А. Курлапов: "Уральские казаки и проблемы этнической идентификации"

Уральские казаки.
История времён безумной войны.

Глава 1. Оборона.

Гражданская война на территории Уральского казачьего войска развивалась по тому же сценарию, что и в других казачьих регионах. Белых казаки не поддержали, к красным отнеслись нейтрально, наивно думая, что Советская власть их не тронет. «Триумфальное шествие Советской власти» как и в других регионах страны, закончилось здесь в марте 1918 года. Уральские казаки очень быстро ощутили на своей шкуре все прелести новой власти и в союзе с оренбургскими казаками подняли мятеж. Казаки разогнали большевистские ревкомы и уничтожили посланные на подавление мятежа карательные отряды красных. Борьба уральских казаков с большевиками носила особенно жестокий и беспощадный характер даже в сравнение с тем, что происходило в других местах. Связана эта борьба, прежде всего с именем атамана Толстова.
Владимир Сергеевич Толстов был избран атаманом Уральского казачьего войска в марте 1919 года на войсковом съезде в Гурьеве. Атаман получил от съезда неограниченные почти диктаторские полномочия. В постановлении съезда в частности, говорилось: «Идя навстречу желаниям и требованиям населения станиц, не занятых большевиками, и организованных воинских частей о необходимости вручения власти одному лицу, Войсковой Съезд постановил: «Станицы и войсковые части временно, до освобождения войсковой территории от большевизма, избирают Войсковым Атаманом генерал-майора В. С. Толстова и вручают ему неограниченную власть над жизнью и смертью воинских чинов».
В апреле того же года Толстов возглавил Уральскую армию, формально подчинявшуюся Колчаку. Костяк армии составили уральские казаки. В том же апреле, воспользовавшись общим крупным наступлением всех войск Колчака, уральцы под командованием Толстова осадили свою столицу город Уральск, который с января 1919 года находился в руках красных. Красный гарнизон, оборонявший город выполнял важную задачу, сковывая Уральскую армию белых и прикрывая фланг и тыл Южной группы Восточного фронта красных, которым командовал Фрунзе. Гарнизон стойко оборонялся, но в июне 1919 положение стало критическим.

***
- Здравствуйте, Василий Иванович! - протянул Фрунзе руку Чапаеву.
- Здравствуйте, Михаил Васильевич!
- Ну, как поживаете?
- Спасибо, не жалуюсь.
- Это хорошо, товарищ Чапаев. Слава о Вас дорогой мой, просто гремит!!! На днях сам товарищ Троцкий тепло о Вас отзывался.
- Служу трудовому народу, товарищ Фрунзе! – ответил довольный Чапаев.
- А между тем вызвал я Вас сегодня, товарищ Чапаев, чтобы поставить перед Вами очень трудную, но очень важную задачу. Прошу Вас подойдёмте к карте.
- Я хочу поручить вашей 25-дивизии, продолжал Фрунзе, подготовить и осуществить операцию по снятию осады с Уральска. Уральский гарнизон держится героически, но положение тяжёлое, иссякают боеприпасы, продовольствие, фураж, медикаменты. Усилия 4-й армии по деблокированию Уральска ни к чему не привели, к тому же в тылу 4-й армии поднимает голову контрреволюция. Удержать город крайне важно для недопущения соединения сил Деникина с силами Колчака, а потому бросить уральцев на произвол судьбы мы никак не можем. Ваша задача, товарищ Чапаев, ударить с севера и при содействии 4-й армии прорвать блокаду города. Задача не из лёгких, я знаю. Силы белых по нашим данным составляют около 5 000 штыков, 15 000 сабель, 45 орудий, 160 пулемётов. Справитесь, товарищ Чапаев?
- Справимся, товарищ Фрунзе, занять Уфу было тоже нелегко, справились. Задача ясна, разрешите приступать к разработке операции?
- Приступайте!

***
С 5 по 11 июля 1919 года 25-я стрелковая дивизия под командованием Чапаева в результате решительных действий прорвала блокаду Уральска. Казаки Толстова отступили.

Глава 2. Смерть Василия Ивановича.

***
- Василий Иванович, ты мне скажи, ты за большевиков али за коммунистов? – в очередной раз спросил Чапаева заплетающимся языком Исаев.
- Ха-ха-ха!!! – громко расхохотался комдив. Петька, я тебе уже сотый раз говорю, коммунисты и большевики это одно и то же, понимаешь? Исаев кивнул головой.
А ну, давай-ка, ещё выпьем, - Чапаев схватил бутыль самогона.
- Василий Иванович, ну, сколько уже можно? Который день не просыхаете, - откуда-то из-за угла запротестовал Фурманов.
- Ты, что? – взревел Чапаев. Ты кому это говоришь? Чапаю? – Василий Иванович сверкнул глазами и, шатаясь, направился к комиссару.
- Вы проявляете беспечность товарищ Чапаев, а что если белые нагрянут?
- Ха-ха-ха!!! – захохотал Василий Иванович. Петька, ты слышал? Белые!!! Какие к чёрту белые, нет тут никаких белых. А ну, пей, комиссар, не отлынивай! Пей, кому говорю!
- Что это? – встревожено, спросил Фурманов. Слышите? Никак стреляют?
- Да, брось комиссар, бойцы, наверное, в воздух палят.
- Пётр, а ну проверь, что там, - скомандовал Фурманов.
Исаев выбежал из избы и вскоре вернулся, шатаясь и истекая кровью.
- Василий Иванович, белые!!! Бегите!!!
Чапаев мгновенно протрезвел.
- Василий Иванович, давай в окно, - скомандовал Фурманов.
На улице завязался бой, во время которого Чапаев был дважды ранен. Второе ранение было тяжелым, красноармейцы были вынуждены переправить комдива на плоту на другой берег Урала.

***
- Вот, Дмитрий Андреевич, пришло мне время помирать, - тяжёло дыша, шептал Чапаев.
- Василий Иванович, брось, не время ещё, ещё поживём, повоюем, - успокаивал его Фурманов.
- Отвоевал я своё, комиссар. Не то обидно, что погибаю, обидно, что почём зря. Послушай, - Чапаев сделал последнее усилие. Негоже мне помирать по глупости такой, Дмитрий Андреевич. Обещай мне, ради нашей дружбы, обещай… - Чапаев не успел закончить и навсегда закрыл глаза.
- Василий Иванович, Василий Иванович! - не своим голосом заорал Фурманов. Не уходи!!!

Глава 3. Разгром.

К 12 часам дня 5 сентября бой в Лбищенске, шедший всю ночь закончился. Ещё два дня шла «зачистка». Красные, не успевшие переправиться на другой берег Урала, были либо обнаружены казаками, либо выданы местными жителями. Казаки праздновали победу. Потери красных составили 1500 человек, ещё 800 было взято в плен. Потери уральцев составили 24 убитых и 94 раненых, но в числе погибших был и командир отряда Николай Бородин. Не подозревая о состоявшемся сражении, в Лбищенск вскоре прибыл и по прибытии немедленно уничтожен красный отряд особого назначения.
После разгрома в Лбизенске войска красных отступили на позиции, которые они занимали в июле. Уже в октябре 1919 Уральская армия Толстова вновь окружила и осадила Уральск.

***
- Дмитрий Андреевич, ну, как же такое могло произойти? Ну, ты мне объясни, - никак не мог прийти в себя Кутяков.
- Вероломное нападение, Иван Семёнович - ответил Фурманов.
- Я понимаю, что вероломное. Это ж, сколько там людей полегло! Мы отброшены на позиции, на которых были 2 месяца назад! – продолжал сокрушаться Кутяков. Уничтожено почти всё командование дивизии!!! Всё командование!!! А склады, там же амуниции, продовольствия, снаряжения на две дивизии! – не унимался Кутяков. Радиостанция, пулемёты, пять аэропланов! Пять!!! Это же полный разгром!!! Как же такое могло произойти Дмитрий Андреевич, ну, скажи мне.
Фурманов молчал, опустив глаза.
- Вероломное нападение говоришь, - не унимался Кутяков. А, что они, по-твоему, должны были вас заранее предупредить? Чем вы все там занимались, товарищ Фурманов?
- Так, как же такое можно было ожидать, Иван Сёменович? По донесениям разведки никаких белых за 300 километров не было. Чем мы занимались? Чем? Ну, ты ведь знаешь кипучую натуру нашего Чапая, весь день на ногах, с бойцами, на позициях, вечерами чаёвничали, жарко спорили о марксизме. В тот день разбирали очередную главу «Капитала», спор получился особенно жарким, засиделись, устали, поздно легли спать. Я так мыслю, Иван Семёнович, без измены не обошлось. Чапая только уже не вернуть, - вздохнул Фурманов. Но вёл он себя героически. Не растерялся, возглавил контратаку, забросал белых гранатами, дрался до конца, и только когда патроны кончились, бросился в Урал, ну, там его белогвардейская пуля и настигла. Мы уже ничего сделать не могли.
- Какого человека потеряли, какого комдива, - держался руками за голову Кутяков. Ну, ничего Дмитрий Андреевич, я этим гадам за Чапая отомщу, будь уверен. Даю слово большевика, слово красного комдива, будем бить казачков беспощадно! Ну, а Василий Иванович навсегда останется в наших сердцах, вечная ему память! Сегодня же лично буду ходатайствовать перед товарищем Троцким о присвоении 25-й стрелковой дивизии имени Василия Ивановича Чапаева. Будем бить белогвардейщину с именем Чапая на устах, товарищ Фурманов!

***
Операция в Лбищенске была последним крупным успехом Уральской армии. В ноябре 1919 Западный фронт Колчака развалился. В ходе Уральско-Гурьевской операции, проведённой силами 25-й стрелковой дивизии Кутякова в ноябре 1919 – январе 1920 года Уральская армия Толстова была разгромлена. Казаки сделали попытку соединиться с силами Деникина, но путь им преградила Волжско-Каспийская военная флотилия красных, которой командовал Фёдор Раскольников. Флотилия Раскольникова отныне как злой рок будет преследовать казаков повсюду.
Толстов принял решение отступать к Форту-Александровскому (ныне Форт-Шевченко) на побережье Каспийского моря. В Форте-Александровском на паромах предполагалась переправиться на Северный Кавказ, находившийся под контролем Деникина. В поход двинулось 15 000 человек из числа Уральской армии, а также гражданских лиц, не пожелавших остаться под властью красных. В историю Белого движения этот поход вошёл под названием «Марш смерти».

Глава 4. Марш смерти.

«Марш смерти» начался 5 января 1920 года. Уральской армии и следовавшему за ней гражданскому населению предстояло пройти 1200 километров вдоль восточного берега Каспийского моря по безлюдной пустыни. На протяжении почти всего пути населённых пунктов не было, стоял сорокаградусный мороз, дорога шла возле моря с изрезанной многочисленными лиманами береговой линией, что сильно затрудняло движение. По всем этим причинам красные уральцев не преследовали. Однако, никому не подчиняющиеся местные разбойничьи банды всё же нападали на отставшие группы казаков, грабили их и убивали. Но главными врагами были ветер, холод, голод и болезни. От ветра и мороза казаки прятались под фургонами, грелись возле верблюдов или выкапывали специальные ямы. Воду добывали изо льда, который растапливали в котелках на огне, а пищу готовили, бросая в котелки куски теста.
5 марта 1920 года, показался Форт-Александровский. Из 15 000 вышедших в поход выжили 3 000 человек, остальные погибли в пути от мороза, тифа и голода.

***
- Ты, что остановился атаман? – раздались голоса казаков. Всё, дошли уже, вроде.
- Идите, идите, я вас догоню, - отозвался Толстов. Он слез с коня и печально посмотрел назад:
- Как пустынна и голодна, степь! – зашептал он. Сколько ты поела молодых жизней! Тысячи вошли в твою пасть, а вышли десятки. Вы лучшие люди, боровшиеся за вековую славу Войска, принесли свои головы сюда для того, чтобы закопать их под снегами и не видеть опозоренной Родины. Да пребудет с вами вечный покой и вечная слава, воины! – Толстов снял папаху и перекрестился.

***
Но конец «Марша смерти» не означал конец испытаниям. В Форте-Александровском казаков ждала страшная весть. Войска Деникина на Северном Кавказе были разгромлены. В Петровск (ныне Махачкала) к Деникину удалось переправить лишь больных, раненных и обмороженных. Остальные не успели, Петровск уже был занят Волжско-Каспийской военной флотилией.

***
- Привет честной компании! – поздоровался Раскольников. Не помешал?
- О чём речь, как ты можешь помешать? – обрадовался гостю Блюмкин. А ну давай-ка выпей с нами. Ты знаком с Серёжей?
- А как же, кто не знает Сергея Есенина!
- Давай, давай, выпьем!
- Нет, нет, Яша не сегодня, как-нибудь в другой раз, у меня к тебе дело.
- Говори, что за дело? – спросил Блюмкин. Говори при Серёже, не стесняйся, он свой.
- Волжско-Каспийская флотилия под моим командованием по приказу товарища Троцкого на днях отплывает в Форт-Александровский добивать казачков. Много времени это не займёт, уральцы деморализованы, дальше идём в Персию отбивать угнанные белыми и англичанами корабли Каспийского флота. Высадка в порту Энзели, операция также много времени не займёт. А у тебя будет своё задание, эту просьбу просил довести до тебя Лев Давидович. Ты высадишься вместе с нами в Энзели, с тобой будет хорошо вооружённый отряд, твоё дело встретиться с нашим союзником товарищем Кучук-ханом и помочь ему в установлении в Персии Советской власти.
- Прекрасная мысль! – тотчас загорелся Блюмкин. Давно об этом мечтал, а то засиделся я здесь на Кавказе, руки чешутся до настоящего дела. Ну, а просьба Льва Давидович для меня закон. Едем! Непременно едем!
- Ой, ребята возьмите меня в Персию, это ж родина поэтов! – подал голос Есенин.
- Нет, товарищ Есенин Вам нельзя, - отрезал Раскольников. Это боевая операция.
- Фёдор под мою ответственность… - поддержал Есенина Блюмкин.
- Нет, нет, даже не уговаривай…
- Да, ты знаешь, какие стихи он пишет? Серёжа, а ну прочти ему что-нибудь.
- Хорошо, Яша, если ты просишь…
- Давай, давай, не стесняйся!
В Хорасане есть такие двери, где обсыпан розами порог.
Там живёт задумчивая пери. В Хорасане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог.
- Ты представляешь, - перебил поэта Блюмкин. Это он тут в Петровске написал, что он напишет в Персии, это будут великие стихи! Фёдор, прошу тебя, открой ему двери Хорасана, будь человеком!
- Ну, хорошо, уговорил, - усмехнулся Раскольников. Готовьтесь к отплытию, поэты революции!

Глава 5. Последний поход.

Атаман, есть ещё время подумать, Раскольников обещает всем сдавшимся сохранить жизнь, - в последний раз призвал Толстова кто-то из офицеров.
- Нет, братцы, не верю я им, - ответил Толстов. Но вас ни в чём не виню, после того, что все мы пережили, снова уходить в неизвестность.… Авось, вам повезёт. Но я по-другому не могу, простите.
- Куда пойдешь-то? План есть?
- Выступаем на Красноводск, дальше посмотрим.
- Так, ведь красные уже в Красноводске.
- Красные сейчас везде, - горько усмехнулся атаман. Попробуем обойти, а дальше видно будет. Ладно, пора, прощайте, братцы, не поминайте лихом! Простите, если, что было не так. Да, хранит вас, Господь!
- Прощай, атаман, прощай!
- По коням! – скомандовал Толстов и в сопровождении двухсот казаков двинулся в путь.

***
5 апреля 1920 года в Форте-Александровском высадилась флотилия Раскольникова. В плен к красным под гарантии сохранения жизни сдались 2 генерала, 27 офицеров и 1600 нижних чинов Уральской армии. Армия прекратила своё существование. Генералов и офицеров вскоре расстреляли, остальные вступили в Красную Армию.

***
- Куда же мы теперь, атаман, - вновь раздались недовольные голоса.
- Куда, куда, я же сказал, в Персию идём, что непонятно? – огрызнулся Толстов. Хватит болтать, глядите в оба, а то на красных опять нарвёмся! Или большевикам хотите сдаться? Так, пожалуйста, я никого не держу!
- Не злись, атаман, люди знать хотят, что нам делать в этой Персии басурманской.
- Есть там один человек хороший, персиянин, казаков тепло принимает.
- Что же это за благодетель такой? Как звать величать персиянина этого?
- Реза Пехлеви, - ответил Толстов. Потерпите, братцы, немного ещё осталось.

***
Сорок уральских казаков из числа вышедших в апреле из Форта-Александровского погибли по пути в стычках с отрядами красных и местными, никому не подчинявшимися бандами. Те, кто выжил, 160 человек во главе с атаманом Толстовым 22 мая 1920 года перешли персидскую границу.
В Персии группу Толстова встретили хорошо. Губернатор приграничной области предоставил им ночлег и приют. Казаки, наконец-то, смогли немного отдохнуть после долгих мытарств, а также подлечиться, после чего под охраной их отправили в Тегеран.
Между тем в стране, в которой они получили убежище, царил такой же хаос, как и в России 1917 года и назревала своя безумная война. Здесь были и свои либералы, и кадеты, и коммунисты. Были дженгелийцы (люди леса) во главе с Кучук-ханом, которого поддерживала Советская Россия. Персидский шах Султан Ахмад из династии Каджаров страной фактически не правил, Персия была частично оккупирована Великобританией. А ещё в Персии была Персидская казачья бригада под командованием генерала Реза Пехлеви. Бригада была сформирована российскими военными инструкторами ещё в 80-х годах 19 века и являлась лейб-гвардией шаха. Она состояла из русских и персов и долго служила инструментом российского влияния в стране. Реза Пехлеви начинал рядовым Персидской казачьей бригады и дослужился до командующего. Опираясь на десятитысячную Персидскую казачью бригаду, Пехлеви стремился навести в стране порядок и установить жёсткую власть. В своих стремлениях он был схож с Корниловым. Русский генерал любил окружать себя азиатами, а азиат Пехлеви русскими. К Пехлеви стремились и находили убежище многие офицеры и солдаты разгромленных белых армий. К Пехлеви прибыла и группа Толстова. Последний поход последнего атамана Уральского казачьего войска закончился в Тегеране.
Глава 6. Персидские мотивы.

Знаем, мы эту флотилию, о которой ты говоришь, - оживился Пехлеви. За неделю до того, как вы пришли в Персию, высадилась эта флотилия в Энзели, отбила корабли и ушла в Россию. Но большевистские отряды остались, командует ими какой-то Блюмкин. Блюмкин снюхался с нашим Кучук-ханом, вместе провозгласили Персидскую Советскую Социалистическую Республику…
- Вот, как! – воскликнул Толстов, прервав своего собеседника. И до вас Советы докатились?
- Докатились, - подтвердил Пехлеви. Кучук-хан теперь главный народный комиссар, а Блюмкин председатель Реввоенсовета, командует персидской Красной Армией. Говорят ещё, что поэт какой-то везде за ним следует, то ли Ясенин, то ли Исенин…
- Есенин. Есть такой поэт, - подтвердил Толстов. Короче, всё у вас как у нас, и Красная Армия, и комиссары.
- Но, мы будем с этим кончать, - твёрдо сказал Пехлеви. И очень скоро. И тебе атаман, я предлагаю присоединиться к нам, бить и ваших и наших комиссаров. Уральских казаков в моей бригаде много, да, и не только уральских, Старосельский мой заместитель, Кондратьев начальник штаба, фамилии тебе знакомые, всем этим людям я доверяю, как себе. И тебе Владимир Сергеевич хорошую должность подыщу. Что скажешь?
- Нет, Реза, - покачал головой Толстов. Благодарен я тебе по гроб жизни за то, что ты меня приютил, обогрел, век не забуду, но воевать я больше не могу. Отвоевался, слишком много смертей повидал, нет больше сил моих, прости меня великодушно. Позволь мне остаться в Персии мирным жителем. Конечно, если, кто из казаков изъявит желание тебе послужить, отговаривать не буду, наоборот, призову, но сам не пойду.
- Ну, что ж, - вздохнул Пехлеви. Жаль, очень жаль, но я тебя понимаю. Живи в Персии, занимайся, чем хочешь, никто тебя здесь не тронет. А тронет, будет иметь дело со мной.

***
- Дорогие мои казаки, - начал речь Толстов. Я был вашим атаманом почти 2 года, водил вас в бой с большевиками, прошли мы с вами вместе тяжёлый путь от Гурьева до Тегерана, и вот настал последний день моего атаманства. Наше святое Отечество, великая Россия погибла под ударами варваров. Видать сильно мы прогневали Господа Бога, что отвернулся он от нас. Но, я верю, настанет час, Россия опомнится и станет такой же великой, как и раньше. Отныне я перестаю быть вашим атаманом и вместе с другими поселяюсь на гостеприимной персидской земле. Вы выбрали продолжать службу в Персидской казачьей бригаде. Одобряю ваш выбор. И отныне у вас новый атаман, уважаемый господин Реза Пехлеви, - Толстов сделал жест в направлении Пехлеви. Он теперь ваш батька, служите ему и своему новому Отечеству, так же храбро, как служили вы великой России. Да, хранит вас Господь Бог!!!

