Император Павел I и его фаворит Иван Павлович Кутайсов. Кутайсов И

"...А ты, Кутайсов, вождь младой...
Где прелести? Где младость?
Увы! Он видим и душой
Прекрасен был, как радость;

В броне ли, грозный, выступал
Бросали смерть перуны;
Во струны ль арфы ударял
Одушевлялись струны..."
Это строки из поэмы "Певец во стане русских воинов",
написанной поручиком Московского ополчения Василием
Андреевичем Жуковским в сентябре 1812 года, во время
пребывания русской армии в Тарутинском лагере

К эпохе наполеоновских артиллерия стала родом войск, зачастую решавшим исход сражений. Понятно, сколь большая ответственность лежала на тех, кто командовал самым разрушительным того времени. Граф Александр Иванович Кутайсов был командиром и администратором, талант которого безусловно признан и русскими, и французами.

Рассказ об Александре Кутайсове было бы неверно начать без краткого экскурса в биографию его отца.

Иван Павлович Кутайсов еще в детстве попал в плен при взятии турецкой крепости Бендеры. 11-летний турчонок был подарен Екатериной II своему сыну Павлу. При крещении он получил имя Иван. Впоследствии, взрослея, Иван Павлович Кутайсов стал приближенным взошедшего на престол Павла I и сделал за короткие четыре года головокружительную карьеру, дослужившись до II класса по Табели о рангах – действительного тайного советника. В течении 3 месяцев Кутайсов получает баронское, а затем и графское достоинство, а с ним и потомственное дворянство. За потоком орденов и чинов следовали и куда более материальные награды: имения, крепостные, денежные пожалования… К 1800 году Иван Павлович владел огромным состоянием в 5000 душ и более чем 50000 десятин земли в герцогстве Курляндия.

Портрет Александра Ивановича Кутайсова
мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Разумеется, все это не могло не сказаться на карьере детей семьи Кутайсовых. 6 января 1793 года 9 летний Александр Иванович был зачислен в Лейб-гвардии конный полк, в 15, уже полковником, начал действительную службу в первом отдельном артиллерийском подразделении – Лейб-гвардии Артиллерийском батальоне. Скорее всего, назначение произошло не без участия дяди Кутайсова-младшего – Д. П. Резвого.

Александр Кутайсов, получив высокую должность в юном возрасте, повел себя совершенно нетипично для представителя дворянской (читай: «золотой») молодежи. Несмотря на протекцию, он начала активно постигать военную науку в целом и артиллерийское ремесло в частности, стремясь соответствовать посту.

Природный талан и любознательность позволили молодому Кутайсову в короткие сроки освоить необходимые знания. Безупречная служба адъютантом у самого Аракчеева, который любил говаривать, что его злейший враг тот, кто плохо исполняет свои обязанности, стала для Александра отличной школой. Кроме того, в пользу молодого офицера говорит и то, что он остался адъютантом нового инспектора по артиллерии (с 1799 Аракчеев был отстранен Павлом I) генерала А. И. Корсакова.

В 1801 году Александр Кутайсов введен в состав воинской комиссии, возглавляемой графом Аракчеевым. Она должна была наметить пути реформирование армии. Подкомиссия, в которой работал Кутайсов занималась, как нетрудно догадаться, артиллерией. При непосредственном участии Александра Ивановича была разработана комплексная система артиллерийского снабжения. От унифицированного производства орудий до обучения расчетов.

Через два года Кутайсов переводится во 2-й Артиллерийский полк, командовал которым Дмитрий Петрович Резвой – дядя Кутайсова. В 1805 полк прибыл в действующую армию, на несколько дней опоздав к Аустерлицкому сражению. Войска вернулись в Россию, но мир с наполеоновской Францией подписан не был.

11 сентября 1806 года Кутайсов получает чин генерал-майора и становится шефом артиллерийского полка, который в составе корпуса генерала Буксгевдена выступил в Пруссию. Здесь, под Голимином, граф Кутайсов получил боевое крещение. В первом же бою он проявил себя отличным командиром, хладнокровно и уверено направляя огонь артиллерии.

Следующим значительным, но местами неоднозначным эпизодом военной карьеры Кутайсова стало сражение при Прейсиш-Эйлау. Наблюдая за боем в центре, Кутайсов быстро сориентировался в обстановке и разгадал маневр Наполеона – связать центр боем, а основными силами ударить по левому флангу союзников, до того как подошел прусский корпус генерала Лестока. Превосходящие силы Даву быстро отбросили пехотный корпус Остермана-Толстого и практически вышли в тыл войскам союзников, однако вовремя подоспевшие три конноартиллерийских роты спасли положение, метким огнем остановив наступление французов. По итогам сражения, решение перебросить с правого фланга эти орудия приписали Кутайсову. Однако, Ермолов, в своих «Записках» утверждает, что его рота и рота генерал-майора Богданова прибыли по собственной инициативе, а Кутайсов заехал на его батарею «из чистого любопытства…». Наиболее нейтральная версия, думается, ближе всего к истине. Состоит она в том, что артиллерия Ермолова и Богданова прибыли по собственному разумению, а рота полковника Ямшвиля усилила их позиции уже по приказу Кутайсова. Из-за этой неразберихи Ермолов остался недоволен тем, что вместо него к ордену св. Георгия 3-й степени был представлен Александр Кутайсов, в то время как самого Ермолова наградили лишь орденом св. Владимира 3-й степени. Впоследствии, когда Кутайсов оказался в подчинении генерала Ермолова, их отношения наладились, и Алексей Петрович отзывался о молодом графе только положительно.

