главной особенностью 1944 года, стало открытие Второго фронта. Американо-английское командование осуществило крупную десантную операцию в Нормандии. К концу 1944 года фашистские войска были полностью изгнаны из Франции, Бельгии, Люксембурга, части территории Италии, из многих районов Голландии. Общая площадь освобождённой союзниками территории составила 600 тыс. кв. км с населением около 76 млн. человек.

Высадка союзных сил в Западной Европе, несомненно, способствовала ускорению окончательного разгрома фашистской Германии, которая вынуждена была теперь вести борьбу на два фронта. Однако, необходимо сказать, что открытие Второго фронта было предпринято в то время, когда героическими усилиями и огромными жертвами советского народа и его Вооружённых сил, гитлеровскому рейху уже были нанесены тяжелейшие поражения, в результате которых фашистский блок в Европе стал разваливаться.

1944 год в ходе Великой Отечественной войны, вошел в историю, как год решающих побед Советской армии. Вооруженные Силы СССР провели выдающиеся наступательные операции, завершилось освобождение советской земли, военные действия были перенесены на территорию врага (в Европу). Поражение Германии уже ни у кого не вызывало сомнения. Вилькоцкий В.Б. Второй фронт - его значение в Великой Отечественной войне / В.Б.Вилькоцкий // Самиздат. - 2011. - [Электронный ресурс] Режим доступа: http://samlib.ru/w/wilxkockij_w_b/wtorojfront-egoznacheniewwelikoj otechestwennojwojne.shtml

фашизм фронт война второй

А.И. Герцен – создатель Вольной русской типографии

Герцен прибыл в Англию в 1852 году, здесь он собирался провести немного времени, и изначально основным направлением деятельности не было открытие типографии. Но с течением времени Герцен понял...

Аркаим – колыбель цивилизации

Само название «Аркаим» происходит от тюркского «арка» - спина, хребет. Названо городище по названию горы Аркаим. Еще Аркаинской (Аркаимской) называлась пустошь на картах 19 века. Аркаим был открыт летом 1987 года...

Аркаим – памятник культуры эпохи бронзы

аркаим памятник бронзовый век Впервые Аркаим был обнаружен приблизительно в 1957 году военными картографами, и был нанесен на военные карты. Немногим позже он был обнаружен гражданскими картографами при проведении аэрофотосъемки...

Внешняя политика второй половины XVIII в.

История Северной Америки

История Северной Америки

Начало открытию европейцами Северной Америки положили в Х веке - за полтысячелетия до первой экспедиции Христофора Колумба - норманны (северные люди). Движение норвежских колонистов на запад, которое привело к открытию Гренландии...

Контрольная работа № 00 по предмету «Отечественная история» (ИР)

Первоначально Великобритания и США рассматривали СССР как угодно, но только не как союзника в войне с Германией. Коммунизм лидерам ведущих капиталистических держав ни чуть не ближе, чем национал-социализм...

Лицейские друзья А.С. Пушкина

Лицей был задуман Александром I как закрытое привилегированное учебное заведение для подготовки образованных и преданных слуг государства. Задуманному им учебному заведению Александром I придавал столь важное значение...

Основные проблемы взаимоотношений стран антигитлеровской коалиции в 1941-1945 годах

В течение четырех дней Тегеранской конференции- с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. - главы правительств СССР, США и Англии обменивались мнениями по важнейшим вопросам войны и мира. В составе делегации были министры иностранных дел и военные советники...

Открытие морского пути в Индию и образование колониальной империи Португалии

Проблемы открытия Второго фронта во Второй мировой войне

Проблема открытия Второго фронта существовала с момента нападения фашистской Германии на СССР, 22 июня 1941, и оставалась одной из наиболее острых в отношениях между главными участниками антигитлеровской коалиции...

Развитие туризма в Древнем Риме

У северной оконечности Ютландии (Кимврского мыса) римские мореходы услышали о скифской стране и «чрезмерно влажных и обледеневших пространствах». Это первое, очевидно не понятое римлянами, сообщение о Балтийском море с Ботническим заливом...

Разгром фашистского блока. Завершение Великой Отечественной и Второй мировой войн

В 1942 году немецко-фашистское командование уже не в состоянии было вести наступательные действия одновременно на всём советско-германском фронте...

Россия во второй мировой войне

Третий период войны хронологически охватывает время с января 1944 г. по 9 мая 1945 г. и определяется так: Разгром фашистского блока, изгнание вражеских войск за пределы СССР, освобождение от оккупации стран Европы...

Формирование и деятельность антигитлеровской коалиции: состав, формы взаимодействия, причины и последствия разногласий

Вопрос об открытии второго фронта в Европе в течение всей Великой Отечественной войны оставался одним из наиболее острых в отношениях между главными участниками антигитлеровской коалиции, членами "большой тройки" - СССР, США и Англией...

Писал:

«Военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на севере (Арктика)».

Однако США и Англия, объявившие 22—24 июня 1941 г. о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу, не торопились принимать практические меры в этом направлении. В ответном послании Сталину от 21 июля 1941 г. Черчилль заявил, что «начальники штабов не видят возможности что-либо сделать в таких размерах, чтобы это могло принести Вам хотя бы самую малую пользу».

Такой ответ объясняется тем, что летом 1941 г. влиятельные круги Англии, взгляды которых разделял и Черчилль, и высшие военачальники, полагали, что разгром СССР войсками вермахта — дело нескольких недель. Они считали, что германо-советская война лишь на время отвлекла силы Германии от ее главного противника — Англии. Поэтому расчет строился на том, чтобы по возможности дольше «удержать Россию в войне», всячески поддерживая ее морально, но не связывая себя какими-либо военными обязательствами и материальной помощью, так как все равно вся посланная ей военная техника попадет к немцам и только усилит их. В то же время, по мысли британских стратегов, Англия должна была использовать время войны рейха с русскими для укрепления своего положения на Ближнем Востоке и подготовки к будущим боям против вторжения немцев на Британские острова.

Еще в 1940 г., когда британские войска покинули Европейский континент, Черчилль был полон энтузиазма продолжить действия англичан во Франции.

«Чрезвычайно важно, — писал он в июне 1940 г., — приковать как можно больше немецких войск к линии побережья захваченных ими стран, и мы должны приступить к организации специальных войск для совершения рейдов на эти берега, где население относится к нам дружески…»

«Необходимо подготовить ряд операций, проводимых специально обученными войсками типа охотников, способных создать атмосферу террора вдоль этого побережья… Но позднее… мы могли бы нанести внезапный удар по Кале или Булони… и удерживать этот район… Войне пассивного сопротивления, которую мы так хорошо ведем, должен быть положен конец».

Тогда, в 40-м году, эти замыслы так и не были осуществлены. Теперь же, когда вермахт главными своими силами действовал против СССР, Черчилль вновь воспрянул духом:

«Сейчас, — писал он в первые дни вторжения германских армий в нашу страну, — когда враг занят в России, самое время «ковать железо, пока горячо»…»

Но вскоре эта идея перестала его волновать. Главным стратегическим направлением для Англии продолжал оставаться Ближний Восток . Там, на узкой прибрежной полосе в приграничных районах между Египтом, где находились английские войска, и Ливией, откуда наступали итальянские дивизии, с июня 1940 г. велись боевые действия. С начала 1941 г. к итальянским войскам присоединилось несколько германских соединений. Командовал итало-германской группировкой немецкий генерал Роммель, герой французской кампании вермахта.