***
В начале 1921 года генерал Реза Пехлеви, опираясь на Персидскую казачью бригаду, совершил государственный переворот и фактически взял власть в свои руки. В сентябре 1921 года с территории Персии были выведены части Красной Армии, а в ноябре под ударами казаков Пехлеви пала Персидская Советская Социалистическая Республика. Персидская казачья бригада Реза Пехлеви стала основой регулярной персидской армии созданной генералом. В 1925 году династия Каджаров была официально низложена, и Реза Пехлеви был провозглашён новым персидским шахом.
В 1979 году его сын Мохаммед Реза Пехлеви был свергнут в результате исламской революции, но это уже совсем другая история.
Толстов же до 1923 года жил в Персии, потом перебрался во Францию, а в 1942 году в Австралию, где и умер в 1956 году в возрасте 72 лет.
В конце 80-х годов по всей стране началось возрождение казачества, не возродилось только уральское казачество. Возрождать было нечего, на своей исторической родине уральских казаков больше нет. Единственная страна, где они сохранились как этнос это Узбекистан, на территории автономной Республики Каракалпакстан. Сюда уральских казаков сослали ещё в 1875 году за мятеж против царской власти. Они также восставали и против Советской власти, но всё же в этих местах безумная война затронула их не так сильно. Они живут компактно, исповедуют старообрядчество, говорят на особом диалекте, в паспортах все они записаны русскими, но сами продолжают называть себя: Уральские казаки.

http://kraeved.opck.org/biblioteka/kazachestvo_stati/pohod_na_fort_aleksandrovskiy.php

Поддержав донского казака Емельяна Пугачёва, яицкое казачество вынесло смертный приговор своей вольнице. От матушки-императрицы пощады не было: Яик стал Уралом, а Яицкое войско - Уральским. Так началась новая страница истории яицких казаков, не менее замечательная, чем первая…

Новое войско, новые правила

10 апреля 1798 года последовал высочайший указ, по которому предписывалось «точно исчислить башкирцев, казаков и калмыков, могущих нести службу, считая по летам от 25 до 50 лет и разделить их по кантонам…» По указу Уральское войско было разделено на два кантона. Кантонные начальники наделялись всей полнотой военной и хозяйственной власти, обязаны были следить за правильностью прохождения службы, разбирали ссоры, назначали походных атаманов. Они же смотрели за тем, чтобы хозяйства служащих казаков не приходили в упадок.

Новым шагом в управлении Уральским казачьим войском стало принятое 26 декабря 1803 года Положение по управлению Уральским казачьим войском. Подобные указы были приняты и в отношении других казачьих войск. По Положению все казачьи офицеры, которые отныне зачислялись на службу только высочайшим указом, уравнивались в чинах с офицерами регулярных войск. Кроме того, вводился новый штат войсковой канцелярии. Причём один член и секретарь канцелярии подчинялись войсковому атаману, а остальные - Оренбургскому гражданскому губернатору. Атаману теперь полагалось жалованье 600 рублей в год.

Для властей была очевидна выгода сохранения и укрепления казачьих войск, которые, с одной стороны, были мощной военной силой, а с другой - довольно дёшево обходились казне, поскольку содержали себя сами.

Император Николай I продолжил начатую ещё отцом работу по унификации структуры казачьих войск России. Указ от 2 октября 1827 года объявлял августейшим атаманом всех казачьих войск страны цесаревича, что окончательно ликвидировало пусть даже номинальную казачью автономию (выборность атаманов окончательно сменяется назначаемостью). Одновременно правительство увеличивает численность казачьих войск. В результате этого в 1835 году общая численность Оренбургского и Уральского казачьих войск составляла 72 тысячи человек.

9 марта 1874 года было высочайше утверждено новое положение об Уральском казачьем войске, которое определяло численность войска в 9500 строевых казаков, тогда как соседнее Оренбургское войско насчитывало 19278 казаков и офицеров. Служилый состав казачьих войск разделялся на три разряда: приготовительный, строевой и запасной. На действительную службу казак должен был явиться со своим строевым конём, полным седельным набором, комплектом летнего, зимнего и парадного обмундирования, шашкой и пикой установленных образцов. Общая стоимость снаряжения была выше 200 рублей.

Восстание Пугачёва ужесточило политику властей, направленную на окончательную ликвидацию казачьих вольностей. В течение XIX века автономия казачества была окончательно ликвидирована, а атаманом всех казачьих войск стал наследник императорского престола.

На полицейской службе

С начала XIX века правительство активно привлекает уральских казаков для военно-полицейской службы в различных губерниях империи. С 1818 года уральские казаки почти 50 лет (до 1865-го) охраняли общественный порядок в Москве. Как писал И. Железнов, «кому из москвичей не известно, что почти на каждом шагу древней столицы, где есть от полиции пост… можно встретить казака? Впрочем, казака везде и всюду можно встретить, не только в Москве, но и в окрестностях её…». Казаки исполняли полицейскую службу добросовестно, честно и умело.

Уральские казаки командировались и в другие губернии, их посылали также в Пермь и Казань для несения военно-полицейской службы. Чаще остальных уральские казаки охраняли Нижегородскую ярмарку. По воспоминаниям современников, полиции на ярмарке было мало, «но зато на каждом перекрёстке можно было видеть уральского казака с звероподобной, калмыцкой загорелой физиономией, с винтовкой за плечами и с нагайкой в руке».

Несмотря на то, что «полицейская» служба была менее опасна и беспокойна, как на Линии, казаки воспринимали её как бремя, которое отрывает их от дома и хозяйства. Это вызывало раздражение казаков, которые часто «вольно» вели себя на этой службе. Историк Нижегородской ярмарки П. Мельников писал: «Вообще казаки вели себя на ярмарке как в каком-нибудь завоёванном неприятельском городе. Казаки… нередко сами помогали грабить. За что с ними делились грабители, или же наскакав, отделывали нагайками и грабителей и ограбляемых, а затем и с тех, и с других требовали выкуп» .

Вольное по духу казачество воспринимало полицейскую службу как лишнее бремя, однако в течение почти пятидесяти лет именно казаки были главными блюстителями порядка и покоя граждан древней столицы - Москвы и других городов Российской империи.

На войне

Опала при Екатерине II сменилась лояльным отношением Павла I, который не только предал забвению участие уральских казаков в пугачёвском бунте, пожаловал войску пять императорских знамён, а также повелел сформировать в составе своего конвоя лейб-гвардии Уральскую сотню .

Развернувшаяся в конце XVIII в. буря в Европе (Французская революция) захватила и Россию, которая в 1797 году вступила в антифранцузскую коалицию. Так началась продолжительная серия европейских кампаний. Кроме того, России постоянно приходилось вести более мелкие, но не менее важные войны с Османской империей, Ираном, Швецией.

В 1798 году два полка уральских казаков (800 человек) были направлены для участия в Итальянском походе , а команда лейб-гвардии Уральской сотни проявила себя в боях в Ганновере. Во время русско-шведской войны 1808-1809 годов уральцы участвовали во взятии Аландских островов, проявив незаурядное мужество: за 8 часов уральские казаки в составе отряда генерал-майора Я.П. Кульнева перешли по льду Ботнический залив и заняли плацдарм на шведском побережье, оказавшись в непосредственной близости от столицы Швеции.

Четыре полка уральских казаков принимали активное участие в русско-турецкой войне 1806-1812 годов, в боях при крепостях Искач, Браилов, Янтре и др.

Особняком в числе героических страниц российского казачества стоит участие в Отечественной войне 1812 года и в Заграничных походах русской армии. В эпоху Наполеона произошёл переворот в военном деле, когда европейские армии отказались от ведения боя сомкнутыми построениями и перешли к действиям отдельными колоннами. В этих условиях открывались широкие возможности для использования лёгкой казачьей конницы, которая могла стремительно налетать на фланги и тылы противника, держа его в постоянном напряжении. В Отечественной войне 1812 года все казачьи формирования возглавлял донской казак М.И. Платов. В кампанию 1813-1814 годов были мобилизованы 6 уральских полков, отличившиеся под Дрезденом, Лейпцигом и при взятии Парижа. Причём, уральские казаки одни из первых вошли в Париж: «Казаки, братцы, все уральские/Как вошли во Париж, во французский град,/Распустили они царски знаменки». Оставленные на кордонной службе по рекам Неман и Висла, уральские казаки несли её бессменно почти восемь с половиной лет.

Не обошли уральское казачество русско-турецкие войны, которые так часто случались в XIX века. Геройской славой покрыл себя уральские казачьи полки Б. Хорошхина и его сына П. Хорошхина, которые участвовали в войне 1828-1829 годов и в Крымской войне (1853-1856). В Крымской войне уральцы воевали под Севастополем, где опрокинули бригаду Кардигана, Балаклавой и у Черной речки. В той войне уральские казаки участвовали в 15 сражениях, а П. Хорошхин был удостоен трёх орденов и золотой шашки с надписью «За храбрость».

В русско-турецкой войне 1877-1878 годов принимала участие лишь отдельная Уральская казачья сотня, что отчасти было связано с массовым нежеланием уральских казаков принять «новое положение» о войске (1874), но главным фактором было то, что война на Балканах совпала с завершением присоединения Средней Азии, в котором Уральское войско приняло особенно активное участие.

За заслуги Уральского войска перед Российским государством ему в мае 1884 года было пожаловано Георгиевское знамя, надписи на котором гласили: «Доблестному Уральскому войску за отличную-усердную, боевыми подвигами ознаменованную службу» и «1591-1884».

На южных рубежах империи

Неудачи первых походов уральских казаков в среднеазиатские степи временно приостановили активность Российской империи на южном направлении. Здесь главной задачей казаков стало несение пограничной службы и строительство оборонительных линий. Особое беспокойство доставляли казахи, которых до 1925 года официально именовали «киргизами».

На Яике была отстроена Нижне-Яицкая линия, состоявшая из крепостей и форпостов, где проживали казаки и их семьи. Кроме того, уральские казаки должны были нести службу на Оренбургской и Сибирской укреплённых линиях. В течение второй половины XVIII века на пограничных линиях государство постепенно накапливало население, которое пополнялось за счёт беглых и присланных крестьян, за счёт ссыльных донских и других казаков. Так, в 1795 году за участие в восстании на Оренбургскую линию были сосланы 141 семейство донских казаков. В июле 1801 года в оренбургские казаки были зачислены 175 душ мужского пола из татар. Уральские казаки охраняли границу малым числом, наотрез отказываясь от помощи «чужаков».

Накопив значительные силы и опыт, казаки с начала XIX века по Высочайшему повелению и под руководством офицеров Генерального штаба начинают организовывать разведывательные экспедиции в «Дикую Степь», а также охраняют конвои купеческих караванов, направлявшиеся в Бухару, и посольские миссии. Уральцы наряду с оренбургскими казаками составили первые гарнизоны русских крепостей в Закаспийском крае.

Первой попыткой военного проникновения в Среднюю Азию стыла экспедиция 1839 года в направлении Аральского моря, в которой приняли участие два уральских казачьих полка. Однако поход оказался неудачным: из-за болезней и холода было потеряно более половины отряда и почти весь обоз.

Следующий поход, которым также руководил оренбургский генерал-губернатор В.А. Перовский, состоялся в 1853 году и был более удачным. Казакам удалось взять две пограничные кокандские крепости - Джулек и Ак-Мечеть.

Небольшой перерыв в продвижении в Азию, вызванный Крымской войной и сменой императора, закончился в 1864 году новым военным походом на Кокандское ханство. Несмотря на взятие крепости Туркестан, наиболее заметным для уральских казаков стал «Иканский подвиг»: в разведке у селения Икан 108 казаков попали в засаду и были окружены 12-тысячным войском кокандцев; в ходе трёхдневного боя погибли 57 казаков, еще 12 умерли от ран, остальным удалось шашками и пиками пробиться через отряды врага и вернуться. Кокандцы в том бою потеряли около двух тысяч солдат.

Взятием Коканда (1865), Бухары (1868) и Хивы (1873) Российская империя фактически завершила присоединение Средней Азии, в котором самое активное участие приняли уральские казаки. С образованием Туркестанского генерал-губернаторства уральское казачество окончательно утратило своё пограничное значение. Однако долгий период взаимоотношений с кочевыми соседями не прошёл даром: знакомые с уральцами кочевники легче интегрировались в Российскую империю.

На фронтах Первой мировой

В 1894 году к началу царствования Николая II численность Уральского казачьего войска достигла 145 тысяч человек. Готовое к ратным подвигам уральское казачество показало себя и в годы Первой мировой войны. Всего в войне участвовали почти 13,5 тысяч казаков и офицеров, более 5 тысяч из них были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями.

Уральские казаки проявили себя в Галицийской операции (август-сентябрь 1914 года) в ходе которой русские войска вошли в Галицию, участвовали в осаде крепости Перемышль (1915). Казачьи полки часто вели арьергардные бои, разведку, охрану штабов и коммуникаций.

Скорость и манёвренность казачьей конницы часто использовались командованием: в мае 1916 года уральские казаки в конном строю с налёта взяли два орудия и 483 пленных австрийца; 2 июня Уральский полк захватил в плен 24 австрийских офицера, 1200 солдат, 400 нижних чинов германского резервного батальона, взял три орудия и два пулемёта.

Скорость и манёвренность казачьих войск позволяли выполнять разносторонние военные задачи - от разведки и арьергардных боев, до налётов. Однако затягивание войны болезненно сказывалось на казачьих хозяйствах, а внутренняя служба уже вызывала глухой ропот казаков, стремившихся на фронт.

Власть меняется…

Казаки довольно сдержанно встретили Февральскую революцию и отречение императора. Не вызвал особого ажиотажа знаменитый приказ №1 Петроградского совета, направленный на демократизацию армейских порядков. Взаимоотношения казаков со своими офицерами итак были гораздо теснее, нежели в армейской среде. В казачьих частях практически не было дезертирства. Казаки вообще не поддавались какой-либо политической агитации.

Однако Уральское казачество использовало новые свободы для восстановления прежних вольностей: из казарм удалили портреты особ царской семьи, войско было переименовано в Яицкое, в котором вновь стали с похвалой отзываться о Пугачеве. 22 апреля 1917 года было утверждено новое знамя: красное полотнище с двумя отдельными синими лентами; на одной стороне полотнища был изображён св. Георгий Победоносец и надпись «Свободное казачество», а на другой - «Да здравствует свободная Россия».

Представления уральских казаков сильно отличались от свободы, которую несли большевики. Спокойно восприняв октябрьский переворот (из-за большевистского декрета о мире) и установление власти Советов, уральские казаки не приняли ни земельной политики Ленина, ни политики «расказачивания». Оказавшись перед угрозой физического уничтожения, Уральские казаки (как и другие казачьи части) были готовы до последнего драться «За Веру, Родину, Яик и Свободу». Но новая власть оказалась сильнее, уничтожив большую часть мужского населения в казачьих поселениях Урала и упразднив в 1920 году Уральское казачье войско.

***

За долгую историю Яицкое (Уральское) казачество не раз демонстрировало примеры мужества, свободолюбия и готовность самоотверженно служить Российскому государству. Опала, забвение, военные неудачи не сломили боевого духа Уральского казачества, которое своими ратными делами доказало преданность императорской России… с которой ушло в небытие.

Даже много лет спустя восстания Пугачёва, уральские казаки считали, что Пугачев и был императором Петром III, потому и доверяли его сыну Павлу I.

Знают все икру Урала
и уральских осетров,
Только мало все слыхали
про уральских казаков.

Первая половина XVI века – время возникновения казачьих общин на берегах реки Яик (Урал). Предание гласит, что между 1520 и 1550 годами с Дона и из «иных городов» привёл атаман Василий Гугня отряд численностью в 30 человек. Историческое свидетельство появления и проживания казаков на Яике – документ, датируемый 1571–1572 годами. Ногайские мурзы писали: «Теперь государь велит-де казакам у нас Волгу и Самару и Яик отняти, и нам-де на сем от казаков пропасти: улусы наши и жен и детей поемлют». Вторая половина XVI века является периодом, когда на берегах Яика и Эмбы стало появляться множество казачьих городков.

Первое летописное упоминание о яицких казаках датируется 9 июля 1591 года. Наказ царя Фёдора Иоанновича астраханским воеводам, которые отправились в поход за реку Терек, гласит: «…Да память боярину и воеводам Князю Ивану Васильевичу Сицкому с товарищи: указал Государь… на непослушника своего на Шевкальского послати, на семь лет, с Терка рать свою, а для тоя службы велел Государь Яицким и Волгским атаманам и казакам идти в Астрахань к стану… всех казаков в Астрахань собрати для Шевкальския службы: Волгских 1000 человек да Яицких 500…» Таким образом, упоминание о яицких казаках в летописи помогло определить день основания Уральского казачьего войска, этот праздник и отмечают 9 июля. По старшинству, богатству родословной среди казачьих войск Российской империи Уральское войско сравнимо только с Донским. Войсковой праздник казаки-уральцы празднуют 8 (21) ноября, в день святого архангела Божия Михаила.

В 1613 году яицкое казачество было принято в подданство Московского государства, но свою «вольность» оно сохранило. Уже в 1615 году войску была пожалована царская грамота на «вечное» владение рекой Яик. К этому времени здешние казаки имели свою столицу, укреплённый городок у впадения реки Чаган в Яик. Столица яицкого казачества стала именоваться в честь реки – Яик, или Яицкий. В 1622 году казачье поселение перенесли на территорию современного Уральска, который находится на территории Казахстана.

За Яицким (Уральским) войском на законодательном уровне была закреплена та территория, которую казаки заняли сами, и только та территория, которая была незаселённой до появления казаков. Современные историки Казахстана заявляют, что Российская империя когда-то забрала у казахов-кочевников их земли и отдала казакам. Но согласно истории, впервые кочевья Младшего жуза с ханом Нурали появились на левом берегу Урала лишь в 1785 году. Кочевники пришли к Уралу только с письменного разрешения оренбургского генерал-губернатора, который разрешил 17 старшинам казахских родов расположиться на правом берегу реки Урал (территория России) для зимовки.

Боевая слава

Яицкие казаки принимали участие во многих боевых действиях, показывая славу и доблесть казачьего духа! Участвовали в Северной войне (1700–1721), Кубанском походе генерала Апраксина (1711), походе на Хивинское ханство в составе войска князя Бековича Черкасского (1717).

Яицкое казачье войско несло пограничную и сторожевую службу по реке Яик. Так как территория Яицкого войска находилась недалеко от сибирской земли, яицкие казаки несли также службу и на Сибирской укреплённой линии. В 1719 году Яицкое казачье войско перевели под управление Коллегии иностранных дел. Уже на следующий год яицкие казаки несли службу также и на Иртышской укреплённой пограничной линии. Указом Петра I в 1721 году Войско было переведено в подчинение Военной коллегии. В 1723–1724 годах яицкие казаки принимали участие в боях против ногайцев и каракалпаков на реке Утве. Начиная с 1724 года Яицкое войско стало нести службу на Кавказе. Уже к 1743 году Войско постоянно держало гарнизоны на Яицкой низовой пограничной линии.

В 1773 году Яицкое казачье войско поддержало донского казака Емельяна Пугачёва. «Пугачёвский бунт» переломил историю Яицкого казачьего войска. За поддержку Емельяна Пугачёва и участие в его бунте императрица Екатерина своим Указом от 15 января 1775 года повелела «войско это впредь именовать Уральским, реку Яик – Уралом, а город Яик – Уральском». Но этим ещё не закончилось «недовольство» государыни, т. к. она решила полностью убрать из истории память о Яицком казачьем войске. В 1775 году с географических карт и из государственных документов исчезли названия реки Яик и Яицкого городка, а также название казачьего войска, упоминать их строжайше запрещалось. Таким образом, современное название «Уральское казачье войско» является заменой «Яицкого казачьего войска» с екатерининских времён.
Повелением государыни Уральское казачье войско стало подчиняться астраханскому или оренбургскому генерал-губернатору, а управление Войском перешло коменданту гарнизона Уральска.

С 1798 года уральские казаки стали служить в российской гвардии. В 1799 году чины офицеров Уральского казачьего войска были уравнены с общеармейскими чинами. В этом же году уральские казаки вместе с донскими приняли участие в Итальянском и Швейцарском походах под командованием походного атамана Адриана Карповича Денисова, а также в секретной Голландской экспедиции против французов.
В 1803 году было утверждено «Положение об Уральском казачьем войске» и определился его состав: одна лейб-гвардии Уральская сотня и десять конных казачьих полков. Полки были номерными – с № 1 до № 10.
В последующие годы уральские казаки принимали участие во многих войнах против шведов, турок, поляков, персов, англичан, французов (в том числе и в Отечественной вой­не 1812 года) и др.