Военный талант Кутайсова еще не раз проявился в завершающих сражениях войны Четвертой коалиции. 24 мая 1807 года у Ломитена Александру Ивановичу удалось обеспечить эффективное артиллерийское прикрытие атакующим частям, общее руководство которыми лежало на Д. С. Дохтурове. 29 мая уже под Гейльсбергом, умело организованным огнем, графу Кутайсову удается остановить наступление французов на опасном участке. В последнем сражении Четвертой коалиции – битве под Фридландом – молодой граф командовал артиллерией всего правого фланга. Концентрированным огнем ему удалось подавить французские батареи, мешавшие развернуться войскам Дохтурова. А после того как стало ясно, что сражение проиграно, Кутайсов организованно и почти без потерь отвел свои войска за реку Алле.

Кампании 1805-1807 года принесли Александру Ивановичу не только чины и награды, но и заслуженный авторитет, как среди офицеров, так и среди простых солдат.

Европейские войны закончились подписанием Тильзитского мира, но всем было ясно, что «двум императорам тесно на одном континенте». Обе страны и оба монарха готовились к новой войне.

Александр I принялся за активное реформирование армии. Для артиллерии это означало окончательный переход на «систему 1805» или, как её ещё называли, «аракчеевскую» – результат работы комиссии 1801 года, в которую входил Кутайсов. Иллюстрирует масштаб действий и тот факт, что в 1808 году начал издаваться специальный "Артиллерийский журнал", постоянным подписчиком которого стал Александр Иванович.

В 1809 корпус С. П. Голицына, и состоявший в нем артиллерийский полк Кутайсова, отправляется воевать с Австрией, исполняя условия договора с Наполеоном. Однако, корпус был отозван до того как прозвучали первые выстрелы. С завершением этого похода Александр Иванович берет длительный отпуск и едет в Европу. За полгода в Вене Александр Иванович умудрился выучить турецкий и арабский язык Вторую половину 1810 год он провел во Франции, работая в библиотеках, слушая лекции ведущих профессоров парижских университетов, активно изучая баллистику и фортификацию. По вечерам же Кутайсов беседует с французскими офицерами от артиллерии, оценивая организацию и тактику прошлого и будущего противника.

Вернувшись на родину, Александр Иванович с энтузиазмом включается в работу комиссии по составлению военных уставов. Итогом напряженных трудов стал документ под названием «Учреждение для управления большой действующей армией». Знания и опыт Кутайсова отразились в параграфах о Полевом управлении артиллерией.

Перед самой войной 1812 года Кутайсов составил «Общие правила для артиллерии в полевом сражении». Фундаментальный труд давал рекомендации для молодых офицеров по наиболее эффективному расположению орудий, содержал информацию о прицельной дальности стрельбы и об оптимальном распределении снарядов между передком и снарядным ящиком и ещё много чего, что было важно знать артиллеристу начала XIX века. К сожалению, в офицерской среде труд прижиться не успел: помешала Отечественная война. Руководство окатывалось уже в боях.

К началу войны Кутайсов возглавлял артиллерию всей 1-й армии Барклая-де-Толли и провел огромную работу для обеспечения боеготовности вверенных частей. Как только началось отступление 1-й Западной армии, Кутайсов часто появлялся в арьергарде, лично командую батареями. Так, в бою у деревни Кочергищки орудия под командование графа не только задержали французов, но заставили их отступить. На следующий после сражения день Барклай-де-Толли в личном письме просил Кутайсова временно возглавить весь арьергард 1-й армии, не освобождая при этом последнего от должности начальника артиллерии. Под командованием Александра Ивановича арьергард 5 суток в упорных боях сдерживал французов.

В конце июня, в связи с переформированием, Кутайсов передает командование арьергардом. К штабу, однако, не спешит, предпочитая оставаться на линии боевых действий. 14 июля в бою при селе Какувячина Александр Иванович был ранен в ногу, но уже на другой день оказался в седле и участвовал в бою на речке Лучесе, что недалеко от Витебска.

При обороне Смоленска, действиями артиллерии также руководил Кутайсов, точный орудийный огонь позволил отбить все атаки французов. Кровопролитное 2-х дневное сражение за Смоленск не принесло убедительного успеха наполеоновской армии, хотя и оставило выгоревший город в её руках.

Примечательно, что Кутайсову и его артиллеристам при отступлении из города удалось спасти из огня одну главных православных святынь – образ Смоленской Божией Матери Одигитрии. Это событие имело большое значение для боевого духа отступающих войск.

В Бородинском сражении графу Кутайсову была поручена уже вся артиллерией русской армии. Понимая её роль в предстоящей битве, Александр Иванович предварительно отдал все необходимые распоряжения подчиненным. Во время сражения граф лично объезжал позиции и принимал командование на самых сложных участках.

На одной из батарей случился такой эпизод. Над головой прислуги просвистело ядро, люди пригнулись, тогда Кутайсов громко сказал: «Стыдно, ребята, кланяться». Но тут следующий ядро, выпущенное французами, заставило наклониться уже самого графа, но он тут же нашелся: «Это не в счет. Оно мое знакомое, его при мне отливали».

…К середине дня основной удар французы перенесли в центр – на батарею Раевского. Ценой огромных потерь французам удалось захватить курган, но в этот момент на левый фланг следовали Ермолов и Кутайсов. Ермолов остановил панику среди бегущих войск, и лично возглавил атаку. Кутайсов же в этот момент отправился левей и попытался отрезать путь французской коннице, которая пыталась помочь своей пехоте, занявшей высоту…

…В этой атаке граф Кутайсов погиб. Точно не известно, как это произошло. По одним данным, его поразило ядро, по другим - он был изрублен французскими всадниками.