Нападение третьего рейха на СССР могло изменить обстановку и на Ближнем и Среднем Востоке в пользу англичан. На это, по крайней мере, надеялись в Лондоне. В США вступление в войну СССР было воспринято несколько по-другому. Скептически относясь к средневосточной стратегии Черчилля, окружение Рузвельта — Дж. Маршалл, Г. Гопкинс и другие — считало нравственно необходимым оказать помощь СССР за счет американских ресурсов. Но у правительства США в первые недели войны не было уверенности, что СССР выдержит натиск гитлеровской Германии. Оптимистичнее были настроены только военные. Английский посол в Вашингтоне сообщал в Лондон:

«Американские высшие военные руководители полагают, что, хотя поражение нельзя исключить, ситуация на данную минуту и в ближайшем будущем представляется неплохой, и русские держатся просто замечательно».

Поэтому в начале июля 1941 г. начальнику штаба армии США Дж. Маршаллу удалось убедить Рузвельта, что средневосточная стратегия Черчилля недостаточно эффективна в войне с Германией и Италией. И когда руководство США получило из СССР перечень военных материалов, необходимых для Советского Союза, Рузвельт принял решение перераспределить поставки вооружения и оборудования, с тем чтобы часть из них была направлена в СССР. Черчилль, узнав о позиции американского президента и учитывая участившиеся сообщения английского посла в Москве С. Криппса и намеки посла СССР в Лондоне И. Майского о возможности сепаратного мира между СССР и Германией, решил, что какие-то практические меры помощи СССР теперь просто необходимы. Несмотря на сопротивление Адмиралтейства, стоявшего за максимальное увеличение морских сил на Ближнем Востоке, он приказал направить в Арктику небольшую эскадру кораблей для того, чтобы «установить взаимодействие и действовать вместе с военно-морскими силами России». Это отвечала интересам СССР. Как писал Черчиллю Сталин 18 июля, «легче создать фронт на севере: здесь потребуются только действия морских и воздушных сил без высадки войск и артиллерии».

Советское правительство видело тогда свою главную военно-политическую цель в том, чтобы надежнее обеспечить морские коммуникации между СССР, Англией и США как основу их военно-экономического сотрудничества. Это рассматривалось как неотложное дело: ведь в США, при всем их стремлении помочь Советскому Союзу, многие считали, что наша страна очень скоро потерпит поражение. Но вот после визита в Москву в конце июля советника президента США Гопкинса и оптимистического сообщения объединенного разведывательного комитета Англии о том, что СССР способен продолжать войну, на Западе стало ясно: «Советы выстоят».

В сложнейшей обстановке первых недель войны задачей советской внешней политики являлось налаживание боевого сотрудничества с союзниками, и в первую очередь с Англией (США не участвовали в войне), чтобы совместными усилиями сражаться против общего врага. Сталин в своих посланиях Черчиллю развивал и уточнял мысль о необходимости открытия союзниками второго фронта в Европе. 3 сентября в письме английскому премьеру, обрисовав ситуацию, в которой находился СССР, он писал:

«Я думаю, что существует лишь один путь выхода из такого положения: создать уже в этом году второй фронт где-либо на Балканах или во Франции, могущий оттянуть с восточного фронта 30 —40 немецких дивизий…»

Вот тогда утвердилась идея создания мощного фронта во Франции. Через 10 дней Сталин в письме в Лондон несколько изменил постановку вопроса:

«Если создание второго фронта на западе в данный момент, по мнению английского правительства, представляется невозможным, — писал он, — то, может быть, можно было бы найти другое средство активной помощи Советскому Союзу против общего врага? Мне кажется, что Англия могла бы без риска высадить 25—30 дивизий в Архангельске или перевезти их через Иран в южные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР».

Хотя, конечно, это предложение было неосуществимо — высадить 25—30 дивизий не только в Архангельске, но и в любом другом месте Англия в то время никак не могла, — в нем была идея Сталина о коалиционной стратегии: применять сообща крупные силы на жизненно важных для Германии направлениях, угрожая, например, с севера доставке шведской руды в Германию или поставкам ей нефти из стран Среднего Востока.

Черчилль в беседе с советским послом в Лондоне Майским отверг идею высадки английских войск во Франции как нереальную:

«Пролив, который мешает немцам перепрыгнуть в Англию, так же мешает англичанам перепрыгнуть во Францию. Делать же попытки десанта для того, чтобы он провалился, нет никакого смысла».

Такими вот теперь стали аргументы главы английского правительства, хотя год назад его взгляды на этот счет были совершенно иными. На второе предложение Сталина он вообще не ответил, по-видимому, полагая, что Сталину и самому ясна его невыполнимость в то время.

Действительно, второй фронт, с задачами широкого стратегического наступления в глубь Германии, как это будет в 1944—1945 гг., в 1941-м был невозможен. Однако реальная помощь могла быть оказана. Союзники могли провести на Европейском континенте хотя бы небольшие, отвлекающие силы рейха операции. Один из влиятельнейших членов английского правительства министр снабжения лорд Бивербрук, зная истинные возможности Великобритании, говорил в те дни:

«Сопротивление русских дает нам новые возможности… Оно создало почти 2 тысячи миль побережья для десанта английских войск. Однако немцы могут почти безнаказанно перебрасывать свои дивизии на восток именно потому, что наши генералы до сих пор считают континент запретной зоной для английских войск…»

Так же думал и посол Англии в СССР С. Криппс. Он горячо убеждал английское правительство оказать СССР военную помощь:

«Если мы окажем России всю поддержку, на которую способны, то, на мой взгляд, имеются все шансы, что к этому времени, через год, Германия будет разбита».

Но лидеры Англии и США в 1941 г. и не думали о быстром разгроме Германии. Они думали совсем о другом: удержится ли Советский Союз? А вдруг советское правительство пойдет на сепаратный мир с Германией. (Еще были свежи воспоминания о Пакте Риббентроп-Молотов 1939 года.)

Разгром немцев под Москвой похоронил мысль о блицкриге. Стало ясно, что Германия вступила в затяжную войну на востоке. Правительства США и Англии уже не сомневались в боевых возможностях Советов. Но встал другой вопрос: устоит ли Советский Союз, если вермахт в 1942 г. предпримет такой же мощный натиск на Красную Армию, как год назад? Разведка союзников давала малоутешительные сведения на этот счет:

«Положение дел, при котором ни одна из сторон не сможет рассчитывать на быструю и полную победу, по всей вероятности, приведет к русско-германскому соглашению в результате переговоров. Такое положение может возникнуть при разных обстоятельствах, начиная от равновесия сил и кончая бесспорным превосходством немцев».