В 1819 году к Уральскому казачьему войску причислили казаков Илекской и Сакмарской станиц, таким образом сформировались два новых полка – № 11 и № 12.

В 1837 году уральские казаки были направлены на Кавказскую войну, в Бессарабию, Финляндию и на Нижне-Уральскую пограничную линию. Уральские казаки воевали в степях Казахстана и Киргизии, на территории Кавказа и Туркестана, совершая подвиги, которые удивляли даже врагов.

В Крымскую войну 1853–1856 годов казаки Уральского казачьего войска сражались с англичанами и французами на земле Крыма, отличившись при Балаклаве и на Чёрной речке, несли дозорную службу у осаждённого Севастополя.

В 1865 году уральцы участвовали во взятии города Ташкента и крепости Ниазбек. На следующий год уральские казачьи сотни отличились в сражении против армии бухарского эмира Муззафара при урочище Ирджар и взятии укреплённых городов Ходжента, Ура-Тюбе и Джизака.

В 1868 году две сотни уральских казаков прославились в штурме города Самарканда и в сражении против армии бухарского эмира на Зера-Булакских высотах, которое закончилось полным разгромом противника.

В 1874 году вышло «Положение об Уральском казачьем войске». Согласно ему, Уральское казачье войско состояло из лейб-гвардии Уральского казачьего эскадрона, девяти номерных конных полков и учебной сотни.
В последующие годы казаки Уральского казачьего войска проявляли примеры мужества и стойкости, преданности Отечеству и народу во многих войнах и военных действиях, в том числе и в годы Русско-японской и Великой войн, а также Гражданской брато­убийственной войны.

В 1920 году постановлением советской власти Уральское казачье войско было упразднено. Гражданская война и репрессии против казаков не только «выкосили» мужское население Уральского казачьего войска, но и повлияли на дальнейшее развитие и становление его как исторически сложившейся культурно-этнической общности, богатой своими традициями, обычаями, религиозностью и, конечно же, особой историей!

Игорь МАРТЫНОВ ,
казачий полковник,
атаман Межрегиональной
общественной организации
«Союз донских казаков»

В отечественной истории много удивительных фактов и событий, требующих изучения и познания и среди них есть один, менее изученный, но полный загадок, который требует тщательного изучения – это история казачества.

История казачества напоминает то античную трагедию, то авантюрный роман, то волшебную сказку о людях сильных духом, смелых и храбрых воинах, которые не жалея своей жизни защищали наше Отечество.

Казак – значит человек свободолюбивый и непокорный. Он не потерпит несправедливости и гнета, не потерпит насилия над собой. Не случайно, что слово «казак» в сознании русских людей устойчиво сочетается со словом «вольный».

Народные предания и былины ставят казаков вровень с богатырями. Самого популярного героя русского эпоса – Илью Муромца – былины нередко зовут казаком.

Историю казачества рассматривали такие отечественные историки как Карамзин, Соловьев, Ключевский, она отражена в литературных произведениях наших писателей и поэтов Пушкина и Лермонтова, Толстого и Шолохова.

Но история казаков до конца не изучена, ученые до сих спор спорят о самом происхождении слова «казак», недостаточно рассмотрены вопросы об истории казаков Урала и Сибири, история казачества не изучается в учебных заведениях страны.

Рождение казачества Урала

История казачества полна загадок. И первая из них – происхождение самого слова «казак». Вот уже много десятилетий ученые спорят о происхождении слова «казак», о том, что означало у русских, татар или половцев. Существуют различные версии и подходы к объяснению происхождения данного слова.

В половецком словаре 1303 года слово «козак» означало сторож. У татар оно обозначало что–то вроде «вольный человек», «удалец» и термином этим назывались «безсемейные и бездомовние одинокие воины, служившие авангардом при походах и передвижениях татарских орд» .

По другой версии слово «казак» восточного, скорее всего тюркского происхождения. Этим или сходным по звучанию словами называли и называют сегодня ряд племен и народов. Византийский император Константин Багрянородный еще в X веке писал, что на Кавказе существует страна, называвшаяся «Казакия». Русские до монгольского нашествия казаками называли, по–видимому, тюрков, берендеев и другие племена, переселенные в XI веке на юго-восточную границу Древнерусского государства. Эти племена служили князьям Киевским, Черниговским, Переяславским, Тмутараканским сторожевую службу. В конечном счете они слились с русскими.

В русских летописях слово «казак» или «козак» начинают использовать довольно широко в XIV–XVI веках для обозначения двух родственных, но не совпадающих одно с другим явлений. С одной стороны, летописи называют «казаками» служилых людей, размещавшихся в пограничных с Золотой ордой княжествах, использовавшихся для предупреждения набегов кочевников. Они высылались в сторожевые разъезды и караулы, ими заселялись пограничные укрепленные городки. И назывались эти казаки «городовыми». В то же время летописи отмечают существование артелей казаков и другого типа. Они не состояли постоянно на государственной службе, пополнялись почти исключительно беглыми или деклассированными людьми, их главное занятие было – набеги на окружавшие их племена и народы, нападения на купеческие караваны. Жили они, не только за счет военной добычи, а нередко промышляли охотой и рыболовством.

В реальной жизни служилые городовые казаки нередко уходили к казакам вольным или принимали участие в их предприятиях, в то же время ватаги вольных казаков порой поступали на службу к князьям, причем, такого рода служба оплачивалась напрямую из государственной казны.

В XV–XVI веках получает все более широкое распространение термин «казачество». Крупные казачьи общины сложились раньше всего на Днепре, Дону, затем в Поволжье. На Урале формирование таких общин происходило позднее.

Уральский казак

На каменный пояс, как назывался Урал в старинных русских летописях, первые казаки пришли, по–видимому, свыше пятисот лет назад. Прежде всего, конечно, в те земли, которые непосредственно граничили с Русским государством. Из них наиболее важной и богатой была Биармия – легендарная страна скандинавских саг, за которой, как считали викинги, лежит уже земля Нотангейм – родина ужасов природы и злого чародейства. Русские называли Биармию Великой Пермью.

Населенная фино–угорскими племенами и управляющаяся местными князьями Великая Пермь платила дань русским князьям еще в X–XI веках.

Распад Древнерусского государства и татаро–монгольское нашествие ослабили, но не прервали полностью связь Руси с Великой Пермью. За влияние на эту землю соперничали в XIII–XV веках Новгородское и Ростовское княжества, а также все более усиливавшееся Великое княжество Московское.

В 1472 году Иван III направляет против Пермского князя Михаила дружину, которая разбила пермяков, захватила в плен князя, и фактически присоединила Великую Пермь к Российскому государству. Вместе с московскими дружинниками на Урал приходят и служилые казаки.

Служилые казаки

Практически одновременно с этим идет процесс освоения районов по течению реки Яик казаками вольными. Сохранились предания и легенды, в которых говорится о вольных людях обосновавшихся еще со времен Тамерлана на берегах Яика, т.е. в конце XIV – начале XV веков.

На Яике обосновалась ватага удальцов во главе с атаманом Василием Гугней. О его происхождении рассказывали разное – одни считали Гугню донским казаком, другие – новгородским ушкуйником, бежавшим на Дон к казакам.

Сначала он со своей ватагой промышлял на Волге и в Каспийском море, нападая на купеческие суда и караваны, потом сделал базой берега Яика, где лишь зимовал, отправляясь каждую весну на свой обычный промысел. Эта–то ватага, состоявшая из трех десятков человек и положила, судя по преданиям, начало заселения Яика казаками.

Легенды и относящиеся к началу XVIII века документы – донесение в Военную коллегию атамана Рукавишникова, прошение на имя Петра I Яицкого станичного атамана Федора Михайлова и некоторые другие, в немногих словах, но довольно выразительно рисуют жизнь и быт первых на Яике русских поселенцев. Первые казачьи ватаги были невелики – по нескольку десятков человек. Управлялись они выборными атаманами, власть которых была ограничена, т.к. практически все главные вопросы решались на общем собрании казачьей артели.

Первые казачьи поселения строились обычно на островах – для безопасности. Это были временные жилища вроде землянок, предназначенных для того, чтобы лишь перезимовать.

По традиции, установившейся со времен Василия Гугни, весной казаки уходили промышлять на Волгу или на Каспийское море, причем возвращаясь осенью на Яик, зачастую выбирали для стоянки новое место.

Постоянные казачьи «городки» возникают позднее, в конце XVI – начале XVII веков.

Полуземлянка в казачьем городке

Берега Яика были заселены очень слабо. Живших здесь татар – сначала подданных ханов Золотой орды, а потом Ногайских князей, конечно, не радовало столь близкое соседство с казачьими ватагами. Мелкие вооруженные столкновения между теми и другими были нередки, тем более что у казаков довольно долго держался обычай добывать себе жен, нападая на окрестные селения.

Ханы Золотой орды, видя храбрость казаков, хотели привлечь их к себе на службу, обещая за это дать им улусы и сделать мурзами. Казаки отказались. Татарское войско обложило со всех сторон казачий городок, надеясь уморить его обитателей голодной смертью. Голод среди казаков был ужасен. Они «от голода ели подошвы и кожи, и коренья и иную всякую нечистоту», – говорится на этот счет в одном из документов.

Тем не менее казаки не сдавались. Они сделали себе деревянные пушки, заряжали их за неимением ядер костями и камнями и били по противнику. В конечном счете, татары были вынуждены уступить, оставив казачий городок в покое. Когда произошло это сражение, сказать трудно. Судя по тому, что речь здесь шла о ханах Золотой орды – не позднее XV века.

Надо отметить, что казаки не всегда враждовали с местными татарами. Некоторые из них, по–видимому, вступали в казачьи артели, участвовали в их походах. Характерна и такая деталь: буквально все предания и легенды о первых поселившихся на Яике казаках, отмечают, что а их артелях были также татары. Предание рассказывает, что уже в ватаге Василия Гугни был по крайне мере один татарин. В прошении же на имя Петра I Яицкого станичного атамана Федора Михайлова с «товарищами» прямо говорится, что предки яицких казаков – вольные люди с Дону, а также татары «из Крыму, с Кубани, из иных мусульманских народов». Но русские, православные составляли все–таки подавляющее большинство.

Яицкие казаки поддерживали постоянные связи с казаками волжскими и донскими, нередко объединялись с ними для организации совместных военных экспедиций. Постоянных же связей с Московский правительством, по крайней мере, до конца XVI века, у яицких казаков, по–видимому, не было. Поданными московских князей и царей они себя не считали. Границы Московского государства больше чем на тысячу верст отстояли тогда от Яика.

На рубеже XV–XVI веков два события предопределили развитие политических процессов в Восточной Европе: завоевание независимости Русским государством и распад Золотой орды, окончательно завершившийся к концу XV века. Связь между ними очевидна. По мере того, как усиливалась Россия, падало влияние монгольских ханов, распоряжавшихся раньше в Восточной Европе, как в своем улусе.

Возникшие на развалинах Золотой орды Казанское, Астраханское, Сибирское и Крымское ханства, а также более мелкие монгольские государства враждовали между собой, и это их значительно ослабляло. Уже в конце XV века некоторые из них находились в зависимости от Великих князей Московских.

Платя дань Московскому государству, в то же время казанские князья и мурзы грабили приграничные русские села. В 1551 году в Казанском ханстве содержалось до ста тысяч русских пленных.

В 1552 году Иван Грозный организует поход против Казани. Этот поход в памяти народной и в летописях рассматривается как важнейшее событие в борьбе за свое Отечество от иноверных врагов, прямое продолжение борьбы против татаро–монгольского ига. В этом походе важная роль была отдана казакам. Сообщая о действиях русских войск, летописи, отмечают, что Иван Грозный приказал идти из Нижнего Новгорода на Казанский посад князю Петру Серебряному; «а с ним дети боярские и стрельцы, и казаки». Казачьи отряды были посланы царем перекрыть перевозы по рекам Вятке, Каме и Волге с тем, чтобы отрезать Казань от северных и северо–восточных районов ханства. Из Мещеры на Волгу были посланы две с половиной тысячи пеших казаков под командованием атаманов Саверги и Елки. Им было приказано, сделав суда, идти вверх по Волге, завоевывая подвластные казанским ханам селения.

В общем же в казанском походе Ивана Грозного по самым минимальным подсчетам принимало участие не менее десяти тысяч казаков, немало способствовавших успеху похода. Это обстоятельство достаточно прочно запечатлелось в памяти народной. Не случайно, что многие исторические песни, былины и предания называют Ермака Тимофеевича в числе участников казанского похода, а некоторые из них рисуют дело даже таким образом, что Казань взял собственно даже не Иван Грозный, а казачий атаман Ермак, хотя и по поручению Московского государя.

Присоединение к Русскому государству Казанского, а в 1556 году и Астраханского ханства коренным образом изменило ситуацию на востоке Европы. Более чем трехсотлетнему господству татар в Поволжье был положен конец. Резко выросло влияние Московского царства. Сибирский хан прислал Ивану Грозному дань и шертную грамоту, свидетельствовавшую о его переходе под покровительство Москвы.

В это же время Башкирия, ранее находившаяся в зависимости от Казанских ханов, присоединяется к Русскому государству. Сразу же после заявления башкир о подданстве русскому царю, Иван Грозный направил в Башкирию довольно крупный отряд московских войск, состоявший из конных казаков и пешей роты стрельцов во главе с воеводой Иваном Нагим. Они основали в 1574 году на реке Белой Воложке небольшой острог, который и был первым поселением русских в Башкирии. Острожек был занят гарнизоном, состоявшим в основном из городовых казаков. С этого и начинается история уфимского казачества, влившегося позднее в Оренбургское казачье войско. Со времени основания острожка, а значит и первой службы казаков государству, позднее стало исчисляться старшинство Оренбургского войска.

Острожек на Белой Воложке, мало чем отличающееся от обычных на юго–восточной границе «застав», «засек» и тому подобных сооружений. Защищать такие укрепления в случае нападения кочевников было нелегко. Они выдерживали натиск противника зачастую лишь благодаря отчаянной храбрости занимавших их гарнизонов, в которых каждый казак, каждый житель прекрасно понимали: если крепость падет, пощады им не будет.

В 70–х годах XVI века в Башкирии развертывается строительство и других русских крепостей, форпостов, острогов и острожков, которые должны были преградить путь грабившим Башкирию кочевникам. Московское правительство укрепляет свое политическое и военное присутствие в этом районе: направляя сюда русские войска и строя русские крепости. Проводя мероприятия по укреплению своих восточных рубежей, оно переселяет сюда городовых казаков, но наряду с этим севернее и южнее Башкирии, тогда же, в 70–х – 80–х годах XVI века развертывается вольная колонизация Урала казаками.

Кордон

Традиционно принято считать, что толчком для освоения Яика русскими послужили репрессивные меры, принятые Иваном Грозным против волжских казаков. Волжские казаки были в это время особенно многочисленны и настолько преуспели в своих «заботах» о купеческих караванах, что практически поставили под угрозу всю восточную торговлю Московского царства. Дерзкие удальцы на своих легких лодках и стругах грабили не только купеческие суда, но нередко нападали и на посольские караваны, даже на послов царя Московского. Выведенный из терпения многочисленными жалобами русских и иностранных купцов, а также соседних государств Иван Грозный приказал очистить Волгу от казаков. 1 октября 1577 года стольнику Ивану Мурашкину был дан царем весьма категоричный указ: где бы он тех «воров–казаков» ни застал, там же их пытать, казнить и вешать.

Однако отдать такой приказ было конечно же гораздо легче, чем выполнить. Действительно, только атаман Ермак, в это время промышлявший на Волге, имел под своей командой не менее пяти тысяч казаков. А Ермак ведь был далеко не единственный атаман, добывавший здесь «зипуны». Во всяком случае царские войска, если и не смогли всех казаков «казнить и вешать», то серьезно затруднили им промысел. Надо было искать новые места, более безопасные и столь же прибыльные. И в 1579 году крупные отряды волжских казаков отправились осваивать новые места. Часть из них ушла с Ермаком в Чусовские городки Строгановых, другая – на Терек, третья – на Яик.

Появившиеся на Яике в 1580 году казаки мало напоминали спасавшихся от царского гнева беглецов. Скорее наоборот. Они располагали внушительной военной силой и думали не столько о спасении бегством, сколько о завоевании новых территорий. Они захватывают с бою целый ряд принадлежавших ногайским татарам городков, в том числе Сарайчик, бывший тогда довольно крупным торговым центром.

По обычаям того времени победоносный штурм города сопровождался последующим его основательным разграблением. Ногайский князь Урус, так писал об этом Ивану Грозному: «Приходили де Государевы казаки сего лета и Сарайчик воевали и сожгли; не только, что живых людей секли, и мертвых из земли вынимали и гробы разоряли» .

На привале

В этом сообщении ногайского князя, кроме конкретных фактов, связанных с захватом Сарайчика казаками, особенно интересна такая деталь: Урус, судя по всему, вполне уверен, что казаки совершили нападение не на свой страх и риск, а с ведома и по поручению Московского правительства. Казаки напрямую названы им государевыми. Иван Грозный отвечал, что он здесь ни при чем. Казаки объявлялись государственными преступниками и ворами. Однако, Иван Васильевич многократно и торжественно отрицавший свою связь с казаками, в полемике с Урусом, незадолго перед этим в союзе с крымскими татарами, вторгшимися в русские земли и порядочно их пограбившим, писал: «За такие ваши неправды и грубость повелим вас самих воевать… казакам астраханским и волжским, и донским, и казанским, и мещерским. И над вами над самими и не таковую досаду учинят, и нам уже нынеча своих казаков унять немочно».

На мысль о том, что связь между захватившими Сарайчик казаками и Московским правительством все–таки существовала, наводит и такое обстоятельство: именно в 80–е годы XVI века, одновременно с действиями казаков на Яике Московское государство принимает меры по укреплению своих позиций в соседней Башкирии, помогает Ермаку в завоевании Сибири, стремится прочнее закрепить за собой низовья Волги. И во всех этих случаях делает ставку на казаков.

Важно и то, что на этот раз казаки стремились уже не просто захватить ту или иную добычу, а обосноваться на Яике всерьез и надолго. Урус через несколько лет вновь вынужден был жаловаться Грозному, что казаки, действовавшие в числе 600–700 человек, поставили на Яике «город большой». В это же время русский посол в Турции боярин Благов сообщал в Москву, по данным ногайских послов Кутлабердея и Тулупара, «казаки на Волге и на Яике и на реке Эмми поставили городки многие». Конечно же все жалобы и ногайских послов, и даже самого князя Уруса были сильно похожи на глас вопиющего в пустыне. Московское правительство считало, что казаки делают важное и нужное для Российского государства дело.

Отметим и такой факт. В 1591 году, т.е. всего лишь спустя одиннадцать лет после захвата Сарайчика яицкие казаки, тогда еще формально независимые от Москвы, принимают участие в походе царских дружин против татарского князя Шахмала. Судя по сохранившимся данным, отряд яицких казаков был довольно велик – 500 человек. Это свидетельствует о том, что яицкое казачество представляло уже тогда серьезную военную силу.

Участие в походе против Шахмала официально считалось первой, твердо установленной службой казаков Яика Российскому государству. С 1591 года исчислялось позднее старшинство казачьего войска.

Наряду с Башкирией и Яиком одним из главных районов казачьей колонизации был в конце XVI века Средний Урал. Великая Пермь, окончательно присоединенная к Московскому государству, была довольно хорошо обжита уже русскими. Дальнейшее расширение на восток русских земель во многом связано с деятельностью именитых людей, промышленников и купцов Строгановых, получивших от Ивана Грозного громадные привилегии и, в частности, право осваивать новые земли, привлекая к себе на службу казаков.

Яицкие казаки в походе

Они и использовали это право, нанимая ватаги вольных казаков еще до прихода на Урал Ермака Тимофеевича. К Ермаку Строгановы обратились, поскольку были наслышаны о храбрости, проявленной атаманом и его казаками в многочисленных стычках с ногайскими татарами, а также при нападениях на купеческие караваны. В апреле 1579 года Строгановы послали Ермаку и его товарищам «дары многие» вместе с грамотой, в которой звали их в свои Чусовские городки и острожки для ратной службы.

Казаки Ермака пробыли на Урале до похода в Сибирь по разным подсчетам от двух до четырех лет. Они защищали Строгановские городки от нападения соседских племен, сами совершали походы на эти племена, причем даже довольно отдаленные – за Уральский хребет.

Есть достаточно убедительные свидетельства того, что казаки, пришедшие на Урал к Строгановым, рассматривали свои поселения здесь не просто как временные жилища, где надо лишь перезимовать для того, чтобы весной можно было идти «за зипунами». Они как будто хотели обосноваться на Урале надолго. Казаки построили небольшой городок, который даже и позднее назывался Ермаковым городищем. В этом городке была построена и освящена церковь Святого Николая, в которой казаки совершали богослужения, благо среди них были три священника.