Очевидно одно, русская армия и все Российское государство потеряли в этот день талантливого командира и по-настоящему достойного дворянина.

Иван Павлович Кутайсов (1759 – 1834)

Иван Павлович Кутайсов – царедворец эпохи правления Павла I. Детские годы его остались неизвестными, так как он появился на свет в Турции, звали его Кутаем. В десятилетнем возрасте он попал в плен к русским войскам во время взятия крепости Бендеры. Его за достаточно большую сумму выкупил генерал Н. В. Репнин и отправил в подарок императрице Екатерине Великой. По прибытии ко двору Кутая нарекли Иваном и дали фамилию Кутайсов. Рос будущий царедворец при дворе великого князя Павла Петровича, служа ему личным камердинером и брадобреем. Общаясь с будущим императором, Иван смог добиться значительного влияния на наследника престола. Когда Павел Петрович стал правителем Российской империи, он произвел своего камердинера сначала в бароны, а потом и в графы. И. П. Кутайсов был награжден орденами Святой Анны, Святого Александра Невского, Святого Иоанна Иерусалимского, Святого Андрея Первозванного. Кроме того, император даровал ему крупные земельные наделы, которые находились главным образом в Курляндии, и крепостных – более 5000 душ.

Несколько раз Павел I охладевал к своему фавориту, однако это нисколько не сказалось ни на влиянии Кутайсова на двор и императора, ни на его карьере и финансовом благополучии.

По вошествии Павла I на престол И. П. Кутайсов сделал очень быструю и успешную карьеру, что вызывало зависть у остальных придворных. В окружении императора его недолюбливали практически все и награждали весьма неблагозвучными характеристиками, зачастую обвиняли в жадности, любви к богатству и прочих пороках. Часть той ненависти, которая досталась императору, перешла и на самого И. П. Кутайсова. Вполне естественно, что он после убийства Павла Петровича отошел от дел и был вынужден уехать из Санкт-Петербурга.

Достаточно часто будируется легенда, по которой следует, что за день до убийства Павла Петровича И. П. Кутайсов получил письмо, в котором неизвестный предупреждал его о готовящемся покушении, но он поленился вскрыть конверт, из-за чего ему не удалось спасти своего благодетеля. Сразу же после того как 11 марта 1801 г. произошел государственный переворот, И. П. Кутайсов сбежал из Михайловского замка, но некоторое время спустя его все же поймали и взяли под арест. Чуть позже его освободили, и он уехал в Европу, где прожил несколько лет.

После возвращения в Россию Кутайсов обосновался в подмосковном имении Рождествено. В 1810 – 1823 гг. он выстроил здесь новую усадьбу и храм Рождества Христова.

Право рыбной ловли на Волге, которое было даровано И. П. Кутайсову, отобрал у него в пользу государства новый российский император Александр I Благословенный, однако все свое остальное имущество бывший фаворит сумел сохранить.

В отставке Иван Павлович увлекся сельским хозяйством, а зимой время от времени выезжал в Москву и Петербург на балы.

Кутайсов очень привязался к своему имению и через некоторое время начал его основательное переустройство. Вскоре в этом имении появился памятник деревянного русского зодчества. По воспоминаниям архимандрита Кавелина, в своей усадьбе Кутайсов собрал достаточно большую библиотеку редких книг, кроме которых, в ней содержались к тому же личные архивы самого графа И. П. Кутайсова, а позже к ним был присоединен и архив князя А. Н. Голицына.

Возведенный графом архитектурный ансамбль хорошо вписывался в английский парк, который был разбит на холмистом участке. В парке было много аллей, тропинок и беседок. К главному дому усадьбы вела липовая аллея, которая по сторонам была украшена вазами из белого мрамора.

На склоне обрывистого оврага был устроен романтический грот, выполненный в итальянском духе. У входа стояли стрельчатые арки из кирпича с прослойками из натурального камня.

На основной композиционной оси усадьбы по приказу И. П. Кутайсова был выстроен храм во имя Рождества Христова, в котором имелись приделы Рождества святого Иоанна Предтечи и святых апостолов Петра и Павла. В правом приделе этого храма находились гробницы супругов Кутайсовых.

Наиболее интересной из них являлась гробница самого И. П. Кутайсова. Одна из ее сторон была снабжена гербом в овале с девизом, причем этот герб был полностью выполнен из бронзы, а с другой стороны находился горельеф, изображавший голову Иисуса Христа в терновом венце.

Супругой И. П. Кутайсова была графиня Анна Петровна Кутайсова (в девичестве – Резвая), которая происходила из семьи «именитых граждан» Петербурга. В браке у них родились четверо детей – двое сыновей и двое дочерей.

Анна Петровна была глубоко верующей женщиной. В усадьбу Рождествено достаточно часто заезжал ее брат, генерал-майор артиллерии Д. П. Резвой, который был сподвижником А. В. Суворова и М. И. Кутузова. Именно по его пути последовал младший сын И. П. Кутайсова, Александр Иванович, павший в сражении на Бородинском поле. Мария Кутайсова (дочь фаворита) вышла замуж за графа В. Ф. Васильева, а Надежда стала женой князя А. Ф. Голицына, которого впоследствии произвели в тайные советники.