Такая оценка обстановки привела руководство США и Англии к выводу: главное в 1942 году — удержать Советский Союз в войне на своей стороне. Как этого достичь? Нужны были неотложные и решительные меры, тем более что после нападения японцев на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор (Гавайские острова) США вступили в войну с Японией и Германией. Поэтому весной 1942 г. военное командование США подняло вопрос о высадке союзных войск на французском побережье. «Не открыть вовремя сильный западный фронт во Франции значило переложить всю тяжесть войны на Россию», — писал военный министр США Г. Стимсон. Стратегическую важность вторжения союзников в Западную Европу и открытие второго фронта, где могли бы действовать крупные силы сухопутных войск, лучше всего понимало командование армии США. Оно отдавало себе отчет в том, что в континентальной войне, какой, по сути, была Вторая мировая война, окончательная победа будет одержана на сухопутных фронтах, выводящих к жизненно важным районам Германии. Начальник штаба американской армии генерал Дж. Маршалл был за то, чтобы американские сухопутные войска как можно скорее вступили в сражение на наиболее ответственных направлениях и в возможно большем количестве.

А для Англии, как понимали это Черчилль и его окружение, главной задачей в ту пору было сохранить средиземноморские коммуникации Британии с Ближним и Средним Востоком и с Индией. Немецкая и японская угроза этим регионам создавала большую опасность британским интересам.

Второй фронт в Западной Европе, безусловно, сокращал время войны и отвечал интересам народов всех союзных стран. Второй фронт как воздух был необходим СССР, сражавшемуся с фашистским блоком на фронте протяженностью 6000 км. Но англичане были убеждены, что Красная Армия и одна в состоянии противостоять вермахту в 1942 г., а потому важнее будет укрепить военно-политическое положение союзников, и прежде всего Англии в Средиземноморье. И вот Черчилль во время своего визита в Вашингтон в декабре 1941 г. высказал мысль о высадке союзников в Северной Африке, зная наперед, что «мысль об американском вмешательстве в Марокко» интересна президенту США. Однако его предложение было отвергнуто как несвоевременное. Руководители министерства обороны США, американской армии и ВВС (Г. Стимсон, Дж. Маршалл, Д. Эйзенхауэр и Г. Арнольд) считали, что «первенство должно быть отдано скорейшему вторжению через Ла-Манш» в Западную Европу. Так думал и Комитет стратегического планирования Англии. 8 марта 1942 г. он представил английскому Комитету начальников штабов доклад с убедительными доводами в пользу высадки союзников на континенте. Недостаток судов, подчеркивалось в докладе, исключает такое стратегическое вмешательство где-либо, кроме Ла-Манша. В связи с вероятным обострением обстановки на советско-германском фронте в 1942 г. начальник штаба армии США Дж. Маршалл и начальник управления стратегического планирования генерал-майор Д. Эйзенхауэр подготовили в феврале 1942 г. меморандум о целесообразности вторжения союзных войск во Францию через Ла-Манш. Этот меморандум лег в основу американского плана высадки союзных войск во Франции весной 1943 г. силами 34 пехотных и 14 танковых дивизий (операция «Раундап»). Однако, по мнению Маршалла, «в случае (а) если на русском фронте сложится крайне неблагоприятная обстановка, т.е. если успех немецких войск будет настолько велик, что создастся угроза поражения России… (б) если положение Германии в Западной Европе резко ухудшится…», то возникла бы необходимость провести ограниченную операцию по высадке сил во Франции в сентябре— октябре 1942 г. (операция «Следжхаммер»). Таким образом упор делался на целеустремленную подготовку к открытию второго фронта в 1943 г. с тем, чтобы сделать этот план приоритетным по сравнению с другими операциями. А при экстремальной обстановке на советско-германском фронте планировалась дополнительная ограниченная десантная операция во Франции, и раньше — уже в 1942 г. с целью захвата плацдарма и удержания его, пока не начнется операция «Раундап».

Рузвельт после некоторого колебания согласился с этим вариантом. При начавшейся войне с Японией ему надо было убедить американскую общественность в том, что Европейский театр войны важнее Тихоокеанского и что войска США отнюдь не пассивны, а ведут активные действия против противника. «Я предполагаю направить Вам через несколько дней определенный план совместного выступления в самой Европе», — писал он Черчиллю 18 марта.

Но Черчилль и начальник имперского генерального штаба фельдмаршал А. Брук считали этот план невыгодным для Англии, хотя внешне поддержали идею вторжения в Европу через Ла-Манш. В то же время они убеждали американцев предпринять в 1942 г. высадку англоамериканских частей в Северной Африке, где находилось много частей вишистской Франции, не участвовавшей в войне.

Черчиллю после всех неудач английских вооруженных сил и в Северной Африке (не завершена наступательная операция зимой 1941/42 г.), и на Дальнем Востоке (падение Сингапура) нужна была легкая и убедительная победа, которая подняла бы моральный дух английского народа, обеспечила бы коммуникации с колониями и странами, связанными с Британской империей, упрочила бы положение Великобритании в Средиземноморье и лично его, Черчилля, влияние в мире политики.

Между тем весной 1942 г. казалось, что американская точка зрения торжествует. Черчилль 8 апреля 1942 г. согласился с американцами, что быстрое вторжение в Западную Европу целесообразно и необходимо. Тогда под понятием «второй фронт» однозначно подразумевалось именно вторжение англо-американских войск во Францию через Ла-Манш. Поэтому когда в мае — июне 1942 г. нарком иностранных дел В.М. Молотов вел в Лондоне и Вашингтоне переговоры об открытии второго фронта в 1942 г., ему было обещано такой фронт открыть. Этого требовала сложившаяся тогда обстановка. Поражение советских войск в Крыму и особенно под Харьковом могло, по мысли западных военных экспертов, создать угрозу поражению СССР.

«…Я серьезно считаю, что положение русских непрочно и может неуклонно ухудшаться в течение ближайших недель. Поэтому я более чем когда-либо хочу, чтобы в связи с операцией „Болеро“

были предприняты определенные действия уже в 1942 г. Все мы понимаем, что из-за погодных условий эта операция не может быть отложена до конца года… Объединенный штаб работает сейчас над предложением об увеличении числа транспортных судов для использовании операция «Болеро» путем сокращения значительной части материалов для отправки в Россию, кроме военного снаряжения, которое может быть использовано в боях в этом году… Это должно облегчить задачу вашего флота метрополии, особенно эскадренных миноносцев. Я особенно озабочен тем, чтобы он (Молотов. — А. О.) увез с собой некоторые реальные результаты своей миссии и сейчас дал Сталину благоприятный отчет. Я склонен думать, что сейчас русские несколько приуныли.

Однако важно то, что мы, может быть, окажемся и, вероятно, уже находимся перед реальными неприятностями на русском фронте и должны учитывать это в наших планах».

В коммюнике, опубликованном 11 —12 июня 1942 г. в Москве, Вашингтоне и Лондоне после советско-английских и советско-американских переговоров, было заявлено, что «достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в 1942 г.».

Но при подписании этого очень важного документа в Лондоне Черчилль вручил Молотову «памятную записку», в которой говорилось:

«…Невозможно сказать заранее, будет ли положение таково, чтобы сделать эту операцию осуществимой, когда наступит время. Следовательно, мы не можем дать обещание в этом отношении, но, если это окажется здравым и разумным, мы не поколеблемся претворить этот план в жизнь».