Сохранились подробные описания, рисующие быт казаков Ермака во время пребывания их на Урале. Судя по этим сведениям, атаман и его ближайшие помощники: Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан, Матвей Мещеряк установили в своей артели достаточно жесткую дисциплину, не уступавшую, а может быть, даже и превосходившую дисциплину в московских стрелецких полках и дружинах. Даже за сравнительно мелкие проступки виновных наказывали, заковывали в железо на три дня. За ослушание или попытку бежать самовольно из лагеря виновных топили в реке, предварительно завязав в мешки, наполненные песком и камнем. Больше 20 человек было казнено таким образом.

Роль казаков Ермака в обороне расположенных на Урале городков Строгановых была столь велика, что когда они пошли на восток в Сибирь и Пелымский князек, воспользовавшись их уходом, совершил нападение на русские городки, Строгановы получили чрезвычайно сердитую грамоту от царя Ивана Васильевича. Грозный требовал немедленно вернуть казаков Ермака, чтобы защищать российские поселения на Камени. Правда, практического значения эта грамота не имела, поскольку, когда она пришла, Ермак «с товарищи» находился далеко в Сибири. Но данный документ свидетельствует о том, что совсем недавно рассматривавший казаков как «воров» и «разбойников», приказавший переловить их и перевешать Грозный уже до завоевания Ермаком Сибири рассматривал поступивших на службу к Строгановым атаманов и казаков как очень важную силу, необходимую для обороны восточных рубежей государства. О казнях этих «воров» не было уже и речи.

Надо отметить, что не все сподвижники Ермака пришедшие с ним на Урал с Волги отправились на завоевание Сибири. Часть казаков и атаманов осталась с разрешения Ермака в Строгановских городках и основанных казаками по реке Сылве поселениях. Также, после гибели Ермака далеко не все его казаки ушли обратно в Россию. Большая часть из тех, кто уцелел во главе с атаманом Мещеряковым остались либо в Сибири, либо же вернулись на Урал. Они прочно обжились со временем в этих районах. Грамоты Ивана Грозного и его ближайших преемников – Федора Иоанновича, Бориса Годунова, адресованные сибирским воеводам, под управлением которых находилась тогда и значительная часть Урала, постоянно упоминают о поселениях казаков в Пермской земле по рекам Чусовой, Исети, Сылве и другим местам.

На службе царям Московским

В начале XVII века в стране возникла острейшие социально–классовые конфликты, которые в сочетании с польско–литовской, а затем и шведской интервенцией создали реальную угрозу самому существованию Российского государства. Эти бурные и трагические годы получили у современников и потомства название Смутного времени.

Роль казачества во времена Смуты очень велика, но обычно идет речь о казаках донских, украинских, волжских, чьи общины были очень многочисленны и располагались ближе к театру военных действий, чем казаки Урала.

Яицкие казаки с самого начала поселения своего на Яике были, прежде всего, воинами. Поэтому неудивительно, что они участвовали практически во всех войнах, которые вела Российская Империя. Бились они против крымских татар, поляков, шведов, турок, французов, немцев и многих других народов, храбро сражались под Смоленском, Полтавой, Цюрихом, Лейпцигом, Балаклавой, Иканом, Мукденом и т.д., брали Силистрию, Париж, Самарканд, Геок–Тепе, Перемышль и другие твердыни, неоднократно ходили войной на Хивинское и Кокандское ханства.

И в Смутное время они не остались в стороне. Яицкие казаки вместе с донцами, запорожцами, казаками Терека поддержали и довольно активно выступали против Бориса Годунова. Позднее участвовали в походе на Москву Болотникова, выдававшего себя за воеводу, сына царя Федора Иоановича, царевича Петра. Казаки сыграли важную роль в боях под Тулой, они проявили себя дерзкими, смелыми воинами. «Храбрейшие из злодеев» – назвал их Н.М. Карамзин, не сочувствовавший повстанцамвообще и сражавшимся на стороне И.И. Болотникова казакам – в частности. Окруженные со всех сторон, они сражались два дня и лишь на третий тех, кто еще оставался жив, удалось захватить в плен силой. Их тут же всех, кроме семи человек, которых помиловали по просьбе верных Шуйскому дворян, спасенных некоторое время назад казаками, когда дворяне эти были в плену у повстанцев Лжепетра.

После поражения И.И. Болотникова и сдачи Тулы, уцелевшие в боях казаки, поддерживали то Лжедмитрия II, то нового кандидата на Московский престол – Владислава. Они считались Московским правительством настолько опасными, что на переговорах бояр с польскими сенаторами об условиях, на которых Владислав может стать Московским царем было специально оговорено: «О казаках волжских, яицких и терских король должен будет держать совет с боярами и думными людьми: будут ли эти казаки надобны или нет».

Бой

Яицкое казачье Войско считалось самым «бунтарским». Непокорность уральцев проявлялось при малейшем намерении властей ущемить их права и свободы. Не могли с этим примириться вольные люди. Волнения и беспорядки, переходившие иногда в открытое неповиновение и в вооруженное противостояние царским войскам происходили на землях уральских казаков регулярно.

Кончились времена Великой Смуты. Выстоявшее в борьбе с польско–шведскими интервентами, с центробежными разрушительными силами внутри страны Российское государство постепенно восстанавливало былую мощь, возвращало потерянные ранее территории, присоединяла новые. К этому времени относится переход яицких казаков в подданство русским царям. В 1613 году яицкие казаки были приняты в подданство Московского государства, а в 1615 году войску пожалована царская грамота на владение р. Яик.

Принятие яицкими казаками российского подданства создало более благоприятные, чем прежде, условия для использования военной силы казачества на государственной службе.

В 1629 году яицкие казаки в составе отряда воеводы Благова и князя Солнцева–Засекина участвуют в походе против крымских татар. В 1634 году 380 казаков с Яика защищают Смоленск в составе войск боярина М.Б. Шеина. В 1655 году сто казаков командируются в составе войск князя Хованского в Польшу и под Ригу. Эта сотня несла здесь ратную службу в течение семи лет.

В 1681 году сто яицких казаков с атаманом Прокофием Семеновым воевали против поляков под Чигириным в отряде князя Булата–Черкасского. На следующий год туда же были направлены еще две сотни казаков под командованием атамана Белоусова.

В 1684 году полторы сотни яицких казаков во главе с атаманом Прокофием Тагаевским воевала в составе русских войск в большом по масштабу, но неудачном Крымском походе, предпринятом по инициативе и под командованием фаворита царевны Софьи – князя В.В. Голицына. В 1685 году на войну против крымских татар было направлено еще двести казаков во главе с атаманом Яковом Васильевым.

Но, главной задачей, которую ставило Московское правительство пред казаками Урала, была задача защищать юго–восточные рубежи Российского государства от кочевников из степей, называвшихся тогда киргиз–кайсацкими. В XVI–XVII веках Российское государство распространилось далеко на восток вплоть до Китая и Тихого океана. Завоевания эти были однако очень непрочны, поскольку с юга, из киргиз–кайсацких степей русским постоянно угрожали воинственные киргизские племена, джунгары, каракалпаки, а также перекочевавшие в междуречье Яика и Волги из Китая калмыки. Они хоть и приняли российское подданство, но всякий раз, когда представлялась к тому возможность, нападали на русские селения. Столь малонадежными подданными были ногайские татары и постоянно восстававшие башкиры. В результате громадные территории от Каспийского моря до Западной Сибири стали, по существу, ареной продолжавшейся три с лишним века пограничной войны.

Защитники границы

Растянувшаяся на тысячи километров пограничная линия оборонялась не столько регулярными воинскими частями, сколько отрядами казаков. Пограничная линия формировала особый склад людей. Здесь нельзя было выжить, не владея в совершенстве оружием, не выполняя обычаи казачьих общин. Оборона юго–восточной границы носила тогда очаговый характер. Прикрыть в достаточной мере границу казаки, да и вообще вооруженные формирования Российского государства тогда не могли. Поэтому укрепления создавались на наиболее опасных направлениях. Их тогда было три: Башкирия, район по течению реки Исеть с ее притоками и, наконец, Яик.

Яицкое казачье войско несло пограничную и сторожевую службы по Яику. Отдельные казачьи ватаги совершали набеги на кочевников, ходили «за зипунами» вместе с волжскими и донскими казаками. Политика правительства по ликвидации казачьих вольностей, лишение казаков автономии неоднократно вызывало бунты и восстания. Большая часть Яицкого казачьего войска приняла участие в Казацко–крестьянской войне под предводительством С.Т. Разина 1667–71 годах. После окончания войны и разгрома восставших царское правительство лишило казаков многих прав.

В 1677 году часть яицких казаков под командованием атамана В. Касимова вновь подняла восстание, но была разбита царскими войсками. В 1721 году Яицкое казачье войско подчинено Военной коллегии, а в 1723 году была упразднена выборность атаманов и старшин.

В 1748 году Яицкое казачье войско получило постоянную организацию в составе семи конных полков с артиллерией. Возглавлял войско наказной атаман. С середины XVIII века Яицкое казачье войско привлекалось к охране Нижнеяицкой укрепленной линии. Политика правительства по отношению к казачеству вызвала в 1772 году крупное восстание яицких казаков, которое продолжалось около шести месяцев, и было жестоко подавлено.

Яицкие казачьи войска участвовали в Казацко–крестьянской войне под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева, штрафованного и беглого донского казака, выдававшего себя за чудом спасшегося императора Петра III в 1773–75 годах. А после его подавления хотели всем Войском, подобно донскому атаману Игнату Некрасову, уведшему после восстания К.А. Булавина часть донских казаков в Турцию, уйти за границу. Правительство жестоко расправилось с наиболее активными участниками восстания, а в назидание потомкам, и чтобы навсегда искоренить на Яике память о пугачевском восстании, Екатерина II Указом от 15 января 1775 года повелела переименовать реку Яик в реку Урал, Яицкий городок – в Уральск, а Яицкое казачье Войско – в Уральское казачье войско. Так стали Яицкие казаки Уральскими.

Во главе войска стояли наказной атаман и войсковое управление, с 1782 года подчинявшиеся астраханскому или оренбургскому генерал–губернатору, с 1868 года генерал–губернатору вновь образованной Уральской области.

Территория Уральского казачьего войска в военно–административном отношении с 1868 года делилась на три отдела, каждый отдел – на станицы и поселки. Отделы возглавляли атаманы, назначаемые губернатором, а станичные и поселковые атаманы избирались казачьими общинами. Порядок службы уральцев определялся Положением о военной службе казаков Уральского казачьего войска 1874 года. Все население Уральского казачьего войска было обложено налогом, из средств которого снаряжались казачьи войска для несения службы.

Несли свою службу казаки исправно. Они участвовали в Азовском походе Петра I в 1695 и 1696 годах, в боях они проявляли выдержку, смелость, находчивость, всегда были в авангарде армии. Начавшаяся в 1700 году Северная война со Швецией потребовала значительного увеличения русской армии. Соответственно резко возросла потребность в казачьих войсках. В 1701 году, вскоре после поражения русских войск под Нарвой, в Прибалтику в корпус генерал–фельдмаршала Б.П. Шереметьева были направлены шестьсот яицких казаков с атаманом Витошновым. В 1703 году туда же дополнительно направляются пятьсот казаков под командой атамана Матвея Миронова, в 1704 году – еще один казачий полк пятисотенного состава во главе с атаманом Матвеем Рекуновым, в 1706 году – еще пятьсот человек под командованием Митрофана Пименова. Эти 2100 яицких казак воевали в составе русской армии до самого конца Северной войны.

Суриков. Казачья история

В 1711 году во время Прутского поход русской армии два полка яицких казаков во главе с Кононом Никеевым участвовали под командованием боярина П.М. Апраксина в военной экспедиции на Кубань. Главная цель экспедиции состояла в том, чтобы не дать возможность Крымскому хану оказать достаточную поддержку туркам.

Если рассматривать историю участия уральских казаков в войнах и боевых походах XVIII – XIX веков, то можно отметить, что во всех этих предприятиях принимали участие уральские казаки, но все же главной их задачей оставалась защита пограничных территорий русского государства на юго–востоке.

Уральские казаки служили и под командованием полковника Суворова, участвовали в Отечественной войне 1812 года против Наполеона, отряды уральских казаков входили не только в состав русской армии, но и в трудные военные годы участвовали в партизанских отрядах. Так, например, в отряде Д.Б. Давыдова, состоявшего из 130 человек, было 50 гусар и 80 казаков. И всегда в бою они проявляли мужество, смелость, находчивость. Среди победителей, которые 19 марта 1814 года вступили в Париж, были и казаки Урала. Оренбуржцы, уральцы, башкиры и калмыки поили своих неказистых на вид коней в Сене и в парижских фонтанах. Потерявший средства к сопротивлению Наполеон был низложен. Война была победоносно завершена русскими. Уральские казаки, награжденные как и все участники взятия Парижа, учрежденными по этому случаю медалями, возвратились в 1814 году в Россию.

Уральские казаки, не участвовавшие в войнах, а несшие службу в приграничных областях русского государства тоже не раз отмечались в приказах по войску Яицкому и Оренбургскому за мужество и отвагу, проявленные в борьбе с постоянными набегами кочевников. Не раз казаки даже казалось бы самых захолустных крепостей и редутов удостаивались наград и не только со стороны собственного начальства, но и со стороны правительства.

19 февраля 1861 года император Александр II подписал манифест об отмене крепостного права в России. Вслед за этим были проведены и другие реформы, продвигавшие страну по пути буржуазного развития. К ним относились: земская, городская, судебная, военная, финансовая реформы, реформы в области просвещения. Существенные преобразования произошли и в жизни казачества. Они были направлены на сближение казачества с прочим населением, вели к обновлению строя внутреннего быта казачества.

Хозяйство и быт казаков

Осваивая Уральский край, казаки первоначально не вели оседлый образ жизни, приходя на Урал, они селились на небольших островках, где строили землянки, полуземлянки и шалаши, которые соответствовали походному образу жизни казаков, здесь они зимовали. С наступлением теплого времени года они совершали походы «за зипунами» на Волгу и Каспий, а возвращаясь из похода, селились на новом месте.

Поступив на службу, охраняя юго–восточные рубежи русского государства, они строят крепости и форпосты. На низовой Яицкой линии было создано 10 укреплений–крепостей и 15 форпостов. Крепости и форпосты располагались в 20–30 верстах друг от друга. Гарнизон крепости составлял около 1000 человек, а форпоста 100 человек.

По требованию правительства в гарнизонах форпостов поддерживалась строгая дисциплина. Каждый казак должен был иметь наготове: оседланного коня, исправное оружие и необходимый запас пороха и свинца. Казак не имел права отлучаться с форпоста. За самовольный уход виновный подвергался тюремному заключению сроком на 1–2 месяца.

Казачьи городки, слободы, острожки тоже теряют черты временных поселений. Казачество по–настоящему обживает заселенные им районы. Хозяйство казаков становится более устойчивым, разносторонним.

Благосостояние казаков зависело, прежде всего, от размеров правительственного жалованья, а также прав и привилегий. Важнейшей привилегией казачества было – освобождение от каких–бы то ни было налогов и повинностей, кроме военной службы. Эта привилегия полностью сохранялась в XVIII веке. Казаки в значительно большей степени, чем уральские и сибирские крестьяне наделялись землей, сельскохозяйственными угодьями вообще. Земельные наделы казаков в среднем 4–6 раз, а иногда в 10 раз превышали наделы соседних с ними крестьян. Главными сельскохозяйственными культурами стали: рожь, яровая пшеница, просо. Пахотные орудия почти везде – плуг, сабан, для рыхления почвы использовали рало с деревянными и железными зубьями, бороны. Убирали хлеб серпами, косами. При обмолоте использовали каменные и деревянные катки, обмолачивали зерно при помощи животных – гоняли быков и лошадей по разостланным на току снопам. В хозяйствах богатых казаков с конца XIX века применялись уборочные машины, нередко несколько казаков совместно арендовали или покупали сельскохозяйственную технику. Развитие земледелия сдерживала постоянная военная опасность со стороны кочевников, особенно охотно нападавших на работавших в полях, в удалении от крепости или форпоста казаков.

Зато животноводство, прежде всего разведение лошадей, было развито хорошо. Животноводство имело товарный характер. Ведущими отраслями были коневодство и овцеводство, также разводили коров, птицу и свиней. На юге Уральского казачьего войска разводили верблюдов.

Одной из главных статей дохода казаков была охота, благо в уральских лесах и степях водилось много самой разнообразной дичи, также важное значение, кроме владения наделами, для казачества имело право на пользование озерами, богатыми рыбой, право вести речной промысел ценнейших пород рыбы. Рыболовство для казаков было делом значительно более доходным, чем даже походы «за зипунами», не говоря уже о воинской службе. Не удивительно, что казаки так долго боролись с рыбопромышленниками Гурьева. В конечном счете с помощью правительства удалось найти компромиссное решение проблемы. В 1743 году правительство обязало откупщика гурьевских казенных учугов в устье Яика отворять в них ворота с каждого берега по 8 саженей для свободного прохождения рыбы вверх по Яику.

Позднее в 1752 году по ходатайству И.И. Неплюева казаки получили в откупное содержание казенный учуг за определенную ежегодную плату и таким образом стали полноправными хозяевами нижнего течения реки Яик с его богатейшими рыбными запасами. Ежегодно казаки отлавливали и продавали в центральные районы России по нескольку сот тысяч осетров, белуг, севрюг свежих и просоленных, большое количество икры, получая за это деньги, значительно превышавшие стоимость их выплат казне за эксплуатацию рыбных промыслов. Рыба, выловленная в Яике, ценилась значительно выше, например, волжской.

Казаки самым ревнивым образом оберегали эту свою привилегию – право багрения. К багрению допускались лишь исключительно служащие казаки. Те из служащих казаков, кто не хотел или не могли багрить сами, могли продать это право за значительную сумму. Удачное багрение приносило казаку прибыль во много раз превышающую размеры жалованья.

Казаки занимались рыболовством и на многочисленных озерах Уральского края. На Южном Урале этим искусством широко славились казаки станицы Верхнее–Миасской. Они еще в XVII – начале XVIII веков в довольно больших масштабах практиковали разведение рыбы в соседних озерах, что тоже давало немалые доходы.

В целом казачество на Урале было довольно зажиточным, особенно по сравнению с крестьянами центральных губерний России, этот более высокий уровень жизни достигался ценой постоянных, очень нелегких трудов мирных и военных.

Для поселений казаки выбирали выгодные в стратегическом отношении места: крутые берега рек, возвышенные участки, защищенные оврагами и болотами. Селения окружались глубоким рвом и земляным валом. Нередки были случаи смены первоначального местопоселения. Резкое увеличение численности поселений в XVIII – начале XIX веков связано с созданием военно–оборонительных линий.

Специальными правительственными распоряжениями регламентировались характер застройки и планировка поселений, расстояние между ними и др. Основными типами поселений были станицы, крепости, форпосты, реданки и пикеты. Строительство фортификационных сооружений активизировалось в периоды обострения военно–политических отношений между Россией и среднеазиатскими государствами. После «замирения» исчезали и укрепления вокруг поселений, менялась их планировка. Хутора, зимовья, коши и выселки – временные поселения, в которых казаки содержали скот, меняли свое обличье – рядом с ними располагались посевы.

Средние размеры казачьих станиц намного превосходили размеры крестьянских сел. Первоначально казачьи поселения имели круговую застройку, облегчавшую оборону при неожиданном нападении неприятеля. В XVIII–XIX веках планировка казачьих станиц и форпостов регламентировалась правительством и местным войсковым начальством: вводились улично–квартальная планировка и деление на кварталы, внутри которых казаки выделяли участки для усадьбы, строго соблюдалась фасадная линия.

В центре казачьей станицы находились церковь, станичное или поселковое правление, школы, торговые лавки и др. Большинство казачьих поселений располагалось вдоль рек, иногда растягиваясь на 15–20 километров. Окраины станиц имели свои названия, их жители иногда различались по этническому или социальному признаку. Дома иногородних находились как среди казачьих усадеб, так и в некотором отдалении от них.

Усадьбы казаков обычно огораживались глухими высокими заборами с плотно закрытыми воротами, что подчеркивало замкнутость казачьего быта. Нередко дом размещался в глубине двора или был повернут к улице глухой стороной.

Усадьбы средних и богатых казаков отличались сравнительно большими размерами двора, несколько задних дворов). Хозяйственные постройки чаще всего сооружались из местных строительных материалов. В казачьей усадьбе всегда строилась летняя кухня, в которую семья переезжала в теплое время года.

Интерьер избы обеспеченных казаков отличался подчеркнутой декоративностью. Стены казачьей избы украшали оружием и конской сбруей, картинками с изображением военных сюжетов, семейными портретами, портретами казачьих атаманов и членов царской семьи.