Павел Иванович Кутайсов, старший из сыновей, сумел добиться тех же государственных чинов, что и отец. Он дослужился до обергофмейстера в 1834 г., стал действительным тайным советником, кроме того, входил в Верховный уголовный суд, который занимался делом декабристов. П. И. Кутайсов был также известен благодаря своей общественной деятельности: состоял в правлении императорских театров, комитете по возведению Исаакиевского собора в Петербурге, был председателем Общества поощрения художников.

| | Образование: Учёная степень:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Учёное звание:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Вероисповедание:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Партия:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Основные идеи:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Род деятельности: Отец:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Мать:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Супруг:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Супруга: Дети:

Биография

В 1770 году 10-летний турецкий мальчик был взят в плен русскими войсками при штурме Бендер . Генерал Репнин дал за него щедрый выкуп и послал в подарок государыне. Фамилия дана по названию города Кютахья в Турции . По другой версии - по названию города Кутаиси в Грузии (более верной, если судить по фамилии), где, возможно, родился Иван Павлович . 6 августа 1770 года Кутаиси был освобожден от турок войсками российского генерала Тотлебена, в том числе было освобождено несколько мальчиков, которых турки захватили в Грузии и провели над ними обряд обрезания (вот почему его считали турком). Их взяли с собой в Россию, но живым довезли всего одного по фамилии Кикиани.

Вырос при дворе наследника, великого князя Павла Петровича . Научившись в Париже и Берлине парикмахерскому искусству, он исполнял у великого князя обязанности камердинера. Изучив характер Павла, ловкий и способный Кутайсов умел применяться к своеобразным его проявлениям, благодаря чему не только избегал продолжительного охлаждения, но скоро сделался необходим великому князю и сам приобрел на него влияние. «Лавируя среди небольшого женского мирка при дворе, он играл в нём втихомолку роль сводника» .

После восшествия Павла на престол Кутайсов сначала сделан его гардеробмейстером , затем в течение первой половины 1799 года произведен 22 февраля в баронское и 5 мая в графское Российской империи достоинства, награждён высшими степенями орденов св. Анны , св. Александра Невского , св. Иоанна Иерусалимского , св. Андрея Первозванного . Граф Провансский пожаловал ему командорский крест ордена Святого Лазаря Иерусалимского .

Пленный турчонок мало-помалу сделался обер-шталмейстером , графом, андреевским кавалером и не переставал брить государя. Наскучив однажды этим ремеслом, он стал утверждать, что у него дрожит рука, и рекомендовал, вместо себя, одного гвардейского фельдшера. Но таков был взгляд Павла, что у бедного унтер-офицера, со страху, бритва вывалилась из руки, и он не мог приступить к делу. «Иван! - закричал император, - брей ты!» Иван, сняв андреевскую ленту, засучил рукава и, вздохнув, принялся за прежнее ремесло.

Этим успехам служебной карьеры и потоку почётных наград соответствовали щедрые пожалования землями (преимущественно в Курляндии) и крестьянами (5 тысяч душ), так что он сделался одним из самых богатых людей при дворе Павла. По словам Державина , временщик употреблял всякие уловки и интриги, чтобы приобрести по дешевой цене Шклов у Зорича , а граф Орлов-Чесменский жаловался Воронцову, что к нему стали «придираться», когда он не согласился продать свой конский завод в селе Острове около Москвы «торговавшему его у него турецкой крови, французского воспитания, ографствованному Государем» .

Внезапный взлёт брадобрея, напомнивший кое-кому карьеру доверенного цирюльника Людовика XI (Людовик приблизил к себе цирюльника Оливье Ле Дэна и возвёл его в дворянство), возмущал и оскорблял высшую знать. По словам Варвары Головиной , своим низким поведением, особенно в отношении императрицы Марии Фёдоровны , он возбудил всеобщее презрение. Князь Долгорукий , вспоминая, как Кутайсов некогда распахивал перед ним двери и нашивал ему на платье галуны, иронизирует: «Я худо знал тогда, как его зовут, а теперь, встречаясь с ним, титулую его сиятельством и на пирах он очень далеко от меня садится. O Tempora! O Mores! Впрочем, когда же этого и не бывало? Меншиков торговал блинами! Почему же и Кутайсову не быть графом? Он же мастерски брил бороду Павлу! Это не безделица! »

«Одна из случайных фигур, блеснувшая ненадолго у подножья российского трона и не сыгравшая сколько-нибудь значительной политической роли, оставила по себе резко отрицательную память», - писал о Кутайсове В. В. Згура . В мемуарной литературе сложно найти о Кутайсове положительный отзыв; Н. И. Греч прямо называет его «уродом» . По мнению великого князя Николая Михайловича , у Кутайсова «не было никаких убеждений, и широкие государственные интересы ему были чужды; склонность к интригам, корыстолюбие, страх за своё положение руководили им» .

Этими побуждениями руководствовался он, убедив императора дать отставку искушённой в придворных интригах фаворитке Нелидовой и внося разлад в его отношения с императрицей. Он покровительствовал связи государя с Анной Лопухиной и просватал старшего сына за её сестру. Его собственная любовница, г-жа Шевалье , во второй половине царствования также приобрела большое значение - «раздавала места, жаловала чинами, решала процессы с публичного торгу» .

Привязанность графа Кутайсова, женатого человека и отца семейства, к г-же Шевалье и щедрость его к ней казались многим весьма извинительными; но влияние её на дела посредством сего временщика, продажное её покровительство, раздача мест за деньги всех возмущали. Уверяли, будто Кутайсов её любовью делился с господином своим Павлом.