В этой записке уже просматривалась мысль Черчилля не допустить операцию по вторжению в Западную Европу. А заменить ее было чем — высадкой в Северной Африке.

В июне начальник управления морских десантных операций Великобритании адмирал Маунтбэттен, а затем и сам Черчилль едут в Вашингтон, чтобы убедить Рузвельта в преимуществе северо-африканской операции. К этому времени обстановка в Средиземноморье изменилась к худшему для Великобритании. Во время пребывания Черчилля в США немцы нанесли поражение английским войскам в Африке и овладели важной крепостью и портом Тобрук.

Падение Тобрука и капитуляция в нем английского гарнизона (33 тысячи человек) вызвало волну возмущения в Англии. В прессе открыто выражалось недовольство действиями правительства. В парламенте была вынесена резолюция с выражением вотума недоверия «центральному руководству войной» и лично Черчиллю.

«Ни один английский генерал, адмирал или маршал авиации не может рекомендовать „Следжхаммер“ в качестве осуществимой в 1942 году операции. И я уверен, что „Джимнаст“ (высадка в Северной Африке, позднее — „Торч“. — А. О.) — это гораздо более надежный шанс для эффективного облегчения действий на русском фронте в 1942 году. Это всегда соответствовало Вашим намерениям. Фактически это Ваша доминирующая идея. Это настоящий второй фронт 1942 года. Я советовался с кабинетом и комитетом обороны, и мы все согласились с этим. Это самый безопасный и в высшей степени полезный удар, который может быть нанесен этой осенью».

Позиция Черчилля летом 1942 г., к сожалению, стала решающей. Рузвельт уже в июне начал все более склоняться в пользу десантной операции в Северной Африке: ведь ему, как и Черчиллю, нужна была быстрая и убедительная победа американского оружия после ряда неудач в войне с Японией. Сражения с немцами во Франции, кроме трудностей и потерь, на первых порах ничего не сулили, а захват целого региона Африки в войне с германо-итальянской коалицией был позначительнее схваток с Японией и обещал быстрый и легкий успех. А это поднимало авторитет президента в глазах народа накануне выборов в конгресс в ноябре 1942 г. и — что, конечно, важнее — позволяло США укрепить свое влияние в таком важном регионе, как Северо-Западная Африка. Поэтому Рузвельт в июле, несмотря на резкие возражения Маршалла и его штаба, ряда крупных военных и политических деятелей (военного министра Г. Стимсона, советника президента Г. Гопкинса и др.) — поддержал идею Черчилля. Американских военачальников поддержал и Объединенный англо-американский комитет начальников штабов, но переубедить президента было уже невозможно. Маршалл писал, что с принятием плана операции «Джимнаст» было бы вообще отменено какое-либо вторжение на Европейский континент в 1943 г.

Оправдывая свой отказ открыть второй фронт в Европе, Рузвельт и Черчилль ссылались на военно-технические причины. Рузвельт говорил о нехватке трансокеанских транспортов для переброски войск в Англию. Черчилль невольно опровергал Рузвельта, говоря в беседе с Молотовым 9 июня, что «лимитирующим моментом при такой операции являются не большие суда, которые используются для конвоев, а плоские десантные суда».

Лидеры западных держав подменяли конкретные переговоры о сроке открытия второго фронта разного рода дипломатическими уловками и ничего не значащими — на словах — обещаниями.

Рассчитывало ли советское правительство на открытие второго фронта в 1942 г.? Верил ли Сталин обещаниям Рузвельта и Черчилля? Как свидетельствуют факты, документы и воспоминания участников тех событий, в Москве понимали, что руководители Англии и США вряд ли пойдут на такой бескорыстный шаг. Но и Сталину, и Рузвельту, и Черчиллю в тот момент нужны были прежде всего политические результаты. Это было политически необходимо для того, чтобы приободрить народы стран антигитлеровской коалиции после неудач 1941 — первой половины 1942 гг., вселить в них надежду на скорый перелом в войне.

Кроме того, Рузвельту и Черчиллю надо было «удержать Россию в войне», обещая в скором времени помощь. Не случайны слова Рузвельта о том, что он особенно озабочен тем, чтобы Молотов «дал Сталину благоприятный отчет».

Черчилль, уклонившись от ответственности перед СССР за невыполненное обещание своей «памятной запиской», рассчитывал, однако, что одна угроза вторжения во Францию в 1942 г. заставит немцев держать там значительные силы и не усиливать свою группировку в Африке.

Сталин, по словам Молотова, был уверен, что союзники не выполнят своего обещания, но сам факт их на весь мир провозглашенного обязательства первостепенной важности давал Советскому Союзу политический выигрыш. Общественность всего мира, с нетерпением ожидая открытия второго фронта, с негодованием видела, что западные державы нарушают свои обещания. Кроме того, этот документ — коммюнике об открытии второго фронта в 1942 г. — давал Москве возможность оказывать на союзников политическое давление, а также объяснять неудачи Красной Армии на фронтах отсутствием обещанного второго фронта.

Но помимо частных пропагандистских выгод членов Большой Тройки необходимо отметить, что тогда — весной и летом 1942 г. — решалась важнейшая общая военно-политическая проблема: будет ли стратегия государств антигитлеровской коалиции согласованной между США, СССР и Англией, подчиненной общим интересам быстрейшего разгрома врага и освобождения народов и стран, оккупированных фашистским режимом, или же она будет проводиться в угоду эгоистически понимаемым национальным интересам, когда каждая великая держава, входящая в коалицию, будет проводить свою линию, стремясь извлечь свою выгоду в ущерб общему делу: уничтожению фашизма, сокращению жертв и разрушений, спасению миллионов людей от гибели и лишений.

Советский Союз (а до июля 1942 г. и США), выступая за коалиционную стратегию с первых дней Великой Отечественной войны, конечно же, тоже исходил из своих национальных интересов: ведь война шла на его территории; но стремление нашего правительства ускорить открытие второго фронта и облегчить тем условия борьбы Красной Армии на главном фронте той мировой войны — советско-германском — объективно совпадало с действительными интересами всей коалиции и с жизненными интересами народов оккупированных стран. Моральные обязательства антигитлеровской коалиции, и прежде всего достижение победы в более короткие сроки, в полную меру сил исполнял только СССР.

И события войны и исследования после войны говорят определенно: в 1942 г. союзники имели все необходимое для того, чтобы совершить вторжение в Северо-Западную Францию в 1943-м.

Открытием второго фронта в 1943 г. союзники заставили бы фашистский блок рассредоточить свои вооруженные силы и громадные ресурсы между двумя фронтами и тем самым лишить Германию временных, но серьезных преимуществ, которые делали ее непобедимой в первые годы войны. Это позволило бы создать предпосылки для разгрома главных сил противника и значительно сократить путь к великой победе над фашизмом!

Но западные союзники вместо подготовки к высадке в 1943 г. мощной группировки сил во Францию, отделенную 30-километровым проливом, направили в ноябре 1942 г. весьма крупные силы в далекую Северную Африку. Они предпочли интересам коалиционной стратегии стратегию национальную, ради достижения узкопрагматических результатов.