Старый казак

Для традиционной одежды казаков характерно раннее вытеснение домотканины, использование покупных тканей уже с середины XIX века. Во второй половине XIX века городская одежда почти полностью вытеснила традиционный костюм. Повсеместно широкое распространение получили у мужчин пиджак, брюки, жилет, пальто, у женщин – юбки с кофтой, платье. В казачьей среде в конце XIX – начале XX веках большой популярностью пользовались головные уборы, обувь и украшения фабричного производства.

Этносимволизирующие функции одежды проявлялись и в особом отношении казаков к военной форме и ее компонентам. Форма и фуражка хранились как семейные реликвии. Современные потомки казаков нередко помещают на видном месте в жилой комнате казачью фуражку.

Традиционная мужская одежда казаков разнообразных войск имела сходные черты, связанные с общностью военизированного образа жизни и хозяйственно–бытового уклада. В XIX веке в комплекс традиционной одежды входили рубаха и штаны. Шаровары шили из холста, сукна, плиса, бархата, шелка, кожи и др. В конце XIX века помимо туникообразных рубах с прямым разрезом ворота получили распространение косоворотки, рубахи с кокеткой. Характерным для казаков был обычай заправлять рубаху в штаны.

Старинные одежды яицких казаков

Уральские казаки в XVIII – первой половине XIX веков носили халат, чекпень, бешмет и малахай, мягкие сапоги – ичиги, покрой которых аналогичен крою сапог у татар, башкир, ногайцев и др. Верхней одеждой служили тулуп, шуба на меху, полушубок, куртка, кожух, армяк, зипун, бурка. В дорогу надевалась двух– и трехслойная одежда. Во время промысла или охоты предпочитали укороченную одежду. Уральские казаки в таких случаях заправляли в шаровары полы верхней одежды. Наиболее распространенным видом обуви были сапоги. Рабочая обувь – порши, бахилы. Зимой носили валенки, летом – сапоги, ботинки. Лапти почти не бытовали.

Женская одежда отличалась большим разнообразием. Основным комплектом женской одежды в конце XIX века были юбка с кофтой. В XVIII – первой половине XIX веков у уральских казачек – косоклинный сарафан, украшенный лентами из галуна, кружевом, вышивкой, сарафан обязательно подпоясывали. В конце XIX века сарафан встречается редко, преимущественно в качестве праздничной и обрядово–ритуальной одежды. У уральских казаков традиционная женская рубаха имела плечевые вставки. Со второй половины XIX века распространилась бесполиковая рубаха, а также рубаха на кокетке. Особенностью уральской рубахи были очень пышные, цветастые рукава, украшенные галуном, вышивкой золотой или серебряной нитью. Юбки с кофтой шили из ткани одного или разных цветов. В соответствии с покроем различали кирасы, гусарки, гейши, матене и др. Юбка и кофта украшались лентами, кружевом, шнуром, стеклярусом.

Старинный головной убор уральской казачки состоял из кички, кокошника, поверх которой повязывался платок. Исчезновение старинных головных уборов, изменение традиционных форм во второй половине XIX века связано с влиянием города. Девичий головной убор: чаще всего лента, украшенная бисерной поднизью, жемчугом, бисером, вышивкой, повязывался вокруг головы.

Одежда старообрядцев отличалась в целом большей консервативностью, преобладанием темных тонов, сохранением архаичных деталей кроя и способов ношения. Старинный казачий костюм бытовал и как праздничная, сценическая одежда наряду с современной.

Основой питания казаков были продукты земледелия, животноводства, рыболовства, овощеводства и садоводства. Повсеместно наиболее распространенным был хлеб из кислого теста на дрожжах или закваске. Хлеб выпекали в русской печи, из кислого теста пекли пироги, пирожки, шаньги, булки, блины, оладьи и др. У уральских казаков в хлеб, предназначенный в дорогу, запекали яйца. Пироги – праздничное и повседневное блюдо с начинкой из рыбы, мяса, овощей, круп, фруктов, ягод, в том числе и дикорастущих.

Из пресного теста пекли лепешки, бурсаки, колобки, кныши, маканцы, орешки, розанцы. Готовили их в русской печи или обжаривали в масле. Из кислого заварного теста готовили булки и крендели. Блюда из муки, заваренной в кипятке, – затируха, джурьма, баламык, саламат составляли основу постного рациона, их готовили во время рыболовного промысла, в дороге, на сенокосе. Галушки, вареники, пельмени входили в число блюд повседневного и праздничного стола. Из муки варили также кулагу, кисель для поминальной и постной трапезы. Большую роль в питании играли крупы, каши на воде и молоке, в них добавляли овощи. На основе каш готовили блюда наподобие пудинга – пшенники, с добавлением яиц и масла. «Каша с рыбой» была известна у уральских казаков.

Молочные блюда были важной частью повседневного рациона. Основой для приготовления многих блюд было кислое молоко. Из него делали арян – напиток для утоления жажды, откидное молоко, сюзбе, наподобие брынзы, сушеный сыр. Каймак добавлялись во многие блюда, придавая им особый вкус. Ремчук, сарсу – блюда из кислого молока, заимствованные у кочевых народов. Из молока делали варенец, ряженку, сметану, творог.

Блюда из рыбы – основа питания уральских казаков. Рыбу варили, жарили, томили в печи. Из рыбного филе готовили котлеты и тельное. На праздничный стол подавали пироги с рыбой, заливную и фаршированную рыбу. Из икры частиковой рыбы делали котлеты и фрикадельки. Рыбу сушили, коптили, вялили.

Из мяса готовили первые блюда, вторые блюда, начинку для пирогов.

Блюда из овощей и фруктов отличались большим разнообразием. Самым популярным овощным блюдом у уральских казаков были щи из мяса, капусты, картофеля и крупы. Морковник, тыквенник, тушеная капуста, жареный картофель входили в ежедневный рацион. Уральские казаки делали вялушки из дыни так же, как и туркмены, только после вяления на солнце их томили в русской печи. Овощные блюда с квасом были популярны. Бахчевые культуры – арбузы, дыни и тыквы доминировали в пище казаков в летнее время. Арбузы и дыни солили. Мякотью арбуза заливали соленые помидоры, огурцы, капусту. Широко распространенным блюдом из арбузной и дынной патоки был бекмес.

Дикорастущие употреблялись повсеместно.

Напитки были разнообразны: квас, компот, кислое молоко, разведенное водой, сыта из меда, буза из солодкового корня и др. Хмельные напитки подавались к праздничному столу: брага, кислушка, чихирь – молодое виноградное вино, самогон. Среди казаков большой популярностью пользовался чай. Он проник в повседневный быт казаков довольно рано – во второй половине XIX века. Чаепитием завершались все праздничные, часто и ежедневные трапезу казаков.

До конца XIX – начала XX веков для казачества характерно существование большой неразделенной семьи. Длительному сохранению ее способствовало особое социальное положение казачества и специфический уклад жизни: необходимость обработки больших земельных наделов, невозможность отделения молодой семьи во время службы или до ее начала, замкнутость семейного быта. У казаков Уральского войска существовали 3–4 поколенные семьи, численность которых доходила до 25–30 человек. Наряду с большими были известны и малые семьи, состоящие из родителей и неженатых детей.

Интенсивное развитие товарно–денежных отношений в начале XX века ускорило разложение большой семьи. Сословная и конфессиональная обособленность казачества в XIX веке значительно ограничивала круг брачных связей. Браки с иногородними и представителями местных народов были крайне редки даже в начале XX века.

Глава семьи был полновластным руководителем всей семьи: распределял и контролировал работу ее членов, к нему стекались все доходы, он обладал единоличной властью. Аналогичное положение в семье казака занимала мать в случае отсутствия хозяина. Своеобразием семейного уклада казачества являлась относительная свобода женщины–казачки по сравнению, например, с крестьянкой. Молодежь в семье также пользовалась большими правами, чем у крестьян.

Длительное сосуществование казачьей земледельческой, промысловой и военной общины определило многие стороны их жизни, быта и духовной жизни. Обычаи коллективного труда и взаимопомощи проявлялись в объединении рабочего скота и инвентаря на период срочных сельскохозяйственных работ, орудий лова и транспортных средств во время рыболовного промысла, совместном выпасе скота, добровольной безвозместной помощи во время строительства дома и др. .

Для уральских казаков характерны традиции совместного проведения досуга: обществ, трапезы после окончания сельскохозяйственных или промысловых работ, проводы и встречи казаков со службы. Почти все праздники сопровождались соревнованиями в рубке, стрельбе, джигитовке. Характерной особенностью многих из них были «гулебные» игры, инсценировавшие военные баталии или казачью «вольницу». Игры и соревнования часто проводились по инициативе войсковой администрации, особенно конноспортивные состязания.

На крестинах мальчика «посвящали в казаки»: надевали на него саблю и сажали на коня. Гости приносили в дар новорожденному стрелы, патроны, ружье и развешивали их на стене. Посвящение более старших ребят в казаки назывался – постриг.

Постриг

Наиболее значительными религиозными праздниками были Рождество Христово и Пасха. Широко отмечались престольные праздники. Общевойсковым праздником считался день святого – покровителя войска. Аграрно–календарные праздники составляли важную часть всей праздничной обрядности, в них отразились следы дохристианских верований. У уральских казаков в XIX веке в число праздничных забав входило развлечение, известное у тюркских народов, без помощи рук со дна котла с мучной похлебкой полагалось достать монету.

Своеобразие бытового уклада казачества обусловило характер устно–поэтического творчества. Самым распространенным фольклорным жанром у казаков были песни. Традиции хорового пения имели глубокие корни. Широкому бытованию песни способствовала совместная жизнь в походах и на сборах, выполнение сельскохозяйственных работ все «миром».

Войсковое начальство поощряло увлечения казаков хоровым пением, создавая хоры, организуя сбор старинных песен и издание сборников текстов с нотами. Музыкальной грамоте обучали школьников в станичных школах, основу песенного репертуара составляли старинные историко–героические песни, связанные с конкретными историческими событиями, а также те, которые отражали военный быт. Обрядовые песни сопровождали праздники календарного и семейного цикла, популярными были любовные и шуточные песни. Из других жанров фольклора значительное распространение получили исторические предания, былины, топонимические рассказы.

Властью у казаков считался Круг. Когда вместе собираются люди из разных земель, носители разных культур и хранители разных вер, то, чтобы ужиться, им приходится в своем общении отступить на уровень самой простой, опробованной тысячелетиями, доступной для любого понимания. Вооруженные люди становятся в круг и, глядя в лица друг другу, решают. Решения принимаются единогласно. Круг считался неправомочным если на нем присутствовало менее 2/3 списочного состава общества, нет совета стариков и священника. В ситуации, когда каждый миг рискуешь жизнью, вооруженное большинство не потерпит вооруженного меньшинства. Либо изгонит, либо просто перебьет. Несогласные могут отколоться, но впоследствии внутри своей группы разномыслия тоже не потерпят.

Когда решение принято, на срок его выполнения выбирался вожак, называемый «атаманом». Ему подчинялись беспрекословно. И так пока не выполнят то, что решили.

Казачество в XX веке

Бурное начало XX века стало для казачества тяжелым испытанием. Большое число уральских казаков участвовало в Русско–Японской войне 1904–1905 г.г. В революции 1905–1907 г.г. казачьи войска в составе русской армии были привлечены к наведению и поддержанию порядка в стране, за что получили торжественные императорские грамоты, снова подтвердившие бытовые и земельные льготы казаков. Напряженная общественно–политическая атмосфера способствовала проявлению негативных настроений в среде казачества. Первая мировая война 1914–1918 г.г. принесла казачеству огромные людские потери.

Накануне Первой мировой войны в России насчитывалось 11 казачьих Войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское и два отдельных казачьих полка. Они занимали 65 млн. десятин земли с населением 4,4 млн. чел. , в том числе 480 тыс. служилого состава. Среди казаков в национальном отношении преобладали русские, на втором месте были украинцы, на третьем буряты. Большинство казаков исповедовало православие, имелся большой процент старообрядцев, а национальные меньшинства исповедовали буддизм и мусульманство.

На полях сражений Первой мировой войны принимало участие более 300 тыс. казаков. Война показала неэффективность использования больших конных масс в условиях сплошного фронта, высокой плотности огневой мощи пехоты и возросших технических средств обороны. Исключения составили сформированные из добровольцев–казаков мелкие партизанские отряды, успешно действовавшие в тылу противника при выполнении диверсионных и разведывательных заданий. Казаки как значительная военная и социальная сила участвовали в Гражданской войне. Боевой опыт и профессиональная воинская подготовка казаков вновь была использована при решении острых внутренних социальных конфликтов.

Февральские события 1917 года и отречение императора Николая II казаки, утомленные кровопролитной войной, встретили без особого сопротивления и заняли нейтрально–выжидательную позицию. Сменявшие друг друга составы Временного правительства, на словах демонстрируя свою лояльность к казакам, реальных мер для решения их проблем не предпринимали. Большевики, видя в казаках значительную военную силу, способную влиять на военно–политическую обстановку в стране, пытались нейтрализовать его в ходе Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года, а затем сделать и союзником.

Декретом ВЦИК и СНК от 17 ноября 1917 формально казачество как сословие и казачьи формирования были упразднены. Земельный передел на уравнительных началах по советскому закону о социализации земли, развернувшийся в начале 1918 года и в казачьих районах, затронул паевые участки рядовых казаков, что вместе с бесчинствами революционных отрядов в казачьих станицах подтолкнуло казаков к сопротивлению в рядах Белого движения. Весной 1918 года Гражданская война охватила всю территорию России. В Гражданскую войну казачьи территории стали основными базами Белого движения и именно там велись самые ожесточенные бои. Казачьи части являлись в численном отношении главной военной силой Добровольческой армии в борьбе с большевизмом. К этому казачество подтолкнула проводимая красными политика расказачивания.

В Красной Армии также имелись казачьи подразделения. Красные казаки сыграли весьма существенную роль в знаменитом рейде партизанской армии под командованием В.К. Блюхера, И.Д. и Н.Д. Кашириных. Многие из участников рейда стали впоследствии бойцами и командирами красной армии, а некоторые, в том числе и братья Каширины, сделали в ней блестящую карьеру.

По окончании Гражданской войны большое количество казаков в возрасте от 20 до 40 лет оказалось в эмиграции, главным образом в пределах Турции, Югославии, Болгарии, Чехословакии, Франции, Китая, откуда впоследствии расселилась по всему миру. Огромные потери, понесенные казаками в годы Первой мировой и Гражданской войн, значительно ослабили казачество. Советские преобразования в станицах и упразднение сословности существенно деформировали казачье мировоззрение.

Революция и гражданская война фактически окончательно раскололи казачество. В ходе братоубийственной войны оно понесло сущности невосполнимые потери. Наиболее активная часть Уральского и Оренбургского казачьих войск, прежде всего офицерство и значительная часть казачьей интеллигенции вообще была физически уничтожена. Многие казаки с семьями оказались за границей. Казачьи станицы, через которые не раз с востока на запад и с запада на восток прокатилась линия фронта, были серьезно разрушены, хозяйства многих казачьих семей разорено. Было формально упразднено казачье сословие, как и все сословия вообще, фактически полностью ликвидированы особые казачьи органы управления и другие учреждения, Выступив в большинстве своем на стороне контрреволюции, казачество стало политически подозрительным для советской власти. И это также сказалось на дальнейшей судьбе казаков Урала, да и казачьей страны в целом.

В советское время официальная политика расказачивания фактически продолжалась, хотя в 1925 пленум ЦК РКП признал недопустимым «игнорирование особенностей казачьего быта и применение насильственных мер в борьбе с остатками казачьих традиций». Тем не менее, казаки продолжали считаться «непролетарскими элементами» и подвергались ограничению в правах, в частности, запрет служить в рядах Красной Армии был снят лишь в 1936 году, когда создали несколько казачьих кавалерийских дивизий, отлично проявивших себя во время Великой Отечественной войны. В тяжелое для страны время подавляющая часть казаков встала на защиту Родины. В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 г.г. за боевые заслуги большинство кавалерийских частей и соединений были удостоены почетных наименований и награждены орденами.

Тысячи уральских и оренбургских казаков, сражавшихся в составе кавалерийских, стрелковых частей и соединений Красной Армии были награждены орденами и медалями за проявленное мужество. Казаки Г.М. Губарев, Н.М. Дмитриев, Ф.М. Занкин, И.А. Кузнецов, С.П. Лабужинский, П.И. Орехов, Г.Т. Чумаков, Н.В. Черненко, Ф.К. Чегодаев, В.А. Сорокин и ряд других удостоены звания Героя Советского Союза.

«Упраздненное» и формально давно уже «ликвидированное» казачество Урала дало Отечеству не только много славных воинов, но и героев труда, строивших Челябинский тракторный завод и Магнитку, шахты Копейска и Коркино, выращивавших хлеб. Среди казаков немало ученых, педагогов, деятелей литературы, и искусства. Знаменитый уральский поэт Борис Ручьев, строивший Магнитку и пронесший через лагеря Гулага, веру в свою Родину, свой народ, тоже происходит из потомственной казачьей семьи, гордился этим своим происхождением, хотя далеко и не всегда мог в полный голос сказать об этом.

Конечно, за долгие годы, когда казачество было фактически под запретом, оно понесло громадные людские потери. Уничтожены многие культурные ценности, нарушены интереснейшие традиции, которые следовало бы беречь и хранить. И все–таки, несмотря ни на что, казачество Урала выжило, продолжало и продолжает служить Отечеству.

Бурные девяностые годы открыли новый этап в истории казачества Урала. В трудное для Родины время казачество вновь возродилось. 14 апреля 1990 года в помещении Союза писателей Оренбурга состоялся учредительный сход потомков казаков Оренбургского войска. Участников схода было сравнительно немного. Да и речь шла преимущественно о возрождении культурных традиций Оренбургского казачества. На этот сход было принял решение создать общину «Оренбургское казачье войско». Атаманом общины был избран местный молодой писатель И. Пьянков. Примерно в это же время подобные общины возникают в Уральске, Магнитогорске, чуть позднее – в Челябинске и ряде других городов Урала. Движение за возрождение казачества шло на Урале снизу, охватывая все большее число людей.

В этом движении особенно в первое время было немало непоследовательности, противоречивости. Многие его участники, в том числе наиболее тогда влиятельные, довольно смутно представляли сами цели движения, его организационные формы. Важное значение для решения этих вопросов имел проходивший 22–30 июля 1990 года в Москве учредительный Большой круг Союза казаков. В работе круга принимали участие уральцы. Делегация Уральского казачьего войска во главе с ВОдолазовым и Качалиным была на круге одной из самых крупных. От Оренбургского войска на круг были делегированы Востряков, Князев, Пьянков. Решение круга, а также состоявшаяся на нем дискуссия помогли выработать единые подходы к подходы к проблемам возрождения казачества страны.

Вскоре после Московского учредительного Большого круга община «Оренбургское казачье войско» была официально зарегистрирована в Оренбургском областном совете как областная общественная организация. Но практически уже в это время с ней устанавливают связь потомки оренбургских казаков, которых судьба разбросала по всей стране и даже казаки зарубежья. 23 декабря 1990 года на круге общины принят ее новый устав и положение о чинопроизводстве. В связи с тем, что на круге сложил свои полномочия И. Пьянков исполнять обязанности атамана было временно поручено начальнику ученой архивной комиссии войск В. Семенову. Три месяца спустя на очередном круге общины атаманом был избран В.И. Косянов, потомственный казак, кандидат педагогических наук, работавший тогда в Оренбургском педагогическом институте.

24 марта 1991 года круг утвердил программу общины Оренбургского казачьего войска «За возрождение казачества», в которой формулируются цели и задачи организации, пути их достижения.

В процессе воссоздания Оренбургского казачьего войска как одна из сложнейших проблем стала проблема выработки принципов его организации и структуры. Жизнь с самого начала показала, что в этом смысле нельзя было просто ограничиться восстановлением старых, существующих до 1919 года структур. Изменились условия, изменилось само казачество, прежние поселки и станицы – одни исчезли с лица земли, другие превратились в крупные города – например, Магнитогорск, Челябинск. Изменилась география расселения казаков, административное деление. Все это необходимо учесть.

В крайне сложных условиях происходит возрождение Уральского казачьего войска. Дело в том, что территория войска была в свое время передана Казахстану. Это не имело существенного значения, пока существовал СССР. Но после его распада уральские казаки также как и семиреченские оказались вне пределов Российского государства.

В сентябре 1991 года праздновалось 400–летие Уральского казачьего войска, чему пытались помешать казахские националисты, но праздник состоялся. В нем приняли участие казаки Оренбуржья, Дона, Сибири и других районов страны. Сейчас Уральское казачье войско воссозданное, несмотря на все препятствия и трудности, играет весьма существенную роль в борьбе за возрождение российского казачества.