Существует необоснованная легенда, что накануне убийства Павла Кутайсов получил письмо-предупреждение, но поленился вскрыть его и тем самым погубил царя. После переворота 11 марта 1801 года он бежал из Михайловского замка . Не найдя временщика во дворце, плац-майор Горголи отправился искать его в покои мадам Шевалье, где тот часто ночевал. Согласно сообщению Н. А. Саблукова ,

Пронырливый Фигаро скрылся по потайной лестнице и, забыв о своём господине, которому всем был обязан, выбежал без башмаков и чулок, в одном халате и колпаке, и в таком виде бежал по городу, пока не нашел себе убежища в доме Степана Ланского , который, как человек благородный, не выдал его, пока не миновала всякая опасность. Что касается актрисы Шевалье, то, как говорят, она приложила все старания, чтобы показаться особенно обворожительной, но Горголи, по-видимому, не отдал дани её прелестям.

Пробыв недолго под арестом, Кутайсов уехал из России в Европу. По возвращении обосновался в подмосковном имении Рождествено , где в 1810-23 отстроил новую усадьбу и храм Рождества Христова , в котором ещё в начале XX века стояли гранитные надгробия четы Кутайсовых.

Кутайсов с большим успехом занимался сельским хозяйством и, по словам Д. Н. Бантыш-Каменского , занял «одно из первых мест между нашими сельскими хозяевами: завёл в тамбовском своем имении фабрику: полотняную и суконную, также превосходный конский завод».

Семья

Был женат с 1779 года на Анне Петровне (1760-1848), дочери богатого петербургского откупщика Петра Терентьевича Резвого (1729-1779), сестре генерал-майора Д. П. Резвого . Е. П. Янькова рассказывала о ней как об «очень доброй и почтенной женщине, которая умерла гораздо спустя своего мужа, дожив до преклонных лет». От брака Кутайсов имел трёх сыновей и трёх дочерей, а также внебрачную дочь от актрисы мадам Шевалье , с которой состоял в открытой связи.

• Павел Иванович (1780-1840), камергер, почетный командор Мальтийского ордена, член Государственного Совета; был женат на княжне Прасковье Петровне Лопухиной (1784-1870), дочери светлейшего князя П. В. Лопухина .
• Александр Иванович (1784-1812), в чине генерал-майора погиб геройской смертью под Бородиным .
• Мария Ивановна (1787-1870), с 1806 года была замужем за графом Владимиром Фёдоровичем Васильевым (1782-1839).
• Софья Ивановна (1789-1793)
• Николай Иванович (179.-179.)
• Надежда Ивановна (1796-1868), фрейлина, автор воспоминаний, посвящённых восстанию 1830-1831 гг. в Польше . С 1821 года была замужем за князем Александром Фёдоровичем Голицыным (1796-1864).

P.I.Kutaisov.jpg

Павел Иванович

Александр Иванович

KutaisovaGolitsyna by Sokolov.jpg

Надежда Ивановна

AlexandeFedorovichGolitsyn.jpg

Александр Голицын

Художественные отражения

Граф Кутайсов является персонажем оперетты Николая Стрельникова «Холопка» (1929) и снятого по этой оперетте художественного фильма «Крепостная актриса» (реж. Роман Тихомиров , 1963).

Напишите отзыв о статье "Кутайсов, Иван Павлович"