Да, Северо-Африканская операция, безусловно, привела к распылению сил союзников: с одной стороны, сосредоточение американских войск в Англии («Болеро»), а с другой — посылка крупных сил в Африку. Это особенно проявилось в рассредоточении транспортно-десантных средств, на отсутствие которых ссылались, мотивируя вынужденность отказа от вторжения во Францию в 1943 г. Еще в марте 1942 г. Черчилль говорил Майскому о том, что в настоящее время проблема второго фронта «технически легче разрешима, чем в прошлом году, поскольку сейчас англичане гораздо сильнее, чем тогда, в воздухе, и располагают гораздо большим количеством специальных десантных судов».

Черчилль не зря говорил об этом. Он-то хорошо знал, что производство десантных транспортных судов для перехода через Ла-Манш было отлажено еще два года назад. 1 июля 1940 г. приказом премьер-министра было создано отдельное командование десантными операциями. А для этих операций стали строить десантные транспорты всех типов, и прежде всего танкодесантные плоскодонные баржи, способные перевозить через Ла-Манш и высаживать на побережье танковые подразделения. К октябрю 1940 г. было построено около 30 танкодесантных судов. И строили их не на государственных верфях, и без того загруженных работой судостроительных заводов, а на машиностроительных предприятиях, чтобы не мешать строительству и ремонту кораблей флота.

Но те танкодесантные баржи были пригодны только для перехода через пролив и совсем не годились для длительных переходов по морям. Поэтому десантные операции в Северной Африке потребовали создания транспортов больших размеров для перевоза танков через океан. Тогда и было разработано усовершенствованное судно для транспортировки танков и пехоты через океан. Но и технология выпуска малых десантных судов не была предана забвению. Для их массового выпуска в 1942— 1943 гг. требовалось всего лишь решение правительства Черчилля, но такого решения не последовало. Развернулось строительство «атлантических» танкодесантных судов (ЛСТ) и так называемых «пехотных барж» (ЛСИ), а также разборных десантно-высадочных средств. В США в 1941г. и до конца 1942 г. было построено более 4800 транспортных судов и десантно-высадочных средств различного назначения. Все суда за один рейс могли доставить к месту десантирования 2900 танков или 180 тысяч человек пехоты. Только этими средствами союзники в первом же эшелоне могли высадить во Франции 9 танковых или 12 пехотных дивизий.

С конца 1942 и до мая 1943 г. США построили еще 314 транспортов для пехоты и 341 транспорт для танков. Это позволило бы перебросить через Ла-Манш еще 6 танковых и 7,5 пехотных дивизий. Не следует забывать, что строительство судов велось тогда темпами, поразительно опережающими расчетные 6 месяцев. По технологии инженера-кораблестроителя Генри Кайзера этот срок был сокращен до 12 дней!

Были и хорошо подготовленные войска. Ведь англичане имели уже трехлетний опыт ведения боевых действий. А говоря об американской армии, Маршалл 29 мая 1942 г. заявил, что. Америка располагает боеприпасами, авиацией, бронетанковыми войсками и хорошо обученной пехотой. Черчилль, будучи в июне 1942 г. в США, совершил инспекционную поездку в Форт Джонсон (Южная Каролина) и дал потом высокую оценку подготовке американских войск.

Таким образом, силы и средства для второго фронта были или могли быть накоплены в достаточном количестве к весне 1943 г. Союзники попросту предпочли высадке в Западную Европу, где надо было вести очень тяжелые бои с главным противником, высадку в Африке, которая гарантировала легкий и быстрый успех в захвате стратегически и экономически важного региона. И тут они не ошиблись: их северо-африканская операция, начатая в ноябре 1942 г., развивалась успешно.

Более того, высадка в Африке «показала, — писал участник переговоров об открытии второго фронта известный политический деятель США А. Гарриман, — что западные союзники могли развернуть подобное наступление на побережье Нормандии или Бретани. Им не хватало лишь желания нанести удар на западе».

Действительно, летом 1942 г. в Англии и США пришли к заключению, что выгоднее применить к Германии стратегию «непрямых действий», рассчитанную на постепенное окружение континентальной Европы, предоставив прямые действия против основных сил фашистского блока в наиболее тяжкую пору войны нашей Красной Армии. Это позволило союзникам избежать и заметного снижения уровня жизни в своих государствах, и значительных потерь, неизбежных при вторжении в Европу.

Национальные интересы Англии и США, как их тогда понимали лидеры этих стран, подмяли интересы общего дела коалиции — более быстрого разгрома фашистов.

Черчилль, чтобы его доводы в пользу высадки союзников в Северной Африке в 1942 г. звучали более убедительно для американских политиков и военных — сторонников высадки во Францию, всячески подчеркивал свою горячую заинтересованность во вторжении в Западную Европу в 1943 г. Так, вспоминая свою первую встречу в июне 1942 г. с генералами Д. Эйзенхауэром и М. Кларком, участниками разработки американского плана десантной операции в Западную Европу, Черчилль писал:

«Мы почти все время говорили об основном вторжении через Ла-Манш в 1943 г., об операции „Раундап“, как она тогда называлась, на которой явно были сосредоточены их мысли… Чтобы убедить их в моей личной заинтересованности в этом проекте, я дал им копию документа, написанного мною для начальников штабов 15 июня… В этом документе я изложил свои первые мысли относительно метода и масштаба подобной операции. Во всяком случае, они, по-видимому, были очень довольны духом этого документа. В то время я считал, что датой этой попытки должна быть весна или лето 1943 года».

Черчиллю тогда надо было любой ценой склонить американцев к принятию его плана захвата Северной Африки. Зная, что Эйзенхауэр и начальник штаба армии США Маршалл за скорейшее вторжение во Францию, Черчилль убеждает их, что и он сторонник этой операции, но только не в 1942-м, а в 1943 г. Ему очень нужно, чтобы главная группировка вооруженных сил США поскорее была отправлена в Средиземноморье, чего требовали английские (но в гораздо меньшей мере американские) интересы. Когда подойдет 1943 год, он выдвинет совершенно другую идею.

«Не подлежит сомнению, — сообщал советский посол М.М. Литвинов из Вашингтона, касаясь проблемы второго фронта, —что военные расчеты обеих государств (США и Англии. — А. О.) строятся на стремлении к максимальному истощению и изнашиванию сил Советского Союза для уменьшения его роли при разрешении поставленных проблем. Они будут выжидать развития военных действий на нашем фронте».

Англо-американская конференция в Касабланке (Марокко, январь 1943 г.) ясно показала, что никакого серьезного наступления на Германию в 1943 г. союзники начинать не собираются. Фактически — это прямо не указывалось в решениях конференции — вторжение на севере Франции планировалось уже на 1944 г.

Совместное послание Черчилля и Рузвельта об итогах конференции, направленное 27 января главе советского правительства, было составлено в расплывчатых выражениях и не содержало какой-либо информации о конкретных операциях и тем более их сроках, а лишь выражало горячую надежду на то, что «эти операции вместе с вашим мощным наступлением могут наверное заставить Германию стать на колени в 1943 г.».