Казачье движение на Урале растет, набирает силы. Социальная природа современного казачества отличается большим разнообразием составляющих его этнических, сословных и иных элементов, что обуславливает существование различных подходов к возрождению казачества. Наиболее сложными являются вопросы, связанные с воссозданием казачьих национально – государственных образований, казачьих структур местного самоуправления, возвращения казакам незаконно отторгнутых у них земель и др. Ряд казачьих обществ выступает за создание казачьих округов на базе существующих районов с преобладающим казачьим населением, резервирование в местных органах самоуправления мест для представителей казачьих структур, использование традиций общинного землепользования при выборе форм землевладения в местах компактного проживания казаков. Существуют проекты казачьих образований, основанных на принципах культурно–национальной областной автономии в рамках сложившегося административно–территориального деления. Это означает, сто на территории той или иной области, края, республики, где живут казаки, могут создаваться зоны жизни и бытии, центры казачьей культуры и образования, кафедры истории казачества в образовательных учреждениях, издаваться казачьи газеты и др. Возможны и иные варианты решения проблемы возрождения казачества, учитывающие интересы как самих казаков, так и остальных слоев населения, в том числе и возрождение казачества на Урале.

Особое значение приобретает принятие Федерального закона «О казачестве», призванного законодательно определить статус казачества, порядок становления казачьих общин, взаимоотношений с местными органами власти и другие вопросы.

Постепенно численность казаков на Яике росла, и они начали расселяться вниз по реке, двигаясь к морю. С острова Кош-Яик казаки перебрались в местность Голубое городище, затем часть казаков перешла в урочище Орешная лука и в 1620 году (по другим сведениям в 1613 г.) обосновалась на месте современного Уральска, при впадении речки Шагын в Урал. С двух сторон Яицкий городок прикрывался реками, а с третьей, степной стороны, казаки окопались рвами и валами, поставили башни, курени и деревянную церковь.

Жили казаки по своим вольным законам, не признавая ни чью власть. Все вопросы обсуждались и решались на кругу, где каждый имел право голоса. Подчинялись выбранным атаманам, в помощь им избирали есаулов. Все войско делилось на сотни и десятки, за измену, воровство, побег или убийство своего же казака приговаривали на кругу к смерти - “в куль да в воду”. Жестокость казаков не знала границ, они не жалели даже своих жен и детей. Уходя весной в дальний поход, они нередко убивали их, чтобы в их отсутствие не стали чьей-либо добычей, а осенью из похода привозили новых жен, часть которых была при этом общей. Суеверные казаки жестоко били жен, полагая, что если не избить ее до крови, то из задуманного им дела может ничего не получиться.

П.И. Рычков сообщает, что среди казаков долго бытовал обычай убивать собственных детей, чтобы они не мешали им жить. А.Б. Карпов приводит сведения о том, что казаки захватывали калмычек и женились на них. Если появлялся мальчик, будущий казак, его оставляли в живых, если же дочь, то казаки сообща решили их убивать, как существа бесполезные. И такая практика продолжалась до тех пор, пока один казак не укрыл родную дочь, пожалев ее. Вскоре обман раскрылся и казаки решили было убить обоих, но передумали и отменили свой бесчеловечный приговор. Видимо, отсюда потом пошла поговорка: “Казаки обычьем собаки”. Впрочем, обычай “метать в воду” младенцев яицкие казаки переняли, видимо, от донских, где в раннем периоде существования казачьей общины была традиция умерщвления малолетних детей, мешавших военно-походной жизни. Go временем этот дикий обычай исчез.

Кочевавшие близ Яика ногайские и казахские племена, башкиры и калмыки очень скоро почувствовали, какой у них появился новый, жестокий и беспощадный враг. Ногаи, не выдержав бесконечных нападений и грабежей казаков, бросили родные места и ушли, заявив: “На Яике и на Волге добре тесно”, “нам всем от казаков пропасти: улусы наши и жен и детей поймают...”. Соседство с такими головорезами не сулило ничего хорошего, и люди предпочли уйти подальше от этих мест. Казаки сразу же показали себя настоящими разбойниками с большой дороги. Освоившись в чужой стороне, осмелев, занялись привычным делом - грабежом окрестных народов, захватом пленных, добычи, новых территорий.

Собравшись в поход, спускались на стругах в Каспийское море, собирались на острове Пешном, избирали походного атамана и есаулов, соединялись нередко с донскими и волжскими казаками и ходили на Волгу или в море грабить купеческие, торговые и посольские караваны, нападали на персов и туркмен, азербайджанское побережье.

Служба яицких казаков самодержавию началась в 1586 году, когда по требованию правительства 150 казаков - атаманы Максим Мещеряк, Ермак Петров, Артюха и Тихон выступили с Яика на Астрахань на помощь царевичу Мурат-Гирею, собиравшемуся идти войной на Крым, против хана. Во второй раз царь вызвал казаков на службу в 1591 году. 500 яицких и 1000 волжских казаков в составе воинских отрядов астраханских воевод Сицкого и Пушкина должны были выступить походом против шамхала Тарковского, владетеля Дагестана и Кумыкской степи. Состоялся ли поход - неизвестно, сведений об этом не сохранилось. С тех пор, до 1717 года, т.е. только за 125 лет казаки участвовали в 24 крупных походах царских войск.

Воодушевленные первыми успешными походами на море и в степь, грабежами мирных кочевников, купцов и торговцев, яицкие казаки обратили свои хищные взоры в сторону богатого Хивинского ханства. Видимо, они надеялись повторить успех атамана Ермака, который в 1582 году в результате неожиданного и стремительного набега захватил Сибирь, присоединил ее к Руси и тем самым заслужил прощение царя за свои прежние дела. Но Хива оказалась не по зубам казакам.

Весной 1603 года 17 хивинских купцов отправились на Русь по торговым делам. Их встретили по пути яицкие казаки, которые убили всех, кроме двоих. Один из уцелевших рассказал казакам, что в Ургенче нет хана и войск, один простой народ, город беззащитен и его легко захватить. Казаки после обсуждения решили совершить внезапный набег и ограбить столицу ханства, взять добычу и пленных. Неясен их путь в Хиву, морским или сухопутным маршрутом дошли казаки до Ургенча. А.Б. Карпов считает, что казаки спустились по Яику в Каспий, через старое русло Узбоя дошли до Аму-Дарьи и подошли по реке к городу никем не замеченные. Через открытые Мурзинские ворота они совершенно беспрепятственно вошли в Ургенч. Никто из хивинцев не мог и предположить, что бородатые и страшные “жаик-казак” могут очутиться здесь. 500 казаков во главе с атаманом Нечаем овладели им, были убиты около тысячи мирных горожан, город предан грабежу, разбою, пожарам и разврату. Рассказывают, что одна ханская наложница из гарема предупредила Нечая о скором возвращении хана. Лишь после этого, опьяненные легкой победой и добычей, казаки, забрав с собой тысячу девушек и юношей, погрузив на телеги разное добро, двинулись в обратный путь. Но время было упущено. Хивинский хан Араб-Мухаммед догнал громадный обоз, окружил казаков, сделал перекоп и поставил цепи. Два дня длилась ожесточенная схватка, на третий казаки вырвались из окружения. Хивинское войско снова окружило казаков, обвело их перекопом и поставило железные цепи с целью не допустить казаков к реке. Пять дней длилось сражение, у казаков кончилась вода, они стали пить кровь убитых и отбивали атаки хивинцев, укрывшись за телегами, но вскоре обессилели. На седьмой день узбеки ворвались внутрь лагеря и ударили в сабли, уничтожив многих казаков. Около ста из них укрылись в деревянном укреплении у реки, ловили рыбу и ею кормились.

Хан 15 дней осаждал казачий городок и взял его. Спаслось только четыре казака, которые и принесли на Яик страшную весть о гибели отряда атамана Нечая. Случилось это событие, сообщает хивинская хроника “Фирдаус ал-икбал”, в июне 1603 года.

Между 1620-1625 гг. новый поход на Хиву совершил другой отряд в 300 казаков с атаманом Шамаем. В степи они сразились с калмыками, те захватили Шамая, а казаки двух калмык. На предложение обменяться пленными казаки самоуверенно ответили, что у них атаманом может быть каждый, а провожатые в степи дороже, и не согласились на обмен. Затем они продолжили путь к Хиве, но заблудились и остались зимовать на одном из островов Аральского моря, у полуострова Куланды. Скоро начался голод, казаки стали по жребию убивать друг друга и употреблять в пищу. Многие погибли от голода, впереди была долгая зима, и казаки решили явиться в Хиву и сдаться в плен, чтобы спастись от голодной смерти. Послали людей в Хиву, оттуда прибыл отряд и забрал уцелевших казаков.

В правление царя Михаила Федоровича (1613-1645 гг.) яицкие казаки подчинились московскому правительству, стали получать из царской казны жалование, порох, свинец, оружие, продовольствие, вино, сукна и т.п. Им также разрешили принимать к себе беглых крестьян. Царь якобы дал им “владетельную грамоту” на реку Яик “от вершины и до устья”, и хотя эта грамота вроде бы сгорела во время пожара в войсковой избе в 1680 году, казаки считали себя “законными хозяевами” этой исконно казахской реки. Позже царь Алексей Михайлович, царевна Софья, Петр I также якобы подтверждали “право” казаков на владение рекой. Однако это не более как легенда.

В 80-х годах XIX в. присяжный поверенный И.Ф. Неводничанский по поручению Правительствующего Сената вел в архивах столиц многолетние поиски следов этой дарственной грамоты или хотя бы косвенные доказательства ее существования, но безуспешно. В 1721 г. казаки обратились с просьбой о ее восстановлении, но получили отказ, так как правительство не знало, из какого приказа такая грамота казакам была дана и когда. Казаки были освобождены от налогов, получали различные привилегии и льготы. Тем не менее нередко с оружием в руках выступали против центральной власти, грабили московских купцов на море, разбивали стрельцов на Волге, вызывая гнев царя. Первобытный бунтарский дух еще долго господствовал в сознании яицкого казачества, привыкшего к буйной и вольной жизни.

Взамен на царское покровительство казаки по первому требованию должны были выступать в походы. XVII, XVIII, XIX и начало XX веков заполнены участием яицкого казачества в войнах России, в подавлении восстаний народов империи. На службу шли по желанию, по жребию, практиковалась наемка, когда зажиточные казаки нанимали бедных и платили им от 20 до 100 рублей. Служили с 16-18 лет и до глубокой старости.

В старину говорили: “На крови Яик зачался, на крови и кончится”. В справедливости этого утверждения можно убедиться на хронологии воинских маршрутов яицких казаков в составе русской армии. XVII век: 1629 год-поход в Крым, 1634-под Смоленск, 1677-на Чигирин, 1681 -на усмирение башкир и калмык, 1681-1682-снова на Чигирин, 1683-на усмирение башкир, 1684-1685-поход в Крым, 1687-снова в Крым, 1689 - опять в Крым с русскими войсками, 1695-1696 - поход под Азов. В XVIII веке: 1701-1706 годы - участие в русско-шведской войне, 1708 - усмирение башкир, 1711 - поход на Кубань, 1717-1718- поход с князем А. Бекович-Черкасским в Хиву и гибель всего отряда (уже в третий раз, “Хива -заклятый город”, говорили казаки), 1723-1724 - кровопролитные сражения с ногайцами и каракалпаками на реке Утва, 1735-1740 и 1755 годы -снова на усмирение башкирского “бунта” и т.д.

В 1696 г. у Яицкого городка остановилась тысяча башкир, бежавших в степь к каракалпакам в 1683 г. после подавления башкирского восстания. Они вступили в переговоры с властями войска и края об условиях возвращения на прежнее местожительство в Уфимский уезд. В ответ же войсковой атаман Меньшиков и есаул Вакуров в сговоре с группой зажиточных казаков ночью коварно напали на беззащитных башкир, устроив беспощадную резню и грабеж мирных людей. Практически весь улус был уничтожен, казаки оставили в живых лишь 46 мужчин, а также женщин и детей, которых поделили между собой.

За верную службу царское правительство выдавало казакам жалованье. Первый раз оно было выдано в 1660 году на 260 казаков, в 1664-1665 годах - на 300, в 1667-1668 годах - на 370, с 1680 года - на 600 казаков. Войску также выдавалось в год 12 пудов пороху ручного, 14 пудов - пушечного, 12 пудов свинца и 100 пушечных ядер.

В промежутках между службой правительству казаки продолжали заниматься привычным делом - грабежом караванов на море и Волге, набегами в степь против калмык, ногайцев, каракалпаков, казахов. В1636 году, например, ограбили громадный караван персидских судов на Волге, у Черного яра, захватили 500 купцов. В 1660 году ограбили Гурьев-городок и “гуляли по морю”. Ранней весной 1677 года атаман Васька Касимов с 300 казаками вышел в море, предварительно разграбив Гурьев-городок, уничтожил рыбный учуг, захватил казенные порох и свинец. Из Астрахани на их преследование вышли царские воеводы, казаки выдержали бой с ними и пробились к туркменскому побережью, оттуда направились к Баку, зимовали на острове, чтобы весной через Терек и Куму пройти на Дон и вернуться на Яик.

Еще в течение 20 лет казаки ходили на море за “зипунами”, но без особого успеха. Весной 1698 года атаман Иван Шаменок с 150 казаками снова захватил Гурьевский городок, разграбил его и ушел в море. Был разбит и казнен в Москве. После этого морские походы казаков окончательно прекратились. В 1679 году яицкие казаки ограбили в степи хивинского посла Надир-Бахадура, возвращавшегося из Москвы. В 1743 г. каракалпакские ханы писали в Санкт-Петербург о вступлении в российское подданство и о том, что направили 300 купцов торговать, “которых тогда яицкие казаки убили всех, что в.и.в. небезызвестно есть, но после того купцами и послами никто не ездил.,.” Такие факты раздражали царское правительство, которое стремилось окончательно подчинить казаков своей воле.

Этнический состав яицких казаков был весьма пестрым. В основном их ряды пополнялись беглыми крестьянами из центральных и северных великорусских областей, казаками с Волги, Дона, Терека и Украины, а также людьми тюрко- монголо- и ираноязычного происхождения (ногайцами, татарами, калмыками, башкирами, каракалпаками и др.). П.С. Паллас отмечал наличие среди предков казаков даже персов, бежавших из хивинского плена, они способствовали развитию поливного земледелия, бахчеводства, садоводства, огородничества. Их долго называли “кызылбашами”.

В социальном отношении казаки происходили из разных групп крепостных крестьян и холопов, а также стрельцов, бобылей, посадских и дворовых людей, белодворцев и др. И фамилии, клички или имена казаков красноречиво говорили о происхождении их хозяев: Безродный, Без-носный, Голый, Голодный, Драный, Закладной, Краденый, Портной, Ярыжка и т.п. Первая царская перепись яицких казаков была проведена в 1723 году, и насчитывалось их всего 3196 человек, старинных казачьих родов 74 человека, остальные - с начала XVII века прибывшие на Яик из тех же самых северных и поволжских земель и городов. Встречались среди них и попавшие в плен турки, шведы, немцы, финны, поляки, кавказцы.

Принимали яицкие казаки в свои ряды и казахов, но только в том случае, если они принимали православие и крестились. Историк А. Рябинин в этой связи отмечал, что “случаи эти редки”. Однако архивы сохранили ряд таких материалов. Например, в марте 1815 года в Уральскую войсковую канцелярию обратились 18 казахов-байгушей с желанием вступить в казачье сословие, из них 17 - в служивые казаки, а один - в казачьи малолетки. Оренбургская Пограничная комиссия дала согласие на прием казахов в уральские казаки. Им всем дали льготу от воинской службы на 10 лет, установили наблюдение, чтобы они не общались с зауральскими казахами и не отлучались без спроса. Любопытно, что трое из них были женаты на татарках, двое - на казачках, а восемь человек уже давно жили в казачьих семействах работниками. Немало было случаев, когда казаки на линии без всяких документов годами держали казахов как рабскую прислугу, покупали детей бедняков, крестили их и затем превращали в казаков. Таких случаев особенно много встречалось в Илецком городке. Среди казаков, служивших по найму на линейной службе в июле 1853 года, встречались такие, как Ахмет Сулейменов, Курман Хасенов, Ибрай Измаилов, Болтай Рахманкулов, Аблаевы и др.

Царизм еще не вмешивался во внутреннюю жизнь казаков, которые продолжали жить по своим старинным традициям. Во главе войска находился выборный атаман, ему помогали два есаула и писарь. С Петра I появилась войсковой старшина и войсковые судьи, всем должностным лицам были установлены оклады. Все вопросы казачьей жизни решались на кругу, куда казаки обязаны были являться по возможности трезвыми. Войсковой атаман хотя и избирался казаками, но утверждался уже в Санкт-Петербурге и являлся им пожизненно. С 1744 года (по другим сведениям, в 1760 г.) Яицкое казачье войсковой было передано в ведение Оренбургского губернатора (до этого оно подчинялось Казанскому и Астраханскому губернаторам, Сенату и Военной Коллегии), “без вмешательства во внутренние дела войска с предоставлением ему наказывать виновных согласно с казацким обычаем”.

Войсковые атаманы и старшины превратились в надежных проводников воли царского правительства, независимых от рядовых казаков. Даже решения казачьего круга - высшего органа казачьей демократии, не имели силы без утверждения войскового атамана. Многие атаманы, есаулы, войсковые писари и старшины происходили из одних и тех же семей домовитых/зажиточных казаков, состояли между собой в родственных отношениях, были связаны круговой порукой, выдвигали своих представителей в атаманы, имели львиную долю военной добычи и царского жалованья, злоупотребляли своим положением. Например, известны случаи, когда атаманы принимали беглых крестьян за взятки в казачье сословие. В 1723 г. атаман Григорий Меркульев пошел на открытое предательство, тайно продав в Хиву и Бухару оружие, порох, свинец, сталь и олово на 12 верблюдах, что тем не менее сошло ему с рук.

Река Яик от Илецкого городка вниз до Гурьева покрывалась сетью крепостей, форпостов, станиц и хуторов с пикетами и маяками для недопущения казахов на внутреннюю сторону реки с богатыми пастбищами и лугами. 11 апреля 1743 г. царское правительство прислало в Яицкий городок грамоту о строительстве в удобных местах двух городков за счет войска с гарнизонами по 500 казаков в каждом для пресечения набегов волжских калмыков и каракалпаков. Взамен войску отводилось в Гурьевском учуге восемь саженей для ловли рыбы. В 1759 г. на реке стояли 18 форпостов и 5 укрепленных городков. К началу XIX века Уральское казачье войско превратилось в многочисленное, организованное и боеспособное воинское соединение на границе с казахской степью. Всего насчитывалось 29588 казаков, в т.ч. в самом Уральске - 17 тыс. казаков, на нижней линии - 6 тыс., верхней линии - 7 тыс.казаков.

Выход казакам - морским корсарам в Каспий закрывал заложенный в 30-х годах XVII в. ярославским торговым человеком Гурием Назаровым в 7 верстах выше устья Яика деревянный острог-город, первоначально называвшийся Яицкий городок и позднее переименованный в Гурьев. Основное назначение - защищать рыболовецкие промыслы от набегов казачьих ватаг с Дона и с моря. В 1662 г. было завершено строительство каменной крепости по образцу Астраханского кремля, в виде правильного квадрата с восемью башнями, угловые - шестигранной и средние - квадратной формы. На вооружении находилось 27 пушек, 4 мортиры и гаубиц при двух офицерах и 51 артиллерийсте. Гарнизон Гурьевской крепости насчитывал 250-300 казаков во главе с атаманом гурьевской казачьей команды. В 1763 г. Коллегия иностранных дел России приняла решение о строительстве редута при устье реки Эмбы на 30 казаков с пушками, однако, это не было тогда осуществлено ввиду удаленности от линии и близости многочисленных казахских кочевий.

23 декабря 1781 г. Высочайшим указом Уральск и Гурьев с селениями, устье р.Эмбы были отделены от Оренбургской губернии к Астраханской, а 24 января 1799 г. царское правительство издало указ о об устройстве кордона от Астрахани по берегу Каспийского моря до устья реки Урал “для недопущения киргиз-кайсаков переезжать границу”, так как казахи в зимнее время по льду моря со своими стадами скота переходили на внутреннюю сторону для зимовки в песках Нарын-кумы, богатых пастбищами.

26 декабря 1803 г. вводится новое Положение об Уральском казачьем войске в составе одной Лейб-Уральской сотни и десяти конных полков с № 1 по № 10, единная одежда. По части гражданского и экономического управления учреждалась войсковая канцелярия под председательством войскового атамана, двух советников и двух асессоров.

Канцелярия разделялась на воинскую и гражданскую экспедиции, последняя рассматривала также и судебные дела.