Примечания

Отрывок, характеризующий Кутайсов, Иван Павлович

Но к моему величайшему удивлению – Караффа всё также не появлялся...
Проходили дни – тревога росла. Я пыталась придумать какие-то объяснения его отсутствию, но ничего серьёзного, к сожалению, в голову не приходило... Я чувствовала, что он что-то готовит, но никак не могла угадать – что. Измученные нервы сдавали. И чтобы окончательно не сойти с ума от ожидания, я начала каждодневно гулять по дворцу. Выходить мне не запрещалось, но и не одобрялось, поэтому, не желая далее сидеть взаперти, я для себя решила, что буду гулять... несмотря на то, что возможно это кому-то и не понравится. Дворец оказался огромным и необычайно богатым. Красота комнат поражала воображение, но лично я в такой бьющей в глаза роскоши никогда не смогла бы жить... Позолота стен и потолков давила, ущемляя мастерство изумительных фресок, задыхавшихся в сверкающем окружении золотых тонов. Я с наслаждением отдавала дань таланту художников, расписывавших это чудо-жилище, часами любуясь их творениями и искренне восхищаясь тончайшим мастерством. Пока что никто меня не беспокоил, никто ни разу не остановил. Хотя постоянно встречались какие-то люди, которые, встретив, с уважением кланялись и уходили дальше, спеша каждый по своим делам. Несмотря на такую ложную «свободу», всё это настораживало, и каждый новый день приносил всё большую и большую тревогу. Это «спокойствие» не могло продолжаться вечно. И я была почти уверена, что оно обязательно «разродится» какой-то жуткой и болезненной для меня бедой...
Чтобы как можно меньше думать о плохом, я каждый день заставляла себя всё глубже и внимательнее исследовать потрясающий Папский дворец. Меня интересовал предел моих возможностей... Должно ведь было где-то находиться «запрещённое» место, куда «чужым» входить не дозволялось?.. Но, как ни странно, пока что никакой «реакции» у охраны вызвать не удавалось... Мне беспрепятственно разрешалось гулять везде, где желалось, конечно же, не покидая пределов самого дворца.
Так, совершенно свободно разгуливая по жилищу святейшего Папы, я ломала голову, не представляя, что означал этот необъяснимый, длительный «перерыв». Я точно знала, Караффа очень часто находился у себя в покоях. Что означало только одно – в длительные путешествия он пока что не отправлялся. Но и меня он почему-то всё также не беспокоил, будто искренне позабыл, что я находилась в его плену, и что всё ещё была жива...
Во время моих «прогулок» мне встречалось множество разных-преразных приезжих, являвшихся на визит к святейшему Папе. Это были и кардиналы, и какие-то мне незнакомые, очень высокопоставленные лица (о чём я судила по их одежде и по тому, как гордо и независимо они держались с остальными). Но после того, как покидали покои Папы, все эти люди уже не выглядели такими уверенными и независимыми, какими были до посещения приёмной... Ведь для Караффы, как я уже говорила, не имело значения, кем был стоящий перед ним человек, единственно важным для Папы была ЕГО ВОЛЯ. А всё остальное не имело значения. Поэтому, мне очень часто приходилось видеть весьма «потрёпанных» визитёров, суетливо старавшихся как можно быстрее покинуть «кусачие» Папские покои...
В один из таких же, совершенно одинаковых «сумрачных» дней, я вдруг решилась осуществить то, что уже давно не давало мне покоя – навестить наконец-то зловещий Папский подвал... Я знала, что это наверняка было «чревато последствиями», но ожидание опасности было во сто раз хуже, чем сама опасность.
И я решилась...
Спустившись вниз по узким каменным ступенькам и открыв тяжёлую, печально-знакомую дверь, я попала в длинный, сырой коридор, в котором пахло плесенью и смертью... Освещения не было, но продвигаться дальше большого труда не доставляло, так как я всегда неплохо ориентировалась в темноте. Множество маленьких, очень тяжёлых дверей грустно чередовались одна за другой, полностью теряясь в глубине мрачного коридора... Я помнила эти серые стены, помнила ужас и боль, сопровождавшие меня каждый раз, когда приходилось оттуда возвращаться... Но я приказала себе быть сильной и не думать о прошлом. Приказала просто идти.
Наконец-то жуткий коридор закончился... Хорошенько всмотревшись в темноту, в самом его конце я сразу же узнала узкую железную дверь, за которой так зверски погиб когда-то мой ни в чём не повинный муж... бедный мой Джироламо. И за которой обычно слышались жуткие человеческие стоны и крики... Но в тот день привычных звуков почему-то не было слышно. Более того – за всеми дверьми стояла странная мёртвая тишина... Я чуть было не подумала – наконец-то Караффа опомнился! Но тут же себя одёрнула – Папа был не из тех, кто успокаивался или вдруг становился добрее. Просто, в начале зверски измучив, чтобы узнать желаемое, позже он видимо начисто забывал о своих жертвах, оставляя их (как отработанный материал!) на «милость» мучивших их палачей...
Осторожно приблизившись к одной из дверей, я тихонько нажала на ручку – дверь не поддавалась. Тогда я стала слепо её ощупывать, надеясь найти обычный засов. Рука наткнулась на огромный ключ. Повернув его, тяжёлая дверь со скрежетом поползла внутрь... Осторожно войдя в комнату пыток, я нащупала погасший факел. Огнива, к моему большому сожалению, не было.
– Посмотрите чуть левее... – раздался вдруг слабый, измученный голос.
Я вздрогнула от неожиданности – в комнате кто-то находился!.. Пошарив рукой по левой стене, наконец-то нащупала, что искала... При свете зажжённого факела, прямо передо мной сияли большие, широко распахнутые, васильковые глаза... Прислонившись к холодной каменной стене, сидел измученный, прикованный широкими железными цепями, человек... Не в состоянии хорошенько рассмотреть его лица, я поднесла огонь поближе и удивлённо отшатнулась – на грязной соломе, весь измазанный собственной кровью, сидел... кардинал! И по его сану я тут же поняла – он был одним из самых высокопоставленных, самых приближённых к Святейшему Папе. Что же побудило «святого отца» так жестоко поступить со своим возможным преемником?!.. Неужели даже к «своим» Караффа относился с той же жестокостью?..