В Москве ясно видели подоплеку этой политики, о чем свидетельствует запрос Председателя Совета Министров СССР от 30 января 1943 г., направленный Черчиллю и Рузвельту:

«Понимая принятые вами решения в отношении Германии как задачу ее разгрома путем открытия второго фронта в Европе в 1943 г., я был бы признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намеченных сроках их осуществления».

В феврале 1943 г. после разговора с Рузвельтом английский премьер писал Сталину:

«Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции по форсированию канала (Ла-Манша. —А.О.) в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов. Тоннаж и наступательные десантные средства здесь также будут лимитирующим фактором. Если операция будет отложена из-за погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с учетом более крупных сил в сентябре».

Но и заверения союзников в начале 1943 г. оказались заведомым обманом. Они тянули с открытием второго фронта с целью переложить всю тяжесть войны на СССР и силами Красной Армии подорвать военно-экономическую мощь Германии, ну а заодно и предельно ослабить Советский Союз. «Я хочу видеть Германию в могиле, а Россию — на операционном столе», — зло шутил Черчилль. Вот так западные правящие круги берегли силы США и Англии почти до конца войны, чтобы, выступив в последний момент, присвоить себе лавры победителей и продиктовать свои условия по устроению послевоенного мира.

Ныне хорошо известно, что к концу 1942 г. США уже имели 10 тысяч боевых самолетов, 400 кораблей; сухопутные силы западных союзников насчитывали 138 дивизий, а Германия в то время держала во Франции, Бельгии и Голландии всего 35 дивизий. Еще большими возможностями располагали союзники в 1943 г. Буквально все военно-технические условия для второго фронта либо были уже, либо могли быть быстро обеспечены. Продолжая заявлять о своем намерении открыть второй фронт против Германии уже в 1943 г., правительства США и Англии на самом деле готовились к продолжению военных действий на весьма отдаленном от Германии Средиземноморском театре.

«Подавляющая часть английской армии находится в Северной Африке, на Среднем Востоке и в Индии, и нет физической возможности перебросить ее морем назад на Британские острова».

Вот как отразилось на ходе Второй мировой войны решение союзников высадиться в Африке в 1942 г. Теперь не хватало сил и средств для создания мощной группировки войск и сил флота для вторжения во Францию.

И что же, второй фронт в 1943 г. не мог бы быть открыт? Исторические изыскания последних лет, факты показывают, что теоретически силы и средства для этого западные державы имели. Для этого у них было как будто все: и значительное превосходство в силах в воздухе и на море, и достаточное количество войск для создания в Западной Европе плацдарма и последующего наращивания сил и средств, и требуемое количество транспортных и высадочных средств, и возможность не позволить противнику сосредоточить необходимые войска в районе десантирования для противодействия союзникам. К началу 1943 г. численность вооруженных сил США составляла 5,4 миллиона человек. Американская армия имела 73 дивизии и 167 авиагрупп, английская насчитывала 65 дивизий. (В июне 1944 г. союзные силы вторжения имели всего 39 дивизий и части специального назначения.) В то же время Германия в 1943 г. уже не имела возможности адекватно противостоять, кроме Красной Армии, еще одному мощному противнику на другом сухопутном фронте.

«1943 год показал, — признавали немецкие историки, — что Германия более не располагала силами для того, чтобы одержать решающий военный успех на каком-либо театре военных действий».

Но все эти силы и средства антигитлеровской коалиции надо было собрать в единый кулак, а начать такое сосредоточение еще в 1942 г. Теперь же эти силы и средства были разбросаны на огромных пространствах, а главная группировка войск оказалась в Северной Африке. Вместо 1 миллиона солдат и из США в Англию было направлено только 500 тысяч.

«Американские ресурсы, предназначенные ранее для осуществления плана „Болеро“, — писал английский историк М. Говард, — были направлены на Тихий океан, Средиземное море и даже Средний Восток, и потому предложенив о вторжений) в Европу в 1943 г. являлось нереальным… Теперь на руинах прежней стратегии предстояло создать новую».

Но «новой стратегии» в Касабланке не было создано. По мнению ряда западных историков, в начале 1943 г. союзники должны, обязаны были резко сменить цели своей стратегии и сделать все возможное, чтобы открыть второй фронт уже в 1943 году, понять наконец «неэффективность тактики проволочек с открытием второго фронта». Даже с точки зрения эгоцентрических национальных интересов Запада стоило поспешить: отвлекаясь на продолжение средиземноморской политики, Англия и США делали Россию, в будущем господствующей державой на Европейском континенте, лишали себя возможности ускорить свое влияние на ход борьбы между СССР и Германией и тщательно выбрать тот момент, когда можно было бы высадиться во Франции.

Открытие второго фронта в 1943 г. давало союзникам последний шанс остановить Красную Армию «на Висле, а не на Эльбе».

Но этого не произошло. 18—25 мая 1943 г. в Вашингтоне состоялась очередная конференция руководителей США и Англии.

Английская сторона настаивала на том, чтобы считать главной целью на осень 1943 г. вывод Италии из войны, ибо, по словам Черчилля, это будет «лучшим способом облегчить положение на русском фронте» в этом году. Рузвельт был за «использование против врага всех людских резервов и военного снаряжения». Он считал, что независимо от дальнейших операций в Средиземноморье союзники будут располагать там избытком военных средств и людских ресурсов, который должен быть использован для подготовки к вторжению на Европейский континент. При этом президент подчеркнул, что лучшим средством борьбы против Германии является проведение операции через Ла-Манш.

В вопросе о сроках открытия второго фронта разногласия сводились к следующему: англичане хотели отложить операцию по вторжению в Западную Европу на неопределенный срок, а американцы предлагали назначить конкретное для нее время, но не ранее весны 1944 г. Поэтому было решено продолжать сосредоточение сил и средств в Англии, чтобы «начать операцию 1 мая 1944 г. с плацдарма на континенте, с которого можно было бы вести дальнейшие наступательные действия». В операции предполагалось участие 29 дивизий. Предусматривалась переброска на территорию Великобритании 7 дивизий после 1 ноября 1943 г. из района Средиземного моря, а также 3—5 дивизий из США ежемесячно.

4 июня в Москве было получено послание Рузвельта, в котором от своего имени и от имени Черчилля он извещал советское правительство о принятых в Вашингтоне решениях. Сообщалось также о мерах, предпринимаемых на Дальнем Востоке и в Африке, об их стремлении вывести в ближайшее время Италию из войны. Относительно нового срока открытия второго фронта, в 1944 г., Рузвельт писал:

«Согласно теперешним планам на Британских островах весной 1944 г. должно быть сконцентрировано большое количество людей и материалов, для того чтобы позволить предпринять всеобъемлющее вторжение на континент в это время».

11 июня глава советского правительства направил президенту США ответ на его сообщение о решениях, принятых в Вашингтоне. Текст этого ответа был также направлен Черчиллю. В нем указывалось, что новая отсрочка англо-американского вторжения в Европу «создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитами с крайним напряжением всех своих сил, и представляет Советскую Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом».

«Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе —и в народе, и в армии —произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидаемой серьезной поддержки со стороны англо-американских армий…

Что касается Советского Правительства, то оно не находит возможным присоединиться к такому решению, принятому к тому же без его участия и без попытки совместно обсудить этот важнейший вопрос и могущему иметь тяжелые последствия для дальнейшего хода войны».

Английский премьер в ответном послании от 19 июня утверждал, что вывод Италии из войны позволит оттянуть с советско-германского фронта «гораздо больше немцев, чем при помощи какого-либо другого доступного средства».

Этот обмен посланиями еще более накалил обстановку: у западных союзников не было убедительных аргументов в оправдание нарушения ими обещания об открытии второго фронта в 1943 г. 24 июня Сталин писал У. Черчиллю (текст послания был направлен и Ф. Рузвельту):

«Должен Вам заявить, что дело идет здесь не только о разочаровании Советского правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать о том, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англоамериканских войск составляют небольшую величину».

Таким образом, летом 1943 г. вопрос об открытии второго фронта обозначил кризис отношений СССР с западными союзниками. А в это время на восточном фронте Красная Армия и вермахт готовились к решающей схватке 1943 года. В Москве понимали, что только крупный военный успех советских войск может, заставив союзников считаться с интересами СССР, создать предпосылки к скорейшему открытию второго фронта и к проведению согласованной коалиционной стратегии.

Таким грандиозным стратегическим событием стала Курская битва. Победа Красной Армии под Курском и выход на Днепр резко изменили стратегическую обстановку в пользу антигитлеровской коалиции, завершили коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Важным вкладом в этот процесс явились захват союзниками острова Сицилия и вторжение англо-американских войск на Апеннинский полуостров в августе — сентябре 1943 г.

Дальнейшее безостановочное продвижение советских войск к западным границам СССР не оставляло сомнений у мировой общественности, что вступление Красной Армии в страны Восточной Европы — дело недалекого будущего.

Стратегическая инициатива была окончательно закреплена за советскими вооруженными силами. Сложились благоприятные условия для развития общего стратегического наступления Красной Армии. Разгром вермахта на Курской Дуге до основания потряс третий рейх. Была похоронена вера в победу германского оружия. Усилились антифашистские настроения в стране. Упал международный престиж Германии. 25 июля в Италии был свергнут Муссолини. Другие сателлиты фашистской Германии начали лихорадочно искать выхода из войны или хотя бы ослабления связей с третьим рейхом. Испанский диктатор Франко спешно отозвал с восточного фронта остатки разбитой «Голубой дивизии». Маннергейм отклонил предложенную ему Гитлером должность главнокомандующего финскими и немецкими войсками в Финляндии. Венгерское правительство через своих представителей в Швейцарии начало искать контактов с Англией и США.

Победоносное наступление Красной Армии летом 1943 г. произвело большое впечатление на нейтральные страны, в частности, на Турцию, Швецию и Португалию. Правящие круги Турции окончательно убедились в том, что опасно связывать свою судьбу с Германией. Шведское правительство в августе объявило о запрете перевозок немецких военных материалов через Швецию. Португалия поспешила передать свои военные базы на. Азорских островах Англии.

Результаты Курской битвы, разумеется, изменили отношение союзников к СССР. Правящие круги США и Англии охватила паника: стало ясно, что «советские войска смогут самостоятельно… разгромить Фашизм и освободить Европу». А ведь беспокойство на этот счет началось еще раньше…

И только теперь, опасаясь выхода советских армий в Центральную и Западную Европу раньше их войск, западные союзники начали активную подготовку к вторжению в Северную Францию через Ла-Манш.

14—24 августа 1943 г. в Квебеке (Канада) собралась конференция глав правительств и представителей высшего командования США и Англии. Надо было избрать новый стратегический курс западных держав. Агентство Рейтер отмечало в те дни:

«Примечательно, что скорее летние победы Красной Армии, чем англо-американские успехи в Тунисе и на Сицилии, обусловили необходимость быстрого пересмотра планов союзников спустя всего десять недель после вашингтонской конференции».

Главным на конференции стал вопрос о времени открытия второго фронта. Черчилль не рискнул прямо выступить против известного ему мнения американцев о целесообразности вторжения во Францию в мае 1944 г. Но он сформулировал три основных условия, без которых, как он доказывал, эта операция невозможна:

1) значительно уменьшить мощь немецкой истребительной авиации в Северо-Западной Европе до начала наступления;

2) начать операцию только в том случае, если в Северной Франции будет не более 12 подвижных дивизий вермахта и немцы не смогут в ближайшие два месяца сформировать еще 15 дивизий;

3) для обеспечения снабжения через Ла-Манш иметь в начале операции хотя бы две плавучие гавани.

Эти условия, по существу, торпедировали идею открытия второго фронта в намеченные сроки. Американское руководство пришло к выводу о необходимости взять в свои руки стратегическое планирование предстоящих операций.

«Учитывая опыт 1942 г., когда решения, согласованные в апреле, были отменены в июле, — писал известный американский историк К.Р. Шервуд, — американские начальники штабов опасались, что Квебекская конференция закончится новым пересмотром уже принятого решения в пользу диверсионной, «эксцентрической операции» в районе Средиземного моря против «мягкого подбрюшья» Европы» (так Черчилль называл Балканы. — А.О.).

Был поднят также вопрос и о подготовке плана действий союзников на случай резкого ослабления сопротивления Германии на востоке или ее полного краха. Этот план (кодовое название «Рэнкин»), разработанный военными штабами союзников, был доложен главам правительств на конференции в Квебеке 13 августа 1943 г. Он предусматривал несколько вариантов незамедлительной высадки союзных войск в Западной Европе и ее быстрейшей оккупации в случае крупного стратегического успеха немцев или, наоборот, их резкого ослабления на восточном фронте.

Начальник штаба армии США Дж. Маршалл ставил тогда вопрос еще шире:

«В случае, если русские добьются подавляющего успеха, не окажут ли немцы содействия нашему вступлению в Германию для того, чтобы дать отпор русским?»

Там, в Квебеке, союзники впервые начали изыскивать ходы, «чтобы установить англо-американскую монополию на атомное оружие, которое в будущем должно быть направлено против СССР». Но там же они сами поставили вопрос и об открытии второго фронта в Северной Франции (если русские не одержат «самостоятельно полную победу раньше») в мае 1944 г. Предусмотрены были и операции в Италии с целью вывести ее из войны. Вопрос об открытии второго фронта был в центре внимания конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, состоявшейся в Москве в октябре 1943 г. Советские представители настояли на том, чтобы первым пунктом повестки дня стало «рассмотрение мероприятий по сокращению сроков войны против Германии и ее сателлитов». Но западные союзники упорно уклонялись от принятия каких-либо твердых обязательств перед СССР, в том числе и по открытию второго фронта в Европе весной 1944 г.

Вторжение в Западную Европу в районе, выходящем к границам Германии, конечно же, требовало согласованной с Советским Союзом стратегии в наступательных операциях Красной Армии и союзных сил. Операции следовало проводить в соответствии с единым стратегическим замыслом и по согласованным, хотя бы в общих чертах, планам. Все это могла решить окончательно только встреча глав правительств СССР, США и Великобритании.