Численность Уральского казачьего войска на протяжении всего XIX в. росла, хотя в иные периоды и уменьшалась ввиду реорганизации и переподчинения тех или иных дистанций соседним казачьим войскам. Так, в ноябре 1819 г. к Уральскому войску были причислены казаки Илецкой и Сакмарской станиц, число конных полков возросло на два, которым присвоили номера 11 и 12. Позже они были переданы в состав Оренбургского казачьего войска.

По данным Н.Е. Бекмахановой, в 30-х годах XIX в. всего в составе Уральского войска насчитывалось 39408 душ обоего пола и состояло из шести дистанций или военных линий: Верхнеуральской, Нижнеуральской, Среднеуральской, Илецкой, Чижинской и Узеньской, центрами которых были крепости Кулагино, Сахарная, Калмыковская, Илецкая и другие, где находились штабы казачьих полков. Дистанции делились на станицы во главе со станичными правлениями и атаманами, в состав дистанций и станиц входили форпосты, хутора, пикеты, кордоны, разъезды, расстояния между которыми составляли от 10-12 до 25-30 верст. Штаб войска находился в г.Уральске, возглавлял его наказной атаман, не обязательно казачьего сословия, назначаемый Оренбургским генерал-губернатором, он одновременно являлся военным губернатором и командующим всеми войсками области”.

С 1845 по 1862 гг. численность населения Уральского казачьего войска выросла с 62 тыс. до 82 тыс. душ обоего пола. Служилые и отставные (офицеры, нижние чины и казаки в семьями) составляли 71695 чел., остальные были представителями духовенства, дворян, крепостных крестьян и т.д. В национальном отношении почти 90% являлись русскими, остальные крещеные башкиры, мишари, татары, калмыки, каракалпаки и казахи. Последних насчитывалось всего 200 человек. В 1856 г. насчитывалось генералов -1, штаб-офицеров - 23, обер-офицеров - 259, урядников - 552, казаков -13173, казаков-малолетков (до 17 лет) -1021; отставных казаков - 3754, урядников -91, офицеров - 91. Личный состав оставался стабильным на протяжении десятилетий и позволял решать военно-охранные функции в зоне ответственности войска.

Царские историки отмечают такие черты характера уральских казаков, как неколебимую преданность вере, престолу и отечеству, отчаянную храбрость, хладнокровие в бою, ловкость, сметливость и трезвость ума, бодрость духа, трудолюбие и твердость. Воинственность уральских казаков проистекала, по их мнению, от соседства с “независимыми, буйными и хищными дикарямй-киргизами”, с которыми они на протяжении веков вели непримиримую войну. Бытописатель Уральского войска откровенно писал: “Я и днем, и ночью, и на яву, и во сне желаю, чтобы казак имел не только необходимое, но и лишнее. Киргиз же для меня -создание совершенно постороннее...”. Эти слова - настоящее кредо казачьего шовинизма и нетерпимости к другим народам. Поэтому на протяжении веков очень сложно складывались взаимоотношения уральских казаков и местных казахов, особенно в земле - и водопользовании, хотя и те и другие уже давно являлись подданными России. П.И. Небольсин так писал об этом: “Уральские казаки нехристиански, негуманно смотрят вообще на мухамедян, и на киргизов в особенности. Притеснить, опозорить, облаять, обмануть киргиза ему нипочем: уралец исстари смотрел на киргиза, как на предмет, которым можно всячески поживиться”. Он остро критиковал правительственную политику натравливания уральских казаков, особенно их верхушки, на казахов. Особенно обострились эти отношения после образования Букеевского ханства, или Внутренней Букеевской Орды.

11 марта 1801 года император Павел I принял Указ о “дозволении киргизскому народу кочевать между Уралом и Волгою и заводить по удобности в лесных местах селения”. Так возникла Внутренняя Орда, или Букеевская, по имени первого ее хана Букея, внука Абулхаира. Но и образование самостоятельного ханства не принесло народным массам облегчения. С востока территорию Букеевской Орды окружали форпосты уральских казаков, которые были против разрешения переходить казахам на внутреннюю сторону, утверждая, что им самим якобы не хватает земли. С запада - кордоны Астраханского казачьего войска, а с севера - форпосты Узеньской военной линии.

В 1813 году Уральская войсковая канцелярия самовольно изъяла огромную территорию между реками Большой и Малый Узени, богатую камышами, подножным кормом, удобную для зимовки. Чтобы спасти скот от бескормицы, казахи были вынуждены платить за зимовку по 15 коп. с барана, 50 коп. с одной головы крупного рогатого скота и по 80 коп. за одного верблюда. Конечно, не все могли платить такую огромную сумму денег. Казахам также запрещалась рыбная ловля на Урале и Камыш-Самарских озерах, добыча соли в степных озерах, пользование водопоями, самовольно переходить обратно, на степную сторону реки.

Бедность вынуждала казахов продавать даже своих детей, чтобы спастись от голодной смерти. Документы сообщают, что в декабре 1812 года казах Букенбай Каражигитов ввиду крайней нужды своей большой семьи продал родную дочь Атыкей шести лет хорунжему Ивану Замятину за 14 рублей.

При пропуске казахов на внутреннюю сторону царские власти и казачьи посты допускали немало злоупотреблений. Так, зимой 1812 года чиновник колониальной администрации Сазонович взыскал с казахов рода шеркеш тысячу баранов, 167 коров, 49 верблюдов и 9 лошадей, с казахов-адаевцев - 44 коровы, два верблюда, с кочевников рода таз - 400 баранов, пять лошадей и четыре верблюда, захватив при этом трех казахов. Зимой 1817 года другой чиновник Топорнин без всяких причин задержал бия рода табын Жоламана Тленшина, заковал его в железо и с арканом на шее водил от форпоста к форпосту для устрашения других, грозил отправить в Сибирь, взял с него 50 баранов, одного верблюда и только потом отпустил. При торговле казахов в Гурьев-городке они обязаны были давать людей в заложники, подвергались обману и насилию со стороны властей.

Территория Уральского казачьего войска в середине XIX в. составляла свыше шести миллионов десятин, что было равно площади Баварии или королевства Бельгийского (см. таблицу № 1). На одного взрослого казака приходилось по 500 десятин земли, но им казалось все мало, стремились захватить новые территории. В 1828 году войсковой атаман обратился в Санкт-Петербург с просьбой отдать казакам и весь левый берег Урала, его богатую пойму, а также реки Узени во Внутренней Орде, изъяв их у казахов-кочевников. Только вмешательство председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Генса, его заступничество за казахов не позволило свершиться беззаконию. Спор уральских казаков и букеевских казахов из-за рек Малый и Большой Узени и Камыш-Самарских озер возник сразу же после образования Внутренней Орды. В 1827 г. тогдашний оренбургский военный губернатор граф Эссен разрешил использовать эти территории совместно казакам и казахам, что лишь на время сняло остроту земельного спора.

7 апреля 1828 г. сенатор Энгель, обследовав Внутреннюю Букеевскую Орду, полагал справедливым возвратить казахам р. Малый Узень и все пространство между реками Большой и Малый Узенями и Камыш-Самарские озера, отвести до 600 тыс. дес. пустопорожней земли в Зауральской степи. 21 февраля 1831 г. Высочайшим указом 1-й Департамент Правительствующего Сената определил: 1) Назначить границу земель Уральского казачьего войска вдоль левого берега Большого Узеня, начиная от границы Саратовской губернии до озера Камыш-Самарских. 2) Все пространство между реками Малый и Большой Узени, кроме пяти форпостов по левому берегу Малого Узеня как пример для оседлости (Вербовский, Глиняный, Мокринский, Таловский и Абинский), предоставить букеевским казахам для свободного кочевания, но не в собственность, а только для пользования и впредь до другого распоряжения. Это решение учитывало интересы местного населения, так как в Орде тогда проживало 42 тыс. душ общего пола, имелось 500 тыс. лошадей, 100 тыс. рогатого скота и 2 млн. овец.

Уральское войско уже в середине XIX в. было одним из самых зажиточных в империи. Например, только разного скота у казаков насчитывалось 561112 голов, в т.ч.: лошадей - 87961, крупного рогатого скота -88013, овец - 383823 голов. Большую прибыль приносило земледелие: в 1835 г. было засеяно 8784 четвертей, снято -24095, в 1844 г. засеяно 35862 четвертей, снято 186108 четвертей ржи. Доходы войска складывались от пошлин с продажи соленой рыбы, икры, за билеты на право багренья, за отдачу в оброчное содержание войсковых земель, с продажи скота, с процентов от капиталов, положенных в кредитные банки, всемилостивейшего пожалования и т.д., всего доход войска составлял 92428 руб. 29 коп., а расход - всего 53620 руб. 22 коп. (на жалованье, содержание войсковой больницы, доставку в столицу “презента” - красной рыбы и икры, на покупку хлеба в неурожайные годы, за учуг рыбной ловли и соляной сбор и пр.). Тем не менее войсковая канцелярия вела ожесточенные многолетние тяжбы за право владения левым берегом Урала (т.н. “бухарской” стороной) и территорией между реками Узенями и Камыш-Самарскими озерами - самыми плодородными и лучшими участками степи, богатыми сенокосами.

23 марта 1833 г. Правительствующий Сенат вновь создал особую межевую комиссию по разграничению земель между Уральским казачьим войском и Букеевским ханством на следующих основаниях:

1. Земли между реками Большой и Малый Узени казахам представлены только во временное пользование.

2. Уральскому войску по левому берегу Малого Узеня каждому из пяти форпостов отводится по 40 кв. верст в обе стороны реки.

3. Внутри рек казакам разрешается рубить камыш вблизи форта Глинский. Сенат указывал, чтобы “наделение угодьями произведено было самым безобидным образом”. Депутатами от букеевских казахов были назначены султан Чуке Нуралиханов и старшина Алтай Досмухаммедов, от казаков - есаул Сумкин.

В августе 1830 г. председатель комиссии Генерального Штаба генерал-майор Черкасов докладывал о завершении работы “благополучно, беспорядков со стороны букеевских киргизов никаких при том не происходило”. Войсковая канцелярия представила комиссии “Записку о поземельных нуждах Войска Уральского и о положительном разграничении земель казачьих с соседними землями и губерниями”, где обосновывались “исторические права” казаков на междуречье Узеней и Камыш-Самарские озера, поскольку они соединяются с Уралом через речки Мухор и Кущум. А поскольку якобы по грамоте 1613 г. казакам была дана вся река Урал снизу доверху и сверху до низу со всеми впадающими и вытекающими из нее притоками и рукавами, то данный район рек и озер бесспорно принадлежит казакам. Войсковая канцелярия хотя и признавала, что существование грамоты “казаками не доказано, а правительством не признано”.

Нужды казаков сводились к следующим:

1. Река Урал, представляющая “сосцы, питающие чад своих из персей Земли родной”, должна пребывать в “полном и безотчетном распоряжении Войскового начальства”.

2. Прибрежные от устья Урала влево и вправо земли на 111 верст уже с 1783 г. являются собственностью войска и должны оставаться им.

3. Озеро Челкар на левом берегу уже давно принадлежит казакам и “об этом излишне говорить”.

4. Обе реки Узени и Камыш-Самарские озера нужны казакам не для рыболовства, а для скотоводства, составляющего “вторую важную половину народного благосостояния уральцев”.

В записке всячески чернились местные казахи, которые якобы хозяйствовать не умеют, вытаптывают свои луга и вторгаются в хорошо сохранившиеся казачьи покосы. Далее казаки просили вникнуть в их положение как “детей отца своего”, надеялись “на перевес неисчерпаемой милости Монаршей в свою пользу”, обещали Царю - Отцу и исполинскому Орлу привести в повиновение все рассеянные Племена степных дикарей”, служить “копьем и грудью”, готовы даже “дерзких, непокорных обитатей Аму-Дарьи или какое иное племя” покорить, на которое укажет царский перст. В заключение казаки вопрошали “какую, напротив, пользу может ожидать правительство от киргизов даже и от Внутренней Орды?”, которые хотя и живут внутри России, и как бы уже цивилизованнее других. Казаки настаивали на передаче им междуречья Узеней и района озер.

Чиновник же Оренбургской пограничной комиссии коллежский асессор Кузнецов в своей записке писал, что земли между Узенями от границы Саратовской губернии и до Камыш-Самарских озер более выгодны для казахов, так как у казаков скотоводство - домашнее, а у казахов -кочевое, поэтому они нуждаются в большей площади пастбищ, к тому же у них зимовки с землянками находятся у этих озер.

Председатель комиссии, докладывая в Оренбург об окончании работы комиссии, отмечал, что поселенным между Узенями казакам в числе 663 душ нарезано по 40 десятин на каждую. Граница между уральским войском и Внутренней Ордой проведена от Жалтыр-куля на юг до Курхайского прорана на берегу Каспийского моря.

Тем не менее территориальные споры не прекращались. Так, в 1840 г. 369 кибиток казахов у Нижне-Яицкой линии накосили 22 стога сена. Хан Джангир Букеев в рапорте Оренбургской пограничной комиссии от 7 февраля 1842 г. N 265 сообщал, что эти бесплодные пески находятся далеко от линии, казахи и раньше пасли там скот и косили сено, никаких происшествий не было, пока об этом не разузнали линейные начальники. В итоге это накошенное казахами сено было возвращено войсковой канцелярии.

6 апреля 1845 г. Военный министр России генерал-адъютант граф Чернышев обратился с письмом к командиру Отдельного Оренбургского корпуса о том, что Госсовет империи учредил комиссию о размежевании границ между Уральским казачьим войском и Букеевским ханством, запрашивал сведения о количестве народонаселения войска, количестве населенных пунктов, скота и сколько потребно казакам пастбищ, “нужно ли стараться о распространении казачьего скотоводства или они имеют уже достаточные собственные средства к хорошему его состоянию”, об источниках благосостояния войска. Войсковой канцелярией под руководством наказного атамана полковника К.К. Геке была подготовлена обширная записка “Статистические сведения о настоящем положении Уральского казачьего войска”. В ней снова доказывались права казаков на занимаемую ими территорию на основе грамоты царя Михаила Федоровича 1613 года, указывались льготы и привилегии казакам, данные им в разные годы. Например, от 28 октября 1732 г. - запрет другим жителям, кроме казаков, ловить рыбу в Урале; от 5 июня 1751 г. - только казакам разрешалось добывать казенную соль; от 29 июня 1783 г., 31 октября 1809 г., 30 октября 1817 г. - о недопущении казахов в 15-верстную полосу вдоль Урала. В записке указаны границы войска с соседними российскими губерниями и местными казахами. На западе, в частности, она проходила по правой стороне реки Малый Узень и Камыш-Самарских озер до Пороховинского бугра на море справа от Урала и до Гранного бугра на левой стороне реки по берегу Каспия (эти бугры были признаны границей войска Госсоветом 9 ноября 1842 г.). В зауральской стороне граница шла на Сарайчиковскую крепость, обходила Индерское соленое озеро, по левой стороне реки Илек до форпоста Озерный, через него до точки соединения земель Озерного и Линевского форпостов и меже между Мух-рановским форпостом и крепостью Разсыпной Оренбургского войска. Общая площадь составляла 7 млн. 72 тыс. десятин земли.

Далее писалось, что казахи живут здесь только с 1801 года, что они “дикий и не только тогда, но и теперь своекорыстный и завистливый народ”, что они уничтожили степь до Волги и покушаются на хорошие казачьи земли между Узенями и у озер. Как можно понять из смысла этой записки, царское правительство хотело решить проблему исходя из численности народонаселения и скота у казахов и казаков. Казаки же доказывали, что 60 тыс. жителей Внутренней Орды имеют еще 872 тыс. дес. в Саратовской губернии; скотоводство у них падает, а у казаков, наоборот, год от года растет; казахи свои земли вытоптали, а у казаков они в хорошем состоянии; казахи не несут никаких служебных или земских повинностей, а казаки сами себя снаряжают и т.д. При этом казачье начальство не учитывало, что скотоводство и пастбища казахов приходили в упадок как раз ввиду земельной тесноты и нехватки плодородных лугов и сенокосов, которые были захвачены и присвоены войском. Войсковая канцелярия делала вывод, что “киргизам нужен хозяйственный порядок пользования угодьями, а не новые земли”. У казаков же рост населения в будущем приведет к нехватке земель, и правительство будет вынуждено искать новые, либо выплачивать дополнительное денежное пособие.

На притеснения со стороны казаков, и не только в земельном вопросе, жаловался в Оренбург и хан Внутренней Орды Джангир. Так, в письме в Пограничную комиссию 31 января 1843 г. он писал, что в Орде “совершенное спокойствие и благомыслие”, но “с особенным вредом действуют уральские казаки, постоянно не желающие нам добра, в чем убедился я в 20-летнее мое управление”. Хан сообщал генерал- губернатору Обручеву, что в Орде дважды были беспорядки и главными виновниками их выступали оба раза казаки, за что более 20 уральских офицеров были разжалованы в рядовые казаки. Зимой 1843 г. группа казачьих офицеров, прибыв в казахские зимовки на Камыш-Самарских озерах и берегах Каспийского моря для покупки камыша и верблюдов, расспрашивали “людей неблагонадежных” о положении дел в Орде, настроениях кочевников, размерах податей и “входили о сем в рассуждения”. Хан озабоченно говорил, что такое поведение казаков и их настойчивые расспросы “по предмету во все до них не относящихся заставляют меня быть в сомнении о настоящих их намерениях, коих я не знаю, но от коих по коренной неприязни и властолюбию уральцев не ожидаю хороших последствий”. Он просил губернатора войти “в защиту мою и вверенной мне части управления”. Хан, видимо, опасался каких-то подрывных действий казаков среди казахского населения, могущих привести к беспорядкам в Орде, поколебать его власть и авторитет, которым он пользовался в Оренбурге, в итоге к ущемлению жизненных интересов ордынцев.

В 1847 г. управляющий Приморским округом есаул К. Бабаджанов представил во Временный совет по управлению Внутренней Букеевской Ордой рапорт о многочисленных и вопиющих случаях массового произвола казаков над проживающими здесь мирными казахами и просил “доставить удовлетворение обиженным киргизам от кордонных жителей”.

Другой спорной территорией между казахами и казаками являлся левый берег Урала, самый “плодоноснейший” ввиду обилия богатых сенокосов и леса. 19 апреля 1862 г. Оренбургский военный губернатор генерал-адъютант Безак сообщал Областному правлению оренбургскими казахами, что император Александр II по его отчету распорядился впредь до окончания споров казахов не подвергать “каким-либо притеснениям со стороны уральских казаков” и приступить к разбору спора, кому владеть левым берегом реки. 22 июня 1862 г. Областное правление вынесло решение, что Уральское войско не имеет никакого законодательного акта на сенокосы и лес по левому берегу, а потому левобережная полоса делится между казаками и казахами “сообразно с хозяйственными нуждами тех и других”, по числу дворов в станицах и кибиток в аулах. Но преимущество в землепользовании отводилось казакам. Так, если казакам на правом берегу реки не хватает сена по числу скота, то дополнительные участки отводились на левом “в ущерб киргизам”. Если у казахов не хватает сена на левом берегу реки, то недостающее пространство сенокосов “в ущерб казакам” им по правому берегу не отводилось. Причем в расчет у казаков принимался только мелкий скот (т.е. овцы), а у казахов, кроме овец, учитывались также и лошади (одна - за четыре овцы) и верблюды (один - за три овцы). В то же время казачьи станицы, не испытывающие нужды в лугах на левой стороне реки, их не получали и весь берег на этом участке отводился казахам. Лес также делился пропорционально населению, а не по поголовью скота, т.е. опять в ущерб местным казахам, имевших большее его количество. Казаки обязывались осенью допускать казахов на свои участки на зимовки, когда все сено было уже окошено. Нескошеные участки казахи могли обкашивать в свою пользу. Казаки имели право на левом берегу держать стражу для охраны от потравы своих участков. Власти, стараясь не допускать обострения земельных споров между казаками и казахами и соблюсти справедливость, тем не менее неусыпно стояли на страже интересов казачества, его привилегий и немалых льгот. Споры из-за сенокосов и лугов на левом берегу Урала, права рыболовства и выпаса там скота продолжались долго и нередко приводили к кровавым развязкам. Например, 8 октября 1868 г. начальник Сарайчиковской крепости хорунжий Раннев с шестью казаками обнаружил на левом берегу пятерых казахов бершева рода, ловивших рыбу. Они были жестоко избиты, так что двое были еле живы. Взяв с собой еще двоих, казаки повели их в крепость. В пути их настигла погоня местных казахов, пришедших на выручку, вооруженных дубинами и чеканами. Завязалась драка, казаки защищались, пустив в ход шашки и ранили многих. Тем не менее казахи сумели отбить своих задержанных товарищей.2 И таких случаев было немало.

Лишь 29 марта 1871 г. было Высочайше утверждено мнение Госсовета о распределении долины левого берега Урала между казаками и “зауральскими киргизами” от устья р. Илек до моря. Земли, признанные за казаками, оставались в бессрочном пользовании Уральского войска, а луговые отводы, выделенные местным казахам, передавались в их пользование. Казахам разрешался беспрепятственный допуск к Уралу для водопоя скота через казачьи дачи, для чего создавались специальные прогонные пути. Озеро Челкар за Уралом “временно” передавалось казакам для рыболовства, допуск же казахов для водопоя скота осуществлялся по правилам, разработанным Оренбургским генерал-губернатором.