– Вам очень плохо, Ваше преосвященство? Чем я могу помочь вам?– растерянно озираясь вокруг, спросила я.
Я искала хотя бы глоток воды, чтобы напоить несчастного, но воды нигде не было.
– Посмотрите в стене... Там дверца... Они держат там для себя вино... – как бы угадав мои мысли, тихо прошептал человек.
Я нашла указанный шкафчик – там и правда хранилась бутыль, пахнувшая плесенью и дешёвым, кисловатым вином. Человек не двигался, я осторожно подняла его за подбородок, пытаясь напоить. Незнакомец был ещё довольно молодым, лет сорока – сорока пяти. И очень необычным. Он напоминал грустного ангела, замученного зверьми, звавшими себя «человеками»... Лицо было очень худым и тонким, но очень правильным и приятным. А на этом странном лице, как две звезды, внутренней силой горели яркие васильковые глаза... Почему-то он показался мне знакомым, только я никак не могла вспомнить, где и когда могла его встречать.
Незнакомец тихо застонал.
– Кто вы, Монсеньёр? Чем я могу помочь вам? – ещё раз спросила я.
– Меня зовут Джованни... более знать вам ни к чему, мадонна... – хрипло произнёс человек. – А кто же вы? Как вы попали сюда?
– О, это очень длинная и грустная история... – улыбнулась я. – Меня зовут Изидора, и более знать вам также ни к чему, Монсеньёр...
– Известно ли вам, как можно отсюда уйти, Изидора? – улыбнулся в ответ кардинал. – Каким-то образом вы ведь здесь оказались?
– К сожалению, отсюда так просто не уходят – грустно ответила я – Мой муж не сумел, во всяком случае... А отец дошёл только лишь до костра.
Джованни очень грустно посмотрел на меня и кивнул, показывая этим, что всё понимает. Я попыталась напоить его найденным вином, но ничего не получалось – он не в состоянии был сделать даже малейшего глотка. «Посмотрев» его по-своему, я поняла, что у бедняги была сильно повреждена грудь.
– У вас перебита грудная клетка, Монсеньёр, я могу помочь вам... если, конечно, вы не побоитесь принять мою «ведьмину» помощь... – как можно ласковее улыбнувшись, сказала я.
При тусклом свете дымившего факела, он внимательно всматривался в моё лицо, пока его взгляд, наконец, не зажёгся пониманием.
– Я знаю, кто вы... Я вас помню! Вы – знаменитая Венецианская Ведьма, с которой его святейшество ни за что не желает расставаться – тихо произнёс Джованни – О вас рассказывают легенды, мадонна! Многие в окружении Папы желают, чтобы вы были мертвы, но он никого не слушает. Зачем вы ему так нужны, Изидора?
Было видно, что разговор даётся ему очень непросто. На каждом вздохе кардинал хрипел и кашлял, не в состоянии нормально вздохнуть.
– Вам очень тяжело. Пожалуйста, позвольте мне помочь вам! – упорно не сдавалась я, зная, что после уже никто больше ему не поможет.
– Это не важно... Думаю, вам лучше будет отсюда побыстрее уйти, мадонна, пока не пришли мои новые тюремщики, или ещё лучше – сам Папа. Не думаю, что ему очень понравилось бы вас здесь застать... – тихо прошептал кардинал, и добавил, – А вы и, правда, необыкновенно красивы, мадонна... Слишком... даже для Папы.
Не слушая его более, я положила руку ему на грудь, и, чувствуя, как в перебитую кость вливается живительное тепло, отрешилась от окружающего, полностью сосредоточившись только на сидевшем передо мной человеке. Через несколько минут, он осторожно, но глубоко вздохнул, и не почувствовав боли, удивлённо улыбнулся.
– Не звали бы вы себя Ведьмой – вас тут же окрестили бы святой, Изидора! Это чудесно! Правда, жаль, что вы поработали напрасно... За мной ведь скоро придут, и, думаю, после мне понадобится лечение посерьёзнее... Вы ведь знакомы с его методами, не так ли?
– Неужели вас будут мучить, как всех остальных, Монсеньёр?.. Вы ведь служите его излюбленной церкви!.. И ваша семья – я уверена, она очень влиятельна! Сможет ли она помочь вам?
– О, думаю убивать меня так просто не собираются... – горько улыбнулся кардинал. – Но ведь ещё до смерти в подвалах Караффы заставляют о ней молить... Не так ли? Уходите, мадонна! Я постараюсь выжить. И буду с благодарностью вспоминать вас...
Я грустно оглядела каменную «келью», вдруг с содроганием вспомнив висевшего на стене, мёртвого Джироламо... Как же долго весь этот ужас будет продолжаться?!.. Неужели я не найду пути уничтожить Караффу, и невинные жизни будут всё также обрываться одна за другой, безнаказанно уничтожаемые им?..
В коридоре послышались чьи-то шаги. Через мгновение дверь со скрипом открылась – на пороге стоял Караффа....
Его глаза сверкали молниями. Видимо, кто-то из старательных слуг немедля доложил, что я пошла в подвалы и теперь «святейшество» явно собиралось, вместо меня, выместить свою злость на несчастном кардинале, беспомощно сидевшем рядом со мной...
– Поздравляю, мадонна! Это место явно пришлось вам по душе, если даже в одиночестве вы возвращаетесь сюда! – Что ж, разрешите доставить вам удовольствие – мы сейчас покажем вам милое представление! – и довольно улыбаясь, уселся в своё обычное большое кресло, собираясь наслаждаться предстоящим «зрелищем»...
У меня от ненависти закружилась голова... Почему?!.. Ну почему этот изверг считал, что ему принадлежит любая человеческая жизнь, с полным правом отнять её, когда ему заблагорассудится?..
– Ваше святейшество, неужели и среди верных служителей вашей любимой церкви попадаются еретики?.. – чуть сдерживая возмущение, с издевкой спросила я.
– О, в данном случае это всего лишь серьёзное непослушание, Изидора. Ересью здесь и не пахнет. Я просто не люблю, когда мои приказы не выполняются. И каждое непослушание нуждается в маленьком уроке на будущее, не так ли, мой дорогой Мороне?.. Думаю, в этом вы со мной согласны?
Мороне!!! Ну, конечно же! Вот почему этот человек показался мне знакомым! Я видела его всего лишь раз на личном приёме Папы. Но кардинал восхитил меня тогда своим истинно природным величием и свободой своего острого ума. И помнится мне, что Караффа тогда казался очень к нему благожелательным и им довольным. Чем же сейчас кардинал сумел так сильно провиниться, что злопамятный Папа смел посадить его в этот жуткий каменный мешок?..