Благодаря настойчивости советских представителей конференция все же завершилась подписанием «особо секретного протокола», в котором США и Великобритания подтвердили свое намерение осуществить наступление в Северную Францию весной 1944 г.

Однако вероятность новой отсрочки или каких-либо изменений в уже согласованной позиции оставалась. Это объяснялось стремлением британской стороны, и прежде всего Черчилля, сохранять свободу действий, не связывая себя какими-либо конкретными обещаниями. Согласно своей стратегии «непрямых действий», правительство Великобритании все равно было намерено главным направлением на весну и лето 1944 г. сделать Балканы, откуда оно планировало выйти к южным границам Германии. При этом, по мысли английского премьера, основную тяжесть сражений с немецкими войсками должны были взять на себя партизанские формирования Югославии и Греции, вооруженные американским оружием и сражающиеся под руководством английских военных инструкторов. Расчет был на то, что господство Британского флота на Средиземном море и англо-американской авиации позволило бы снабжать югославские и греческие партизанские силы вооружением и техникой и обеспечивать тыл со стороны Средиземного моря. Черчилль стремился таким образом установить английский контроль над Балканами.

Но не только о расширении влияния империи пеклись английские правящие круги. У них была еще одна цель: опередив Красную Армию, ослабить крепнущие связи народов Юго-Восточной Европы с Советским Союзом и установить в этих странах режимы с англо-американской ориентацией.

Особенно тревожили англичан события в Югославии и Греции: там освободительная борьба против фашистов сливалась с борьбой против монархических режимов, которые в статусе эмигрантских правительств пребывали пока в Лондоне.

Но правительство США считало, что средиземноморская стратегия Черчилля, которую оно поддерживало до середины 1943 г. — исчерпала свою эффективность. Вашингтон полагал, что войска западных союзников могут застрять на Балканах, в то время как Красная Армия освободит чуть ли не всю Европу. А второй фронт на Западе, писал американский историк Т. Хиггинс, как раз и давал возможность «не допустить Красную Армию в жизненно важные районы Рура и Рейна, чего никогда не достигло бы наступление со стороны Средиземного моря».

Окончательно вопрос о времени открытия второго фронта должен был решиться на конференции глав правительств СССР, США и Англии.

Но где проводить конференцию? Мнения глав правительств разделились. Черчилль предлагал провести ее на Кипре или в Северной Африке, Рузвельт называл Аляску. Сталин соглашался только на Москву, в крайнем случае — на Тегеран. Теперь он мог настаивать, а не просить. За летне-осеннюю кампанию советско-германский фронт отодвинулся на запад на 500—1300 км. Было освобождено две трети захваченной фашистами советской территории. Окреп советский тыл. Красная армия стала получать все необходимое для победоносного ведения войны. Она прочно удерживала стратегическую инициативу, проводила все новые и новые наступательные операции.

Для Сталина теперь было важно превратить военный успех в успех политический. Затем, надо было реализовать наконец то, над чем билась советская дипломатия вот уже два года: заставить союзников открыть второй фронт в Европе и признать границы Советского Союза 1941 г. Победная поступь Красной Армии позволяла уже не просить, не выражать пожелания, как в предыдущие годы, а требовать. Надо было показать и союзникам, и противникам, что СССР стал державой мировой величины, с которой нельзя не считаться.

Это понимал и президент США Рузвельт. Мотивируя насущную необходимость открытия второго фронта, он отмечал, что советские войска находятся всего лишь «в 60 милях от польской границы и в 40 милях от Бессарабии. Если они форсируют реку Бут, что они могут сделать в ближайшие две недели, — они окажутся на пороге Румынии».

Советское правительство знало, что шпаги интересов скрестятся на совещании «Большой тройки». Вот почему надо было выбрать такое выгодное для СССР место для переговоров, которое не помешало бы успеху советской политики. Таким местом Сталин избрал Тегеран. Иранская столица находилась в нескольких часах полета от Баку, и в Иране дислоцировалась достаточно крупная группировка советских войск. Посольство СССР в Тегеране, благоустроенное и расположенное рядом с английским посольством, создавало идеальные условия для переговоров. Ну а в случае изменения военной обстановки можно было бы быстро возвратиться в СССР. Несмотря на возражения Рузвельта и Черчилля, которых Тегеран устраивал меньше всего, Сталин настоял на своем.

Встреча глав правительств СССР, США и Великобритании состоялась в Тегеране с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. Черчилль продолжал превозносить «периферийную» стратегию. Рузвельт, будучи прежде всего за высадку на севере Франции и оккупацию совместно с Англией большей части Европы, не исключал и возможности проведения перед этим частной операции в районе Адриатического моря. Сталин твердо стоял на том, что «наилучший результат дал бы удар по врагу в Северной или Северо-Западной Франции», которая является «наиболее слабым местом Германии».

На Тегеранской конференции советская делегация добилась многого. Был решен важнейший вопрос об открытии в Западной Европе второго фронт в мае 1944 г., а «средиземноморская стратегия» Черчилля потерпела крах: Рузвельт поддержал Сталина. Было достигнуто взаимопонимание по советским предложениям о послевоенных границах СССР. Здесь главной проблемой были границы с Польшей. Советской делегации удалось добиться желаемого результата. Союзники согласились с тем, что советско-польская граница должна проходить по «линии Керзона», а западная граница Польши — по Одеру, как предложил Сталин.

В важнейшем итоговом документе «Военные решения Тегеранской конференции», не подлежавшем опубликованию, указывалось, что «операция „Оверлорд“ будет предпринята в течение мая 1944 г. вместе с операцией против Южной Франции. В этом документе было зафиксировано и заявление Сталина о том, что „советские войска предпримут наступление примерно в то же время с целью предотвратить переброску германских сил с восточного на западный фронт“.

Созыв конференции и ее итоги — свидетельство признания правительствами США и Англии того огромного вклада, который Советский Союз вносил в дело разгрома блока агрессоров, признания невиданно возросшей роли СССР в решении международных проблем.

Установление твердого срока открытия второго фронта в Западной Европе было существенным достижением советской дипломатии. Впервые за годы войны были согласованы основные планы действий вооруженных сил СССР, США и Великобритании в войне против общего врага.

Тегеранская конференция показала, что западные союзники полностью осознали первостепенную роль Советского Союза в общих действиях антигитлеровской коалиции. Стало ясно, что на авансцену истории вышла держава мирового значения. Стало ясно, что Москве уже нельзя диктовать свои условия, как это было в предыдущие годы. Нельзя потому, что Красная Армия доказала на деле на полях сражений свою решающую роль в борьбе с вермахтом, а Советский Союз как государство показал свои огромные возможности, стал одной из ведущих стран антигитлеровской коалиции. Стало ясно, что скорейшее открытие второго фронта— это последний шанс для США и Великобритании «встретиться с Красной Армией на Висле, а не на Эльбе». Совершенно очевидно было и то, что фронт в Западной Европе уже не сможет стать первым, главным, решающим. Он сможет сыграть лишь вторую, вспомогательную роль, ускоряющую победу над германским фашизмом.

Александр Орлов
ЗА КУЛИСАМИ ВТОРОГО ФРОНТА