Неравенство в землепользовании видно и по структуре принадлежащих казакам и казахам территорий. Например, в 1856 г. Уральское войско имело 6,2 млн. дес. земли, в т.ч. 4,7 млн. удобных и 1,5 млн. дес. неудобий, 522 тыс. дес. пашни. Общая площадь земель Внутренней Орды насчитывала 6,5 млн. дес. земли, в том числе пригодных для пастбищ 5,2 млн., среди которых много солонцов, мелких соленых озер и соляных грязей, песку и бесплодной земли, выгоревшей до основания. Территория Орды давала населению “средства к существованию только при умеренности в пище и ограниченности нужд и потребностей”. Уральское войско обладало, напротив, реками Уралом и Узенями, озерами Челкар на зауральской стороне и Камыш-Самарскими - на внутренней, а также пользовалось для сенокосов знаменитыми Чижинскими разливами и рекой Илек, берегами Каспийского моря с богатыми камышами.

24 марта 1859 г. царь утвердил Положение Кабинета министров о переселении “киргизов, кочующих на землях Уральского казачьего войска, во Внутреннюю или Зауральскую Орды”. Но если, говорилось в документе, они пожелают причислиться к Уральскому войску или другому сословию, то оставить на месте. Еще раньше были опубликованы Правила приема в Оренбургское и Уральское казачьи войска от 14 августа 1848 г. башкир, казахов и других азиатцев. Принимали благонадежных и способных к воинской службе, имеющих средства к оседлому обзаведению и снаряжению для службы, и если войска имеют свободные земли. Надо отметить, что именно экономические потребности, земельная теснота толкали местных казахов к вступлению в казачье сословие, принятию христианства и крещению.

Спор между Уральским войском и Букеевской Ордой не прекратился и через 30 лет после его начала. 26 февраля 1866 г. Оренбургский военный губернатор своим предписанием за № 1498 Областному правлению казахов установил: ни казаки, ни казахи не имеют прав владения на используемые земли. Казаки также не имеют прав на земли между Узенями и Ка-мыш-Самарское озеро, а лишь доступ к нему с левого берега Большого Узеня с оставлением казачьих форпостов на Малом. В одном из официальных документов говорилось, что казаки “не столько нуждаются вообще в количестве земли, сколько в спокойном пользовании удобными землями междуузенских участков”, т.е. единолично, не деля их с казахами.

Мнение губернатора сводилось к следующему: 1) По числу казачьего населения в междуузенских участках отрезать уральскому войску полосу земли с наделением каждого взрослого казака 40 дес. земли; 2) Границу между войском и казахами вести параллельно Большому Узеню в 125 саженях от берега; 3) Отмежевать казакам озеро Рыбной Сакрыл; 4) Камыш-Самарские озера отмежевать в пользу казахов, предоставив казакам рыболовство на этих озерах. Полевые межевые работы по проведению пограничной черты между землями Уральского войска, казахов Внутренней Орды и казенными землями Самарской губернии проводились неоднократно в 1866, 1871, 1879 годах, оставались нерешенными вплоть до свержения самодержавия и упразднения войска.

Например, в марте 1870 г. Сенат империи вновь вернулся к вопросу о границах между Уральским казачьим войском и Внутренней Ордой, так как теперь возник спор о пограничной черте у берегов Каспийского моря, праве рыбной ловли на море. Спор решился в пользу казаков, которым отводилась территория в одну версту вдоль берега, начиная от границ “самого высокого прилива”. Это мнение Госсовета было утверждено 29 марта 1871 г. императором Александром II.

В одном из документов отмечались действительные нужды казахов и казаков в пространстве между Узенями. Если казахи в ней нуждались жизненно, то казакам требовались лишь для рыболовства на реках.

Казаки отдавали в оброк принадлежавшие им земли казахам и крестьянам Новоузенского уезда Саратовской губернии, т.е. не использовали их сами. Казахи были вынуждены арендовать у посторонних ведомств 418630 дес. 960 саженей для зимовки своего скота. Комиссия приходила к выводу, что отселение с междуузенских территорий 4458 кибиток казахов с 22290 душ обоего пола, с 178 тыс. голов скота при отсутствии свободных земель неисполнимо, поэтому надо оставить здесь на неопределенное время до изыскания других мест Размер платы казахов за арендуемые войсковые земли должен исчисляться с поголовья скота и не превышать казенной подати, отмечалось Комиссией. В 1873 г. проведено новое размежевание земель казаков и казахов, причем снесено 2743 казахские зимовки и отрезано у них 7075 дес.

В 1865 г. Уральская войсковая канцелярия выступила с предложением переселить часть казаков на нижнее течение Эмбы, где основать казачье поселение в устье реки. Переселение обосновывалось ростом населения войска, падением рыболовства и неспособностью скотоводства обеспечивать потребности казаков. Предлагалось выселить 200 семейств казаков из охотников наиболее переселенных средней и верхней дистанций, Илецкой станицы и третьего Приморского округа. Нижне-Эмбенский военный пост был возведен лишь в 1872 г., после административных реформ 1867-1868 гг. Содержалась там местная команда, подчинявшаяся военному губернатору Уральской области. Продвижение уральских казаков на Эмбу было одним из звеньев дальнейшей военной и хозяйственной колонизации Казахстана, что влекло за собой ущемление прав местного населения в земельном вопросе, вытеснение его из плодородного района и ограничение рыбной ловли на реке Эмба и Каспийском море.

Добыча красной рыбы и икры составляла важнейшую часть дохода уральского казачества, обеспечивала высокий материальный уровень жизни. Царские власти принимали все меры к охране прав казаков на рыбную ловлю. Так, уже 25 мая 1752 г. правительство передало гурьевский рыбный учуг, таможенные и питейные сборы в содержание Яицкого войска, установив плату в казну за учуг и рыбные ловли 4692 руб. 69 коп., за сборы - 754 руб. 10 коп., всего 5446 руб. 79 коп. Доход же от реализации намного перекрывал расходы войска.

Царским указом от 18 октября 1827 г. Уральскому войску было разрешено беспошлинно вывозить соленую рыбу из озер казахской степи. 25 декабря 1850 г. Госсовет империи утвердил Правила охраны войсковых рыболовных промыслов Уральского казачьего войска на Каспийском море: в устье Урала от Порохового до Гранного бугров с берега на 5-6 саж. глубины, в одну сторону на 76 верст, другую - 88 верст, поставить охранные суда - две большого и две малого размера, четыре лодки и 14 мелких судов; с открытия навигации и до ее окончания эта флотилия должна была курсировать на пограничных линиях у устья, охраняя рыбные участки; содержание судов и судовых команд возлагалось на самих казаков, а ревизия - на Астраханскую экспедицию рыбных промыслов. 22 февраля I860 г. Г оссовет вынес мнение “Об охране на Каспийском море рыболовных вод Уральского казачьего войска”, которым определил все затраты отнести на счет войскового капитала; наряд казаков на суда производить из Гурьева и соседних форпостов; издержки по охране морских вод покрывать с тюленьего боя на прибрежных землях. 16 июля 1896 г. вновь последовало утвержденное царем решение Военного совета империи “Об охране речных и морских вод Уральского казачьего войска”.

Рыболовство на море и Урале было чрезвычайно прибыльным и одним из самых ценных источников обогащения казаков, так как воды, как и земли, составляли общинную собственность всего войска. Например, в 1847-1856 гг. в среднем в год добывалось 16517 пудов красной рыбы (осетра) и 334 пуда черной икры, в 1861-1880 гг. - ежегодно 27231 пудов красной рыбы и 9230 пуда икры, в 1882-1886 гг. в среднем в год 19261 пудов рыбы и 2866 пудов икры. За 1847-1856 гг. ежегодно добывалось 6946 пудов другой красной рыбы - севрюги и 877 пудов севрюжьей икры, а за 20 лет, с 1860-1870 гг. - в среднем в год 50740 пудов рыбы и 2907 пудов икры.

Сильно возрос вывоз рыбы по годам: в 1832-1842 гг. - 705713 пудов, в 1843-1853 гг. - 897178 пудов, а за десять лет с 1877 по 1886 гг. было вывезено рыбной продукции (рыбы красной, черной и соленой) и икры (красной и черной рыбы) 1286561,8 пуда на сумму 2759154,7 руб. В целом, доходность рыбного промысла равнялась 282 проц. Чистая прибыль всего войска от рыболовства составляла 2114904 руб., при этом на каждую мужскую душу приходилось 43 руб. 26 коп., а на каждого участника рыбных промыслов -159 руб. в год. Тюлений бой на принадлежащих уральским казакам прибрежных островах и водах не производился ввиду его убыточности и был сдан в аренду астраханским рыбопромышленникам.

Источником материального благополучия уральского казачества являлась и беспощадная эксплуатация местного населения, особенно его беднейшей части, которая нанималась к богатым казакам на сезонную иди круглогодичную работу в качестве домашней прислуги, пастухов, косарей, землекопов, погонщиков, сторожей и т.д. Саратовский купец Жарков, бывший в середине XIX в. в одном из казахских аулов, писал, что уральские казаки “лет с полтораста с лишком существуют только тем, что... во всевозможные работы нанимают киргизов. Они и косят, и пашут, и двор стерегут, и за скотом ходят -всюду поспевают; а надо отдать справедливость - киргиз здоров на работу”.

Историк Уральского казачества Л. Масянов признавал, что бедные казахи “были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах, и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали”.

Исследователь экономической жизни казаков Н.А.Бородин приводит следующие цифры использования наемного труда казахов на рыбном промысле, на всех его видах. На весеннем курхае (морское рыболовство) в 1883 г. казаки нанимали 874 казаха, в 1884 г. - 451, в 1885 г. - 616 чел. На осеннем багренном рыболовстве ежегодно работало по 408 казахов, на аханном рыболовстве (зимнем подледном морском) в 1846-1856 гг. по 272 наемных казаха, а в 1 882-1886 гг. - по 601 чел. На зимнем подледном речном рыболовстве в 1846-1857 гг. ежегодно нанималось в среднем 1196 чел., в 1882-1886 гг. - 793 казаха в год. На реках Узени в эти же периоды число наемных казахов колебалось от 83 до 138 чел. На озере Челкар у казаков-рыбаков ежегодно работало от 100 до 200 наемных рабочих из местных казахов, что составляло половину всех ловцов рыбы. Также широко использовался наемный труд казахов в казачьих хозяйствах и при ведении скотоводства, сенокошении и других подсобных работах.

Уральское казачье войско до самого конца существования сохраняло в своем быту и устройстве много архаических форм и обычаев, давно исчезнувших в других войсках, например, “наемку” и общинное землепользование. Объяснялось это характером возникновения войска, без вмешательства царских властей, естественными особенностями края, где река и земля составляли единую биологическую кормящую среду, господством исстари принципов войскового товарищества и экономического равенства в природопользовании (например, реку Урал с ее богатыми рыбными промыслами нельзя ведь было, как землю, поделить на отдельные паи/наделы между хозяйствами казаков) и другими причинами, причем уральские казаки свято блюли свою самостоятельность и своеобычие, вплоть до открытого выступления против властей. Например, такой специфической особенностью уральского казачества являлось отсутствие паевого надельного владения землей, вся войсковая территория считалась коллективной общеказачьей собственностью. Общинная вековая организация уральских казаков была причиной консерватизма и замкнутости, изолированности от других слоев общества, сословной враждебности к т.н. “иногородним” и вообще всяким социальным реформам. Г.Н. Потанин называл уральскую казачью общину “архаическим памятником древности”, что во всей России не встретить такой “солидарности населения как здесь, возрасту, общественное положение, чины - все здесь объединено”, что вся уральская территория в 600 верст длиной “есть общее нераздельное достояние всего войска: рыба в реке тоже общая для всех. Трава на лугах, соль в озере, солодковый корень, терновые ягоды, все - общее для всех. Войсковое хозяйственное правление недреманным оком следит, чтобы какое-нибудь производство не оказалось лазейкой для ретивого индивидуалиста создать личное благополучие в ущерб своим собратьям”.

Общинная организация хозяйственной жизни казаков была утверждена в документах Военного совета империи: от 9 марта 1874 г. - ”06 общественном хозяйственном управлении Уральского казачьего войска” и 5 июля 1880 г. - “Положение об общественном управлении Уральского казачьего войска” и “Наказ войсковому хозяйственному правлению по управлению общественным войсковым хозяйством и общим войсковым капиталом”, где говорилось, что “все земли и угодья впредь до изменения экономических условий состоят в общем пользовании станиц на всем пространстве войска”. Поэтому уральские казаки в экономическом плане сильно зависели от своей общины, выход из которой сразу же лишал их всяких источников существования. Но в то же время общинное владение землей и водой, в общем-то справедливое пользование естественными богатствами природы, способствовало превращению уральских казаков в одних из самых зажиточных обитателей империи. Высокий жизненный уровень обеспечивался, как уже отмечалось, невиданными привилегиями и льготами правительства, безраздельным обладанием самым лакомым куском казахской земли и жестокой эксплуатацией бесправного местного населения.

На основании Высочайше утвержденного 21 октября 1868 г. “Временного Положения об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областей” была создана Уральская область из земель Уральского казачьего войска и части территории бывшей Области оренбургских казахов. Во главе области находился военный губернатор, одновременно являвшийся командующим войсками области и наказным атаманом Уральского казачьего войска, руководствовавшийся в управлении им специальным Положением. Таким образом, Уральское казачье войско включалось в общегосударственную систему военного и местного управления без ущемления его правового и хозяйственного положения. В 1885 г. войсковое население Уральской области составляло 99971 чел., невойсковое - 36950 чел., или почти 27 проц. всех жителей. Уральская казачья община владела 6235335 дес. земли. На каждую мужскую душу приходилось 157 дес., а на хозяйство -390 дес., в т.ч. удобной земли - 46,2 дес. С правовой стороны все войсковые земли и воды находились по Высочайшей воле “в бессрочном пользовании” уральского казачества и не составляли его юридической собственности. Даже за казачьими офицерами и чиновниками, фактически пожизненно владевшими значительным количеством земли и леса, не существовало, как в других войсках, даже формального закрепления их за ними.

В среднем на двор приходилось 5,2 чел. войскового сословия. Всего казачьих дворов насчитывалось 19342, вели хозяйство самостоятельно - 8486, полусамостоятельно - 2960, вместе они составляли - 59,3 %, 29,3% хозяйств были несамостоятельными, пользовались ссудами войскового капитала. В 2071 хозяйстве имелось один и более наемных работников как из бедных казаков, так и людей невойскового сословия (казахов, русских, татар и др.). Почти 8 тыс. дворов засевали от 1 до 10 дес. пашни, а 3040 дворов - от 10 до 50 дес. Свободные земли сдавались в аренду крестьянам и иногородним, что составляло важную статью дохода войскового капитала.

Войско имело 132868 лошадей, 157466 голов рогатого скота, 649547 овец и коз, 9416 верблюдов и 5439 свиней. Лошадей и рогатый скот больше держали в северной части с развитым хлебопашеством (в Уральском отделе), овец - на юге, в степной зоне (Калмыковском и Гурьевском отделах). Валовой доход от скотоводства ежегодно составлял 1702159 руб. В среднем на двор приходилось 6 лошадей и верблюдов, 3,6 быков. Около 4 тыс. дворов имели от 1 до 10 быков, 1217 дворов от 10 до 16 быков, а 1300 дворов -16 и более быков. Свыше 6300 дворов держали от 4 до 50 лошадей и верблюдов, 2,5 тыс. дворов - по две-три лошади; по одной лошади имели 4565 дворов, они составляли 23,5% всех хозяйств. Безлошадных хозяйств насчитывалось 2705, или 13,9%. Таким образом, около трети казачьих хозяйств были бедными и беднейшими. А 10,6% дворов вообще не имели никакого скота.

Разумеется, и в Уральском казачьем войске наблюдались процессы имущественного и социального расслоения, правда менее острые, чем в других казачьих формированиях империи. Наряду с такими зажиточными земле- и скотовладельцами, как офицеры и чиновники Акутины, Бородины, Донско-вы, Назаровы, Мизиновы и др., имелись и вполне пауперизированные казаки, безлошадные бедные хозяйства. Объяснить этот феномен при наличии у войска громадных и богатых земельных и водных источников, немалых привилегий и льгот, помощи как от казны, так и войскового капитала, невозможно только при опоре на классовый подход в марксистской социологии, как прежде. Безлошадное хозяйство в Уральском войске не может служить главным критерием классовой дифференциации, казаки занимались доходным рыболовством, скотоводством, бахчеводством и садоводством, торговлей, частным извозом, различными промыслами. Важным источником существования являлся старинный обычай “наемки” и др. (см. таблицу № 2). Многое в социальном поведении казаков и мотивации их поступков зависело и от своеобразной казачьей ментальности, вековой психологии социального иждивенчества, неприязни к производительному труду и привычки к праздности, надежды на помощь государства и общины, прочих обстоятельств субъективного характера, влиявших на уровень материального благополучия и сознания казаков.

Однако, несмотря на такие громадные привилегии, неповиновение властям, видимо, генетически было присуще казакам. 9 марта 1874 г. утверждается новое Положение об Уральском казачьем войске в составе одного Лейбгвардии Уральского казачьего эскадрона, девяти конных полков и одной учебной сотни. Вводилось новое положение и о воинской повинности войска, причем древний обычай “наемки” был сохранен как исключение среди других казачьих войск. По Положению в казаки записывались и приводились к присяге все, кто достиг 19-летнего возраста. Первые два года молодые казаки состояли в разряде внутренне-служащих, затем поступали в полевой разряд на 15 лет строевой службы, по выслуге этого срока снова поступали во внутренне-служащие на пять лет и затем выходили в отставку. Каждый конный полк был шестисотенного состава, в мирное время на службе находилось три полка. Было введено и положение об общественном хозяйственном управлении Уральского казачьего войска.

Но суть этих новых документов темным казакам не была должным образом разъяснена. Поползли нелепые слухи, что скоро староверам начнут брить бороды, всех девиц увезут в Англию, казаков переоденут в солдатское платье, а детей заставят учиться грамоте. Затем пошли разговоры, что у них отнимут Урал и заселят крестьянами из внутренних российских губерний. Войско взбунтовалось и отказалось принимать новое Положение, разделилось на две партии: согласных и несогласных. У последних отбирали скот, птицу, дворы, рыболовные снасти и хозяйственные орудия. Военно-полевой суд в Уральске творил скорую расправу, казаков арестовывали, приговаривали к ссылке, избивали до крови. 24 мая 1875 года последовал императорский указ о лишении казачьего звания и выселении в Туркестанский край 3,5 тыс. семей за неповиновение. Их расселили по Сыр-Дарье в фортах Казалинске, Кармакчи, Перовске, Туркестане, Жулеке, записывали в военные рабочие батальоны по 600 человек в каждом. Многие топились, бросаясь с барж в реку. Лучше устроились казаки на Аму-Дарье, по праву сильного захватывая рыбные места, охотничьи угодья, тугаи и водоемы.

В 1877 г. дополнительно в Аму-Дарьинский отдел и на Сыр-Дарью было выселено 200 семей казаков в числе 555 чел. Казаки переселялись также и в станицы Оренбургского войска с зачислением в сословие сельских обывателей. В период завоевания Средней Азии генерал М.Д. Скобелев выдвигал идеи о создании Ферганского казачества из числа репрессированных уральских казаков. 30 мая 1881 г. последовало разрешение раскаявшихся казаков возвращать на Урал, чем воспользовались 500 чел. В 1891 г. в честь 300-летия Уральского казачьего войска была объявлена амнистия, но многие отказались и остались на новом месте проживания. Туркестанские казаки вернулись на Урал только после Октябрьской революции 1917 г.

В 1886 г. по штатам мирного времени Уральское войско выставляло три конных полка в составе 15 сотен и одну отдельную сотню военного времени - восемь конных полков в составе 45 сотен. Штатный состав войска в мирное время составлял 103 штаб и обер-офицеров, 2662 урядника и казака, в военное время -181 офицер и 7804 казака. Вооружение каждого строевого казака было штатным - винтовка, револьвер, шашка и пики у первой шеренги. Уральские казачьи полки вместе с оренбургскими входили в состав 14-й кавалерийской дивизии и проходили службу частью в европейской России, частью в Туркестане и степных укреплениях (Актюбинском, Иргизском, Нижне-Эм-бенском, Темирском, Тургайском, Уильском, форте Карабуток). Как отмечалось в юбилейном царском издании, уральские (яицкие) казаки, занимая “юго-восточный угол Европейской России”, стали “стражею русского народа на реке, которая служит границей между Европой и Азией”.