Кутайсов, граф Иван Павлович

Егермейстер, род. около 1759 г., ум. 9 января 1834 г. Родом турок, из города Кутая. Взят был русскими войсками, действовавшими под Бендерами, попал ко двору и императрицей был подарен великому князю. Цесаревич крестил его, держал при себе для услуг и привязался к нему. По повелению его Кутайсов был отправлен в Берлин и Париж, где выучился парикмахерскому и фельдшерскому делу, и по возвращении занял при великом князе место камердинера. Обладая умом и сметливостью, он отлично изучил характер своего повелителя и сумел приобрести на него большое влияние. В царствование Екатерины II, однако, цесаревич не находил возможности повысить своего любимца выше чина фурьера; но уже 8 ноября 1796 г. Кутайсов сделан гардеробмейстером 5-го класса; затем, по рассказам современников, он представился больным, был на время заменен в исполнении своих прежних обязанностей другим лицом, а затем к обязанностям этим уже не возвращался. Расположение императора Павла он сохранил вполне; можно указать лишь один-два коротких момента охлаждения императора к своему любимцу, который, во всяком случае, оставался неизменно при дворе и был постоянно почти всесильным фаворитом. В 1798 г. он был уже обер-гардеробмейстером 4-го класса и кавалером ордена св· Анны 1 ст., 22 февраля 1799 г. возведен в бароны Российской империи и назначен егермейстером, 5 мая 1799 г. "за отличную ревность, усердие и приверженность", возведен в графское достоинство, 21 июля пожалован орденом св. Александра Невского; в 1800 г. возведен в обер-шталмейстеры, пожалован орденами св. Иоанна Иерусалимского большого креста и св. Андрея Первозванного с бриллиантами: король Людовик XVIII дал Кутайсову орден св. Лазаря. Кутайсов получал и богатые имущественные пожалования: 5000 душ крестьян, до 50000 десятин земли, по преимуществу в Курляндии, и богатые рыбные ловли на Волге - последние, однако, были отобраны общим распоряжением императора Александра, обратившего этот промысел в безвозмездное пользование всех прибрежных жителей вообще. Фавор Кутайсова был одним из самых непопулярных действий императора Павла; все современники, оставившие свои отзывы об этом, за исключением, кажется, одного Саблукова, выражают крайнее негодование по этому поводу и, вероятно, заходят даже слишком далеко, обвиняя Кутайсова во многих вредных для России действиях правительства. После смерти императора Павла Кутайсов был на короткее время арестован, а затем счел нужным немедленно отправиться в заграничное путешествие. По возвращении, он жил до конца дней преимущественно в Москве или в имениях. Он с интересом занялся сельским хозяйством и ввел в своих имениях многие улучшения: он устроил отличную большую мукомольную мельницу, фабрики полотняную и суконную, в Тамбовском имении он устроил отличный конный завод, для которого выписывал лошадей из Англии и из Аравии. Рассказ, что гр. Кутайсов, по небрежности, оставил нераспечатанным письмо, которое получил 11 марта и которое будто бы извещало о подробностях заговора - неверен: Коцебу сообщает со слов самого гр. Кутайсова, что письмо 11 марта он действительно получил и действительно его не распечатывал, но потому, что, услыхав от кого письмо, знал, что оно содержит благодарность за исполнение одной просьбы - как это и действительно, оказалось, когда он через несколько дней письмо это вскрыл.

Бантыш-Каменский, "Словарь", II, 236-239; Гельбих, в "Русской Старине", т. LIV.

{Половцов}

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Иван Павлович Кутайсов (1759, Турция - 9 января 1834, Рождествено) - российский царедворец, выдвинувшийся в правление Павла I.

Биография

В 1770 году 10-летний турецкий мальчик был взят в плен русскими войсками при штурме Бендер. Генерал Репнин дал за него щедрый выкуп и послал в подарок государыне. Вырос при дворе наследника, великого князя Павла Петровича, стал личным камердинером и брадобреем Павла, приобрёл на него большое влияние. После восшествия Павла на престол был последовательно произведен в баронское и графское достоинство, награждён высшими степенями орденов св. Анны, св. Александра Невского, св. Иоанна Иерусалимского, св. Андрея Первозванного, землями (преимущественно в Курляндии) и крепостными (5 тысяч душ). Французский король Людовик XVIII пожаловал ему командорский крест ордена Святого Лазаря Иерусалимского.

Известны два эпизода краткосрочного охлаждения Павла к Кутайсову, не сказавшиеся особо на его карьере и влиянии при дворе.

Существует необоснованная легенда, что накануне убийства Павла Кутайсов получил письмо-предупреждение, но поленился вскрыть его и тем самым погубил царя. Немедленно после переворота 11 марта 1801 года Кутайсов бежал из Михайловского замка, был недолго под арестом, затем некоторое время жил в Европе, а по возвращении в Россию - обосновался в подмосковном имении Рождествено, где в 1810-23 отстроил новую усадьбу и храм Рождества Христова. Рыбные ловли на Волге, пожалованные Кутайсову Павлом, были национализированы Александром в общественное пользование, прочее же имущество Кутайсов сохранил.

«При первом взгляде на него видно было его происхождение; он был женат на Анне Петровне Резвой, очень доброй и почтенной женщине, которая умерла гораздо спустя своего мужа, дожив до преклонных лет».

Фамилия произошла от названия города Кутаиси , где возможно родился Иван Павлович.

Имел двух сыновей - Павла (1780-1840), Александра (1784-1812) - героя Бородина, и двух дочерей - Марию и Надежду, а также внебрачную дочь от актрисы мадам Шевалье.

В искусстве

Граф Кутайсов является персонажем оперетты Николая Стрельникова "Холопка" (1929) и снятого по этой оперетте художественного фильма "Крепостная актриса" (реж. Роман Тихомиров, 1963).

Список литературы:

Н. И. Греч, «Записки о моей жизни», гл. 4 - о событиях последних дней жизни умиравшего Суворова. . В той же главе Греч откровенно называет Кутайсова «уродом».

Орнатская Т. И. Рассказы бабушки из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово. М., 1989, с. 127

Музеи России

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1890-1907)

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Кутайсов,_Иван_Павлович